§ 30. Дедукция эстетических суждений о предметах природы должна иметь в виду не то, что мы называем в природе возвышенным, а только прекрасное

Однако возвышенное в природе — если мы высказываем о нем чистое эстетическое суждение, которое не смешано с понятиями о совершенстве как объективной целесообразности (в таком случае оно было бы телеологическим суждением), — можно рассматривать как целиком лишенное формы или фигуры и тем не менее как предмет чистого удовольствия, и только возвышенное может показать субъективную целесообразность данного представления; в таком случае спрашивается: можно ли требовать для эстетического суждения этого рода кроме разъяснения того, что в нем мыслится, еще и дедукции его притязания на некий (субъективный) априорный принцип?

Ответом на это служит то, что возвышенное в природе называется так только в переносном смысле; в собственном смысле его должно приписать только образу мыслей или, скорее, основанию его, [заложенному] в человеческой природе. Схватывание вообще-то бесформенного и нецелесообразного предмета дает только повод для того, чтобы осознать это основание, и таким образом предмет только применяется субъективно целесообразно, но не рассматривается как таковой сам по себе и по своей форме (как бы species finalis accepta, поп data).

Нам следует, таким образом, искать дедукцию только для суждений вкуса, т. е. суждений о красоте природных вещей, и тем самым выполнить задачу для всей эстетической способности суждения в целом.