Земское Собрание и его деятельность.

„Последние 6—8 месяцев в С. О. существовала полумаскированная военная диктатура. Фактически местное население, в частности широкие демократические круги, были совершенно устранены от управления С. О. Власть находилась в руках у военного командования. За все действия этой власти в Области демократические элементы не несут никакой ответственности. Несмотря на это, в дни, когда опасность прихода большевиков делается очевидной, Земское Собрание, не стремясь отнюдь к власти, решает войти во вновь организуемое Правительство. Но оно рассматривает это Правительство исключительно как Правительство Спасения, в задачи которого в первую очередь должна лечь эвакуация защитников Области на Мурманск.

Эта позиция для меня была вполне приемлема, и я ее энергично отстаивал, так как считал, что Земское Собрание должно спасти от большевиков те тысячи офицеров и солдат, которые, в случае прихода красных, будут неминуемо ими расстреляны. И я вошел в это Правительство, которое некоторые называли Правительством Спасения, другие его считали Правительством Эвакуации, и, наконец, часть иронически определяла его как „Правительство Глупости", полагая, что демократия, вмешиваясь в эти дни в правительственные мероприятия, этим самым берет на себя ответственность и за все прошлое.

Демократия, мол, „покрывает грех генерала Миллера."

Несмотря на обоюдное желание и военного командования, и Земского Собрания сформировать объединенное Правительство, последнее еще несколько дней не могло никак определиться в своем составе.

Но какой нелепицей казался этот торг в дни, уже сочтенные умирающей С. О.

Наконец, Правительство С. О. было сформировано. Военным министром и управляющим иностранными делами — М и л- л е р, управляющим внутренними делами — барон Т и з е н г а- узен, финансов—А. Репман, я—народного просвещения и без портфеля—А. Иванов и доктор Попов.

Это Правительство получило санкцию Земского Собрания и тем самым подчеркнуло принятие им оборонческой платформы, так как вхождение в Правительство Тизенгаузена, Иванова и мое обозначало активный противоболыпевизм, с каковой стороны мы все были известны в области. В первые же дни существования Правительства от его имени было выпущено воззвание, в котором подчеркивались его анти-болыпевистские тенденции и которое призывало население к борьбе за С. О.

Конечно, это были слова и только слова, так как о защите Области не могло уже быть и речи, и самое большее, на что можно было рассчитывать,—это на планомерную и целесообразную эвакуацию на Мурманск. Замещая Управляющего внутренними делами, я с своей стороны издал приказ, усиливающий наказание за дезертирство и возлагающий ответственность за дезертирство на их семьи. Конечно, и этот приказ был больше теоретическим и последствий реальных иметь не мог. По предложению Правительства, А. Иванов с двумя членами Земского Собрания выехал на железнодорожный фронт, чтобы помочь военному командованию в разрухе и остановить разложение, охватившее солдатские массы. Они не возвращались больше с фронта, а позже разнесся слух, что Иванов был убит большевиками/'

«Архив Русской Революции», том IX, глава IX, стр. 57—68.

Воспоминания Соколова.