АКСИОЛОГИЯ И ИДЕОЛОГИЯ БЕЛОРУССКОГО ГОСУДАРСТВА Чуешов В.И., Орлов А.В.

Несмотря на то, что аксиология, как раздел философии, предметом изучения в котором являются ценности, возникла только в XIX в. (заслуга философско-научного конституирования интереса к ее проблематике принадлежит немецкому ученому Р.

Как свидетельствует история философии, до сих пор вопрос о природе ценностей обычно становился объектом специального внимания в двух случаях. Во-первых, тогда, когда состояние духовной сферы жизни некоторого общества оказывалось объективно неудовлетворительным или кризисным. Во-вторых, тогда, когда в естественных и гуманитарных науках складывалась внутренняя потребность в более глубоком понимании специфики существования и развития духовных объектов.

История молодого белорусского государства, однако, расширила приведенный выше список причин, побуждающих ученых и практиков заниматься проблемой ценностей, добавив в него потребности и интересы становления и развития идеологии национального государства.

В этой перспективе вовсе не удивительно, что результаты анализа различных ценностей идеологии белорусского государства оказываются сегодня так или иначе представлены по преимуществу в учебной и научной литературе именно по основам идеологии белорусского государства.

Вместе с тем, поскольку анализ природы идеологических ценностей в этой литературе проводился не специально, а в контексте более широких штудий содержания и функций идеологии белорусского государства, полученные к сегодняшнему дню его результаты все еще недостаточно согласованы друг с другом. Вот почему вопросы о том, какова природа ценностей идеологии государства, каково содержание ценностей идеологии белорусского государства, какова их иерархия и т.п., в значительной части остаются до сих пор открытыми.

Данная открытость еще более усиливается благодаря отсутствию в отечественной литературе специальных философско-методологических экспликаций смысла таких концептов, как «иерархия ценностей» и др. Это, в свою очередь, негативно влияет как на содержание, так и на глубину изучения различных конкретных ценностей идеологии белорусского государства.

Реально протекающая в наши дни в отечественной литературе и далекая от своего завершения дискуссия о природе и иерархии ценностей идеологии государства вообще, идеологии белорусского государства в особенности, конечно, не способствует оптимизации практики современного государственного управления.

Вместе с тем, вопреки бытующим представлениям, дистанция между теорией (в том числе и философией) и практикой государственного управления не должна быть слишком значительной. По крайней мере, и для теоретика, и для практика государственного управления обычно является само собой разумеющимся, что субъект государственного управления призван не просто осмысливать, но и практически уметь разрешать, по крайней мере, три вопроса.

Во-первых, вопрос «Зачем?» (т.е. вопрос о ценностях); во-вторых, вопрос « Для чего?» (т.е. вопрос о целях) и, наконец, в-третьих, вопрос «Каким образом?» (т.е. вопрос о средствах и методах достижения целей и реализации собственных представлений о должном).

Формулируя и решая данные вопросы в общем виде, субъект государственного управления осмысливает, во-первых, аксиологический, во-вторых, телеологический, и, в- третьих, праксиологический и логико-методологический вопросы собственной деятельности. Поскольку аксиология, телеология и праксиология - важные разделы философского знания, субъект тем самым volens nolens вступает в сферу философии государственного управления, которая, со своей стороны, тесно связана с идеологией национального государства.

Можно предполагать, что внутренне взаимосвязанные и единые ответы на аксиологические, телеологические и праксиологические вопросы относительно практики государственного управления составляют важное содержание философии государственного управления, или, выражаясь другими словами, единый концептуальный государственный идеологический комплекс.

В его контексте формируются возможности корректного соотнесения в практике государственного управления технологий, к примеру, выработки конкретного политического курса государства (обычно именуемого в англоязычной научной и учебной литературе термином «policy»), с одной стороны, и философии и идеологии государства, его политической теории, в рамках которой, в частности, предлагаются конкретные сценарии трансформации социума (чаще всего в англоязычной литературе обозначаемой понятием «politics») - с другой.

Идеология государства, включающая в себя прескриптивные ценности, как было убедительно показано в истории философской мысли, начиная, по крайней мере, с Кун- цзы и Платона, не может не быть иерархически упорядоченной.

Несмотря на то, что платоновское учение о ценностях идеологии и их иерархии пользовалось заслуженным уважением среди мыслителей-теоретиков разных эпох и народов, как его специальный анализ, так и его практическое использование в истории культуры и цивилизации было во многом спорадическим и поверхностным.

Более того, практически действующие политики относились к платоновскому учению об иерархии идеологических ценностей государства прохладно, если не сказать индифферентно - а пропасть между философией идеологических ценностей и ее практикой никогда в истории человечества не устранялась. Это, по-видимому, имело под собой определенные не только субъективные, но и объективные основания.

Можно, в частности, предположить, что в древнем мире, в силу объективно существовавшей в нем системы коммуникации людей, иерархически организованных уровней культуры, самой общей культуры, распадавшейся на культуру элиты и масс, идеология как иерархически организованная совокупность ценностей еще не могла стать действенным инструментом проведения внутренней и внешней государственной политики. Более влиятельными духовными образования по сравнению с ней были мифология и религия, тогда как на долю вступавшей в альянс с философией идеологии явно приходились вторые, если не третьи роли.

Сегодня, в эпоху глобализации и «эры масс», ситуация существенным образом изменилась. Однако открытые еще в философии древнего мира знания относительно роли идеологии государства, а также иерархии ее ценностей в государственном управлении до сих пор сохраняют непреходящее значение. В наши дни проще всего это можно пояснить на примере идеологических ценностей демократического государства. Вершину иерархии ценностей в нем, и, кстати, исходя не только из природы демократии, но и из старых философско-методологических уроков, не может не занимать общее благо. Следует иметь в виду, что в том случае, когда цели государства определяются только средствами его политики (как politics, так и policy), это зачастую может приводить к определенной недооценке или даже принижению роли идеологических ценностей в государственном управлении.

С аксиологической, телеологической и праксиологической точки зрения более оправдано иное положение дел относительно роли идеологических ценностей в государственном управлении. А именно - стратегические и тактические цели государственной политики должны определяться, исходя из иерархического порядка его идеологических ценностей, а не средств их достижения.

Важнейшими опасностями, подстерегающими на пути практической реализации данного философско-методологического императива, являются, по-видимому, две. Во- первых, идеологическая наивность и верхоглядство, другими словами, возможность утраты субъектом государственного управления чувства конкретно-политической реальности и, во-вторых, идеологический дилетантизм, т.е. размывание субъектами государственного управления границ его идеологической компетентности.

Понятно, что наилучшее и оптимальное искусство государственного управления будет в этом случае состоять в том, чтобы его субъект, строго и последовательно ориентируясь на иерархию ценностей идеологии собственного государства, умел находить оптимальные технологии и средства их воплощения в действительность.

В этом случае аксиология как философия ценностей, с одной стороны, и идеология белорусского государства, с другой стороны, будут представлять собой внутренне взаимосвязанные и взаимодополняющие концепции.