<<
>>

ГЛОБАЛИЗАЦИОННЫЙ КОНТЕКСТ СОЦИОКУЛЬТУРНОЙ ТРАНСФОРМАЦИИ ПОСТСОВЕТСКИХ ОБЩЕСТВ: К МЕТОДОЛОГИИ ИССЛЕДОВАНИЯ Нечипоренко О.В., Самсонов В.В.

Теория перехода постсоциалистических стран к принципиально новым общественным отношениям до последнего времени специально не разрабатывалась. Зарубежные ученые отмечают «...отсутствие в исторической практике такого перехода», поэтому, по их мнению, «...создание добротной теории - сложный и длительный процесс».

Отсутствие разработанной теории переходного периода явилось одной из причин непоследовательности в проведении политики экономических реформ, недостаточной обоснованности ряда принимаемых решений [9].

Разнообразные подходы, которые ученые используют для объяснения происходящих на постсоветском пространстве перемен делают их дискуссии особенно плодотворными. Ученые пришли к выводу, что развитие постсоветских обществ в дальнейшем зависит не только от имманентных законов возникшей общественной системы, но и от мощных глобальных воздействий. Кроме этого, работы ученых [1, с. 21 - 32] продемонстрировали формирование совершенно новой социально-экономической структуры постсоветских обществ, основанной на преобладающем (конституирующем) характере неформальных практик и отношений, а также ряд проблем в эволюции социальной политики постсоветских стран, которые привели к тому, что социальным реформам не удалось сгладить существующие общественные противоречия.

В мировой социологии последних лет важное значение придается влиянию процессов глобализации на социально-экономическое развитие различных стран, и, в частности, взаимосвязи между глобализацией экономики и обострением социальной ситуации в развивающихся странах. В последние годы появился также целый ряд исследований, в которых предпринимается попытка ответить на вопрос, каким образом интеграция развивающихся стран в мировую экономику отражается на их социальной политике. Революция в странах Восточной Европы и распад СССР послужили импульсом для возрождения интереса к проблемам социальных изменений в условиях реформирования обществ [4] и к осмыслению процессов, происходящих в бывших социалистических странах в рамках теории модернизации.

В ходе исследований было показано, что следствием постсоциали- стической модернизации является не слом, а трансформация социальной системы общества. Развитие стран по модели догоняющей модернизации изменяет цели, средства и способы функционирования социальной системы, приводя, таким образом, социальную систему страны в особое состояние, формируя специфическое сознание и поведение людей, специфические социальные адаптационные реакции и сопровождается как появлением новых социальных феноменов, так и возрождением традиционных социальных отношений [8].

Подобному пониманию противостоят не только классические теории модернизации 50 - 60 гг., трактующие модернизацию в первую очередь как «вестернизацию» (копирование западной общественно-экономической модели), но и теории «переходного периода» или транзитологии, которые в мировой науке в последнее время выступали аналитической моделью для изучения трансформационных процессов в модернизирующихся и пост-социалистических странах и совокупностью практических рецептов для проведения социально-экономических и политических реформ. Основой этой влиятельной концепции был образ восхождения от авторитаризма к демократии, в котором начало пути представляло собой относительный минус, а завершение - плюс. Идея глобальной демократизации восходила к теории модернизации и, по сути, являлась ее творческим ответвлением, развивающим и детализирующим этот процесс в его идейно-политическом измерении. В частности, в рамках данной концепции анализировались трансформационные процессы в России и Украине.

Однако с конца 90-х годов методологическая схема постсоветского транзита подвергается критике. В связи с очевидным несоответствием теории и практики во многих странах, пошедших по пути демократических преобразований, встает вопрос о кризисе транзитологии как аналитической модели. Высказывается идея, что она более не в состоянии вбирать в себя всё многообразие «псевдо-демократий», «полу-демократий», «управляемых демократий», «делегированных демократий», «квази-демократий» и т.п.

Основной тезис академического направления критики (см. [2], [7]) транзитологии состоит в том, что к концу 90-х годов XX века концепция глобального «переходного периода» или «третьей волны» исчерпала свой аналитический потенциал и будучи использованной американским политологическим сообществом для анализа трансформаций в постсоциа- листических странах по сути представляла собой не анализ, а идеологию. В течение последнего десятилетия ХХ века желаемое выдавалось за действительное: в то время как американские аналитики твердили о демократизации, а также социально-экономической и политической модернизации, происходило обратное - перерождение и реанимация авторитарных режимов на новых началах, социальная поляризация и экономическая демодернизация.

Если консолидированное гражданское общество рассматривается как важнейшая предпосылка и характерная черта стабильной демократии, то в постсоветских странах такая консолидация осложнена небывалым по масштабу процессом социального расслоения и отсутствием сильного среднего класса, способного быть гарантом стабильности демократической системы, на что указывают и исследователи [6]. Большинство авторов, анализирующих постсоветские процессы демократизации и социально-экономической трансформации, в комплексной связи едины в том, что консолидация демократии западного типа на постсоветском пространстве не состоялась. В немецких и англоязычных исследованиях используются понятия гибридных форм демократии или делегированной демократии, во многом опирающиеся на анализ латиноамериканских режимов [5]. Оказывается, что, за исключением некоторых стран Юго-Восточной Азии и Центральной Европы, в которых «переходный период» завершился относительно успешно, большинство государств тех же и некоторых других регионов отнюдь не находятся на пути к демократии, даже с приставками «квази» или «псевдо». Напротив, имеет место поступательное и устойчивое движение в сторону от демократии в направлении новых авторитарных режимов в форме олигархических, семейных, клановых, этно-национальных и прочих диктатур.

Проблемы бедности, поляризации общества, содействуют упрочению социальноэкономических предпосылок для того, чтобы демократия, гражданское общество и правовое сознание не сформировались там никогда. Помимо этого, также отмечается, что в бывших республиках СССР сложился весьма специфический тип экономических отношений, по сути, особая модель капитализма [10].

Исследователи абсолютно обоснованно критикуют современную реальность в «переходных» странах с точки зрения ее соответствия целям построения устойчивой демократии. Они не только отмечают отсутствие социального единства, гражданского общества, рыночной экономики, реально работающих правовых механизмов и т.д., но и последовательное ухудшение ситуации в этих сферах, что прямо противоречит образу восхождения от авторитаризма к демократии. Возникает термин политическая «серая зона», в которую попадает большинство стран, вставших на путь реформ, но не добившихся успеха. Само понятие «серая зона» принадлежит Т. Кэросэрсу и является метафорой, отражающей промежуточное положение между устойчивым тоталитаризмом или демократией. Т. Кэросэрс полагает, что государства «серой зоны» (к ним он относит Белоруссию, Россию и Украину) навсегда в ней останутся (западный демократический эталон достижим не для всех), а С. Коэн пишет, что выходом для псевдо-демократических и псевдо- капиталистических стран может быть отказ от трансформационной стратегии, навязанной этим государствам в начале 90-ых годов.

Таким образом, дальнейшее использование классических моделей демократического транзита для анализа процессов реформ на постсоветском пространстве, по сути дела, неприемлемо. Внимание теории демократического транзита сфокусировано на мире политики, на переходе от авторитарных режимов к демократическим институтам. Между тем, на постсоветском пространстве глубокие всеобъемлющие преобразования происходят во всех сферах общественного бытия. Накопленный учеными опыт теоретического осмысления процессов реформирования в отдельных странах постсоветского региона позволяет акцентировать внимание на социальном аспекте реформ.

Польским экономистом-социологом Ромуальдом Полиньски на основе комплексного, многостороннего анализа и оценки трансформации экономических систем в постсо- циалистических странах Центральной и Восточной Европы от центрального планирования к рынку была сформулирована наиболее распространенная модель трансформации экономических систем в переходном периоде [3], [12]. Полиньски выделяет следующие закономерности трансформационных процессов в постсоциалистических странах. Системная трансформация как исторический процесс происходит в рамках специального переходного периода, неотъемлемой чертой которого является динамический дуализм, проявляющийся в сосуществовании рыночной и нерыночной систем. Системная трансформация осуществляется в трех основных фазах: первая - либерализация хозяйственной деятельности и макроэкономическая стабилизация; вторая - структурно-собственнические и институциональные изменения; третья - макро и микроэкономические структурные преобразования.

Либерализация хозяйственной деятельности была в значительной степени стихийным процессом, не управляемым и не контролируемым государством, что затрудняло формирование нового макроэкономического равновесия. Источником экономической рецессии, которая появилась в начале трансформации (трансформационной рецессии), были ошибки в макроэкономической и структурной политике - быстрая либерализация экономических отношений. Причем Вашингтонский Консенсус, как основа трансформационных стратегий, применяемых в постсоциалистических странах Центральной и Восточной Европы, оказался непригодным вследствие непризнания активной роли государства в экономике, необходимости создания и развития институциональной структуры рынка и всего народного хозяйства, уравновешенного распределения национального дохода, а также системной специфики этих стран. Эволюция взглядов на темп, направление и методы системной трансформации должны привести к формированию новой трансформационной концепции - Постващингтонскому Консенсусу [Post-Washington Consensus], заключающемуся в признании активной роли государства в экономике, а также более уравновешенного распределения национального дохода.

Подобный подход должен облегчить реализацию стратегий, направленных на решение проблем ускорения экономического роста после периода падения и рецессии, а также снижения социальных затрат трансформации. Проведение реформ, основывающихся на этих принципах, должно способствовать установлению общественного консенсуса в вопросах цели, темпов, методов и направлений трансформаций.

Вполне обоснованная критика теории транзитологии и реальных достижений постсоветских государств приводят к выводу о необходимости новой теории и практики развития.

При анализе процессов системной трансформации постсоветских стран более перспективным, по сравнению с транзитологией, представляется социокультурный подход, уделяющий при разработке теории и практики реформ особое внимание культурно-исторической специфике каждого региона в целом и его составных частей (история, география, культура, религия, геоэкономический и геополитический контекст). Здесь открываются широкие возможности для всякого рода сравнений, аналогий и противопоставлений, позволяющих лучше понять особенности каждого национально-странового казуса. В литературе отмечается, что опыт каждого государства должен быть учтен при разработке концепции рыночных реформ и теории перехода [11]. Причем опыт двух из 26 стран с переходной экономикой - Узбекистана и Белоруссии - это «вызов стандартной парадигме перехода, свидетельство «переоценки макроэкономики и недооценки эволюционного политэкономического анализа».

Итак, проблемы реформирования социальной сферы постсоветских обществ и выстраивания адекватной потребностям времени доктрины нуждаются в дальнейшем пристальном изучении. Причем, исследование современных социально-экономических изменений, происходящих на постсоветском пространстве, должно осуществляться в рамках полипарадигмального подхода, объединяющего несколько научно-исследовательских парадигм, каждая из которых позволяет изучить различные аспекты исследуемого феномена процессов социальной трансформации.

Литература

  1. Давыдова, Н.М., Меннинг, Н., Сидорина, Т.Ю. Государственная социальная политика и стратегии выживания домохозяйств. - М.: ГУВШЭ, 2003; Храмцов, А.Ф. Социальное государство. Практики формирования и функционирования в Европе и России // Социс. - 2007. - № 2.
  2. Коэн, С. Провал крестового похода. США и трагедия пост-коммунистической России - М., АИРО-ХХ, 2001.
  3. Полиньски, P. Трансформация экономических систем в Центральной и Восточной Европе. - Минск: Право и экономика, 2004.
  4. Штомпка, П. Социология социальных изменений. - М., 1996.
  5. Beichelt, T. Konsolidierungschancen des russischen Regierungssystems // Osteuropa. - 1996. - № 6.
  6. Beyme, K. von. Osteuropaforschung nach dem Systemwechsel // Osteuropa. - 1999. - № 3.
  7. Carothers, T. The End of the Transition Paradigm // Journal of Democracy, 13.01.2002.
  8. Darendorf, R. Reflections on the revolution in Europe. - N.Y., 1990.
  9. Harrison, Ph. The Current State of Soviet Economic Reforms Brutelles, 1989.
  10. Hoffmann, A. Transformation zu einem mittelosteuropmschen Typ des Kapitalismus. - Berlin, 1998.
  11. Islamov, B.A. The Central Asian states ten years after: How to overcome the traps of development, transformation and globalization. - Tokyo, 2001.
  12. Polinski, R. Prawicltowosci transfomiacji systemow ekonomicznych. - Warszawa: Uniwersytet Warszawski, 2003.

<< | >>
Источник: Коллектив авторов. Мировоззренческие и философско-методологические основания инновационного развития современного общества: Беларусь, регион, мир. Материалы международной научной конференции, г. Минск, 5 - 6 ноября 2008 г.; Институт философии НАН Беларуси. - Минск: Право и экономика. - 540 с.. 2008

Еще по теме ГЛОБАЛИЗАЦИОННЫЙ КОНТЕКСТ СОЦИОКУЛЬТУРНОЙ ТРАНСФОРМАЦИИ ПОСТСОВЕТСКИХ ОБЩЕСТВ: К МЕТОДОЛОГИИ ИССЛЕДОВАНИЯ Нечипоренко О.В., Самсонов В.В.:

  1. ВЫЗОВЫ И ПУТИ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ ТЕНДЕНЦИИ ИСЛАМИЗАЦИИ В КАЗАХСТАНЕ В КОНТЕКСТЕ ГЛОБАЛИЗАЦИОННЫХ ПРОЦЕССОВ Еркин Байдаро
  2. РАЗДЕЛ 1. РЕЛИГИОЗНЫЙ ЭКСТРЕМИЗМ В КАЗАХСТАНЕ: ВЫЗОВЫ И ПУТИ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ ТЕНДЕНЦИИ ИСЛАМИЗАЦИИ В КАЗАХСТАНЕ В КОНТЕКСТЕ ГЛОБАЛИЗАЦИОННЫХ ПРОЦЕССОВ Еркин Байдаров
  3. Глава 4 ИСТОРИЧЕСКАЯ ПЕРСОНОЛОГИЯ: СОЦИОКУЛЬТУРНЫЙ КОНТЕКСТ
  4. 2. Социокультурные суперсистемы и флуктуация обществ Социокультурные суперсистемы в истории человеческой цивилизации
  5. 1. СОЦИОКУЛЬТУРНЫЙ КОНТЕКСТ РАЗВИТИЯ СРЕДНЕВЕКОВОЙ ФИЛОСОФИИ
  6. 1. ФИЛОСОФИЯ XVII-XVIII вв.: СПЕЦИФИКА, СОЦИОКУЛЬТУРНЫЙ КОНТЕКСТ
  7. Методология без обшепсихологической теории и в контексте логики науки
  8. Глава 1. ИСТОРИЧЕСКИЙ И СОЦИОКУЛЬТУРНЫЙ КОНТЕКСТ РАЗВИТИЯ ЕВРОПЕЙСКОЙ КУЛЬТУРЫ И ФИЛОСОФИИ
  9. 3. Реформирование социальной сферы и социальная работа в контексте системной трансформации в странах Восточной Европы и СНГ
  10. Раздел V.Социокультурное исследование.
  11. Трансформация производственных отношений постиндустриального общества
  12. СУБЪЕКТ СОЦИАЛЬНЫХ ТРАНСФОРМАЦИЙ В ОБЩЕСТВЕ ПОЗДНЕГО МОДЕРНА Чижова Т.В.
  13. 2.1. Конкретно-научный уровень методологии в психологии. Развитие научных взглядов на сущность психических явлений в исторической перспективе Что выступает содержанием конкретно-научного уровня методологии в научных исследованиях?
  14. Фомченкова Г алина Алексеевна. ИНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИЯ БЕЗОПАСНОСТИ МОЛОДЕЖИ В УСЛОВИЯХ ТРАНСФОРМАЦИИ РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА, 2014
  15. Раздел 6 СОЦИОКУЛЬТУРНЫЕ ОСНОВАНИЯ ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА
  16. 1.Общество - социокультурная система.
  17. Методология и объект исследования