Мёзия цри Флавиях

Мёзийские войска приняли непосредственное участие в бурных событиях 69 г. и. э. Более того, они были той силой, которая решила исход борьбы, и именно мёзийской армии династия Флавиев во многом обязана своей победой.

Незадолго до смерти Нерона роксоланы, одна из групп сарматских племен (Rhoxolani, Sarmatica gens), перешли Дунай н вторглись на территорию провинции, уничтожив две когорты[237]. Очевидно, с этим событием следует связать увеличение числа мёзийских легионов до трех: в 69 г. мы застаем здесь VIII Августов и VII Клавдиев легионы и новый III Галльский, переведенный из Сирии[238]. Все три легиона постоянно упоминаются R ходе событий 69 г. июня 68 г. был убит Нерон. Провозглашенный сенатом новый император Гальба уже через полгода был убит преторианцами, выдвинувшими на его место Отопа. Незадолго до этого рейнские легионы провозгласили Вителлия и тотчас же отправились в Италию, чтобы утвердить своего ставленника.

Мёзийские легионы выступили на стороне Отона[239]. Выступление дунайской армии на стороне Отона можно объяснить тем,, что дунайским легионерам нужен был человек, который бы противостоял Вителлию, провозглашенному рейнской армией. Соперничество этих двух крупнейших армий отмечено Тацитом, сообщающим, что высокомерие солдат германских легионовг не считавших дунайских солдат равными себе и насмехавшихся над ними, крайне раздражало легионеров дунайской армии[240]. Во всяком случае, указание того же Тацита, что отдаленные провинции держали сторону Отона потому, что для них очень важно было имя Рима и обаяние сената[241], не соответствует действительности: те же мёзийские легионы позднее провозглашают императором Веспасиана, имя которого никак нельзя считать «связанным с обаянием сената». Возможно, некоторую роль в выступлении дунайской армии на стороне Отона сыграло_. то, что его отец был легатом одного из иллирийских легионов и таким образом был до некоторой степени известен солдатам[242].

Основные силы мёзийской армии не успели притти во-времи: битва между вителлианцами и сторонниками Отона при Бедриа- ке (около Кремоны) 14 апреля 69 г. уже была закопчена, и Отои покончил жизнь самоубийством, когда 6000 человек (по 2000 от каждого легиона), посланные мёзийской армией, подошли к Аквилее и узнали о происшедшем[243]. Известие не обескуражило «мёзийцев»: они немедленно начинают перебирать в памяти имена легатов, которые можно было бы написать на своих знаменах и двинуться против Вителлия. Тогда-то солдаты III Галльского легиона, служившие в Сирии под на-

сложившаяся на дунайской границе обстановка. Однако весть

о              провозглашении Веспасиаиа императором дошла до далеких восточных провинций, и там стали присягать Веспасиану[244].

Между тем создавшееся внутри страны положение стало известно за Дунаем[245]. Роксоланы, год назад не без успеха боровшиеся с римлянами, зимой 68/69 вторглись в Мёзию; их войско насчитывало 9000 всадников. Тацит очень красочно описывает их сражение с римлянами: одетые в тяжелые чешуйчатые панцыри, с длинными пиками и большими мечами, роксоланы утопали в рыхлом снегу и вынуждены были спешиться. Римляне одержали победу. Марк Апоний Сатуриин, правитель Мёзии, был награжден триумфальной статуей; награждены были и легаты трех мёзийских легионов (Titus Aurelius Fulvus—legio III Gallica, Tettius Iulianus —VII Claudia, Numisius Lupus — VIII Augusta)[246].

Внешние события не отвлекли, однако, дунайскую армию от внутриполитических дел. В Паннонии легионы продолжали высказывать преданность Веспасиану, видя в нем преемника Отона и досадуя на исход битвы при Бедриаке.

Несмотря на то, что три мёзийских легиона проявляли большую активность во флавианском движении и были застрельщиками его (principes auctoresque belli)[247], руководителем дунайской армии, пришедшей в Италию для борьбы с вителлиан- цами, стал легат паннонского легиона — Антоний Прим. Он нравился солдатам своей решительностью и целеустремленностью, они подчинялись его приказаниям с большей готовностью, чем правителю Паннонии Тампию Флавиану, который, очевидно, был вовлечен в борьбу помимо своей воли и инертностью возбуждал негодование солдат.

против Вителлин х. Были посланы письма в Британию, Испанию и Галлию. В то время как ианнонское войско успешно продвигалось к Италии, почти не встречая сопротивления, мёзий- ская армия под руководством Апония Сатурнина двигалась на соединение с ней. В этом походе участвовали не только три мёзийских легиона, но и вспомогательные войска2, так что Мёзия осталась без военных подразделений. Поэтому, чтобы хоть отчасти обезопасить границы провинции, Апоний Сатур- нин договорился с предводителями язигов о том, что они примут участие в походе на Италию. Языги предлагали использовать также и своих воинов-конников, составлявших основную силу их войска, однако это предложение было отклонено: очевидно, римляне опасались иметь в рядах своих войск столь ненадежных союзников. Это мероприятие, предпринятое правителем Мёзии, доказывает, что соседи Мёзии были хорошо осведомлены о всех событиях, происходивших не только в этой провинции, но и в Италии, и пользовались каждым удобным Моментом для нападения. Римляне постарались использовать в своих войсках зиать варварских племен не столько для достижения военного эффекта своего предприятия, сколько для того, чтобы добиться спокойствия па мёзийской границе, оторвать вождей от остальных членов племени, включить их в сферу римского влияния. Очевидно, число взятых в поход сарматов было невелико и особой роли в сражениях с вителлиантдами они не играли. Тацит больше не упоминает о них, хотя описывает ход сражений очень подробно3.

После того как армии соединились под Вероной, Антоний Прим добился устранения своих конкурентов: правители Панионии и Мёзии едва избежали смерти от рук своих солдат, однако причину ярЪсти последних Тацит ничем не может объяснить. Сражение с вителлианцами произошло при Кремоне, в октябре 69 г., и закончилось победой сторонников Весиасиана. При известии о приближении победоносной армии в Риме началась резня, в которой погиб, между прочим, бывший правитель Мёзии Флавий Сабин. Намерение вождей флавиапской партии соединить силы дунайских и восточных армий не было осуществлено: Myциан не успел привести свои войска во-время, и сражение при Кремоне разыгралось без него. Характерно, однако, что он шел в Италию не по наиболее удобному и короткому пути — via Egnatia (через Dyrrachium), а через Мёзию4. Если учесть, что мёзийская армия уже выступила

по направлению к Италии, то весьма вероятно, что у Му- циана были основания рассчитывать на поддержку населения Мёзии.              «

В течение этого похода Муциану неожиданно пришлось иметь дело с внешними врагами. Осенью 69 г. даки перешли границу Мёзии, взяли лагери вспомогательных войск (cohortium ala- rumque hiberna) и уже готовились захватить лагерь легионов, когда Муциан, извещенный о победе при Кремоне, выступил против даков и заставил их отступить за Дунай[248]. Правителем Мёзии был назначен Гай Фонтей Агриппа, ранее бывший проконсулом Азии.

Очевидно, нападение даков произошло не в Малой Скифии, а западнее — в районе легионных лагерей, которыми могли быть Новы и Эск.

В конце 69 г. Мёзии пришлось пережить еще одно (третье) вторжение из-за Дуная: на этот раз «те из скифов, которые зовутся сарматами, в большом числе тайно переправились че~ рез Истр в Мёзию и потом, обрушившись с большой силой, вследствие совершенной неожиданности нападения, убивают многих из римлян, стоявших гарнизоном, и умерщвляют выступившего им навстречу и храбро сражавшегося легата Фонтея Агриппу; они пронеслись по всей побежденной стране, уводя и унося все, с чем ни встречались»[249].

После передвижений, легионов в 68—70 гг. н. э. в Мёзии стояло три легиона: I Италийский, V легион Жаворонка, VII Клавдиев, а с осени 71 г. в Мёзию был возвращен V Maicc- донский. Такое множество войск, сосредоточенных в одной нровииции, свидетельствует о решительном намерении римского правительства не только покончить со вторжениями извне, но и сделать Мёзию базой для дальнейшего продвижения на Восток. Иосиф Флавий сообщает об усилении римских воинских подразделений в Мёзии уже в начале правления Веснаснана. Места легионных стоянок к 70/71 г. распределяются следующим образом: в Новах — I Италийский легион [251], в Виминации— VII Клавдиев[252], в Эске — V Македонский[253]. Очевидно, к этому

же времени относится окончательное оформление нижнедунайского флота (получившего почетное наименование «Флавиев» — classis Flavia Moesica), первоначального элемента римской армии на нижнем Дунае. Он был размещен вдоль по течению реки, по различным пунктам, представляющим собой укрепленные лагери. Наиболее крупными стоянками дунайского флота были Новиодун и лагерь у устья Серета, где гарнизон, помимо матросов, состоял еще из солдат когорты II Matiacorum и из отряда V Македонского легиона[254].

Содержание столь многочисленных солдат, почти не занятых производительным трудом, легло тяжелым бременем на плечи местного населения.

Многочисленные передвижения мёзийских легионов и вспомогательных войск, связанные с их участием в междоусобной борьбе за утверждение династии Флавиев, неоднократные вторжения задунайских племен, сопровождавшиеся опустошением пограничных областей, и пребывание в провинции огромной восточной армии Муциана, естественно, были связаны с обременительными поставками продовольствия для армии, разрушениями и грабежами.

Что касается прибрежных городов, то прямым свидетельством ухудшения их материального положения в это время является прекращение чеканки в Томи. Город чеканил монету почти непрерывно со времени Калигулы, но в 68/69 г. чеканка прекратилась, возобновившись с 70 г.; затем идет непрерывный выпуск монет до 193 г. Каллатис, который тоже начал было во времена Нерона чеканить свою монету, после смерти этого императора прекратил чеканку. Аналогичную картину можно наблюдать в Одессе и Истрии[255].

В течение почти двух десятилетий — от установления династии Флавиев до дакийских войн Домициана — произошли некоторые изменения в составе населения и в социальных отношениях Мёзии. Co времени Веспасиана рядом военных дипломов засвидетельствовано дарование римского гражданства ветеранам фракийских когорт и ал, которые получали почетную отставку (honesta missio) после окончания срока службы в связи с особыми заслугами или же (редко) по болезни. Подавляющее большинство дипломов времен Флавиев даны солдатам когорт именно дунайских правинций (особенно Паннонии). В этом факте нельзя не видеть проявления благодарности и доверия Флавиев тем войскам, которые своими действиями способствовали утверждению их власти. Принцип общефракий- ского формирования когорт, о котором говорилось относительно

времени Августа — Тиберия, теперь иногда изменялся: появляются самостоятельные когорты бессов и дардаицев — II Fla- via Bessorum[256], I Vespasiana Dardanorum[257]. Co времени Августа произошли значительные изменения в составе coliortes Thracum: наименование когорт теперь не вполне соответствует их этническому составу. С одной стороны, во фракийских когортах появляются нефракийцы[258], с другой — имена фракийцев появляются в нефракийских когортах[259]. Однако при настоящем состоянии эпиграфических сведений трудно точно определить, в какой степени изменился этнический состав когорт (в частности — фракийских) по сравнению со временем их организации. Думается, что основной состав фракийских когорт и в это время в основном набирался из членов того племени или племенного союза, из которого первоначально формировалось подразделение. В паннонских когортах служили главным образом наннонцы (об этом свидетельствует часто встречаемое среди ветеранов многочисленных паннонских когорт имя Bato), во фракийских когортах — фракийцы [260].

Принцип времени Юлиев — Клавдиев, по которому когорты не стояли в той стране, из которой набирались основные контингенты, очевидно нарушался в Мёзии уже во флавианское время. Так, надписи cohors I Thracum Syriaca постоянно находят близ Равны (Timacum Minus)[261], где, возможно, следует искать ее лагерь; диплом Веспасиана от 78 г. упоминает ту же cohors ThracumSyriaca, которая наряду с другими когортами находилась в Мёзии[262]; там же помещает ее диплом 82 г. [263] Диплом, выданный Титом, свидетельствует, что некоторые дунайские когорты(Ш Thracum, V Breucorum, VIII Raetorum) находились в родных местах или, во всяком случае, близко от них — в Пан- нонии[264]. Присутствие местных когорт и ал в Мёзии не мешало, однако, в случае надобности передвигать вспомогательные войска далеко от их родины:‘например, cohors II Thracum в 86 г. находилась в Иудее, a cohors I Thracum -в 92 г.— в Германии[265].

Флавии не ограничивались наделением ветеранов вспомогательных войск гражданскими правами: они раздавали и землю. В этом отношении чрезвычайно интересна надпись из Томи некоего Флавия Каста, который ставит памятник своему отцу — Флавию Капитону, ветерану из ala Pannonicum. За свою храбрость Флавий Капитон был награжден императором Веспасианом земельным участком около Томи х. Явление это нельзя считать случайным. В надписях Мёзии более позднего времени встречается множество «Флавиев» (Flavii). Это свидетельствует о том, что их отцы получили гражданские права в правление династии Флавиев. Конечно, не всех «Флавиев» следует выводить из числа бывших солдат когорт и всадников ал. Однако, безусловно, большинство из них произошли именно таким путем: набранные из местных жителей, они после отставки получали имя Флавиев, гражданские права и возвращались в родные места. Флавиев можно найти в районе дакий- ской деревни Кагшдавы, дако-бесских деревень Ульметум и Квинтионис. Их сыновья — земледельцы оставили ряд надписей[266].

Ясно, что ветераны римских войск награждались земельными наделами за счет земли фракийских общин. Римские военные власти были хозяевами фракийских земель. Как следует из надписи, найденной в Сардинии, границу между землями двух германских племен устанавливает легат верхнегерманской армии[267]. Другая надпись из Мавретании сообщает о наделении (assignatio) землей племени нумидийцев имперским прокуратором провинции Мавретании при Адриане [268]. Нам еще придется вернуться к надписи II в. н. э., в которой говорится, что даки самовольно захватывали земли римских колонистов в Малой Скифии[269]; очевидно, фракийцы не могли примириться с тем, что их земля раздавалась по приказу римских властей.

После отставки ветераны вспомогательных войск приобретали определенное состояние и становились во главе сел и деревень (FlaviusSecundus — квестор села[270], FlaviusAugustales ставит за свой счет (de suo posuit) алтарь и мемориальную доску[271], Flavius Germanus исполняет должность magister vici)[272].

С момента опубликования Моммзеном надписи первой половины III в. из Vetus Salina (Паннония), которая сообщала о наделении землей ветеранов когорт[273], считалось, что в I в. ветераны вспомогательных войск не наделялись землей и что эта привилегия распространялась лишь на легионеров. Приведенные факты свидетельствуют о том, что это мнение следует считать устаревшим.

Несколько иной была политика Флавиев по отношению к ветеранам легионов (в отличие от ветеранов вспомогательных войск)Т Сравнительно широкая дедукция ветеранов легионов, которую проводили Флавии, мало коснулась Мёзии. Известна лишь одна колония, основанная Веспасианом в нашей провинции,— Scupi, расположенная на крайнем юге Верхней Мёзии. Сюда были выведены некоторые ветераны VII Клавдиева ле- гионасУ Могущее возникнуть из этой надписи впечатление, что Веспасиан оставлял ветеранов мёзийских легионов в Мёзии, опровергается другими надписями, в которых ветераны мёзийских легионов упоминаются как колонисты в Италии[274] и СЩщкии[275].

Флавии, которые проводили широкую военную колонизацию, очень сдержанно колонизовали Мёзию. Возможно, здесь причину надо искать в сравнительно осторожной политике Флавиев по отношению к земельным владениям местного населения, поставлявшего провиант для содержания небывало большой армии[276].

С другой стороны, основание колонии Scupi на крайнем юго-западе Мёзии было связано с тем, что это место, расположенное на старой Вардар-Моравской дороге, где, как указывалось в начале этой главы, находились старые легионные лагери Мёзии, было более всего безопасно для римских колонистов.

Хозяйственная деятельность легионов, насколько позволяют судить надписи, ограничивалась в это время строительством дорог и зданий для военных нужд (изготовление черепицы засвидетельствовано надписями[277]).

Подводя итог развитию Мёзии в I в. н. э., можно констатировать следующее.

Несмотря на то, что Мёзия в начале I в. н. э. была превращена в римскую провинцию и оккупирована многочисленными римскими легионами, мёзийские племена продолжали оказы вать римлянам сопротивление и поддерживали антиримские выступления соседних народов во Фракии, Паннонии и Далмации. В связи с этим римляне не могли еще ни ввести провинциальное административное управление, сохраняя в основном племенную организацию мёзийского населения, ни использовать мёзийские земли для широкой римской колонизации. Однако уже в эту эпоху римляне стремятся создать определенный слой паселения провинции, который поддерживал, бы их политику на Дунае. Этого они стремились достигнуть, наделяя землей ветеранов вспомогательных войск, фракийцев по происхождению. Таким образом, помимо старой фракийской знати,

землей, занимающая административные посты в деревпях и селах и поддерживающая римлян.