1.1. Устройство и принципы партийно-государственного регулирования религиозной сферы
Модель взаимоотношений государства и религиозных институтов в Китайской Народной Республике (КНР) складывалась под идеологическим влиянием правящей Коммунистической партии Китая (КПК) в условиях сложной демографической, внешнеполитической и межэтнической ситуации. КПК, подобно многим другим коммунистическим партиям, является атеистическим сообществом, рассматривающим религию как отсталое, ненаучное и временное явление, как инструмент, использующийся правящим классом эксплуататоров для подчинения трудящихся масс. Тем не менее, в силу определенных причин, существование религии в коммунистической стране допускалось с момента образования КНР. После своего прихода к власти в 1949 г. КПК провозгласила свободу вероисповедания как основу своей политики по отношению к религиям, что нашло свое правовое отражение в Общей программе Народного политического консультативного совета Китая (НПКСК) 1949 г. (прообраз Конституции нового Китая), в Конституциях 1954 г., 1975 г, 1978 г., а также в ныне действующей Конституции КНР 1982 г. Политика свободы вероисповедания в КНР используется в качестве инструмента контроля над религиозной деятельностью с применением различных контрольных механизмов в зависимости от изменения политической конъюнктуры [230]. Идеологической основой существования религии в коммунистическом Китае стала теория единого фронта. Партийные идеологи периода образования КНР посчитали, что провозглашенная в Китае политика свободы вероисповедания поможет развитию социалистического общества, что в конечном итоге приведет к разрушению религиозного мировоззрения у граждан [365:565-572]. Для КПК дарование религиозной свободы было обусловлено необходимостью контроля над религиозной деятельностью в переходный период, когда правительству требуется поддержка всех членов общества в борьбе за построение социализма [453]. При создании органов регулирования религиозной деятельности в КНР учитывался опыт СССР, где для этого была создана определенная партийно-государственная система . В реализации религиозной политики, осуществляемой под лозунгом «политики свободного вероисповедания», сформировались свои присущие только ей особенности. В КНР применяется особая система управления религиями, сочетающая в себе партийный и государственный контроль, осуществляемый посредством партийных директив и государственных положений, которые реализуются государственными органами и сформированными при непосредственном участии государства религиозными объединениями. То есть непосредственное управление религиозной деятельностью и контроль над ней осуществляется сразу на трех уровнях - государственной властью, партийными структурами и религиозными объединениями. Политика в религиозной области обретает легитимность в рамках деятельности Всекитайского собрания народных представителей (ВСНП) - высшего законодательного органа государственной власти. На практике ВСНП утверждает решения, уже принятые высшим руководством КПК - Постоянным комитетом (ПК) Политбюро Центрального Комитета (ЦК) КПК, которому принадлежит реальная власть в стране. Государственные и партийные органы, имеющие отношение к вопросам регулирования религиозных отношений, связаны с организационной структурой единого фронта. НПКСК - организация Патриотического единого фронта китайского народа, в который входят представители КПК, прочих политических и общественных организаций (в т.ч. религиозных). НПКСК, являясь совещательным органом при правительстве, имеет возможность выступать с предложениями относительно развития религиозной политики. Г осударственный совет КНР (Г оссовет, Центральное народное правительство) является высшим органом исполнительной власти. Он возглавляется премьером. С марта 2013 г. эту должность занимает Ли Кэцян. Религиозное направление курируется одним из четырех вице-премьеров Госсовета. С марта 2013 г. данная сфера относится к зоне ответственности вице-премьера г-жи Лю Яньдун24 25 (ЭДМЖ). Примечательно, что ранее деятельность Лю Яньдун была тесно связана с работой единого фронта - с 1991 г. она занимала должность заместителя заведующего отдела Единого фронта (ОЕФ) ЦК КПК, в 2002-2007 гг. возглавляла ОЕФ ЦК КПК, одновременно являясь заместителем председателя НПКСК. Контроль и практическое регулирование религиозной сферы реализуется посредством системы управлений по делам религий, организованных в соответствии с админи- стративно-территоиальным делением страны. На вершине этой административной пирамиды находится Государственное управление КНР по делам религий (ГУДР) (Д ШШ ^^^^), созданное по подобию Совета по делам религий в СССР [161]. ГУДР является органом прямого подчинения Госсовету и обладает официальным мандатом представлять правительство в практической реализации религиозной политики [81]. Оно исполняет функцию связующего звена между государством и религиозными объединениями страны26. До марта 1998 г. ГУДР именовался Управлением по делам религий (УДР) при Госсовете. ГУДР структурно подразделяется на восемь отделов: 1. Канцелярия (департамент по общим вопросам): содействует руководству в исполнении текущей работы; несет ответственность за корреспонденцию, документооборот, организацию встреч и заседаний, отвечает за сбор и обработку информации, контроль финансов подведомственных организаций, образовательную подготовку кадров, координацию работы с органами партии; 2. Политико-законодательный отдел: готовит проекты законов и нормативноправовых актов, изучает проблемы религиозного характера для разработки теоретического базиса профильной работы; 3. 1-й департамент: осуществляет работу в отношении буддизма и даосизма; 4. 2-й департамент: осуществляет работу в отношении католицизма и протестантизма; 5. 3-й департамент: осуществляет работу в отношении ислама; 6. 4-й департамент: осуществляет работу в отношении других религий (в т.ч. православия), а также по предупреждению и устранению деятельности сект; 7. Отдел внешних связей: отвечает за внешние контакты, координацию связей религиозных объединений с иностранными единоверцами, в том числе из Гонконга, Макао и Тайваня; 8. Отдел кадров: отвечает за работу с персоналом ГУДР и организаций прямого подчинения. В прямом подчинении у ГУДР находятся: ? центр религиозных исследований: занимается исследованием религиозной ситуации в Китае и за пределами страны, выпуском журнала «Религии и мир» (ШШАЙ ^), консультированием чиновников ГУДР; ? Сервисный центр: отвечает за материально-техническое снабжение, управление недвижимостью ГУДР и организаций прямого подчинения ГУДР, протокол и безопасность; ? Образовательный центр: разрабатывает обучающие программы для работников управления на всех уровнях, а также для религиозных служителей; ? Издательство: публикует литературу, аудио- и видео-материалы религиозной проблематике, издает журнал «Религии Китая» (ДДШШ); ? Ассоциация культурного и религиозного обмена: призвана способствовать взаимодействию представителей религиозных кругов КНР с коллегами из Гонконга, Макао, Тайваня и зарубежных стран. В соответствии с «Положением о функциональных обязанностях, внутреннем устройстве и штатном расписании Государственного управления по делам религий» (Д Ш (одобрено Государственной комиссией по формированию центральных органов власти в 2008 г.) ГУДР имеет восемь основных направлений своей деятельности [81]: - изучение сведений о религиях, о религиозной ситуации в Китае и в мире, сбор и анализ соответствующей информации, внесение предложений по корректировке религиозной политики; - подготовка проектов законодательных актов в религиозной сфере; - защита права на свободу вероисповедания, защита законных прав и интересов религиозных деятелей и общин; - координация деятельности религиозных объединений, содействие им в учреждении учебных заведений, обучение религиозных служителей в духе патриотизма; - направление работы отделов по делам религий народных правительств на местах в соответствии с законом, предотвращение использования религиозного фактора для ведения антигосударственной деятельности; - обучение чиновников, задействованных в религиозной работе; - осуществление международных контактов, проведение мероприятий религиозного обмена; - особые поручения Г оссовета. Народные правительства различных уровней имеют отделы по делам религий или схожие с ними структуры для мониторинга и координации религиозной работы на подведомственной территории. При этом их деятельность по управлению религиозными объединениями в обязательном порядке согласовывается с органами партийного контроля религий соответствующего уровня. В китайской политической действительности вопросы религиозного и национального характера тесно связаны между собой. В связи с этим отделы по делам религий (начиная с провинциального уровня) часто являются единым подразделением с отделами по делам национальностей, совместно формируя органы управления делами религий и национальностей. Однако внутри слитых организаций все равно существует четкое разделение функций между группами чиновников [189:7]. Несмотря на статус основного государственного органа, ответственного за религиозную сферу, ГУДР сильно ограничен в своих полномочиях и осуществляет свою деятельность в рамках строго отведенных для него функций. Интересно, что ГУДР не призван управлять региональными отделами по делам религий. Их взаимоотношения носят скорее консультативно-рекомендательный характер. Это одна из причин затруднений при проведении согласованной единообразной политики в религиозной сфере в масштабах всей страны. Отделы по делам религий на местах играют важную, а зачастую и определяющую роль при регистрации общин, объектов религиозного назначения, назначении религиозных служителей, организации религиозных мероприятий. Религиозные объединения и общины обязаны своевременно передавать в отделы по делам религий отчетные ведомости о финансах, кадрах, членах общин, приеме иностранных делегаций и деятельности по внешним контактам. Фактически обязательным условием для чиновников в КНР, в том числе и религиозной сферы, является членство в КПК. В соответствии с идеологией партии, членство в партии исключает принадлежность к какой-либо религии, все члены партии официально придерживаются атеистического мировоззрения. Кадры ГУДР, как правило, владеют информацией о специфике каждой религии, а большинство представителей управлений местного уровня обладают слабыми знаниями о религиях [301]. Эта ситуация изменяется со временем, поскольку правительство предпринимает попытки повысить уровень образования своих кадровых работников [246]. В структуре партийного управления специальным органом, ответственным за религиозную сферу, является Отдел Единого фронта (ОЕФ) ЦК КПК. С декабря 2014 г. эту структуру возглавляет г-жа Сунь Чуньлань (Й^^). ОЕФ ЦК КПК посредством сети своих подразделений, представленных в партийных комитетах всех территориальных уровней, призван координировать различные категории населения (китайских эмигрантов, представителей национальных меньшинств, интеллигенцию, общественные и религиозные организации) в целях поддержки правящей власти и сохранения целостности страны [296:267]. ОЕФ контролирует руководство, материальные ресурсы и деятельность некоммерческих общественных организаций, восьми демократических партий, религиозных объединений. ОЕФ ЦК КПК также неофициально исполняет руководящую роль для Народного политического консультативного совета Китая (НПКСК), ГУДР, Госкомитета по делам национальностей, Комитета по делам мигрантов, Канцелярии по делам Гонконга и Макао, Канцелярии по делам Тайваня. Иностранные эксперты относят ОЕФ ЦК КПК также к разведсообществу [172]. В рамках ОЕФ ЦК КПК действует Департамент по национальной и религиозной работе (второй департамент) [362:429]. ГУДР и второй департамент ОЕФ ЦК КПК совместно управляют религиозной сферой с разделенными зонами ответственности [352:99-124]. Департамент по национальной и религиозной работе ОЕФ ЦК КПК отвечает за формирование курса религиозной политики, толкование правовых норм, контроль над исполнением политики правительственными отделами через партийные органы и правительственный административный аппарат [190]. ГУДР отвечает за практическую реализацию религиозной политики. Китайские исследователи характеризуют такую форму управления как «один орган, два названия» [189]. Существование двух органов, ответственных за проведение религиозной политики, является отражением принятой в Китае системы власти, в которой тесно переплетаются функции партийной и государственной власти. Отвечая традиционной практике совмещения государственных и партийных должностей, при образовании Отдела религий в ОЕФ ЦК КПК в 1961 г. возглавлявший тогда Управление по делам религий Сяо Сяньфа (^МЙ), стал одновременно и руководителем Отдела религий ОЕФ ЦК КПК [189]. В настоящее время совмещение двух руководящих должностей не практикуется. ГУДР с 2009 г. возглавляет Ван Цзоань (^{Ф^), а второй департамент ОЕФ ЦК КПК - Чжао Сюэи (М^^). Между ведомствами сохраняется тесная взаимосвязь, и зачастую начальники ГУДР ранее работали в ОЕФ ЦК КПК. Так, Ван Цзоань четыре года занимался вопросами религиозной и национальной политики в ОЕФ ЦК КПК. Его предшественник Е Сяовэнь (йф'Д^) до вступления в должность в течение четырех лет возглавлял департамент по национальной и религиозной работе ОЕФ ЦК КПК. Степень вовлеченности ОЕФ в религиозные дела может быть оценена исходя из факта обязательного присутствия на собраниях религиозных объединений не только главы местного управления, но и главы местного ОЕФ. При определенных обстоятельствах представители управления могут отсутствовать, но присутствие представителя ОЕФ обязательно. Этот феномен свидетельствует о приоритете ОЕФ ЦК КПК перед ГУДР в решении религиозных вопросов. Характерной особенностью китайской системы административного контроля религиозной сферы является активное вовлечение государством в обеспечение религиозной политики патриотических религиозных объединений, являющихся неотделимой частью этой системы. Они исполняют роль помощников правительства в деле управления общинами верующих. Сеть религиозных объединений позволяет контролировать численность и состав приходов, ограничивать их развитие и рост религиозного влияния на общество, строить кадровую политику в соответствии с нуждами правительства, отслеживать нежелательные контакты с иностранцами. Официально признанные государственной властью и структурно оформленные в КНР религии (даосизм, буддизм, католицизм, протестантизм, ислам) имеют объединения на всех административных уровнях. Подавляющее большинство патриотических религиозных объединений имеют определенное преемство от общенациональных объединений, созданных в стране после Синьхайской революции - Китайского буддийского союза (Ф Ш ) (1929 г.) [145:87], Китайской христианской церкви (Ф^ШЩШШ^) (1920-е гг.) и др. Однако после образования КНР данные структуры были дополнены усиленной политической повесткой. В современном Китае на национальном уровне действуют семь патриотических религиозных объединений - Китайская даосская ассоциация (КДА), Китайская буддийская ассоциация (КБА), Китайская исламская ассоциация (КИА), Комитет китайского протестантского патриотического движения за «три самостоятельности» (ККППДТС), Китайский христианский совет (Совет церквей Китая) (КХС), Китайская католическая патриотическая ассоциация (ККПА), Епископская конференция католической церкви Китая (ЕККЦК)27. Анализ уставных документов религиозных объединений национального уровня позволяет выявить общие цели, поставленные перед ними властями страны. Среди них объединение верующих для участия в социалистическом строительстве, защита руководства КПК и социалистического строя, содействие народному правительству в осуществлении религиозной политики, налаживание контактов с верующими за пределами страны, стимулирование взаимного соответствия религий и социалистического общества, способствование участию верующих в построении гармоничного общества, внесение вклада в национальное сплочение, единство Родины, мира во всём мире, воспитание верующих в духе уважения к Конституции и законам КНР. Очевидно, что в работе религиозных объединений Китая политические задачи превалируют по своей значимости над религиозными целями. Все религиозные объединения (как и все общественные объединения) обладают монопольным положением единственной законной организации в рамках одной административно-территориальной единицы и управляются правительственными и партийными органами соответствующего уровня. У системы религиозных объединений в стране не существует иерархической вертикали взаимоотношений. Религиозные объединения национального и местного уровней не имеют отношений господства и подчинения. Национальные объединения не могут создавать объединений на местном уровне, местные религиозные объединения не могут становиться членами национальных объединений. Такой подход зачастую создает конфликты для иерархически-организованных религий, в первую очередь христианства. В теории, национальное религиозное объединение может играть руководящую и направляющую роль в отношении объединений уровнями ниже. На практике чаще всего местные объединения имеют определенную степень самостоятельности, действуя исходя из конкретной ситуации и без координации действий друг с другом. Национальные и местные объединения, безотносительно их размеров и местоположения равны между собой и являются равными гражданскими субъектами. Руководство религиозных объединений формируется, с одной стороны, посредством определенных внутренних выборных процедур, а с другой стороны, посредством признания и одобрения со стороны соответствующего государственного органа. Важно отметить, что на структуру и штат сотрудников религиозных объединений распространяется бюджетное финансирование [431:265]. Членство общин верующих в религиозных объединениях в первое время после их образования было обязательным, а сопротивление жестоко подавлялось. Сегодня это требование не акцентируется столь явно, однако не принадлежащие к объединениям общины верующих испытывают определенные сложности. Малые религиозные группы, не имеющие всекитайского представительства, также во многом ограничены. Государство путем увеличения финансирования на строительство храмов, издание литературы, организацию международных конференций, обучение религиозных служителей, обеспечение их жильем, медицинскими услугами, пенсиями расширяет поддержку объединений [453]. Помимо этого религиозным служителям предоставляется все большее количество мест в собраниях народных представителей всех уровней и политических консультативных советах в целях стимулирования их активности [448]. Объединения осуществляют работу в тесном взаимодействии с правительственными органами, а их руководители во всех вопросах следуют линии партии [453]. Целью власти в создании и поддержании деятельности религиозных объединений является желание сохранять религиозную активность в заданных государством параметрах. Через контроль кадров, финансов и т.д. правительство получает возможность гарантировать общую модель развития объединений и подчиненных им общин. Религиозные объединения стали важными составными частями спроектированной системы управления религиями, призванными осуществлять политические цели правящей партии в среде верующих. Их можно охарактеризовать как религиознополитические институты, имеющие четкие, обозначенные государством цели. Контроль над религиозной сферой тесно связывается руководством страны с обеспечением мира и общественной стабильности. В разрешение вопросов религиозной сферы тесно вовлечены государственные органы, призванные отвечать за порядок и безопасность, немаловажную роль играют и гражданские органы безопасности [172]. В работу с религиозной сферой активно вовлечено Министерство общественной безопасности (МОБ) КНР - орган исполнительной власти КНР, в чьи обязанности входят внутренняя разведывательная деятельность, контрразведка, защита политического и государственного строя, общественного порядка, высшего руководства государства и важных государственных объектов, полицейские функции, антитеррористическая борьба, борьба против экстремизма и сепаратизма, мониторинг деятельности иностранцев на территории Китая [334]. В структуре МОБ существует специальное управление (двадцать шестое), отвечающее исключительно за контроль над незаконными религиозными организациями. МОБ сформированы бюро и отделы во всех населенных пунктах КНР. Они представляют собой систему участков полицейского контроля, следящих за исполнением законов, соблюдением порядка и общественной безопасностью, а также ответственных за внутреннюю и внешнюю миграцию. Бюро общественного порядка, как правило, имеют специальные подразделения для мониторинга религиозной деятельности и могут применять меры относительно нарушающих закон или подозрительных религиозных групп, деятелей и общин [334]. Несмотря на то, что не существует прямого прописанного запрета верующим людям работать в МОБ, тем не менее, потенциальные кандидаты в работники министерства и его подразделений проходят обязательную проверку политической лояльности. Верующие чаще всего оцениваются как политически ненадежные. МОБ в структуре государственной власти находится иерархически выше, чем ГУДР, являясь министерством Госсовета, в то время как ГУДР - орган прямого подчинения Г оссовету. МОБ и бюро общественной безопасности не консультируются со специалистами ГУДР или отделов по делам религий, когда производят операции в отношении религиозных последователей или незарегистрированных религиозных групп [334]. Власти также пристально следят за иностранным влиянием в религиозной сфере, опасаясь проникновения вредоносного политического влияния под прикрытием религиозных учений. До выделения религиозных вопросов в компетенцию ОЕФ ЦК КПК к ведению Отдела пропаганды относилась и религиозная тематика, которой он не чужд и поныне. Отдел пропаганды ЦК КПК осуществляет контроль над идеологическими аспектами, прессой и телевидением, политикой в сфере образования и культуры, следит за предотвращением попадания в масс-медиа не соответствующей позиции партии информации. Отдел пропаганды ЦК КПК выступает главным органом по контролю над влиянием, оказываемым иностранными религиозными группами. Несмотря на провозглашенный в КНР принцип отделения религии от государства, положение официально признанных религий похоже на положение государственных религий. Г осударство и религиозные организации не отделены друг от друга и не независимы друг от друга. Глава Института мировых религий Академии общественных наук (АОН) КНР Чжо Синьпин (Ж^^) оспаривает это предположение, утверждая, что нельзя понять настоящие отношения между религией и государством в Китае, руководствуясь западными теориями. Г осударственное единство тесно связано с единством идеологическим. По его мнению, единственный вид отношений между государством и религиями, который возможен в этой связи - подчинение религиозных структур государственным структурам [314]. В действительности же это единая государственная структура, религиозные объединения в КНР - ее часть. Религиозная свобода в Китае понимается властями только в рамках этой структуры. Лояльность государству должна стоять на первом месте, и только после этого возможна свобода вероисповедания [314]. Китайский исследовать Хэ Гуанху говорит о том, что часто подменяется понятие «отделение религиозных институтов от государства» пониманием «отделения религии от государста» (ЙШ^й). По его мнению, религия и государственная политика не могут быть полностью разделены, поскольку политики имеют религиозные убеждения, а религиозные последователи обладают политическими правами. За некоторым исключением все управленческие посты в стране занимают члены КПК, которые официально признают себя атеистами в соответствии с установками партии на этот счет. Среди них, безусловно, есть последователи различных религий, но свои религиозные чувства они не афишируют и трудовую деятельность должны строить вне зависимости от своих религиозных убеждений [222]. Одной из главных проблем в отношениях китайского государства с религиозными организациями - идеологическая несовместимость коммунизма и религиозного мировоззрения. Религиозная сфера в КНР управляется практически полностью атеистическим правительством. Отсюда следует абстрактное понимание со стороны властей нужд верующих и потребностей религиозных общин. Чиновники оказываются в ситуации, когда они из-за отсутствия собственного практического опыта глубокого соприкосновения с религией не в состоянии понять, что такое религиозное чувство. Недостаток этого практического понимания нередко приводит к восприятию религиозного чувства как атавизма, чего-то чужеродного, и, как следствие, к неприятию и опасению. Для властей КНР допустимая форма религиозной практики несет скорее политическую, нежели религиозную функцию и воспринимается не иначе, как важный инструмент работы с людьми, основная задача которого - сплачивать верующих вокруг партии, концентрировать общие усилия для построения гармоничного общества.