1.2. Религии в Китае и численность их последователей
Китай, являясь страной со сложившейся на протяжении веков уникальной религиозной культурой, предстает интересным объектом изучения государственноконфессиональных отношений и интеграции религии в социальные и политические отношения в государстве. В традиционном Китае религия была органичной и неотъемлемой частью общественной жизни. Религиозный культ был связан с ключевыми элементами государственной идеологии. Участниками официальных обрядов были император, чиновники, носители служебных рангов. Император почитался Сыном Неба, поклонялся Небу и Земле как его символичным родителям согласно древней идеологии, в соответствии с которой предназначение императора считалось священным. Оно состояло в обеспечении естественного развития общества, являвшегося частью космического порядка. Ритуалы были частью общей административной системы. Независимого священства не существовало, служение считалось государственной обязанностью [199]. Конфликт религий и власти проявлялся на протяжении всей истории Китая при разных правителях и режимах. В определенные периоды политика в отношении религий была сдержанной, в другие - более агрессивной, но ограничения неизменно присутствовали. В истории Китая наиболее значимые антиправительственные восстания имели связь с религиозным влиянием. Среди них можно выделить крестьянское даосское восстание «Желтых повязок» (184-204 гг.), восстание общества «Белого лотоса» буддийско-даосского толка (1794-1804 гг.) или Тайпинское восстание специфичного христианского толка (1850—1864 гг.). В связи с этим правители всегда с подозрением относились к религиозным и культовым течениям, собирающим массы людей и способным оказывать на них идеологическое воздействие. В историческом контексте религиозная политика Китая всегда была комбинацией стратегий, направленных на умиротворение отдельных групп и союзничество с этническими сообществами для достижения социальной и военной стабильности. Правители в большинстве были либо пантеистами, либо атеистами. Сегодняшнее политическое регулирование религиозной деятельности во многом является отражением исторически сложившейся схемы, унаследованной от прежних режимов и династий. В религиозной палитре Китая помимо автохтонной религии даосизма адаптировались три мировых религии - буддизм, ислам и христианство, а также представлено множество народных религий и культов. В современном Китае официально признаны и институционально оформлены буддизм, католицизм, протестантизм, даосизм и ислам, которые часто именуются как «пять больших религий» (ЙЖж^). Это не свидетельствует о том, что среди такого многочисленного населения нет приверженцев других религий. Отсутствие официального представительства связано с тем, что численность их последователей является неубедительной для правительства, которое в большинстве случаев предпочитает игнорировать их присутствие в общественной жизни. Поэтому когда в китайских публикациях или официальных заявлениях говорится о религии, то, как правило, речь идет о выше обозначенных пяти религиях. Даосизм - философско-религиозное течение традиционного Китая, в качестве религиозной организации сформировался во II в. Даосизм распространен по всему Китаю, однако монашеский даосизм очень невелик - в стране насчитывается 1,5 тыс. храмов и около 25 тыс. насельников. Последователи этого религиозного учения испытывали в разное время не только благожелательное отношение власти, но и гонения. Даосизм враждебно воспринимался императором Канси (1654—1722 гг.), во время правления династии Цин даосов обвиняли в подрыве традиционных ценностей, во время Тайпинского восстания (1850 г.) даосские монастыри подверглись разорениям в рамках «борьбы с суевериями». Буддизм проник в Китай из Непала и Индии примерно на рубеже нашей эры. Первоначально он воспринимался как одна из форм даосизма. К IV в. буддизм завоевал благосклонность власти и пользовался ее покровительством до середины XIX в. К этому 28 времени он стал подвергаться гонениям, сангха оказалась под строгим контролем властей - государственные административные органы стали осуществлять надзор за монашеством. При этом буддизм оказал сильное влияние на народные верования, внеся свой весомый вклад в становление китайского религиозного синкретизма. Основными буддийскими деноминациями, представленными в Китае, являются махаяна (в т.ч. китайский буддизм), ламаизм (тибетский буддизм) и хинаяна (буддизм южно-китайских школ). Махаяна насчитывает по всей стране 70 тыс. монахов и 8300 храмов, ламаизм - 12 тыс. монахов (из которых 1,7 тыс. - «живых будд») и 3 тыс. храмов в Тибете, Цинхае, Ганьсу, западной Сычуани в части Юньнани, хинаяна - 10 тыс. монахов, 1,6 тыс. храмов, большей частью в Юньнани [442:6]. В среде мирян при этом царит абсолютный синкретизм — чаще всего обыватели приходят для поклонения во все храмы - как в буддистские, так и в даосские, равно как и в конфуцианские. Институт буддизма в настоящее время серьезно разрушен коррупцией, но с другой стороны, буддизм присутствует на бытовом уровне. В Тибете присутствуют четыре духовные традиции: ньингма, кагью, сакья и гелуг. Стоит отметить тот факт, что широко известный в мире Далай-лама является духовным 28 главой не всех тибетцев-буддистов, а только большинства из секты «желтошапочников» («гэлуг-па»). Тибетский буддизм часто ассоциируется с «движением за независимость Тибета». Существует конфликт между тибетским правительством в изгнании и правительством КНР, которое осуществляет волюнтаристское вмешательство в религиозную доктрину. Ярким примером является навязанная кандидатура Г ьялцэна Норбу, одобренного властями в качестве Панчен-ламы вместо избранного тибетским духовенством в соответствии с традицией Г едуна Чокьи Ньимы. Ислам является традиционной религией 10 из 56 национальностей КНР - хуэйцзу, саларов, дунсянов, баоаньцев, уйгуров, казахов, киргизов, узбеков, татар и таджиков. Хуэйцы, салары, дунсяны и баоаньцы преимущественно проживают в Г аньсу, в Нинся- Хуэйском автономном районе (НХАР), Цинхай, Шаньси и Юньнань. Уйгуры, казахи, киргизы, узбеки и таджики проживают в Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУ- АР). Последователи ислама в Китае составляют до 2% населения, зарегистрировано около 30 тыс. мечетей и 40 тыс. имамов [442:37]. Ислам проник на юг Китая во времена династии Тан в VII в. благодаря арабским и персидским купцам. Расцвет ислама приходится на время правления династий Юань и Мин. В те времена мусульманские чиновники занимали высшие посты в государстве. Мусульман начали притеснять после прихода к власти маньчжурской династии Цин. Ислам в Китае подразделяется на официальный и неофициальный. Официальный ислам представлен общественными мечетями, подконтрольными исламским объединениям. Неофициальный ислам представляют суфийские ордена и подпольные школы, ведущие несанкционированную проповедническую и издательскую деятельность. Задача органов власти на местах состоит в пресечении экстремистской направленности последних. С китайским исламом связывается проблема сепаратистского и экстремистского движений. Террористическая группировка «Исламское движение Восточного Туркестана» функционирует в СУАР. Органы безопасности работают над выявлением подпольных тренировочных центров и школ арабского языка в СУАР, НХАР, Ганьсу, Юньнань. Первая католическая миссия прибыла в Китай в первой половине XIII в. Однако активное распространение католицизм получил только после Первой опиумной войны (1840-1842 гг.). Сегодня насчитывается 4,6 тыс. зарегистрированных церквей и 4 тыс. священнослужителей [442]. Особенность официальной католической церкви в Китае состоит в ее провозглашенной независимости от Папы Римского - главы мировой Римско-католической церкви. Основными проблемами взаимоотношений КНР и Ватикана считаются управляющие церковью неканонические структуры, споры о праве избрания и рукоположения епископов и наличие дипотношений Ватикана с Тайванем [225:209]. Официальная церковь представлена 59 епископами, 8 из которых считаются нелегитимными с точки зрения ватиканских канонов. В китайском католицизме существует также представленная 42 епископами неофициальная церковь, признающая главенство Папы и не признающая руководства сформированных по инициативе государства патриотических религиозных объединений. Протестантизм, называемый в Китае словом «христианство» (ШЩШ), также получил развитие после Первой опиумной войны благодаря усилиям западных миссий. Протестанты в Китае более децентрализованы, чем католики. В настоящее время зарегистрировано порядка 18 тыс. пастырей, 12 тыс. храмов, 25 тыс. мест собраний. Официальный протестантизм в Китае представляет собой конфедерацию отдельных общин. Протестантские деноминации отсутствуют, так как все ранее существовавшие деноминации объединены в одну систему, а теологические расхождения покрываются за счет использования евангелической модели и Библии как ценностного ориентира. Основой сплочения для общин является Священное писание, которое толкуется достаточно широко - богословие в общинах различается. Власть епископа в протестантизме не является административной, институт епископата несет в себе лишь учительную функцию. Власти видят угрозу в многочисленных «домашних христианских собраниях», существующих вне религиозно-государственных структур [242:60]. «Домашние христианские собрания» - сложное и неоднородное явление. Одни представляют собой малозаметные и слабо организованные группы людей по изучению Евангелия, базирующиеся в частных домах. Другие же, напротив, представляют достаточно крупные общины, имеющие собственные помещения, иерархическую организацию и разветвленную сеть по стране. Они ведут активную деятельность, включая издание печатной продукции, имеют собственные учебные заведения. Некоторые из них придерживаются консервативной линии в своей проповеднической деятельности, иные же имеют тенденцию к волюнтаризму в трактовке Евангелия. Важно, что часть из них имеет прямую зависимость от религиозных групп за рубежом. «Домашние собрания» имеют признаки общественного движения. Группы со схожими доктринальными представлениями тесно взаимодействуют, при этом группы с разнящимися учениями чаще отстоят отдельно от других, а порой занимают антагонистические позиции. Многие исследователи заявляют, что христиан в «домашних христианских собраниях» значительно больше, чем в признанной властями церкви, и поэтому «домашние собрания» следует рассматривать как мэйнстрим китайского протестантизма. Стремительное распространение подпольных протестантских общин стало возможно из-за отсутствия необходимости для многих деноминаций наличия рукоположенного лидера [182:144]. «Домашние христианские собрания» можно разделить на две категории: 1) общины, не желающие принимать систему религиозной жизни, предлагаемую государством, осуществляющие свою деятельность самостоятельно и не подчиняющиеся государственным нормам регулирования религиозной сферы; 2) общины, идентифицирующие себя с христианами, но не являющиеся христианскими по своей сути; их вероучения далеки от христианской доктрины и ничем не обоснованы, часто в них содержится открытая антиправительственная пропаганда. В сообщениях о преследовании подпольных христиан в Китае речь чаще всего идет именно о прихожанах второго типа «домашних христианских собраний», занимающих антагонистическую позицию как в отношении церкви, так и в отношении власти. При этом оба типа «домашних христианских собраний» в западном мире рассматриваются как мирные протестанты, вызывающие сочувствие журналистов и общественности. Среди китайских протестантов распространены общины, признаваемые в РФ тоталитарными сектами, например, Свидетели Иеговы, Адвентисты седьмого дня и т.д. [147]. Практически во всех конфессиях в связи с ростом числа последователей остро встает проблема недостаточного количества храмов. Согласование постройки новых церквей представляет собой сложный процесс, в связи с этим христианские религиозные объединения часто идут по пути открытия мест религиозных собраний. Иллюстрирующим существующее положение примером могут стать пекинские храмы Пинтань и Хай- дань, к которым на 2011 г. были прикреплены 79 и 50 мест собраний при 9 и 15 имеющихся пасторах соотвественно [430]. Относительно численности религиозных последователей среди всего населения имеются разные точки зрения. Существует официальная статистика государственных органов, статистика китайских и зарубежных научных исследователей, а также китайских религиозных объединений. Данные приводятся противоречивые, но суммарно все они отражают тот факт, что, несмотря на многолетнюю атеистическую пропаганду, религии в Китае переживают подъем. Государственное бюро статистики КНР и Государственное управление КНР по делам религий приводят официальную цифру - 100 млн верующих. Это число включает тех, кто участвует в публичной религиозной практике, отождествляет себя с одной из официальных религий, относится к общинам, находящимся в подведомстве у официальных объединений. Эти данные скорее всего сильно занижены. Еще до «культурной революции» правительство оценивало численность верующих как более 100 млн человек [472:308]. С того времени население страны увеличилось, что не могло не сказаться пропорционально и на количестве верующих людей. Также нельзя не учитывать тот факт, что во многих религиях наблюдается заметное развитие [384]. Начальник ГУДР Ван Цзоань считает, что из пяти учитываемых религий вести точный подсчет возможно в католицизме, протестантизме и исламе, где существует обряд вхождения в религию. При этом численность последователей буддизма и даосизма в основном указывается исходя из предположений [329]. По данным ГУДР число католиков в стране оценивается в 5,5 млн. чел. В то же время известный гонконгский исследовательский центр Holy Spirit Study Centre приводит цифру 12 млн. чел. [299] Институт изучения мировых религий АОН КНР, оценивая число протестантов в стране, говорит о 23 млн. чел. [299] Оценки самих протестантов близки к этим данным - на 9-м съезде Национальной ассамблеи протестантских объединений (ККППДТС и КХС) в сентябре 2013 г. было заявлено, что протестантов в стране не менее 24 млн. Предположения зарубежных исследователей варьируются в диапазоне от 30 до 100 млн. [203] В отношении мусульман за основу статистики, как правило, берется количество людей, представляющих мусульманские национальности. Последняя перепись населения выявила 21 млн. чел., что почти совпадает с данными КИА, которая дает оценку в 23 млн. чел. [485] Что касается последователей буддизма и даосизма, то произвести подсчет монахов, монахинь или послушников не составляет труда, но учесть всех верующих, живущих вне монастыря, практически невозможно. Среди них представлены люди с разной степенью веры и участия в религиозной практике. Некоторые люди посещают храмы раз в год или же несколько раз в год, но при этом считают себя приверженцами буддизма или даосизма. На вопрос, по каким критериям относить людей к буддистам и даосам, существуют противоположные мнения. В связи с отсутствием системы подсчета, статистические данные большей частью базируются на предположениях. Суммировав вышеизложенные данные, государственные структуры пришли к выводу о 100 млн. верующих. При этом чиновники отдают себе отчет в заниженности официальных статистических данных. Ван Цзоань неоднократно высказывался о том, что фактическое число верующих людей больше этой цифры [329]. Согласно данным исследования, проводившемся в 2006 г. профессором Восточнокитайского педагогического университета Лю Чжунюйем (^НФ^), 31.4% жителей Поднебесной относят себя к верующим людям, что приблизительно составляет триста миллионов человек - больше показателей официальной статистики в три раза [306]. На проводившейся в июле 2010 г. в Народном университете КНР научной конференции «Современное состояние и будущее религий в Китае» представители Центра изучения религий и общества в Китае американского университета Пердью привели данные своих исследований количества верующих в Китае. Исследование проводилось на основе выборки в 56 регионах Китая (за исключением Синьцзяна и Тибета), в т.ч. в 3 городах центрального подчинения, 6 провинциальных центрах, 11 городах, 16 городских округах, 20 сельских поселениях. В опросе приняли участие 7021 человек в возрастном диапазоне от 16 до 75 лет, анкета содержала 80 вопросов. Результат исследований продемонстрировал, что 85% китайцев разделяют какие- либо религиозные убеждения или имеют опыт участия в религиозных практиках. Только 15% опрошенных признали себя атеистами, осознанно отрицающими веру в какое-либо религиозное учение или природное явление, не участвующими ни в каких религиозных или народных обрядах. По нашему мнению, эти показатели являются косвенным свидетельством неэффективности атеистической пропаганды КПК. Интересно, что у относительно большой группы опрошенных выявились затруднения в отождествлении себя с атеизмом или принадлежностью к какой-либо вере [446]. Среди верующих наибольшая доля приходится на буддистов - 18%, т.е. 185 млн. чел. Но только 17,3 млн чел. (1,7%) формально приняли буддизм (произнесли формулу обретения прибежища в трех сокровищах - Будда, дхарма и сангха). Около 12 млн. взрослого населения отождествляют себя с даосизмом. Число протестантов было оценено в 30 млн, что больше официальных данных, но при этом меньше цифр, приводимых зарубежными и «подпольными» протестантами. Состав верующих изменяется не только количественно, но и качественно. Если раньше основной контингент составляли люди пожилого возраста, женщины и граждане с низким уровнем образования, то сейчас религиозность все больше становится присуща образованной молодежи. Помимо официальных религий на общенациональном уровне существует категория религий отдельных национальных меньшинств, которые не учтены в общей статистике. Часто верующие таких религий имеют свои места собраний, но при этом у них отсутствует организационная структура или священнослужители. К разряду таких религий на современном этапе власти относят и православие. Правительство признает за православием статус религии национального меньшинства в районах компактного проживания граждан КНР русской национальности (элосыцзу) , а именно в Северо-Восточном Китае, Автономном районе Внутренняя Монголия и Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР) [152]. Однако это не вполне справедливо, так как православие находит отклик не только в среде элосыцзу, но развивается и среди представителей других национальностей, включая самих китайцев (хань). Исследователи приводят теоретические данные о 10-15 тыс. православных [169], однако по нашей оценке фактическое число активных верующих вряд ли достигает 1 тыс. человек. В КНР также проживают немногочисленные иудеи - около 800 чел., большей частью в г. Кайфэне провинции Хэнань, где ранее на протяжении нескольких столетий существовала еврейская община [274]. 29 Существуют верования, не относящиеся ни к одной из институционально оформленных религий, но которые могут быть отнесены к верованиям, определяемым властями как «суеверие» (^{н), не относятся к сектам или дословно «вредоносным культам» (ШШ), с которыми борется государственная власть. Они определяются как народные верования (йГФН!Ф), исповедуются людьми в отдельных (часто сельских) регионах, идентифицируются властями более как явления культурные, нежели религиозные. Среди них наиболее известны культ Мацзу (^Ш{н!Ф) и верование Саньи (Н^Ш) [182]. В некоторых регионах, таких как Фуцзянь, Чжэцзян, Шэньси, на протяжении 1990-х гг. отмечались случаи регистрации храмов народных верований в качестве буддийских или даосских объектов. Такая ситуация допускалась для обеспечения за ними членства в местных религиозных объединениях, включения их в государственную систему контроля. Были также прецеденты регистрации храмов как объектов религиозной деятельности народных верований, как, например, культа Саньи в Фуцзяни. К отдельной категории принято относить также народные обычаи (й^), которые часто отождествляются с суевериями или религиозными предрассудками. К ним относят, например, ритуалы сельских фестивалей [151]. Многие антропологи рассматривают эту деятельность, в которой участвуют сотни миллионов людей, как религиозную [214:320]. Все категории, не вместившиеся в систему государственно-религиозных отношений, как правило, остаются за рамками статистических исследований. Синологи- религиоведы Ян Фэнган [313], Д. Пальмер и В. Гуссар определяют этот огромный пласт, не включенный в структуру официального государственного регулирования, «серой сферой», которая имеет тенденцию расширения в будущем [214:400]. «Серая сфера» была и остается серьезной проблемой для властей. Неслучайно в 2008 г. ГУДР проводило открытое совещание для выработки тактики в отношении религий, оставшихся вне государственного контроля. Рассматривались варианты выбора пути регулирования между невмешательством в их деятельность, регистрацией их в качестве буддийских или даосских объектов, или же создания для них отдельной категории. Однако в системе государственного контроля однозначного решения принято не было [214:386]. Итак, религиозная деятельность, оказавшаяся за рамками официальных структур, условно может быть разделена на два вида: 1) нелегитимная религиозная активность, связанная с сектантской деятельностью (существуют официальный перечень организаций, признанных сектами); 2) так называемая «серая сфера» - огромный пласт религиозной жизни, не включенных в структуру официального государственного регулирования (верующие, предпочитающие формы религиозной жизни вне объединений, последователи народных верований, верований национальных меньшинств и т.д.). Если первая категория религиозной активности однозначно находится под запретом и жестко преследуется, то отношение властей к явлениям второй категории варьируются в зависимости от региона и других факторов. Несмотря на очевидно немалое количество верующих, в общем масштабе населения страны они являются относительным меньшинством. Большинство китайцев редко задаются вопросом собственной религиозной идентификации. Нередки проявления синкретизма - участия в религиозных ритуалах разных религий. Это происходит от недостаточного уровня знаний о религиях у населения и от акцента рядового китайца на решении насущных материальных забот при помощи ритуальных действий. Такое явление объясняет толерантное отношение последователей одних религий к другим среди китайцев, следствием чего они достаточно легко переходят из одной религии в другую. Ввиду традиционно присущего китайской культуре религиозного синкретизма, распространены, особенно в небогатых сельских районах, синкретические «буддийско- даосско-конфуцианские» храмы-молельни. Иногда наряду с героями древности в них могут быть и статуи политических лидеров совсем недавнего прошлого, в первую очередь любимых в народе Мао Цзэдуна и Чжоу Эньлая. Важным является не столько определение количества верующих в Китае, а тот факт, что в стране, где верующие исчисляющихся сотнями миллионов, религии не исчезают, как ожидали партийные теоретики, но прорастают корнями в обществе и активно развиваются [384]. Это является объективной предпосылкой для выработки отвечающей современным реалиям политической модели регулирования религиозной сферы.