Цели союзников ПОСЛЕ капитуляции Германии

Ни один серьезный историк не сомневается в этом и в наши дни. Опыт немецкого наступления в феврале 1918 года, опыт Чехословацкого корпуса говорят однозначно: воевать большевики не могли. Серьезная кадровая армия пошла бы против бандитов... А они не особенно боеспособны.

Отзвуки этой уверенности легко найти хотя бы в рассказах Алексея Толстого: они наиболее доступны150.

Но ситуация ведь изменилась... Восточный фронт больше не нужен.

Осталась огромная, потенциально очень богатая Рос* сия, с которой выгодно поддерживать самые теплые отношения. В ней борются несколько политических сил. Кого поддержать?

Ленин полагал: «В продолжение трех лет на территории России были армии английская, французская, японская. Нет сомнения, что самого ничтожного напряжения этих сил этих трех держав было бы вполне достаточно, чтобы в несколько месяцев, если не несколько недель, одержать победу над нами»151.

Ленин многое путает: войска британские и французские были на территории бывшей Российской империи в общей сложности примерно полтора года, а войска японские — около четырех лет, а вовсе не три года. К тому же Ленин вообще не упомянул войска США и Италии, а также Румынии, Польши и Турции.

Почему же союзники не предприняли большой операции? Достаточно было 200—300 тысяч человек, 10% армий Великой войны, — и с большевизмом было бы покончено.

Причин четыре: 1.

Усталость после Великой войны. Воевать было трудно и технически, и психологически. 2.

Противоречия между союзниками. Каждая из великих держав в конечном счете преследовала свои цели, никто не доверял никому. 3.

У европейцев были очень разные представления о том, кто такие большевики, что такое большевизм и какова должна быть политика в отношении большевизма. 4.

Не все европейцы хотели восстановления единой и могучей России.

Фактически западные державы защищали каждая свои интересы, интересы своих граждан и интересы своих союзников. Как, например, застрявших в России поляков и чехословаков.