Дорогие братья и сестры! Продолжая переосмысливать наследие великих Учителей древней Церкви, мы сегодня обратимся к святому Афанасию Александрийскому. Этого крупного церковного деятеля древности уже через несколько лет после смерти другой великий богослов и епископ Константинополя Григорий На- зианзин назвал «столпом Церкви» (Слова 21:26). Афанасий всегда признавался образцом правоверия как на Востоке, так и на Западе. Поэтому не случайно скульптор Джан Лоренцо Бернини поместил его фигуру в числе четырех святых Учителей Восточной и Западной Церкви, вместе с Амвросием, Иоанном Златоустом и Августином, в великолепной абсиде ватиканской базилики, окружающей кафедру святого Петра. Несомненно, Афанасий был одним из наиболее значимых и чтимых отцов древней Церкви. Этот великий святой, прежде всего, со всей страстностью развивал богословие воплощения Логоса, Слова Божьего, которое, как об этом говорится в прологе к четвертому Евангелию, «стало плотию, и обитало с нами» (Ин 1:14). Именно по этой причине Афанасий был важнейшим и самым упорным противником арианской ереси, которая в то время угрожала вере во Христа, сводя Его к некоей «средней» фигуре между Богом и человеком, как это часто повторялось в истории и как в разнообразных проявлениях мы это наблюдаем и сегодня. Афанасий родился, по всей вероятности, в Александрии Египетской около 300 года. Прежде чем стать диаконом и секретарем епископа египетской метрополии Александра, он получил хорошее образование. Будучи близким сотрудником епископа, молодой клирик был допущен к участию в Никейском соборе, первом, имевшем вселенский характер, который был созван императором Константином в мае 325 года с целью обеспечить единство Церкви. Никейские отцы получили возможность разрешить многие вопросы, и прежде всего серьезную проблему, возникшую за несколько лег до этого в связи с проповедью александрийского пресвитера Ария. Идеи Ария представляли угрозу для подлинной веры в Христа, поскольку он утверждал, что Логос был не истинным, а тварным Богом, неким «средним» существом между Богом и человеком и поэтому настоящий Бог остается для нас недоступным. Епископы, собравшиеся в Никее, ответили на это определением «Символа веры», который, дополненный впоследствии на Первом Константинопольском соборе, сохранился в традициях разных христианских конфессий и в литургии как Никео-Цареградский Символ веры. В этом важнейшем тексте, выражающем веру неразделенной Церкви, который мы повторяем и в наши дни каждое воскресенье во время евхаристии, присутствует греческий термин homoousios, по-латыни consubstantialis: он указывает на то, что Сын Божий, Логос, «единосущен» Отцу, есть Бог от Бога, и в этом Его сущность. Таким образом, проясняется полная божественность природы Сына, которая отрицалась арианами. После смерти епископа Александра в 328 году Афанасий становится его преемником на александрийской кафедре и сразу же со всей решительностью начинает бескомпромиссную борьбу с арианским учением, преданным анафеме на Никейском соборе. Его непримиримость, временами очень суровая, хотя и необходимая, которую он проявлял к тем, кто воспротивился его назначению на епископскую кафедру, а особенно к противникам никейского Символа, вызвала ожесточение и ненависть к нему в кругах ари- ан и филоариан. Несмотря на недвусмысленное решение Собора, который ясно объявил, что Сын обладает той же природой, что и Отец, спустя короткое время еретические идеи взяли реваны, так что даже сам Арий был реабилитирован, и по политическим мотивам были приняты даже самим императором Константином, а затем его сыном Кон- станцием II. Особенно этот второй, занятый не столько богословской истиной, сколько заботой о единстве империи и политическими проблемами, стремился политизировать веру, чтобы сделать ее более доступной, по его мнению, для всех подданных империи. Арианский кризис, который казался разрешенным в Ни- кее, продолжался еще целые десятилетия и повлек за собой трагические события и болезненные расколы в Церкви. Пять раз на протяжении тридцати лет, между 336 и 366 годами, Афанасий был вынужден бежать из города, и в целом семнадцать лет он провел в изгнании. Однако, благодаря этим вынужденным путешествиям, у епископа появилась возможность отстаивать и провозглашать на Западе, сначала в Трире, затем в Риме, никейскую веру и идеалы монашеской жизни, которым следовал в Египте великий пустынник Антоний и которые всегда были близки Афанасию. Святой Антоний благодаря своей духовной силе стал наиболее влиятельным защитником веры святого Афанасия. Окончательно вернувшись на кафедру, александрийский епископ получил возможность заняться религиозным примирением и реорганизацией христианских общин. Он умер 2 мая 373 года, и в этот день мы вспоминаем его на литургии. Самым известным догматическим произведением святого стал трактат О Воплощении Слова, божественного Логоса, который стал одним из нас ради нашего спасения. В этом произведении Афанасий говорит об этом словами, ставшими крылатыми: божественный Логос «принял человечность, чтобы мы стали Богом. Он явился в теле, чтобы мы могли почувствовать Разум невидимого Отца. Он перенес позор от людей, чтобы мы могли унаследовать бессмертие» (54:3). Своим Воскресением Господь удалил от них смерть, «как исчезает солома в огне» (8:4). Главная мысль всей богословской битвы святого дфанасия — что Бог доступен, и это не какой-то второстепенный, а истинный Бог, которому мы подлитно причащаемся в причастии Христу. Он действительно стал «Богом с нами». Из других творений этого великого отца Церкви, в большей части связанных с арианскими дискуссиями, вспомним четыре письма, адресованных Серапмону, епископу Тмуис- скому, о божестве Святого Духа, которое в них утверждается со всей убедительностью, а также тридцать «праздничных» Слов, написанных к началу каждого года всем церквам и монастырям Египта с указанием даты Пасхи, целью которых было обеспечение общения между верными, укрепление в вере и подготовка к этому великому празднику. Кроме того, Афанасий был автором размышлений на Псал мы, которые впоследствии стали широко известными, а также произведения, ставшего «бестселлером» древней христианской литературы — Жития святого Антония, т.е. биографии святого Антония аббата, которая была написана в скором времени после смерти этого святого, как раз в то время, когда александрийский епископ, находясь в изгнании, вел монашескую жизнь в египетской пустыне. Афанасий был так близок к этому великому пустыннику, что после его смерти получил «в наследство» одну из двух овечьих шкур, которые носил святой, а также плащ, который тот сам ему когда-то подарил. Эта биография сразу же получила широкую популярность и была дважды переведена на латинский язык, а затем на разные языки христианского Востока. Она стала ключевой биографией этого столь любимого христианской традицией святого и весьма способствовала распространению монашества как на Востоке, так и на Западе. Неслучайно чтение этого текста в Тревире стало центральным в беседе двух имперских чиновников, о которой вспоминает святой Августин в своей Исповеди (VIII, 6,15) как о событии, предшествовав шем его собственному обращению. Сал/и Афанасий отдавал себе ясно отчет в том влиянии, которое мог оказать на христианский народ пример жизни такого человека, как Антоний. Об этом он пишет в заключе нии к своему произведению: «А что всюду говорили о нем, все удивлялись ему, даже не видавшие любили его, это служит доказательстьсм его добродетели и боголюбивой души. Ибо не сочинениями и внешнею мудростию, не каким-то искусством, но единым богочестием стал известен Антоний. И никто не станет отрицать, что это был Божий дар. Ибо как иначе в Испанию, в Галлию, в Рим и в Африку дошел бы слух о человеке, который скрывался и жил в горе, если бы не Бог соделывал повсюду известными рабов своих, что и Антонию обещал Он еще вначале? Хотя сами отшельники делают все тайно и желают быть сокрытыми, но Господь делает их видимыми для всех, подобно светильникам, чтобы, слыша о них, знали, как могут заповеди приводить к преуспеянию, и возревновали идти путем добродетели» (Житие 93,5-6). Да, братья и сестры! У нас есть все основания быть благодарными святому Афанасию. Его жизнь, равно как и жизнь бесчисленных других святых, показывает нам, что «идущий к Богу не отдаляется от людей, но, напротив, становится им по-настоящему близок» (Deuscaritasest, 42). Общая аудиенция, 20 июня 2007, зал Павла VI