ЕТОМ 1919 г., когда Красная Армия вела победоносное наступление на Урал, громя лучшие корпуса и дивизии Колчака, а войска Юденича и интервентов были отброшены от Петрограда, на Республику Советов надвинулась новая военная угроза. Международный империализм подготовил силы для нового комбинированного похода. Правящие круги и военное командование держав Антанты отдавали себе отчет в том, что делать главную ставку на Колчака после понесенных им в мае — июне поражений уже нельзя. Однако они не переставали делать попытки к возрождению боевой мощи колчаковской армии. Но даже если бы и удалось задержать продвижение советских войск на Урал, колчаковцам все равно необходима была передышка, прежде чем они могли перейти в контрнаступление. А этой передышки Красная Армия им не давала. В распоряжении Антанты были и другие крупные силы контрреволюции — белогвардейская армия Деникина и войска буржуазно-помещичьей Польши. К началу июля 1919 г. и Деникину на юге, и белополякам на западе удалось значительно продвинуться в глубь советской территории и занять выгодные позиции для развития дальнейшего наступления. Эти армии, участвовавшие в комбинированном походе Антанты весной 1919 г., заняли важное место и в плане нового антисоветского похода. Империалисты США, Англии и Франции предполагали также 9 Краткая история 241 сделать значительно более широким, чем прежде, участие в интервенции малых буржуазных государств: Финляндии, Эстонии, Литвы, Латвии, Грузии, Армении, Азербайджана. Летом 1919 г. английский военный министр У. Черчилль выдвинул идею «похода 14-ти государств» против Советской России. По его расчетам, участники такого похода могли бы к сентябрю захватить Петроград, а к концу года — и Москву. Впрочем, Черчилль был не единственным автором подобных проектов свержения Советской власти. В таком же плане мыслили и его американские и французские коллеги. В основе военного плана, принятого Антантой после того как поражение войск контрреволюции на Восточном фронте стало фактом, лежала следующая расстановка антисоветских сил: главный удар должна была нанести белогвардейская армия Деникина на Южном фронте; с запада наступление на Советскую страну велось войсками белополяков и армиями буржуазных правительств Эстонии, Латвии, Литвы, Финляндии. Кроме того, империалисты надеялись восстановить способность к активным наступательным действиям белых армий Колчака и Юденича. - Войска Деникина в начале июля насчитывали свыше 150 тысяч нттыков и сабель при 300 орудиях. Таким образом, на деникинском фронте сил в этот период было больше, чем у Колчака в начале его весеннего наступления к Волге. В составе войск Деникина было три армии — «Добровольческая», Донская и Кавказская. Деникинские войска вели бои уже на подступах к Херсону, Полтаве, Харькову, Курску, Воронежу, Саратову. В их тылу были Крым, Донбасс, обширные пространства донских степей и район Царицына. Белогвардейский фронт выгнулся огромной дугой, упиравшейся, с одной стороны, западнее дельты Волги в Каспийское море, а с другой — восточнее Херсона в Черное море; своей вершиной она захватйла южные части Центрально-черноземных губерний России. Занимая такие позиции, при наличии крупных сил, деникинцы надеялись, что им удастся достигнуть той заветной цели, к которой стремился несколько месяцев назад и Колчак, — овладеть Москвой. На этот успех Деникина рассчитывали и американо-англо-французскне интервенты. Для похода на Москву подходила именно армия Деникина — наиболее мощная из всех белогвардейских армий, действовавших на территории России летом 1919 г. Правда, вооруженные силы буржуазно-помещичьей Польши насчитывали почти полмиллиона солдат и офицеров. Но белопольские войска находились значительно дальше от Москвы и других крупных промышленных районов Центральной России, чем Деникин. К тому же руководители держав Антанты опасались, что польское наступление на Москву могло возбудить национальные чувства и поднять на борьбу с интервентами даже те слои российского населения, которые не сочувствовали Советской власти или занимали колеблющуюся позицию Да и основная часть внутренней контрреволюции — российская буржуазия и помещики — не могла бы примирить свои планы восстановления «единой и неделимой» империи с захватническими целями польских капиталистов и помещиков. Это вызвало бы серьезный раскол в лагере врагов Советской России. Поэтому Антанта предпочитала рассматривать действия белопольских войск на Западном фронте лишь как обеспечивающие успех главных операций, осуществляемых армией Деникина. Материальное снабжение войск контрреволюции на юге России было в центре внимания империалистов США, Англии и Франции с начала 1919 г. Южный фронт антисоветских сил Антанта рассматривала после капитуляции Германии как один из важнейших фронтов и соответственно этому снабжала его всем необходимым для ведения активных боевых действий. Начиная с июня размеры военных поставок для армии Деникина, осуществляемых правительственными органами и частными фирмами стран Западной Европы и США, возросли во много раз. В черноморские порты прибывали караваны судов под * американским, английским, французским, итальянским флагами. Они доставляли пушки, винтовки, пулеметы, боеприпасы, танки, бронемашины, военное имущество. Только за три месяца — июль, август и сентябрь 1919 г. — деникинская армия получила из США более 70 тысяч винтовок, свыше 3 миллионов патронов, 200 тысяч шрапнельных снарядов, более чем полмиллиона пар солдатских сапог. Огромную поддержку оказывали Деникину английские империалисты. Черчилль писал впоследствии: «Англия оказывала ему главную помощь, и не менее 250 тысяч ружей, двести пушек, тридцать танков и громадные запасы оружия и снарядов были посланы через Дарданеллы и Черное море в Новороссийск...»79 Черчилль свидетельствовал также, что в организации деникинских войск принимало участие несколько сот английских офицеров — советников, инструкторов, летчиков. Французское правительство передало деникинцам русское военное имущество, оставшееся на территории Франции после мировой войны. По требованию Антанты так же поступили правительства Болгарии и Румынии, которые имели в своем распоряжении значительные военные запасы, главным образом русского оружия. Большие усилия международный империализм употребил также на восстановление боевой мощи войск Колчака и Юденича, на оснащение армий буржуазно-помещичьей Польши, Эстонии и Финляндии, на создание национальных белогвардейских армий тарибовской Литвы и ульманисовской Латвии. Организаторы антисоветских походов вынуждены были применять в отношении прибалтийских стран и Финляндии все средства экономического и политического, давления, вплоть до шантажа и прямых угроз, чтобы заставить их воевать в союзе с Деникиным, Колчаком и Юденичем. Латвийские, литовские, эстонские и финские помещики и буржуазия были ярыми врагами Советской власти. Поэтому они в той или иной степени участвовали в интервенции. Эстонская армия весной 1919 г. наступала вместе с Северным корпусом Родзянко на Петроград, а также содействовала удушению Советской власти в Латвии. Латвийские и литовские кулацкие отряды взаимодейсїво- вали с немецкими войсками фон дер Гольца при их наступлении в Прибалтике. Маннергеймовское правительство Финляндии, не объявляя открыто войны, неоднократно предпринимало военные действия против Советской России, пытаясь захватить Карелию, организуя пограничные столкновения, посылая добровольческие белые отряды на помощь эстонской и латышской буржуазии* Но летом 1919 г. правящие круги этих малых стран переживали мучительные колебания. Война против Советской страны вызывала острое недовольство на^дных масс. Сила и мощь Красной Армии, ярко проявившиеся в период весенне-летних боев на Восточном фронте и под Петроградом, заставляли буржуазию малых стран опасаться за свою собственную судьбу. А с другой стороны, перед этой буржуазией жизнь со всей остротой поставила вопрос: что, собственно, могла бы дать им победа белогвардейцев и Антанты? Ведь Колчак, Деникин и Юденич ставили своей целью восстановить «единую и неделимую» Российскую империю, вернув в ее состав национальные окраины. Что касается держав Антанты, то они не спешили с признанием суверенитета малых стран и с наглостью завоевателей распоряжались ими, стремясь превратить их в слепое орудие интервенции, а в будущем — в свои европейские колонии. Только Советская Россия была таким соседом, который искренне стремился к установлению прочного мира. Советское правительство не раз доказывало на деле свое уважение к суверенным правам малых наций. Итак, буржуазным правительствам прибалтийских стран и Финляндии предстояло решить вопрос: что лучше — вступить ли в мирные переговоры с РСФСР, вызвав гнев Антанты, но сохранив самостоятельность, или, вопреки воле своих народов, воевать в союзе с белогвардейскими генералами против Советской России без особой уверенности в успехе войны. Все это порождало бесконечные колебания буржуазии этих стран. Однако, понукаемая Антантой, она вынуждена была все-таки выступить участницей нового комбинированного похода против Страны Советов. Начало этого похода было провозглашено директивой Деникина, подписанной 3 июля 1919 г. в Царицыне. В ней была поставлена задача овладеть Москвой. С этой целью белогвардейское командование по согласованию с военными кругами союзных держав предполагало развернуть на Южном фронте широкое наступление. Главный удар наносился в направлении Курск — Орел — Тула — Москва. Его должна была осуществить «Добровольческая армия». Во взаимодействии с ней намечалось продвижение к Москве и других деникпнских армий — Донской и Кавказской. Они должны были выйти к Москве с юго-востока и востока, захватив территорию Воронежской, Тамбовской, Пензенской, Рязанской и Владимирской губерний. Одновременно часть деникинских войск на левом крыле нацеливалась на Украину, а на правом крыле — на Астрахань. Враг был уверен в успехе наступления. Деникинцам казалось, что, обрушившись моїцной лавиной, они быстро сомнут советские войска Южного фронта и откроют себе дорогу к «первопрестольной столице» — Москве. В первых числах июля на Западном фронте снова перешли в наступление войска буржуазно-помещичьей Польши. Они захватили Вилейку, Молодечно, Лунинец и подошли к Минску. «Наступил один из самых критических, по всей вероятности, даже самый критический момент социалистической революции» — писал в эти дни В. И. Ленин. Тяжелые бои развернулись в июле на Южном фронте. Против наступавших белогвардейских войск здесь действовали пять советских армий: 14-я — на правом крыле фронта, 13-я — на курском направлении, 8-я — на воронежском направлении, 9-я преграждала противнику путь на Пензу и Саратов, 10-я — на левом крыле фронта. В середине июня боевой состав этих армий исчислялся в 80 тысяч штыков и сабель при 1600 пулеметах и 433 орудиях. Положение советских войск Южного фронта было чрезвычайно тяжелым. Части были измотаны в упорных оборонительных боях, происходивших в мае — июне. В тылу войск, особенно на Украине, орудовали кулацкие шайки; белогвардейская агентура подготавливала многочисленные антисоветские заговоры и мятежи. Весной 1919 г. армии Южного фронта получили очень мало пополнений: как известно, в период колчаковского наступления к Волге основные усилия страны были направлены на то, чтобы в первую очередь укрепить Восточный фронт. Большой помехой явилась партизанщина. В южных губерниях России и на Украине пламя гражданской войны бушевало с начала 1918 г. Трудовое крестьянство этих районов вынуждено было вести непрекращавшуюся борьбу то против немецких оккупантов и гетманщины, то против петлюровцев и бесчисленного множества анар- хистско-кулацких шаек. Стремясь обезопасить себя и свое имущество от беспрестанных вражеских налетов и сопровождавших их грабежей, крестьяне собирались в отряды, выбирали себе атаманов, которые олицетворяли местную власть и подчас совершенно не признавали над собой никакой другой власти. Как правило, такое положение возникало в тех местах, где слабо сказывалось влияние промышленного пролетариата. В период весенне-летних боев 1919 г. тысячи крестьян юга России и Украины вступили в Красную Армию — одни добровольно, другие по мобилизации. Среди этого пополнения было немало участников различных местных отрядов. Это были уже довольно опытные бойцы, но они принесли с собой тяжелый груз пережитков партизанщины и элементы анархии. Требовалось значительное время, чтобы эти люди под воздействием политорганов и партийных организаций, под влиянием всего уклада жизни регулярных вооруженных сил научились дисциплине, приобрели сознательность и стойкость, присущую защитникам социалистического Отечества. Но передышки, нужной для этого перевоспитания, в условиях 1919 г. быть не могло. Поэтому полки, в которых преобладал партизанский элемент, оказывались в боях недостаточно стойкими. Однако, как ни велики были трудности, переживаемые войсками Южного фронта, первые июльские бои показали, что враг напрасно надеялся на легкую победу. Советские войска оказали противнику сильный отпор. Это дало основание В. И. Ленину заявить 4 июля на соединенном заседании ВЦИК, Моссовета, ВЦСПС и представителей фабзавкомов Москвы, что положение на юге создалось тяжелое, но «это положение не катастрофическое» На всем фронте деникинские войска встречали. упорное сопротивление. Особенно ожесточенные бои развер- нудись на курском и воронежском направлениях. Многие населенные пункты переходили из рук в руки по нескольку раз. Противник нес большие потери. В боях за Камышин советские конники корпуса С. М. Буденного полностью разгромили одно из крупнейших кавалерийских соединений деникинской армии — сводный корпус генерала Шатилова. Сильно потрепаны были и другие белогвардейские соединения. За месяц боев деникинцам не удалось продвинуться к Москве.