Дорогие братья и сестры! Сегодня мы вспомним одного из великих отцов Церкви, называемого в византийских литургических текстах «светочем Церкви». Это был великий епископ IV века; как Западная, так и Восточная церковь восхищаются святостью его жизни, совершенством доктрины и гармоническим синтезом спекулятивного и практического дара. Он родился около 330 года в святой семье, «истинной домашней Церкви», жившей в атмосфере глубокой веры. Василий учился у лучших афинских и константинопольских учителей. Но он не был удовлетворен своими мирскими достижениями и отдавал себе отчет в том, что много времени растрачивал на суегу, о чем сам пишет: «Однажды, пробудившись от глубокого сна, я обратился к чудному свету евангельской истины... и начал плакать над своей жалкой жизнью» (см. Письмо 223,2). Привлеченный Христом, он начал смотреть на Него и слушать только Его (см. Нравственные правила 80,1). Со всей решимостью он встал на путь монашества, молитвы, размышления над Священным Писанием и творениями отцов Церкви, а также служсния ближнему (см. Письма 2 и 22), следуя в этом за своей сестрой, святой Макрипой, которая уже ранее избрала для себя путь монашеского аскетизма. Затем он стал священ- ником а в 370 году — епископом Кесарии в Каппадокии (современная Турция). Его активная пастырская, богословская и литературная деятельность реализовывалась в проповедях и письменных трудах. Он умел мудро объединять и хранить равновесие между служением душам, молитвой и размышлениями в одиночестве. Черпая из своего личного опыта, Василий способствовал основанию множества «братств» или общин христиан, посвятивших себя Богу, которые часто посещал (см. Григорий Назианзин, Слово 43,29 надгробное Василию). Проповедью и письменными трудами, многие из которых дошли до нас, он призывал братьев к совершенствованию (ср. Краткие правила, предисловие). Его работы дали богатый материал тем, кто устанавливал правила древнего монашества, например, св.Бенедикту, который считал Василия своим учителем (ср. Правило 73,5). В действительности Василий основал весьма определенную форму монашеской жизни, открытую для локальной церковной общины. Его монахи были ее частью, становились ее вдохновляющим ядром, поскольку показывали другим верным пример следования за Христом, причем не только в вере, но и — из любви к Нему — в делах милосердия. Эти монахи работали в школах и больницах, служили бедным и тем самым реализовывали христианскую жизнь в ее полноте. Слуга Божий Иоанн Павел II, говоря о монашестве, писал: «Многие утверждают, что та фундаментальная структура в жизни Церкви, каковой является монашество, была создана раз и навсегда главным образом святым Василием или по крайней мере ее характер в своих существенных чертах был определен не без его решающего вклада» (Апостольское послание Patres Ecclesiae, 2). Как епископа и пастыря столь крупной епархии, Василия неустанно волновало тяжелое материальное положение, в котором жили верные; он решительно выступал против злоупотреблений, отстаивал интересы самых нищих и угнетенных, требовал от власть имущих облегчения страданий народа., особенно в периоды бедствий; бдительно следил за тем, чтобы в Церкви соблюдалась свобода, вступал в спор с правителями, когда нужно было защищать право на исповедование истинной веры (ср. Григорий Назианзин, Слово 43,48-51). Василий убедительно свидетельствовал о Боге любви и милосердия, создавая разнообразные приюты для нуждающихся (ср. Василий, Письмо 94), своеобразный город милосердия, который от его имени стал называться Василиа- дой (ср. Созомен, Церковная история 6,34). Она лежит у истоков современных госпитальных учреждений, где больные получают уход и лечение. Понимая, что «Литургия — это вершина, к которой стремится деятельность Церкви, а вместе с тем и источник, из которого исходит вся ее сила» (Конституция о литургии Sacrosantum Concilium, 10), Василий хотя и заботился о милосердии как знаке веры, но был одновременно и компетентным «литургическим реформатором» (ср. Григорий Назианзин, Слово 43,34). Он оставил нам великую евхаристическую молитву (анафору), которая названа его именем, и установил фундаментальные принципы молитвы и псалмодии; по его наитию народ полюбил молитву Псалмов и стал обращаться к ней даже ночью (ср. Василий, Беседы на Псалмы 1,1-2). Таким образом, мы видим, что литургия, поклонение св.Дарам и молитва тесно связаны с делами милосердия, взаимно обуславливают друг друга. Василий ревностно и смело боролся с еретиками, отрицавшими божественность Иисуса Христа, равную Отцу (см. Письмо 9,3; 52,1-3; Против Евномия 1,20). Также в споре с теми, кто оспаривал божественность Святого Духа, он отстаивал, что и Святой Дух есть Бог «и должен быть поставлен наряду с Отцом и Сыном и иметь равночестие в славе» (см. О Святом Духе). Поэтому Василий заслуживает место одного из величайших отцов, сформулировавших доктрину о Троице: единый Бог, поскольку Он есть Любовь, является Богом в трех ипостасях, представляющих собой глубочайшее единство, которое только существует, — божественное единство. В своей люови ко Христу и Евангелию великий каппадоки- ец смог восстановить единство разрозненных членов Церкви (см. Письма 70 и 243), прилагая усилия к тому, чтобы все обратились к Христу и его Слову (см. О милости и о суде, 4), к этой единственной сгле, которой все верующие должны быть послушны (см. там же, 1-3). В завершение следует сказать, что Василий полностью отдался Церкви в разнообразных формах своего епископского служения. Согласно составленной им самим программе, он стал «апостолом и служителем Христовым и верным домостроителем тайн Божьих, проповедником Царства Небесного, образцом и правилом благочестия, глазом в теле Церкви, пастырем овец Христовых, врачом сострадательным, отцом и воспитателем, споспешником Бога, насадителем Божьей Лозы, строителем Храма Божьего» (ср. Нравственные правила, 80,11-20). Вот программа, которую святой епископ передает проповедникам Слова, вчерашним и сегодняшним, программа, которую сам он со всей душой применял на практике. Василий возвратился к Богу в 379 году, не преодолев и пяг идесяти- летний рубеж, исчерпанный трудами и аскезой, «в уповании на жизнь вечную в Иисусе Христе, Господе нашем» (см. О крещении 1,2,9). Он был человеком, взор которого всегда был устремлен на Христа, и исполненным любви к ближнему. Его надежда и радостная вера являются для нас примером истинно христианской жизни. Общая аудиенция, 4 июля 2007, зал Павла VI