Дорогие братья и сестры! Переходя от праздников к будням, даже если на площади по-прежнему нарядно, вернемся и к нашим обычным катехизическим беседам. Сегодня мы вновь обратимся, как и предполагалось, к начатой ранее теме. Вначале мы говорили о двенадцати апостолах, затем — об учениках апостолов, теперь же наше внимание обращено к выдающимся деятелям древней Церкви. В прошлый раз мы говорили о святом Иринее Лионском, сегодня наш герой — святой Климент Александрийский, великий богослов, который родился предположительно в Афинах около середины второго века. От Афин он унаследовал исключительный интерес к философии, который сделал его одним из пионеров диалога между верой и разумом в христианской традиции. Еще юношей он приехал в Александрию, «город-символ» того плодотворного переплетения разных культур, которое было характерно для эпохи эллинизма. Он стал учеником Панте- на, а впоследствии сам возглавил александрийскую школу. Многочисленные источники говорят о том, что он был рукоположен в пресвитеры. В период гонений 202-203 годов он оставил Александрию и направился в Кесарию Каппадокий- скую, где и умер в 215 году. Среди трудов, которые он после себя оставил, наиболее важны три: Протрептик, Педагог и Строматы. Хотя это, вероятно, и не входило в первоначальный замысел автора, но данные работы составляют самую настоящую трилогию, призванную сопровождать христианина на пути его .духовного становления. Протрептик, как говорит само слово, — это «увещевание», обращенное к тем, кто стал на путь поисков веры. Точнее, Протрептик соотносится с одной из ипостасей — с Сыном Божьим Иисусом Христом, который есть «увещеватель» людей, чтобы они уверенно стали на путь, ведущий к Истине. Он же, Иисус Христос, делается позже Педагогом, т.е. «воспитателем» тех, кто благодатью святого крещения уже стали чадами Божьими. И наконец, Он же и Дидаскалос, т.е. «учитель», предлагающий более глубоко проникнуть в учение. Эти наставления содержатся в третьей книге Климента, в Строматах (это греческое слово означает «лоскутные ковры»): речь идет о композиции из разнородных тем, не организованных систематически, плоде повседневной учительской практики Климента. В комплексе катехизические рассуждения Климента призваны шаг за шагом сопровождать оглашаемого и крещено го, чтобы при помощи двух крыльев — веры и разума — он мог достичь внутреннего познания Истины, которая есть Иисус Христос, Слово Божье. Только это познание ипостаси, которая есть Истина, являет собой «истинный гнозис» — так греки называли познание, уразумение. Это здание строится разумом, послушным импульсу сверхъестественного про исхождения. Сама вера творит истинную философию, т.е. истинное обращение на пути, ведущем к жизни. Таким об разом, истинный «гнозис» — это развитие веры, вдохновленное Иисусом Христом в душе, соединившейся с Ним. Климент различает две ступени христианской жизни. На первой верующие христиане живут своей верой обычным образом, однако всегда открыты для возможности святости. На второй ступени находятся «гностики.», т.е. тё, чья жизнь отличается духовным совершенством. В любом случае христианин должен начать с общих базовых принципов веры, а затем, оставаясь ищущим, позволить Христу приве сти себя к познанию Истины и тех истин, которые предлагает вера. Такое познание, говорит нам Климент, становится в душе живой реальностью: это не только теория, но и сила жизни, единение с преобразующей любовью. Познание Христа — это не только мысль, но и любовь, открывающая глаза, преображающая человека и создающая единство с Логосом, с божественным Словом, которое есть Истина и Жизнь. В этом приобщении, складывающемся из совершенного познания и любви, христианин достигает состояния созерцания, единения с Богом. Наконец, Климент развивает учение, согласно которому окончательная цель человека — стать подобным Богу. Мы созданы по образу и подобию Божьему, но этот факт является для нас и вызовом, приглашением в путь; действительно цель жизни, окончательное определение человека — стать похожим на Бога. Это возможно благодаря сходству с Ним, которое человек получил в момент своего сотворения, благодаря чему он уже сам по себе есть образ Божий. Это сходство позволяет познавать божественную реальность, к которой человек приближается прежде всего посредством веры. Живя этой верой, практикуя добродетели, он может расти вплоть до созерцания Бога. Так на пути совершенствования Климент придает нравственному багажу не меньшее значение, чем интеллектуальному. Оба этих качества идут рука об руку, потому что нельзя познавать, не живя, и нельзя жить, не познавая. Уподобление Богу и Его созерцание не могут быть достигнуты одним только рациональным познанием: для этой цели необходима жизнь в согласии с Логосом, жизнь в согласии с Истиной. Вследствие этого благие дела должны сопровождать интеллектуальное познание, как тень следует за предметом. Две добродетели особо украшают душу «истинного гно стика». Первая — это свобода от страстей (apathcia)] вторая — любовь, истинная страсть, обеспечивающая близкую связь с Богюм. Любовь дает совершенный мир и делает «истинно го гностика» способным принимать на себя более тяжелые испытания, а также решиться на высшую из всех жертв — следование за Христом и помогает ему подниматься со ступени на ступень вплоть до самой вершины совершенства. Таким образом, этический идеал классической философии — освобождение от страстей — у Климента подвергается переосмыслению и оказывается связанным с любовью в неустанном процессе уподобления Богу. Тем самым Климент создает вторую великую возможность диалога христианской вести с греческой философией. Мы помним, что на афинском ареопаге — на родине Климента — святой Павел совершил первую попытку вступить в диалог с греческой философией — эта попытка в значи тельной части провалилась, но ему сказали: «Послушаем тебя в другой раз». Теперь же Климент возобновляет этот диалог и облагораживает его в наивысшей мере, какая была известна греческой философской традиции. Как писал мой досточтимый предшественник Иоанн Павел II в своей энциклике Fides et Ratio, «Климент Александрийский ...считал философию... введением в христианскую веру и подготовкой к Евангелию» (38). И действительно, Климент пришел к выводу, что Бог дал грекам философию «как некий завет, данный специально им» (Стром. 6,8,67,1). Для него греческая философская традиция, почти наравне с еврейской Торой, есть пространство «откровения», два ручейка, которые в конечном счете притекут к единому Логосу. Климент продолжает указывать путь тем, кто хочет «дать разумное обоснование» своей вере в Иисуса Христа. Он может служить примером христианам, катехизаторам и богословам наших дней, которым Иоанн Павел II в упомянутой выше энциклике рекомендовал «заново открыть и показать во всей глубине метафизический аспект истины и таким образом начать критический и насущно необходимый диалог... со всеми течениями современной философской мысли» (105). Закончим цитатой из известной «молитвы ко Христу- Логосу», которой Климент завершает своего Педагога. Он молится так: «Будь милостив к твоим чадам... Преобрази всех в мирных граждан твоего святого града, дабы под действием тихого веяния благодати Духа силой Его тихо плыть нам по направлению к мирной гавани, не терпя на море этой 3 Отцы Цоркни жизни вреда от прибоя к нам волн греха, напротив, в Нем, Святом Духе, мудрости неизреченной, ночь и день даже до последнего часа жизни... благодарить единого Отца... Тебя Сына в качестве Педагога и Учителя, со Святым Духом. Аминь!» (3,12,101) Общая аудиенция, 18 апреля 2007, площадь Св. Петра