§ 3. Реформы в сфере рабочего законодательства

Наиболее острая «конкурентная борьба» за первенство в социальном ре­формировании между консерваторами и либералами развернулась в сфере ра­бочего законодательства. Здесь можно проследить работу «дьявольски ловкого буржуазного механизма , при котором не прекращается соперничество между двумя историческими сторонами — либералами и тори, создающее при необходимости искусственный клапан политической безопасности для вы-

572

ражения недовольства трудящихся масс» .

Едва Дизраэли было завершено формирование кабинета, как консерва­тивная партия выступила с предложением о введении 9-ти часового рабочего дня в текстильной промышленности. Быстрое решение данного вопроса дало бы возможность перехватить у либеральной партии, в частности у фабриканта Манделлы, отстаивавшего данный вопрос в предыдущем парламенте и сделав­шего на этом имя, законодательную инициативу. Большинство консерваторов в нижней палате считало, что введение 9-ти часового рабочего дня будет воспри­нято трудящимися с благодарностью и даст тори огромное влияние на многие годы вперед. За дело решительно взялся министр внутренних дел Р. Кросс.

Сначала он позволил Манделле изложить палате общин свой билль, а за­тем представил на её рассмотрение собственный законопроект. Расхождения были незначительны. Так, Манделла предлагал установить 54-часовую рабочую неделю, Кросс — в 56 часов (полчаса были предназначены для субботних ^[561] профилактических работ с оборудованием), при этом, принимая во внимание необходимость представить на суд парламенту и рабочим депутатам более вы­игрышные предложения, Кросс предложил повысить с 13 до 14 лет возраст подростков, нанимемых на полный рабочий день, и с 8 до 10 лет возраст детей, привлекаемых на половину рабочего дня.

Законопроект сопровождался нападками со стороны либерала Фоссета , главным образом не из-за содержания предложений Кросса (учитывая, что они практически не отличались от инициатив Манделлы), но в знак протеста против перехваченной консерваторами инициативы.

Более важными вопросами в сфере рабочего законодательства являлись, вместе с тем вопрос о положении тред-юнионов и закон «О хозяине и слуге».

Правительство Гладстона приняло в 1871 году закон «О профсоюзах», направленный на легализацию деятельности тред-юнионов. Закон 1871 года предоставил последним права юридических лиц, в данном акте выражение «тред-юнион» толкуется как «временная или постоянная коалиция для регули­рования отношений рабочих и хозяев, отношений в рамках каждой из этих групп или для формирования ограничительных условий по ведению какого- ^[562] либо промысла или занятия...»^[563]. Таким образом, выражение «тред-юнион» было использовано для обозначения таких коалиций, которые не только не препятствуют законному ведению хозяйства (промысла), но в определенной мере даже содействуют ему.

Согласно новому закону, коалиция, созданная в целях свершения какого- либо действия ввиду или вследствие промышленного конфликта между пред­принимателем и рабочим, не может быть предметом уголовного преследования по обвинению в преступном соглашении (англ. — indictable of conspiracy), а её деятельность не может быть квалифицирована как «препятствующая промыс­лу» (англ. — «restraint of trade»). Одновременно, чтобы не потерять поддержку предпринимателей, в большинстве случаев, принадлежавших к либеральной партии, закон 1871 года внёс поправку в уголовное уложение, в соответствии с которой «оскорбление и запугивание» со стороны рабочих приравнивались к подрывной деятельности и карались тюремным заключением.

Таким образом, либералы, безусловно, защищали, в первую очередь, интересы капитала, но одновременно использовали в дебатах с противниками закона (в первую очередь, с представителями профсоюзов и наиболее ради­кальными сторонниками «нового торизма» из числа консерваторов) и идеоло­гические аргументы, позиционируя вышеуказанную поправку как стремление защитить принципы индивидуализма, свободу вступления в договоры и права рабочих, не согласных с проведением стачки.

Суды тотчас начали применять поправку, внесённую в уголовное уложе­ние, жёстко пресекать пикетаж — традиционную манеру стачечников в Вели­кобритании ставить нескольких рабочих у дверей завода или мастерской, вла­делец которых не принял условий союза. Задача пикета — не применяя наси­лия, повлиять на товарищей и убедить их оставить работу. В рамках одной из таких стачек семь жён рабочих в соответствии с новым законом были осужде­ны на тюремное заключение, так как кричали «ба!» при проходе человека, не оставившего работы.

Данные новации в судебной практике вызвали беспокойство среди лиде­ров рабочего движения. Они настойчиво предлагали либеральному правитель­ству отказаться от вотирования поправки в уголовное уложение, а затем вовсе её отменить. Но позиция Гладстона была неизменной. При этом радикалы в со­ставе либеральной партии во главе с Джоном Брайтом утверждали, что профес­сиональные союзы приносят вред, как рабочим, так и их хозяевам. Либерально­радикальная коалиция, верная принципам манчестерской школы, наставила, что заработную плату должен регулировать естественный закон спроса и пред­ложения. Представители рабочего класса, наоборот, всячески стремились осла­бить действие этого закона с помощью профессиональных союзов, обеспечи­вающих коллективную регламентацию условий труда.

Рабочие союзы, таким образом, не договорившись с либералами, приняли для себя решение покинуть партию Гладстона и вотировать на выборах 1874 года за консерваторов, выдвинувших в предвыборной программе широкие со­циальные инициативы и всячески подчёркивающих свою роль в качестве за­щитников рабочего класса от произвола буржуазии, что в тот момент (ввиду поправки о запрете на пикетаж и мирные стачки) приобрело особую актуаль­ность.

Тонко чувствуя политический пульс жизни британского общества, Дизра­эли, вступивший на пост премьер-министра, в том же году предоставил тред- юнионам всё, что они требовали. В июне 1875 года Кросс выдвинул два зако­нопроекта на рассмотрение палаты общин — билль о работодателях и рабочих (англ. — «The Employers and Workmen Bill») и билль, направленный на защиту собственности и пресечение подрывной деятельности. Билль о работодателях и рабочих готовился для того, чтобы заменить «Закон о хозяине и слуге». Само название закона, сформулированное консерваторами в целях благоприятного воздействия на общественное мнение, должно было свидетельствовать о юри­дическом нововведении. Отныне обе стороны договаривались на равных пра­вах, нарушения контракта выводились за пределы компетенции уголовного права, за исключением случаев, касавшихся служб водо и газоснабжения, жиз­ненно важных для жителей Великобритании, а также тех, где имела место угро­за жизни или нанесения ущерба частной собственности.

Столь лёгкий отказ консерваторов от «Закона о хозяине и слуге» был обусловлен упадком среди мелких производителей, яро выступавших в под­держку данного закона. При этом представители крупного бизнеса (предпри­ниматели и промышленники) к 1875 году уже не видели необходимости в со­хранении этого закона, принимая во внимание, что его действие может ослож­нять и без того не простые взаимоотношения с трудящимися .

Закон был встречен рабочим классом с энтузиазмом, чему особенно спо­собствовал контраст с либеральным «Законом о хозяине и слуге». Дизраэли на­звал данную законодательную инициативу возвращением консерваторов к пер­воосновам партии тори, призванной монархией защищать народ от злоупотреб­лений буржуазии^{[564] [565].}

Второй билль вносил в закон о подрывной деятельности изменения, на­правленные на то, чтобы предоставить тред-юнионам больше свободы в выра­жении мирного протеста, за исключением ситуаций, когда их деятельность могла быть квалифицирована как уголовное преступление. Не вызвав бурных дебатов в парламенте (что неудивительно, так как большинство в нем составля­ли консерваторы), законопроект, тем не менее, подвергся критике со страниц прессы.

Например, столичная Таймс в статье, посвященной результатам работы Комиссии по трудовому законодательству и внесенному в парламент законо­проекту, утверждала, что парламент не учитывает мнения работодателей и принимает закон в пользу рабочих . Статья готовилась не без помощи либера­лов, обвинявших Дизраэли чуть ли не в социалистических настроениях и ви­нивших «инородного выскочку» в отходе от традиционных консервативных ценностей.

Любопытно, что аналогичные по тону и даже содержанию аргументы че­рез несколько лет использовал лидер консерваторов маркиз Солсбери в статье «Дезинтеграция» (1884 г.), где, надеясь сохранить анонимность, обвинил либе­ралов в радикализме, отходе от традиционных принципов вигизма (в статье маркиз утверждал, что единственное, что связывает партию Г ладстона с парти­ей Палмерстона — это название). В статье делался вывод, согласно которому, единственным прибежищем центристов выступает партия консерваторов.

Вместе с тем в целом, оба билля были благоприятно восприняты палатой общин и общественным мнением. Рабочий депутат А. Макдональд, пользуясь случаем, поблагодарил Кросса за «настойчивость, деликатность и заботливое внимание, которое он уделил представителям рабочих в рамках подготовки за-

578

конопроекта» .

В целях закрепления данного благоприятного впечатления и «прочной привязанности рабочих классов» , как писал Дизраэли в одном из писем леди Честерфилд, а также отчасти под давлением профсоюзов, в середине июля 1875 года Кросс торжественно анонсировал решение правительства касательно от­мены поправки в уголовное уложение и легализации мирного пикетирования, посредством введения в закон о подрывной деятельности соответствующих по­ложений. ^{[566] [567] [568]}

Со стороны Дизраэли, ещё со времён «Молодой Англии» лелеющего идею о привлечении в консервативные ряды рабочей аристократии, данные ус­тупки растущему рабочему движению были очень точным тактическим приё­мом для удержания рабочих, отдавших за консерваторов голоса на выборах 1874 года (во многом, по сути, голосовавших не за консерваторов, но против либералов), и отстранения либералов от активной законодательной работы в данном направлении.

Действя консерваторов вызвали всеобщее ликование, в парламентских дебатах наступило долгожданное перемирие, что позволило Дизраэли в одном из разговоров с королевой отметить, что он не помнит «такого количества важ­ных и действительно популярных мер, подобных тем, что были проведены в

581

эту сессию» .

Анализируя вторую часть периода пребывания консерваторов у власти — 1876-1880 гг., необходимо отдельно остановиться на проблеме ответственности предпринимателей за несчастные случаи на производстве. Основная претензия трудящихся касалась положения об ответственности работодателя за нанесён­ный им ущерб перед посторонними. Согласно действовавшему законодательст­ву, работодатель нёс ответственность перед посторонними за нанесённый ущерб лишь в случае, если это случилось из-за небрежности / халатности его служащих или рабочих. Вместе с тем хозяин предприятия не нес ответственно­сти перед своими рабочими, если причиной несчастного случая явилась вина других рабочих. Особенно несправедливыми данные положения считались в случаях, когда имели место упущения управляющего, которому владелец пред­приятия делегировал власть. Пересмотра данных законов неоднократно требо­вали конгрессы тред-юнионов, с чем с самого начала своего правления столк- ^{[569] [570] нулись консерваторы. Со стороны либералов соответствующие билли вносил в парламент в 1874-1875 гг. Уоткин, а в 1876 г. — Макдональд. Активные дейст­вия оппозиции в этом вопросе вынудили правительство, в конце концов, поме-}

582

нять свою позицию .

Адвокат министерства внутренних дел Лашингтон, один из ключевых со­ветников Кросса, не хотел рассматривать возможность полной ликвидации «обычного найма», несмотря на сочувственное отношение к рабочим. Призна­вая, что действующее законодательство не полностью справедливо, он в то же время подчёркивал, что возложение всей ответственности на работодателей за ущерб, нанесённый одному работнику другим, может иметь самые серьёзные последствия для крупнейших предпринимателей, к которым относились судо- и шахтовладельцы, директора железнодорожных компаний. Простая небреж­ность в их бизнесе могла бы привести ко многим человеческим жертвам. В по­исках компромисса Лашингтон предложил наделить хозяев ответственностью за халатность лиц, обладавших официальными полномочиями, к коим относи­лись мастера, прорабы, десятники и так далее .

Консерваторы, защищавшие интересы буржуа, охваченных классовой па­никой перед наступлением социализма (чему немало способствовало распро­странение социал-демократических идей, как в самой Англии, так и на конти­ненте, в частности, в Германии, где Бисмарк даже вынужден был провести в 1878 году закон против социал-демократической партии) и массово перехо­дивших в партию тори в конце 70-х годов, вынуждены были отказаться от ка­кой-либо прогрессивности в данном вопросе. Они приняли компромиссные предложения Лашингтона и в мае 1876 года во время обсуждения билля Мак­дональда оказали ему самое решительное сопротивление, одновременно при­знав необходимость внесения в закон определённых изменений. В результате ^{[571] [572]}

Макдональдом было принято предложения Кросса о передаче рассмотрения

584

данного вопроса специальному парламентскому комитету .

Доклад, подготовленный комитетом, был представлен на рассмотрение палате общин в июне 1877 года. В докладе предлагалось зафиксировать: если руководство производством осуществляется не лично владельцом, полнота от­ветственности должна лечь на лиц, которым он передал свои полномочия. В полной мере удовлетворить профсоюзы данные выводы не могли, что вынуди­ло Макдональда в 1878 году внести новый билль. Предложения Макдональда были единодушно отвергнуты тори, но, опасаясь вызвать массовые протесты трудящихся, «перегнуть палку», а также перехвата инициативы либералами, лучше владевшими данной тематикой, консерваторы обещали в скором време­ни подготовить собственный билль, предусматривающий ответственность вла­дельцев мастерских, фабрик и заводов за несчастные случаи, обусловленные халатностью лиц, которым со стороны владельца были переданы необходимые

585

полномочия .

Дать данное обещание было значительно легче, нежели выполнить его. Кабинет Дизраэли сразу же увяз в тонкостях и деталях проблемы. Положение обострялось боязнью тори провести любые изменения закона, которые могли бы оказать негативное влияние на деятельность владельцев промышленных и торговых предприятий. Всё это отразилось на проекте билля, подготовленного атторнеем Холкером к июню 1878 года, который по его собственному призна­нию, был сделан «настолько безвредным, насколько это возможно»^{[573] [574] [575] [576]}. Однако даже этот законопроект, выхолощенный после всех обсуждений, не прошёл без дебатов по формальным вопросам, что не позволило внести его на рассмотре­ние на летней сессии. К вопросу пришлось возвращаться снова, в рамках пар­ламентской сессии 1878-1879 годов .

Таким образом, Кроссу пришлось лично серьёзно доработать билль Хол- кера и частично учесть предложения группы либералов, выдвинутые в палате общин в феврале 1879 года. Этим тактическим ходом (подготовленным не без участия Дизраэли, к тому времени уже занявшим почётное место в палате лор­дов в титуле графа Биконсфилда ) Кросс, с одной стороны, гасил возможный негатив со стороны либеральной партии при рассмотрении билля, а с другой, в случае критики общественности и наиболее «твердолобых» тори, всегда мог переложить ответственность за излишнюю радикальность законопроекта на либе­ралов.

Согласно новому проекту билля ответственность предпринимателя перед третьими лицами не претерпела изменений, вместе с тем вводилась ответствен­ность перед рабочими за халатность «облечённых полномочиями работников». Билль правительства был представлен палате общин в марте 1879 года. При представлении билля, пытаясь объяснить его компромиссный характер, консер­ваторы пытались донести до сторонников полной ответственности хозяев перед рабочими за небрежность каждого из них, что в случае введения данной меры предприниматели просто не смогут «конкурировать в гонке жизни». Либералы, холодно встретив билль, не замедлили ответить, что высказывания консервато­ров (от лица которых с биллем выступал Холкер) заставляют усомниться в по­нимания ими сути вопроса .Учитывая, что билль был воспринят со скепсисом не только либералами, но и большинством консерваторов (не разделявших стремление Кросса удовлетворить требования профсоюзов хоть в какой-то ме­ре), кабинет решил воспользоваться колониальными трудностями и приостано­вить рассмотрение законопроекта в 1879 году. Рассмотреть билль поручили специальному комитету, то есть, по сути, похоронили его. К его обсуждению в парламенте больше не возвращались. ^{[577] [578]}

Консервативные и либеральные правительства, на протяжение почти 20 лет сменявшие друг друга, так и не смогли решить эту проблему вплоть до 1897 года, когда соответствующий закон был проведён администрацией Солсбери в более менее приемлемом для трудящихся формате.

Резюмируя данный параграф, следует отметить, что реформы в сфере ра­бочего законодательства, проведённые в рассматриваемый период, являются наиболее результативными из всего курса социальных реформ, анонсирован­ных в рамках доктрин «нового торизма» и «социального либерализма». Так, в рамках межпартийной борьбы консерваторов и либералов был отменён закон «О хозяине и слуге», легализованы тред-юнионы, расширены права профсою­зов на проведение мирного пикетирования, усилена ответственность владель­цев промышленных предприятий за производственный травматизм. Активное реформирование рабочего законодательство было обусловлено как требова­ниями самих рабочих, выдвигавших указанные преобразования в качестве клю­чевых условий своей поддержки правительства, так и опасением консерваторов и либералов, что политические конкуренты, предложив больше, смогут забрать голоса рабочих избирателей, от решения которых в ряде случаев зависел исход выборов. Вместе с тем партии, вынужденные искать компромисс между требо­ваниями буржуазии и рабочих, интересы которых зачастую диаметрально рас­ходились, не смогли в полной мере удовлетворить запрос основной массы ра­бочих, что, в свою очередь, сподвигло последних на формирование собствен­ной партии.

Таким образом, подводя итог рассмотрению межпартийной борьбы кон­серваторов и либералов вокруг принятия социального законодательства, следу­ет отметить, что данное противостояние было обусловлено, главным образом, стремлением каждой из партий перехватить инициативу в социальном рефор­мировании. Это, в свою очередь, не могло не отразиться на эффективности уст­ранения социальных проблем, ряд из которых так и не был решён, несмотря на провозглашённые в рамках курсов «нового торизма» и «социального либера­лизма» принципы. Вместе с тем борьба партий за голоса избирателей, под­держку общественного мнения при подготовке и проведении реформ в сфере начального образования, здравоохранения, жилищной политики и рабочего за­конодательства способствовала тому, что социальные условия жизни рабочего и среднего класса постепенно изменялись в лучшую сторону. Это позволяет в данном контексте рассматривать межпартийную борьбу вокруг социальных ре­форм как положительный фактор, способствовавший прогрессивному развитию английского общества во второй половине XIX века.