Возвращаясь к природе вещей

Я хотел продолжить дискуссию о моменте восприятия и получения опыта и вернуться к детально отработанной методике буддийского анализа этого феномена. Мне казалось, что именно здесь буддийские откровения могут стать направляющим перстом для теоретических гипотез науки.

тить люди — как обычные, так и хорошо тренированные, не так ли?»

Франсиско указал на то, что методы «от первого», «от второго» и «от третьего лица» — в которых участвуют человек, который получает опыт, опытный ассистент и используются объективные методики — «это всего лишь разные способы оценки такого рода данных. Разные стили оценки — это части межличностного знания, ценность которого в том, что оно является общим, а не просто моей личной идеей. Например, сидящий медитатор в определенном смысле получает немедленный опыт. Он может хранить молчание и вообще никак не выражать свой опыт, и в этом случае это не может стать частью данных, которые мы сможем использовать. Нам необходимо хотя бы какое-то средство выражения, отчет; если он никак не выразит себя, другие не получат доступа к этому знанию.

Если в эксперименте участвует второй человек, то здесь возможны две крайности. Второй человек должен быть настоящим мастером своего дела, например опытным педагогом, который способен настроить медитатора на правильный путь, задавая ему правильные вопросы: „Вы это заметили?" На Западе есть и другие приемы, такие как методики интервьюирования, когда человека направляют и помогают освежить в памяти определенный опыт. Есть еще одна, не такая директивная методика проведения интервью, позволяющая извлекать знания, которые иначе трудно „достать".

У всех этих способов есть недостатки, сильные и слабые стороны.

принятым, он очень несовершенен, потому что второй человек не является специалистом, способным направлять человека, участвующего в эксперименте, — „первое лицо“. Затем, разумеется, существует „третье лицо" — методы объективных измерений.

Позвольте мне представить то, что я называю „родословными" первых лиц. Конечно, буддийская традиция — это очень важная родословная, которая включает как „первое лицо" — человека, который описывает свое состояние, так и „второе лицо" — эксперта в этой области. Отношения между учителем и учеником очень сложные; это вам не примитивное „Заполните этот вопросник".

Еще на Западе существует поистине уникальная традиция феноменологии. В этой науке показания „первого лица" воспринимаются как основа для размышлений о разуме и мире. В феноменологии применяется несколько методов, подходящих как „второму", так и „первому лицу". Представителем этой традиции можно считать Уильяма Джеймса и особенно Эдмунда Гуссерля из Германии, который, собственно, и создал этот стиль работы. Феноменология во многом отличается от других западных философских направлений, в частности от эмпирической традиции или американской философии сознания».

Далай-Лама захотел узнать: «Существует ли очень простое определение феноменологии? Это что, простое описание?»

Франсиско ответил: «Мои коллеги с той стороны стола могут меня поправить, но, по сути, Гуссерль считал, что человек не может думать о себе и о мире без того, что он назвал „возвращением к вещам как таковым", другими словами, к вещам, какими они кажутся. Основой такого восприятия должно быть отсутствие каких-либо априорных оценок того, каким должен быть мир; чело

век должен просто смотреть, просто воспринимать мир таким, каким он нам себя представляет.

Следовательно, в этом подходе есть много чего от медитации. Когда вы хотите что-то проанализировать, вам первым делом нужно отрешиться от всех представлений об этом, от всех предубеждений, от всех привычных моделей — просто увидеть то, что вы видите, и использовать это как отправную точку. В этом главное достоинство идеи Гуссерля, и на этой базе он построил целую философию, столетнюю традицию, которая доказала свою жизнеспособность».

«Если я правильно понимаю, — поинтересовался Далай-Лама, — то главное здесь — забыть или поставить в скобки любые существующие метафизические или религиозные взгляды и просто начать с собственного опыта? Не вызовет ли это в глубине души высокомерную мысль о том, что я способен знать все?»

«Не все, — ответил Франсиско, — а только основу. Определенную степень такого же высокомерия можно приписать медитатору, который говорит: „Я сейчас загляну к себе в разум и увижу его таким, каков он есть“».

«Но скажите, — возразил Далай-Лама, — разве при окончательном анализе человек не должен проверить знание на собственном опыте? Ведь, в конечном счете, независимо от сложности философской системы ценность знания должна определяться с позиции собственного опыта».

«Гуссерль имел в виду именно это. Он говорил, что основой является оценка на основании опыта», — ответил Франсиско.

«Это полностью соответствует одной из базовых буддийских концепций, — заметил Далай-Лама. — Подобный дух присутствует в одном из буддийских канонических текстов, где Будде задают вопросы, а он, в конце

концов, советует ученикам обратиться к их собственному опыту».

Франсиско отметил, что представители школы Гуссерля разработали «очень точные формулировки времени и пространства. Они совершили великие открытия, но сама методика — как общаться с молодым учеником, чтобы заставить его феноменологизировать тот или иной объект, — остается довольно расплывчатой и непонятной. Эта традиция не сумела выработать практический метод. Именно здесь, на мой взгляд, буддизм может внести огромный вклад в эту философскую традицию».