Дорогие братья и сестры! В наших размышлениях о великих людях древней Церкви мы подошли к одному из самых выдающихся. Ориген из Александрии действительно является одной из самых значимых фигур для развития христианской мысли. Он вобрал в себя наследие Климента Александрийского, о котором мы говорили в прошлую среду, и нацелил его на будущее столь оригинальным образом, что наложил неизгладимый отпечаток на все дальнейшее развитие христианской мысли. Он был истинным «учителем», и таким его с тоской и глубоким чувством вспоминали оставшиеся ученики не только как блестящего богослова, но и как подлинного носителя того учения, которое проповедовал. «Его поведение, — пишет Евсевий Кесарийский, — убедительно свидетельствовало о высоте его философии... У него, как говорят, „слово заодно с делом, дело заодно со словом". Это при содействии силы Божьей особенно привлекало к тому, чем он ревностно занимался» (Церк. ист. 6,3,7). Вся его жизнь прошла под знаменем страстной жажды мученичества. Eiviy было семнадцать, когда в десятый год правления императора Септимия Севера в Александрии вспыхнули гонения на христиан. Климент, его наставник, оставил город, а отец Оригена Леонид был брошен п темницу. Его сын плшменно жаждал мученичества, но не мог осуществить эту мечту. Тогда он написал отцу письмо, в котором призывал не отступать от высшего свидетельства веры. И когда Леонида обезглавили, юный Ориген почувствовал, что должен поступить по примеру своего отца. Сорок лет спустя, проповедуя в Кесарии, он сделал такое признание: «То, что мой отец мученик, никоим образом мне не послужит ко благу, если я не буду вести себя достойно и чтить свой благородный род, т.е. мученичество отца и то свидетельство, которое прославило его во Христе» (Беседы на Иезекииля 4,8). В одной из последующих гомилий, когда необыкновенная толерантность императора Филиппа Араба, казалось, исключала возможность радикального свидетельства, Ориген восклицает: «Если бы Богу было угодно омыть меня в собственной крови и, принявшего смерть за Христа, удостоить меня второго крещения, я бы непременно покинул этот мир... Но блаженны те, которые заслужили подобного» (Беседа на Судей 7,12). В этих выражениях просматривается глубокая тоска Ориге- на по крещению кровью. И наконец это страстное желание осуществилось, хоть и частично. В 250 году, в разгар гоне ний императора Деция, Ориген был арестован и предан жесточайшим пыткам. Он умер несколько лет спустя от по лученных увечий, не дожив до семидесяти лет. Мы упомянули некий «радикальный попорот», совершенный Оригеном в истории богословия и христианской мысли. Но в чем заключался этот поворот, эта новизна, имевшая столь важные последствия? Его важной чертой было теологическое обоснование в толковании Священного Писания. Богословствовать означало для него, прежде всего, понимать Писание, или можно сказать, что его богословие было совершенным синтезом между богословием и экзегезой. Нам представляется, что исключительной особенностью учения Оригена было стремление переходить от буквы Писания к его духу, чтобы приблизиться к познанию Бога. Так называемый «аллегоризм», как отмечал фон Бальтазар, в точности совпадает «с развитием христианской догмы, совершаемым отцами Церкви», которые тем или иным образом восприняли «урок» Оригена. Так предание и учительство, служащие фундаментом и гарантом в богословских изысканиях, приобретают форму «Писания в действии» (см. Origene: Ilmondo, Cristoela Chiesa, Milano 1972,43). Поэтому можно утверждать, что центральным звеном в гигантском литературном наследии Оригена было «трехслойное прочтение» Библии. Но прежде чем мы продемонстрируем пример такого прочтения, стоило бы сделать панорамный обзор литературного наследия александрийца. Святой Иероним в своем 33-м Письме перечисляет заглавия 320 книг и 310 гомилий Оригена. К сожалению, большая часть вгих творений была утеряна, но даже то немногое, что дошло до нас, делает его самым продуктивным автором первых трех веков христианства. Спектр его интересов простирается от экзегезы до догматики, от философии и апологетики до аскетики и мистики. Перед нами фундаментальное и глобальное исследование христианской жизни. Вдохновляющим и объединяющим мотивом его работ является, как мы уже говорили, «трехслойное прочтение» Писания — припцип, который Ориген разрабатывал на протяжении всей жизни. Этим выражением мы указываем на три важнейшие модальности, не связанные между собой последовательностью, а чаше всего накладывающиеся друг на друга, которыми Ориген пользовался при исследовании Священного Писания. Прежде всего, он читал Библию с намерением как можно точнее понять текст и дать ему наиболее верное изложение. Это первый шаг: действительно знать, что написано, и понимать, что именно Писание сознательно и непосредственно хотело нам сказать. Для этих целей Ориген провел большое исследование, подготовил издание Библии в виде шести параллельных столбцов, идущих слева направо, с еврейским текстом на иврите, — он специально общался с раввинами, чтобы они помогли ему понять оригинальный текст па иврите, затем следует иврит, транслитерированный греческими буквами, а затем — че тыре версии перевода Библии на греческий язык, которые позволяли сравнить различные возможности перевода. Отсюда и название сборника Гекзапла («шесть столбцов»). Итак, первый уровень — точное понимание написанного, текста как такового. Во вторую очередь Ориген систематически прочитывал Библию, давая к ней свои знаменитые Комментарии. Они верно доносят те объяснения, которые учитель давал на школьных занятиях как в Александрии, так и в Кесарии. Ориген проходит почти стих за стихом, кропотливо, глубоко и тщательно исследуя их и оставляя филологические и теологические замечания. Он работал с величайшей точностью, пытаясь лучше понять, что хотели нам донести священные авторы. Наконец, еще до рукоположения во священники Ориген посвящал значительную часть своего времени библейской проповеди, подстраиваясь под самые разнообразные аудитории. Из его Гомилий отчетливо видно, что все силы он направлял на систематическое толкование рассматриваемого фрагмента, а затем постепенно разделял его на последовательные стихи. В своих Гомилиях Ориген использует все средства, чтобы напомнить о разных смысловых уровнях Священного Писания, которые помогают нам увидеть путь возрастания в вере: есть «дословный» смысл, но он скрывает в себе такие глубины, которые никак не заметить с первого взгляда; второй уровень — «моральный» смысл, а именно к каким поступкам склоняет нас живое Слово; и, наконец, «духовный» смысл, т.е. единство Писания, которое во всем своем многообразии говорит о Христе. Святой Дух дает нам понять христологический смысл и единство Писания в его разнообразии. Интересно было бы это показать. В моей книге «Иисус из Назарета» я сделал попытку продемонстрировать на примере сегодпяшпей ситуации разнообразные смысловые пласты Слова, Священного Писания, которое в первую очередь должно быть принято в его историческом смысле. Но этот смысл стремится ко Христу, к свету Свято го Духа, и указывает нам путь жизни. Следы этой мысли мы обнаруживаем, например, в девятой Гомилии на Числа, где Ориген сравнивает Писание с орехом: «Такова доктрина закона и пророков в школе Христа, — утверждает автор, — что горька буква, как кора; затем ты дойдешь до скорлупы, которая есть моральная сторона учения; в третью очередь ты обнаружишь смысл тайн, питающих святые души и ныне, и в будущем» (9,7). Таким образом Оригену удается распространить «христианское прочтение» Ветхого Завета, блестяще отражая атаки тех еретиков, прежде всего гностиков и маркионитов, которые противопоставляли друг другу два завета и в итоге отвергали Ветхий. В этой связи александриец в той же Гомилии на Числа говорит: «Закон я не называю „Ветхим Заветом", если осмысливаю его в Духе. Закон становится „Ветхим Заветом" лишь для тех, которые хотят понимать его плотски», т.е. останавливаясь на букве текста. Но «для нас, понимающих его в Духе и прикладывающих к смыслу Евангелия, закон всегда нов, и оба завета для нас являются новым заветом не по дате написания, а по новизне смысла... И наоборот, для грешника и для тех, кто не чтит пакта любви, даже Евангелия устаревают^ (9,4). Приглашаю вас — и тем закончу — принять в свое сердце учение этого великого наставника веры. Он восторженно напоминает нам, что в молитвенном прочтении Библии и последовательном жизненном усилии Церковь неустанно обновляется и молодеет. Слово Божье, которое никогда не устаревает и не исчерпывается, — достойное средство для этой цели. Ведь именно Божье Слово ведет нас действием Святого Духа ко все более полному пониманию истины (см Benedetto XV], Ai partecipanti al Congresso Internazionalc per il XL anniversario della Costituzione dogmatica ADei Verbum», in: Insegnamenu, vol. I, 2005, 552-553). Помолимся Господу, чтобы Он даровал нам сегодня мыслителей, теологов и экзегетов, способных увидеть эту многомерность, эту непреходящую новизну Священного Писания, его новизну для сегодняшнего дня. Помолимся, чтобы Господь помог нам молигвенно читать Священное Писание и действительно питаться истинным хлебом жизни, его Словом. Общая аудиенция, 25 апреля 2007, площадь Св. Петра