Подпольная работа в Закаепии.

„Вместе с поражениями белых росла их подозрительность и жестокость. Плети сделались обычным явлением. Стоило показать на такого то, как большевика, как его хватали. Даже хотели установить из учащейся молодежи отряды для вылавливания коммунистов.

Перешли в общую—большую. И она переполнилась. Но один машинист, негодяй, Панасенко, донес начальнику: „Мол, мы воюем с большевиками, а они здесь агитацию разводят". Начальник вызвал и предложил заняться работой, думал угнать на линию. Прямо отказываться — значило итти на виселицу. Я тогда скрылся. Товарищи заявили, что я уехал в Красноводск. И мне пришлось перейти на другую квартиру, уже доподлинно законспирироваться. Но этого мало, знал я—дат у них идейного руководства и организации, без чего победа гадательна. Тогда я решил сорганизовать большевистскую группу. Пригласил знакомых самаркандских слесарей, в числе их были—Москаев и Ду- дин. Я писал от руки прокламации, а они распространяли. Первую прокламацию написал об англичанах: говорят о лучшем будущем, а своих рабочих эксплоатируют, твердят о бескорыстии, а Индию истребляют.

Вскоре мы пошли дальше, решили завязать связи с войсковыми частями и активно помочь советским войскам взять За- каспий. Для этого с Кушки я вызвал тов. Телли, брата расстрелянного в Асхабаде Телли. Он заявил, что в Кушке 15 милиционеров, 60 текин, а рабочих 120 да еще около Кушки 2 поселка, население которых недовольно закаспийским правительством (у них отбирали бесплатно и скот и фураж). Охотно читали прокламации (и туда доходили) и готовы дать людей для выступления. Может всего Кушка дать кавалерии 800 чел.: 400 себе и 400 Мерву. Затем, Телли попросил совета как быть ему—приказывают устанавливать на высотах Кушки пулеметы для обстрела аэропланов, так делать-ли или отказаться. Я посоветовал пулеметы испросить (все будет у нас больше вооружения), а установку замедлить.

Дальше связались с гарнизоном Байрам-Али, который обещал дать свои арсеналы в наше распоряжение. Оружия было достаточно и у нас. Как то выплыл вопрос о передаче и перевозке оружия рабочим по линии. Таким образом, сорганизовав достаточную военную силу, мы думали разобрать путь, ударить в лоб и затылок белых и тем самым помочь Советской власти.

На пасху белые затеяли наступление на Равнину и обход на Уча-Джи, для чего приготовили отряд в 800 чел.

Так и сделали. Тов. Москаев и Дудин бежали через фронт с нашим посланием и наказом передать его только в руки штаба красных войск.

Связались с милицией и радио-телеграфом. Информация наша стала полнее. Но тут на наше горе провалился в Байрам-Али гарнизон. Один из солдат, армянин, продавал оружие из арсенала Байрам-Али и попался. Началось расследование. Напали на связь с нашей организацией. Полк был расформирован и заменен прапорщиками. Вслед присланы 2 карательных поезда— один из прапорщиков, другой—200 текин. Начались облавы, обыски. Мне и другим товарищам пришлось одну квартиру замаскировать, как оставленную жильцами, вырыть подполье и там жить. На таком положении были: я, самаркандские- слесари, братья Карповы, жестянщик. Все товарищи, кроме меня, днем работали в мастерских, ночью в подполье (карательные отряды захватывать рабочих старались по ночам)". *)

«Красная Летопись Туркестана» № і—2, Воспоминания Сазонова «Асха- бадский фронт», стр. юб, 107.