Настроения и их триггеры

После перерыва снова взял слово Пол: «Настроения не вошли в мой список. Настроения тесно связаны с эмоциями, но очень отличаются от них. Самым очевидным отличием является их длительность.

«А как вы могли бы определить настроение? — спросил Далай-Лама. — Может быть, это последствие, оставленное эмоцией?»

Пол ответил: «Этот вопрос связан со вторым отличием настроения от эмоции. Когда мы испытываем эмоцию, то обычно мы можем сказать, что явилось ее причиной. Мы можем определить событие, которое ее спровоцировало, или, как теперь принято говорить, триггер. С настроениями все по-другому: мы можем проснуться в раздраженном или в очень хорошем настроении; можем проснуться с недобрым предчувствием или в унынии, даже не зная, что могло послужить тому причиной. Я думаю, эти настроения являются результатом внутрен

них изменений, не связанных с тем, что происходит во** круг нас.

Это один способ появления настроения; но есть еще и другой: настроение могут формировать сильные эмоциональные впечатления. Если мы за короткий промежуток времени много раз испытаем приятное удивление, то следствием этого станет эйфорическое настроение; если мы испытаем несколько приступов ярости подряд, то еще долгое время будем ощущать раздражение. Другими словами, настроения приходят к нам двумя разными путями».

Я спросил: «А могут ли быть триггерами настроения какие-то фоновые мысли, которых мы не осознаем?» Я подумал о когнитивной терапии, которая утверждает, что болезненные эмоции вызываются мыслями, возникающими на заднем плане разума, и что выведение этих мыслей на авансцену сознания помогает освободиться от их влияния.

«Наверняка могут, — согласился Пол. — Собственно говоря, мы знаем о причинах разного рода настроений намного меньше, чем о причинах эмоций».

Далай-Лама поинтересовался, могут ли влиять на наше настроение недомогания или окружающая обстановка — скажем, мрачная погода. Пол признал, что могут. Алан задал еще один вопрос: «А если человек подвергается негуманному обращению, это может сформировать настроение?»

«В таком случае это будет настроение, вызванное сильным эмоциональным впечатлением», — ответил Пол.

«Но такой триггер окажется вполне опознаваемым», — заметил Далай-Лама.

«Да, — сказал Пол. — Когда настроение вызывается вторым способом — сильным эмоциональным впечатлением, — тогда вы знаете, почему у вас такое настроение».

Он продолжил: «Определенное настроение изменяет и ограничивает наш образ мыслей. Оно делает нас уязвимыми там, где в нормальном состоянии мы сильны. В результате негативные настроения создают для нас больше проблем, потому что они оказывают влияние на наш образ мыслей. Если я просыпаюсь в раздраженном настроении, я ищу повод выказать свою злость. Вещи, на которые я обычно не обращаю внимания, выводят меня из себя.

Настроение опасно не только тем, что оно воздействует на мышление, но и тем, что оно усиливает эмоции. Когда я раздражен, мой гнев всегда сильнее, он нарастает быстрее, длится дольше и поддается контролю хуже, чем обычно. Это ужасное состояние... которое мне не хотелось бы испытать».

Как выяснилось к концу нашей встречи, эта фраза оказалась для Пола пророческой.

Далее последовала дискуссия на тибетском между Далай-Ламой, присутствующими ламами и переводчиками. Алан пояснил: «Они ищут тибетский эквивалент слову „настроение". Это не так легко». Оказывается, так же, как в случае с «эмоцией», в тибетском языке нет слова «настроение».

«Но я хочу еще раз напомнить Вашему Святейшеству о том, что вы писали в своих книгах, — сказал Пол. — Если что-либо не имеет названия, это не значит, что его не существует».

«Мы бьемся над тем, как объяснить, что настроения возникают спонтанно», — пояснил Джинпа.

В ответ на это замечание Далай-Лама сказал: «Здесь должны быть какие-то условия, даже если они не являются очевидными для нас».

Пол ответил: «Условия, которые создают настроения, разумеется, существуют. Обычно они скрыты от нас, находятся за пределами нашей осведомленности, и поэто

му мы не знаем, почему чувствуем себя так или иначе. Мы часто слышим: „Я не знаю, почему я сегодня такой раздражительный". Это не значит, что здесь нет никакой причины; просто мы не знаем этой причины».

«В буддийской психологии, — продолжил свою мысль Далай-Лама, — есть свои концепции причины и механизма возникновения гнева. Термин, который используется для обозначения того, что дает толчок гневу, буквально переводится как „ментальное несчастье", но на самом деле он означает постоянное ощущение неудовлетворенности. Когда вы ощущаете такую неудовлетворенность, то легко поддаетесь раздражительности. Вы легко впадаете в гнев. Интересно, насколько это близко к вашей концепции».

«На мой взгляд, очень близко, — согласился Пол. — Очень».

Буддийская психология объясняет возникновение каждого данного ментального состояния, каковым является, например, гнев, сочетанием немедленных и отдаленных причин, к которым относятся: внешние стимулы окружающей обстановки, физиологическое состояние человека, его мысли и другие скрытые влияния (включая то, что буддисты считают опытом прошлых жизней, который разум хранит в виде врожденных пристрастий).

Но фундаментальное различие заключается в том, что буддисты стремятся полностью освободиться от гнева, в то время как представители Запада считают гнев в определенных дозах и ситуациях вполне приемлемым, и мало кто даже думает о том, способны ли мы искоренить его полностью.

Затем Пол перешел к рассмотрению группы эмоций гнева, начав с «родных сестер» — ненависти и возмущения. «Я употребляю эти слова не в том смысле, в каком их использует практически каждый человек на Западе,

или в том, в каком они используются в работах Вашего Святейшества, — начал Пол. — Сами по себе слова не имеют значения. Главное для нас — определить, являются ли эти состояния важными и разными.

Возмущение — это продолжительное ощущение того, что с тобой обращаются нечестно и несправедливо. Мы не возмущаемся постоянно, но каждый раз, когда происходит событие, напоминающее о нем, возмущение возвращается. Рана от возмущения может гноиться и постоянно находиться на авансцене нашего разума, но это необязательно. Оно может совершенно скрыться из виду и возвращаться только тогда, когда вы услышите какие- то новости».

«Когда это возмущение не проявляется, не ведет себя как нарыв, можно ли включить его в эту широкую категорию, которой уделяется так много внимания в западной психологии, — категорию бессознательного?» — спросил Далай-Лама.

«Мы не знаем, где оно скрывается, — сказал Пол. — Оно находится вне нашего сознания, готовое пробудиться в любой момент».

«В буддийской психологии, — сказал Далай-Лама, — существует понимание того, что не все из этих эмоций обязательно должны проявляться. Собственно говоря, человек может переживать эмоции как таковые, но в то же время те же самые эмоции могут затаиться в нем в форме врожденных пристрастий, которые остаются неосознанными или дремлющими до тех пор, пока их что-то не разбудит».

Тут я счел нужным уточнить: «В языке пали для этого существует термин „анусая“ — „скрытая склонность"». Согласно этой концепции буддийской психологии, поскольку опыт прошлых жизней преобразуется в ментальные привычки, то разум дает приют пристрастиям к различным эмоциональным состояниям, включая деструктив- Зак. 581

ные[***********]. Наличие этих скрытых, или латентных, пристрастий объясняет, почему сильный гнев, который овладел вами в одной ситуации, может повториться позже, в другой ситуации, причем в еще большей степени, даже если в промежутке между этими ситуациями он полностью исчезнет и уступит место милосердию, состраданию или прощению. В благоприятных для себя обстоятельствах латентный гнев может вернуться с еще большей силой. Буддийский идеал освобождения от деструктивных эмоций требует искоренения даже этих скрытых тенденций.

Пол продолжил: «Возмущение можно легко пробудить снова, но ключ к нему — ощущение нечестности и несправедливости. Ненависть, так же как возмущение, — чувство продолжительное. Она включает по меньшей мере три эмоции: отвращение, гнев и презрение».

«Разве вы не делаете различия, — спросил Далай- Лама, — между возмущением, вызванным реальным событием, и возмущением, основанным всего лишь на надуманных мыслях, оторванных от реальности? Неужели вы относите их к одной категории?»

«Согласен, это совершенно разные виды возмущения, — ответил Пол. — Ненависть, так же как возмущение, характеризуется продолжительностью. Как возмущение, она может быть неосознанной; как возмущение, она может гноиться и не давать вам думать ни о чем другом. Но у нее есть одно очень важное отличие: несмотря на то что она направлена на человека, она не направлена на конкретное проявление несправедливости или нечестности. Я надеюсь, что сегодня после обеда мы сможем обсудить, обязательно ли ненависть является деструктивной. Лично я считаю, что это зависит от типа ненависти».

Пол привел пример: «Моя ненависть к Гитлеру смогла заставить меня посвятить свою жизнь борьбе с фанатизмом и насилием. Ненависть, на мой взгляд, не должна стать причиной ни самоуничтожающего поведения, ни поведения, направленного на уничтожение других людей».