Диалог восьмой ВЕЛИКИЕ ОТКРЫТИЯ ФИЛОСОФОВ-ВАРВАРОВ; ГРЕКИ В СРАВНЕНИИ С НИМИ — ДЕТИ

Оставалось открыть, что любое тело, находящееся вблизи Земли, падая, проходит пятьдесят четыре тысячи футов в первую минуту; а если бы оно падало с высоты шестидесяти земных радиусов, оно за то же самое время проходило бы не больше пятнадцати футов.

Было доказано, что это светило не только тяготеет, притягивается к Земле и имеет вес, пропорциональный своей массе, но также и что оно тяготеет к Земле тем больше, чем более оно к ней приближается, и тем меньше, чем более оно от нее удаляется, в соответствии с квадратом его расстояния от Земли.

Тот же закон соблюдается всеми остальными светилами по отношению друг к другу, поскольку любой закон природы единообразен: каждая планета притягивается к Солнцу, а Солнце — к ней, вследствие того что все они состоят из материи и в соответствии с квадратом расстояния каждого светила от другого.

Но это еще не все. Эти варвары вдобавок открыли, что, если какое-либо тело движется вокруг некоего центра, оно описывает вокруг этого центра площади, пропорциональные времени, за которое оно их облетает, а раз оно описывает такие площади пропорционально этому времени, значит, оно испытывает тяготение, притягивается к этому центру. На основе такого и некоторых других законов касситеридец доказал неподвижность Солнца и бег планет, а также комет, циркулирующих вокруг Солнца по эллипсам.

Это творение отличалось и от платоновского с его треугольниками и додекаэдрами и от пифагоровского с его семью музыкальными тонами; оно было основано на самой величественной геометрии. Вы, кажется мне, изумлены; но так оно и должно быть. Вы будете, воз- можно, поражены еще больше, когда узнаете: варвар этот показал людям, что представляет собой свет, и он сумел произвести анатомию световых лучей с большей ловкостью, чем Гиппократ когда-либо смог вскрыть движущие пружины человеческого тела. Один великий астроном, его соотечественник, бывший также большим поэтом, недаром о нем сказал:

Более всех подобен богам он средь смертных *<

Калликрат.

Эвгемер. Вы правы; количество порожденных им споров превзошло число преподанных истин.

Калликрат. Кто-то из этих спорщиков мог бы, без сомнения, обнаружить, что такое душа. Вопрос этот очень меня беспокоит. То великая тайна, о коей судили и рядили наши греческие философы, но ничего путного нам ие сообщили. Зачем мне, скажите пожалуйста, знать, что одна планета тяготеет к другой и что можно препарировать луч света, если я не знаю самого себя?

Эвгемер. По крайней мере, вы можете лучше узнать природу и великое бытие, правящее ею.

Калликрат. Если нашей души так трудно коснуться, то ваши великие северные мыслители могли, по крайней мере, в совершенстве познать наше тело: это интересует меня не менее моей души. Я льщу себя надеждой, что люди, сумевшие взвесить светила, в совершенстве знают, каким образом на Земле был создан человек, как была создана сама Земля, какие она испытала катаклизмы и когда она будет разрушена. Я хочу проникнуть полностью в тайну возникновения живых существ; хочу знать, откуда берется тепло, одушевляющее всю природу, и кто живет в ледяном поясе. Я воз-

* Мы даем здесь перевод вольтеровского французского перевода стиха Галлея: Nec propius fas est attingere divos — «Смертному не дано быть ближе к богам» (лат.).— Примеч. переводчикаf

мущен, что не знаю, каким образом я существую и как существует этот шар, по которому я ступаю, эти животные, растения, питающие меня, и элементы, образующие всемирное целое.

Эвгемер. Вижу — у вас большие претензии. Вы напоминаете мне одного галльского маркиза, с коим я познакомился во время своих путешествий. Он сочинил мемуары, где пишет: «Чем больше я себя изучаю, тем больше вижу, что гожусь лишь на то, чтобы быть королем» 94, Что до вас, то вы желаете все знать; вы явно считаете себя пригодным, к тому, чтобы быть богом.

Калликрат. Не смейтесь над моей любознательностью: мы никогда ничего бы не знали, если бы не были любопытны. Я не могу отправиться в обучение к вашим ученым варварам — меня удерживает в Сиракузах моя жена. Скажите, как додумалась она до того, чтобы подарить мне ребенка, если не более моего знала, что происходит у нее там, внутри? Ваши ученые, столь зорко усмотревшие пружину, с помощью которой бог приводит в движение все миры, должны были, без сомнения, понять, каким образом продолжается наш род.

Эвгемер. Очень часто по ряду вопросов нам лучше бывают известны вещи, находящиеся вне нас, чем то, что у нас внутри. Мы поговорим об этом в нашей следующей беседе.