КОНСТРУИРОВАНИЕ ЧЕЛОВЕКА В МИРЕ СОВРЕМЕННЫХ ИННОВАЦИОННЫХ ТЕХНОЛОГИЙ Яскевич Я.С.

В начале ХХІ столетия неожиданно обостряется интерес к проблеме природы человека, в то время как в течение большей части предыдущего века в интеллектуальной жизни Запада было широко распространенно ее фактическое отрицание.

Особое внимание сегодня привлекает генетика человека, в частности, то, что связано с изучением его генома, нейронаука (neuroscience), изучающая мозг как основу человеческого поведения, различные биомедицинские науки, способные вызвать глубокие и радикальные изменения в человеке посредством воздействия на него. Возникает вопрос, есть ли у человека такое нечто, что остается и будет оставаться инвариантным при всех воздействиях на него и его собственных изменениях; вторая же сторона этого вопроса задает дискуссиям о природе человека иное измерение: а должно ли быть нечто, что при всех этих воздействиях и изменениях стоит оставлять неизменным? (Б. Юдин).

Процессы, происходящие в современных биомедицинских науках, достижения этих наук и строящиеся прогнозы некоторые авторы характеризуют как биотехнологическую революцию. Эта революция, как отмечает Ф. Фукуяма, не просто нарушение или ускорение размеренного хода событий. Она приводит к тому, что будущее человечества вовсе не является предопределенным - оно оказывается открытым, в решающей мере зависящим от наших нынешних решений и действий. В результате открытий и достижений в ряде взаимосвязанных областей, в список которых, помимо молекулярной биологии, следует включить когнитивные науки о нейронных структурах мозга, популяционную генетику, генетику поведения, психологию, антропологию, эволюционную биологию и нейрофармакологию, открываются беспрецедентные возможности изменения природы человека - изменения, быть может, столь глубокого, что возникает вопрос, а какое будущее нас ждет: человеческое или постчеловеческое? Путь в постчеловеческое будущее как раз и прокладывает биотехнологическая революция.

Самая существенная угроза, исходящая от современной биотехнологии - это возможность того, что она изменит природу человека и таким образом приведет нас в «пост- человеческую» стадию истории. Природа человека обеспечивает устойчивую непрерывность нашего существования как вида и, вместе с определенной системой ценностей, формирует и ограничивает возможные виды политических режимов. Если же какая-либо технология окажется достаточно могущественной, чтобы переформировать нас, то это будет, видимо, иметь пагубные последствия и для либеральной демократии, и для природы самой политики. Сегодняшнее развитие науки и техники, рассуждает Ф. Фукуяма, открывает такие возможности реализации утопий, которые были недоступны во времена

О.              Хаксли и Дж. Оруэлла. Если оглянуться на средства, которые использовали инженеры и планировщики утопий прошлого столетия, они представляются невероятно грубыми и ненаучными. Агитпроп, трудовые лагеря, перевоспитание, фрейдизм, выработка рефлексов в раннем детстве - все это было похоже на то, как если бы квадратный стержень природы человека пытались забивать в круглое отверстие социального планирования. Ни один из этих методов не опирался на знание нейронной структуры или биохимической основы мозга, ни у кого не было понимания генетических источников поведения. Быть может, и современные эффективные технологии воздействия на человека через полстолетия будут также восприниматься как ужасно грубые, неэффективные и малонаучные.

Каким статусом обладает на сегодняшний день философия человека, может ли культура XXI в. ограничиться при изучении феномена человека знаниями о нем, возникающими в отдельных науках? При всем интересе к антропологическим проблемам, на современном этапе обнаруживаются существенные расхождения в понимании характера и предмета философии человека, философской антропологии, реального содержания этих понятий, специфических черт и признаков, которые отличают и характеризуют подлинную философию человека. Более того, несмотря на признание «вечности» и приоритетности этой темы в философской рефлексии, постмодерн объявляет «смерть человека» как того уникального самодостаточного начала в системе бытия и познания, в качестве которого оно выступало в классических подходах.

Особый статус политических, идеологических, экономических структур, массированные формы символического воздействия на современного человека поколебали его претензию на свободу, творчество, независимость, а заявившие о себе в качестве особых измерений науки о человеке исследования феноменов политической жизни, власти, языка и других внешних сил, предопределяющих сущность человека, делающих его своего рода «функцией» по отношению к ним, создают предпосылки утери философского интереса к человеку как предмету целостного системного постижения.

Бурное развитие частных наук, предлагающих широкий спектр конкретных доказательных знаний о различных измерениях человеческого бытия (психология, социология, этнография, биология, медицина, физиология, информатика и др.), добавляет существенную долю скепсиса в рассмотрение необходимости философского подхода к проблеме человека. Ряд исследователей уже откровенно заявляет о самодостаточности лишь конкретно-научного изучения человека и, соответственно, необходимости элиминации данной традиционной для философии темы из сферы ее профессионального интереса.

Ретроспективный взгляд на строившееся в течение многих веков здание философской антропологии показывает, что культура, при всем значении научного описания человека, не может ограничиваться только им - знанием необходимым, обязательным, но не достаточным. Частнонаучный взгляд на проблемы человека и его теоретический результат все же является знанием о существующем, но не о должном, - знанием о каком- то конкретном измерении человеческого бытия (его памяти, способностях, темпераменте и т.п.), но не о человеке как целостном существе, вопрошающем о смысле жизни, своих ценностных устремлениях, своей конечности, своем долге, достоинстве, смерти и бессмертии. Ни одна частная наука, кроме философии человека, не может обосновать систему ценностей, на которые должен ориентироваться человек, его познавательная деятельность в форме отдельных наук, в том числе и наук о самом человеке (биотехнология, генная инженерия, биоэтика, трансплантология и т. п.). Кроме того, определенная философская концепция человека, как подчеркивает современный философ Джозеф Агасси, лежит в основании любой психологической, социологической, экономической, лингвистической или кибернетической теории (и наоборот, по принципу обратной связи, развитие этих научных областей способствует определенной ревизии общефилософских концепций человека). Утверждения о «смерти» философии человека явно преувеличены, ибо сами достижения специальных наук не только не приводят к элиминации философии человека, но еще больше подчеркивают ее значение, способствуя постановке новых проблем философского ранга.

Адекватное представление о человеке может быть получено на пути синтеза частных наук, который, в свою очередь, возможен как результат философского осмысления научных данных о человеке. При таком подходе человек выступает как своеобразная точка пересечения различных проекций своего бытия, включающего в себя и природные, и социальные, и культурологические, и личностно-уникальные измерения. Философское определение человека должно включать в себя описание целостного опыта существования личности в соотнесенности ее с такими началами, как природа, общество, Бог. Являясь точкой пересечения этих различных проекций бытия, человек может быть в самом общем плане определен как конкретно-историческое единство микрокосма, микротеоса и микросоциума.

Подобный интегративный статус антропологической проблематики обуславливает ее особую востребованность в философском и культурном дискурсах, поскольку вместе с человеком приобретает смысл и органичность истории, и Универсум, определяются ценностные стратегии общества, формируются жизненные идеалы личности. Здесь же следует искать причину «вечности» и непреходящей значимости этой темы для развития общества и познания, ведь, изменяя себя и мир, человек обречен на постоянную переин- терпретацию своей сущности.