ьосиипский КРИЗИС и СОЗДАНИЕ БАЛКАНСКОГО БЛОКА

Противостояние июля 1914 г., вылившееся я Первую мировую войну, закладывалось задолго до ее начала и было вызвано сложным переплетением геополитических противоречий. Однако одной из непосредственных причин, приведшей к мировой войне, явилось столкновение на Балканах интересов стран, входящих в противоборствующие коалиции— Австро-Веигрии и России.

Габсбургская монархия издавна стремилась подчинить себе южных славян и установить безраздельное господство на Балканском полуострове. Россия, со своей стороны, не желая отказываться от роли покровительницы славян, традиционно поддерживала борьбу южнославянских народов за свободу и национальную независимость.

Русское правительство стремилось упрочить свое влияние на Балканах и создать здесь под своей эгидой всеславянскую федерацию.

Геополитические интересы России на Балканах переплетались с ее интересами в Малой Азии. Исторически Россия добивалась свободного выхода из Черного в Средиземное море. Решение вопроса свободного судоходства через проливы Босфор и Дарданеллы, принадлежащие Турции, рассматривалось Россией как путем нейтрализации проливов, так и за счет оккупации прилегающих к ним территорий, включая Константинополь. Еще в 1895 году в связи с "армянскими избиениями" был поставлен вопрос о временном занятии Константинополя русскими войсками с ведома н согласия наиболее опасного из возможных в то время для России соперника — Англин. От этого плана пришлось отказаться из-за недостатка средств и “несовершенства сухопутной мобіпизации". По мнению русского правительства, тот, кто владел проливами, имел в своих руках не только ключи от Черного и Средиземного морей, он имел бы возможность для поступательного движения в Малую Азию и для гегемонии на Балканах.

В ряде случаев русское правительство для получения контроля над проливами было готово поступиться своими интересами в юго-восточной Европе.

В 1906 г. в Австрии усилилось влияние кругоз, которые стремились, пользуясь ослаблением России, дать южнославянскому вопросу радикальное разрешение; это означало захватить сербские области Балкан и включить их в состав империи Габсбургов, перестроив ее на началах либо трнализма, либо федерализма. Такова была старая программа ав- арийских феодально-клерикальных и военных крм ов Во главе зтої о течения стали наследник престола эрцгерцог Франц-Фердннанд. начальник Генерального штаба фельдмаршал Конрад фон Гстцендорф и отча- аи министр иностранных дел Эренталь

Эренталь, Конрад и Франц-Фсрдннанд замышляли в первую очередь аннексию Боснии и Герцеговины, оккупированных Австрией в 1878 г. на основании статьи 25-й Берлинского трактата, но еще оставшихся под номинальным суверенитетом Турции. Таким актом они рассчитывали положить конец надеждам сербского народа на воссоединение этих областей с Сербией. В качестве последующего этапа намечалась превентивная война против Италии и Сербии и “аннексия Сербии ". "Если наши войска, — писал Гетцендорф, — будут в Нише, селимы там будем господа ми то наше влияние будет обеспечено — в юго-западной части Балкан в особенности, но также на Балканах вообще " [1].

В 1908 г., когда России надлежало еще восстанавливать свою мощь, ослабленную неудачной войной с Япониси и потрясениями 1904 1905 гг , ее противники спешили воспользоваться благоприятным моментом для укрепления своих позиций на Балканском полуострове.

В начале 1908 г. Эренталь выдвинул проект сооружения железной дороги от австрийской границы через Ново-Базарскни санджак (основная административно-территориальная единица Османской империи — примеч. автора) к Салоникам. Эта дорога должна была обеспечить Австрии путь к Эгейскому морю. 27 января 1908 г. министр иностранных дел Австро-Венгрии публично заявил о своем плане.

Выступление Эренталя вызвало в России крайнюю обеспокоенность. Дорога на Салоники упрочила бы влияние Австрии во всей западной половине полуострова. По выражению русского министра Извольского, "осуществление австрийского плана привело бы к германизации Македонии".

Однако остальные русские министры, являвшиеся участниками совещания, единодушно отвергли предложение Извольского. Товарищ военного министра Поливанов указал на военную мсподі отовлепность России, вооруженные силы которой не были еще реорганизованы после поражения на Дальнем Востоке. Возражал и министр финансов Коковцев. Но с особой решительностью восстал против воинственных замыслов Извольского Столыпин. Через несколько дней, 10 февраля. Совет государственной обороны принял следующее решение: "Вследствие крайнего расстройства материальной части армии и неблагоприятного внутреннего состояния необходимо ныне избегать принятии таких агрессивных мер, которые могущ вызвать политические осложнения "[2].

3 июля 1908 г. в Македонии, в крепости Ресна, восстал гарнизон, поднятый офицерами-младотурками. В ночь па 24 июля турецкий султан был вынужден принять конституцию. Великим віпирем стал англофил Кнамиль-лаша.

Турецкая революция побудила Аветро-Веигрию поспешить с осуществлением своих "явно задуманных планов. Министр иностранных дел Австро-Венгрии боя лся, что новое турецкое правительство, опираясь на Англию, по іребует возвращения Боснии и Герцеговины. С другой стороны, момент внутреннего кризиса в Турции Эрсшаль считая наиболее удобным для покушения на се территорию. Не только соперник — Россия, но и объект ірабежа — Турция — пережинали момент, для войны отнюдь не подходящий. Авсгро-вспгсрское правительство решило, что настало время аннексировать Боснию и Герцеговину, населенные сербами и хорватами и пребывающих под национальным суверенитетом турецкого султана.

Эренгаль лелеял хитроумный план. Он решил захватить Боснию и Герцеговину с соизволения России. Ecjui бы ему удалось убедить царское правигельство coi ласигься на аннексию, то это, надеялся Эрснталь, скомпрометировало бы Россию в глазах всего южного славянства и подорвало бы се влияние на Балканах.

Босшшский кризис возник и из-за того, что Россия официально поставила вопрос о проливах. Инициат ором его выдвижения являлся министр иностранных дел Извольский, считавшим, чт о интересы Антанты, состоящие в привлечении на свою сторону России, обеспечат поддержку демаршей последней в части свободного прохода проливов русскими судами, включая военные, со стороны Англии п Франции. При таком расчете оставалось только договориться е Авсгро-Венгрией, наиболее сильным конкурентен России на Балканах.

2 июля 1908 г. Извольский переслал Эренгалю записку по балканскому вопросу. В пей ои в общем высказывался за сохранение существующего положения на Балканах При этом он подчеркивал, что вопрос об аннексии Боснии, так же как и вопрос о проливах, имеет общеевропейское значение. ".Россия и Австро-Венгрия, — указывал русский министр, — не вправе вдвоем пересматривать Берлинский трактат. — Однако ввиду особой важности балканских вопросов для России и Австрии Извольский изъявлял согласие об суді т. их “в дружественном духе савстро-венгсрскіш правительством"[3].

Еще в конце августа русский Генеральный нггаб получил сведения, чго аннексия —дело ближайших дней. "Палицын сообщает, — говорилось в шифртелеграмме от 29 августа, предназначенной для Извольского, находящегося в этот момент в Карлсбаде, — что общий Совет министров в Вене решил присоединить к Австрии Боснию и Герцеговину. Обнародование последует на днях" [4].

15 сентября 1908 г. в Бухлау состоялось свидание обоих министров. Между ними было доетш нуто устное соглашение. Австро- Венгрия обязывалась не возражать против открытия проливов для русских военных судов: взамен этого Россия соглашалась на аннексию Боснии и Герцеговины Австро-Всш риен. Обе стороны решили ие возражать, если Болгария объявит о прекращении своей вассальной зависимости от турецкого султана Эрситаль уверял в своем отчете о переговорах в Бухлау, будто он сказал Извольскому, что аннексия Боснии и Герцеговины может быть провозглашена Австрией уже в начале октября. "Во всяком случае он б) дет иною своевременно предупрежден об этом”, — так передаст сам Эрситаль содержание тех заверений, которые он дал П «польскому [5]. Этого обещания Эрситаль не выполнил. Даже из его записи об этой встрече совершенно ясно, что Извольский потребовал компенсаций для Сербии и Черногории за счет Австро-Всш рнн. Эрситаль, однако, отклонил это требование. Извольский поставил и вопрос о созыве международной конференции для оформления намеченного пересмотра Берлинского трактата. По обоим этим вопросам — о компенсациях для Сербии и о конференции — в Бухлау не было достигнуто окончательной договоренноеги, по несомненно, чго Извольский выдвигал эти требования как предпосылки своего согласия на аннексию Боснии и Герцеговины.

Из Бухлау Извольский отправился в круговую поездку по Европе, чтобы получить и от других держав такое же согласие на изменение режима проливов, какої о ом только что добился o? Эрспгаля.

В Германии Извольскому дали понять, чго Берлин не будет возражать против открытия проливов, по в свою очередь потребует за эго компенсации.

6 октября 1908 г. Австро-Всшрня объявила об аннексии Боснии и Герцеговины. Россию же ждали один разочарования: в Париже еепла- пы пс получили поддержки, а в Лондоне дали понять, что поднимать вопрос о проливах пс своевременно.

Поіеряв надежду добиться своей цели в отношении проливов, Извольский решил, чзо в таком случае он либо заставит и Авегро-Венг- ршо отказаться от аннексии Боснии и Герцеговины, либо же добьется компенсации для Сербии.

Извольский нс отрицал, чз о дал Эретп а но согласно на аннексию. Но он утверждал, чго обусловил з гот акт предварительным созывом международной конференции. Поскольку аннексия Боснии и Герцеговины нарушает Берлинский грактат, постольку, заявлял Извольский, согласия одной России недостаточно, а необходимо добиться того же от всех держав, участвовавших в Берлинском конгрессе. Извольский уже выработал и программу конференции. Однако на сен раз о сгатусе проливов он предаочел нс упоминать.

В вопросе о международной конференции Россию поддержали Англия, Франция и Италия. В борьбе с Австро-Венгрией Извольский мог опереться н па Сербию. Уже 7 октября 1908 г. сербское правительство обратилось ко всем государствам, подписавшим Берлинский трактат, с призывом о восстановлении положения, существовавшего в Боснии и Герцеговине до аннексии. В случае, если это окажет ся абсолю гпо невозможным, Сербия выдвинула требование “компенсаций” в целях утверждения государственной независимости. В Сербии поднялась волна на- циопального протеста против захвата Австро-Венгрией областей, населенных сербами.

Поступавшие в Вену данные говорили о военных приготовлениях сербской армии, о якобы начавшейся частичной мобнли іацнн. Сообщая об этом факте министру иностранных дел Эрентн.чю, начальник генерального штаба Австро-Всшрин Конрад фон Гетцепдорф в октябре 1908 г. поднял вопрос о приняппі соответствующих мер военной готовности апстро-пепгсрскоп армии Однако Эренталь счел возможным отсрочить пока мобилизацию. В э го время и і донесений русского военного агента в Вене Марченко, основанных на анализе прессы, можно было сделать вывод о военных приготовлениях Айстро-Вспгрнпна границах с Россией [6]. Генеральный штаб принял меры к проверке полученных сведений.

5 декабря русский военный агент по его просьбе быт принят начальником Генерального штаба Авсіро-Вспгрші. Конрад заверял Марченко, что никакой мобилизации не проп шелепо, указывая при этом, что за газеты, которые сообщают обратное, он не ответственен [7]. В результате В Петербурге пришли к вывод}', что "на нашей границе Авст- ро-Венгрия ие принимала и не принимает каких-либо мер по подготовке мобилизации своих пограничных корпу сов" [8]

Австро-Вешрня официально заявила, чго отказывается передать вопрос об аннексии на международное обсуждение. Австрийское правительство поясняло, что могло бы пойги па со *ыв конференции лишь при условии, если бы вес ее учас гникн заранее обязались не возражать против совершенного им акта. Германия безоговорочно поддерживала Австрию. 8 декабря канцлер Б.Бюлов объявил что публично.

Ввиду неподготовленности России в военном отношении в Австро- Веигріпі усиливалось течение в пользу ПрСВСІІ ПІШІОЙ воины про тив Сербии. В своих мемуарах Конрад достаточно откровенно, без дипломатических околичностей обосновывал необходимость войны. “Корнеи всех зол для Австро-Венгерской монархии, — писал начальник генерального штаба, — были ее отношения с Сербией и стоящей позади Сербии Россией... Все остальное имело второстепенное значение. Путь, который я себе всегда представлял, заключался прежде всего в достижении мирными средствами длительного государственного объединения Сербии с Габсбургской монархией. Если бы Сербия, однако, отклонила объединение и продолжала бы питать свои, враждебные монархии, замыслы, что и имело место, то тогда выходом должно было бы явиться военное разрешение вопроса в соответствующий момент. Я указывал на это уже в 1906 г., при моем назначении начальником генерального штаба. в 1908—1909 гг. я считал момент подходящим для внесения ясности во взаимоотношения с Сербией, имея ввиду, что с течением времени шансы неизбежного расчета с ней будут (для А встрии) лиши ухудшаться " [9].

Германия подстрекала Австрию, поддерживая партию эрцгерцога Франца-Фердинанда н Конрада фон Гетцеїідорфа. В январе-марго 1909 г. состоялся обмен письмами между начальниками германского и австрийского генеральных штабов Мольтке(мла.пннм) и Конрадом. Вот чго Моль- ткеписал21 января:

"Необходимо иметь в виду, что может наступить такой мо мент, когда придет конец долготерпению монархии (Авсіро-Всш срскоіі — примеч. автора) по отношению к сербским провокациям Тогда ей не останется иного выхода, кроме вторжения в Сербию Я полагаю, что лишь такое вторжение может вызвать активное выступление России " [ 10].

“В то самое время, когда Россия объявит мобилизацию, — отмечал начальник германского генерального шгаба, должна таковую объявить и 1 'ермания, и при этом — всей армии ".

В том же письме Мольтке предвосхитил почш неизбежное вмешательство Франции в войну Германии п Австрии прошв России. "Гораздо серьезнее, по-моему, — писал он, — отношения между Германией и Францией ". В Германии убеждены, указывал Мольтке, ч го Франция ис желает воины, но без сомнения, мобилизация германской армии вынудит и Францию произвести мобилизацию. Две же армии, подобные немецкой п французской, пс мої у г стоя п> моби лизованными друг против друга без вооруженного столкновения. Затем, по мнению Мольтке, союзные обязательства заставят Францию ітриііги па помощь России. При современном взаимном положении Антанты и Тройстваіного союза "едва ли одно tu европейских больших государств может вынуть меч без того, чтобы не затронуть всего континента, который, по соответствующим обязательствам, встанет на ту или иную сторону " [11]. "Таким образом, — о і мечал Мольтке, — я полагаю, что если Германия мобилизуется против России, то одновременно должна считаться с войной против Франции. Распространится ли эта война дальше и перебросится ли через море, — я не хочу здесь вдаваться в предсказания. Если Франция объявит войну во время мобилизации, то это нужно только приветствовать, так как обстановка сразу выяснится.

“Обрисованная здесь обстановка, — продолжал Мольтке, — хорошо известна всей европейской дипломатии и, может быть, в ней и лежит гарантия, что ни одна из великих держав не зажжет из-за сербской амбиции факела войны, который может подпалить крышу всей Европе. Что при вооруженном конфликте Австро-Венгрии с Сербией такие мотивы вынудят Россию остаться нейтральной, —это для .меня кажется вероятным".

20 февраля Эрепгаль известил Б/олова, что мобилизация и выступление против Сербии намечены на середину марта. Сербии будут предъявлены требования: отказаться от притязаний на компенсации, от. протеста против аннексии и дать заверения, чго она неплгаст агрессивных замыслов против Австро-Вешрии. Если Сербия не удовлетворит этих требований, Австрия вручит ей уль гимлтум, а в случае его отклонения последует война. Эрепгаль указывал, чго оіромпое значение будет ПМСІ ь возденет вне па Петербург из Берлина.

Поддерживая Апсгро-Вешрию, Бюлов думал не т олько об укреплении союза с ней. Он рассчитывал, чго Россия не у стон г перед его yipo- зами, уступит и тем самым продемонстрирует спою слабость. Германское правительство надеялось таким путем ослабить влияние России на Балканах и в Турции.

В своем дневнике помощник поенного министра А.А. Полшіаіюв отмечает: “Вчера (28 февраля 1909 г. — примеч. автори) па совещании у Столыпина по политическим вопросами пришли к убеждению, что нам надо стоять в стороне от всех осложнений. Начозышк генерального штаба докладывал соображения начальника штаба Киевского округа о возможности мобилизации 4 австрийских корпусов на нашей границе, в случае движения Австрии в Сербию, и о том. что и нам в таком езучае следует произвести "учебные сборы" в пограничных полках Киевского округа; от этого предполагается воздержаться"[12]. Веспой 1909г. Босіпійскнґікріписдоетгсвоего нанвыаиего напряжения. Австро-Венгрия, энергично по ддерживаемая

Германией, не соглашалась на какие-либо уступки. Вследствие прогиво- действия этих двух держав, а также ввиду отказа Франции от активной поддержки своей союзницы (французское правительство использовало Боснийский кризис для достижения с Германией доі овореішоепі по марокканскому вопросу) конференция держав — участниц Берлинского конгресса не была созвана.

14 марта 1909 г. германское правительство через своего посла в Петербурге— ірафа Пур і а леса — предложило России следующий способ разрешения вопроса: Авсіро-Всшрня обратится к державам-участпп- цам Берлинского Кошресса с зем, чтобы они формально санкционировали аннексию путем обмена ногами, при условии, ч то Россия заранее обещает дать своесогласие, а Сербия откажется от всяких претензий на Босшпо и Герцсі овину.

19 марта под председательством Николая 11 сос тоялось совещание министров, на котором, по словам помощника военного министра А.А. Поливанова, "былаустановлена невозможность для нас войны, и решено было на ноту ответить уклончиво "[13]

Участник этого совещания Сухомлинов, бывший тогда нача льником Генерального штаба, в своих “Воспоминаниях” писал так: "Незадолго до моего назначения военным министром (назначение состоялось 26 марта по новому стилю — прнмеч. автора), в марте месяце 1909 г., в Царском Селе под председательством Государя состоялось совещание по поводу аннексии австрийцами Боснии и 1 'ерцеговины. причем генерсыу lJe- дигеру (военный министр — примеч.автора) поставлен был вопрос, готова ли паша армия к активным действия «"[14].

"Ответ был отрицательный, — продолжал Сухомлинов, — а на вопрос министра юстиции 11. Г Щегповитопа. в какой мере вооруженные си 7ы наши способны в оборонительном смысле для защиты от вторжения в наши пределы, — генерал Редигер точно так же категорически заявил, что они совершенно не боеспособны Испуг собравшихся нечего и описывать. Из его объяснений оказалось, что японская воина истощила всю материальную часть, которую не смогли пополнить, а проведенное без предварительных предупреждений сокращение сроков слу жбы и одновременная демобилизация совершенно расстроили кадры войсковых частей, которые при этом в таком слабим по составу комплекте, были из пограничных округов в значительном числе командированы, по требованию гражданских властей, во внутренние округа".

“Уклончивый ответ”, который было решено да п. Германии на совещании 19 марі а, па следующий день, 20 марта, был передан И.зво п.с- ким П}рталссу. Однако германское правительство таким ответом не удовлегв орі їлось.

21 марта 19091. Бюлов поручил своему послу в Петербурге графу Г1ур- талесу по требовать от Извольского ясного ответа: готова ли Россия бею- говорочно согласиться па отмену пара*рафа 25 Берлинскою ірактата, при n?a іь аннексию Боснии и Герцеговины м добиться того жеогСербни, TLHi же намерена упорсгвоваїь и дальню. “Вы должны, — писал Бюлов послу, — в твердой форме заявить Извольскому, что мы ожидаем точного ответа — да или нет ". Уклончивый иди неясный ответ будет рассмаїри- ваться как откат. В случае же такового, угрожающе добавлял Бюлов, Германия “устранится”, т.е., иначе говоря, предоставит Австро-Всшрни напасті» на Сербию. "Ответственность за все дальнейшие события. — заключал Бюлов, — падет тогда исключительно на ?. J 1звольскиго",[15].

22 марта Г1 у рта лее предъявил эти ірсбоваїшя Извольскому. Форма их напоминала ультима тум. В тот же день, 22 марта, Австро-Венгрия объявила “сосгояпнстревої и” для 7-го н 13-і о корпусов.

Извольский ответил Пур га лесу, что раньше, чем дать столь серьезный ОІВСТ, он обязан доложить царю. Министр ясно видел, что перед ним поставили альтернативу: и ш у ступка, пли австрийское в горжение в Сербию. В лот же день после доклада Извольского Николаи II телеграфировал кайзеру, что Россия принимает германские требоваїшя. Так царское правительство капитулировало перед германским шантажом.

29 марта в Австро-Венгрии была объявлена частичная мобилизация пяги корпусов. В Боснии, Герцеговине н Далмации было сосредоточено 63 батальона, штаты в ротах доведены до 160-180 человек, в два раза увеличено число горных ба гарей .

В своих воспоминаниях Марченко писал о военной и политической активности в это время Австро-Вешрни, направленной против России. Дело не ограничилось приведением в боевую готовность Львовского и Перемыш іьского корпусов. Одновременно, указывал бывший военный ai сиг в Вене, "обсуждался" план создания "украинского государства" под скипетром Габсбургов, "закупались такие агенты, как Петлюра и Пилсудский" [\(].

31 марта 1909 г. сдала свои позиции и Сербия. Она сочла себя вынужденной заявить, что аннексия Боснии и Герцеговины не нарушает ее прав. Австро-венгерская дипломатия торжествовала. Однако ее победа была в значите льной мере лишь кажущейся. Несмотря па проявление временной с лабости Россией, русское влияние в Сербии подорвано не было.

На этом Боснийский кризис формально закончился, но его послед- сівия продолжали сказываться. Отношения между Авегро-Вешрней и Сербией ие только не улучшились, но стали все более обостряться вплоть до убийст ва в Сараево.

С другой стороны, несмотря на ряд соглашений о разірашічсінпі интересов между Россией п се союзниками, политический механизм нового блока еще не был налажен. Buy душ сто таились глубокие противоречия, обнаружившиеся во время Боснийского кризиса.

Итало-турсцкая воина 1911 — 1912 11 ускорила наступление сіце одного, давно па «репавша о кризиса Она побудила балканские і осу- дарства договориться между собон о союзе против Турции и начать с пей войну.

Русская дипломатия весьма деятельно способствовала образованию балканскою блока. Но при эгом она рассматривала его как орудие не столько против Турции, сколько против Австро-Венгрии.

Из числа балканских государств Сербия была больше всего заинтересована в полі отовкс к борьбе с Австро-Венгрией. Ее интересы целиком совпадали с интересами покровигслілнщм балканских славян — России. Но ни Болгарию, пн Грецию нельзя было склоним, к союзу, направленному только про гив Авс і ро-Всіїїріїи 11х национальные интересы могли осуществиться лишь после победы над Ту рцией.

Основная трудность в деле создания балканского союза зак почалась втом, как досі ишуть соглашения о разделе Македонии между Сербией, Болгарией и Грецией.

Будущий дележ турецкого наследства суші і и другие осложнения. В частности, они должны были возникнуть из-за судеб Албании. Сербия, захватив Албанию, полу лила бы выход к морю. Именно поэт ому Австро-Венгрия и пс допускала передачи Албании сербам. Про тив сербских притязаний Авегро-Вешрия высту пала вмсстсс Италией.

Переговоры о создании балканского б лока начались по инициативе Сербии. В апреле 1911 г. сербский премьер Ми юпапопнч предложил болгарскому посланнику Тошеву заключит ь соглашение о "полюбовном разделе сфер влияния в Македонии". Эго соглашение, по мыс ли Мнлопа- новича, могло послужить основой для совместного воєнної о выступления против Турции. "Возможно наступление такого момента. — і ово- рнл он, — когда .мы вынуждены будем у скорить события [17].

Русское министерство иностранных дел одобрило идею сербо-болгарского соглашения. Русская дипломатия стремилась прекратить ла- вировагше царя Фердинанда между Австрией и Россией, которое стало правилом со времени восеганов гения русско-болі арских отношении, т.е. с 1896 г. Но за сербско-болгарское сближение русское правительство высказалось лишь с o? опорной: оно заявило, что “самовольное выступление” славянских держав не встретит сочувствия России. Несвоевременно затеянный конфлик г может вы «па п. вмешательство Anci ро-Всп- грпи и преждевременно развязать европейскую войну.

Образование балканского блока представ ляло для России большой интерес; однако оно таило в себе п нема лый риск. В чем именно это ещё весной 1911 г. изложил в споём донесении секретарь русской миссии п Софии Урусов. "Непризнанная теперь благоприятной политическая конъюнктура, — писал он, может быть признана таковой балканскими деятелями через некоторое время "[18]. Если Сербия и Болгария договорятся друг с другом, указывал Урусов, они смогут начать против Турции войну, чреватую возможностью вмешательства Германии п Австро-Венгрии раньше, чем Россия закончи і восстановление н реорганизацию своих вооруженных сил.

Однако выгодаі балканского блока представлялись царской дипломатии настолько неоспоримыми, что перевешивали все опасения, связанные с его созданием. Ведь австрийская военная партия могла приступить к захвату западных Балкан и не дожидаясь завершенна русских военных приготовлений. Посланник в Софии Неклюдов писал, чт о сербо-болгарское соглашение, "сплотив воедино до полумиллиона штыков и притом великолепного войска", "поставит несомненно серьезную преграду всяким замыслам оккупации или захвата с северо-западной стороны полуострова", т.е. со стороны Австро-Венгрии.

С осени 1911 г., при деятельнейшем участии русской дипломатии (послашиши в Сербии и Болгарии — Гартинг и Неклюдов) и Генеральної о штаба (военный агент в Болгарин — полковник Романовский), начинаются в самом энергичном темпе переговоры о сербо-болгарском союзе, непосредственно направленном уже к разделу “Европейской Турции”.

Ап га гони їм сербских и болгарских интересов в Македонии иемог не обнаружиться тотчас же, как т олько дело дошло до конкретных дет алей. Русские представители при соответствующих правительствах целиком слились со своими “опекаемыми” и готовы были, по собственному выражению одного из них, “глаза выцарапать” друг другу из-за какого-нибудь македонского местечка, формально составлявшего в это время неотъемлемую собственность Турции.

В конце концов, приемлемую для обеих сторон границу в Македонии удалось выработать русскому военному агенту в Софии, полковнику Романовскому. На эго потребовалось еще около двух месяцев, и договор откорректированный согласно указаниям нз Петер- бурі а, по все же вполне прозрачный в том, что касалось его конечной пели, был подписан 13 марта 1912 г. Договор сопровождался особым секретным приложением, которое вносило в него ряд существенных дополнений.

Суть статьи I приложения заключалась в том, чго Сербия и Болгария в удобный для себя момент готовы напасть на Турцию. С точки зрения России, эта сгагья была наиболее опасной: она raima в себе риск ненужной для России її преждевременной войны. Однако обойтись без указанной статьи было невозможно: именно она н была той платой, за которую Болгария переходила в общеславянский лагерь и склонялась на сторону Ап пипы. Некоторую страховку прошв преждевременного выступления участников договора представляло их обязательство перед тем как начинать войну, предварнті іьно зап- росить согласие Петербурга. Одиако нетрудно понять, что прн наличии в Сербии и Болгарии национального подъема отказать нм в разрешении начать воину было бы для Петербурга поли гнческн немыслимо. Отказ был бы сопряжен с риском потерять свой престиж в обеих славянских странах.

12 мая 1912 г. мартовский союзный договор был дополнен подписанием сербо-болгарской военной конвенции. В случае войны против Турции или Австрии Сербия долж на была выставить 150. а Болгария 200 тысяч человек. При эточ было детально определено, сколько войск и в какие сроки выставляет каждая сторона в случае войны сТурцией, сколько — в случае войны с Австрией и т.д.

Оценку болгаро-сербского союза дал секретарь русской миссии в Софии Урусов в донесении Министерству иностранных дел. "Заря болгаро-сербского соглашения не есть заря мира, — писал он. — соглашение это рождено войной и рождено для войны "[19]. Урусов указывал, чго Болгария нс станет ждать, пока договор понадобится для бесполезной ей защиты Сербии от Австрии. Она постарается использовать его скорее, форсируя войну против Турции .

Одновременно с сербо-болгарскими переговорами происходили п переговоры греко-болгарские, но уже без активного участия русской дипломатии. В мае 1912г. Греция предложила Болгарин следующий проект союзного договора. Обе стороны обязывались оказать друг другу военную помощь прн нападении Турции на одну из них, а также и в случае нарушения Турцией их прав, вытекающих из международных договоров или даже вообще "из международного нрава". Это звучало достаточно неопределенно — можно сказать, что договор допускал ничем не ограниченный выбор предлога для войны. Проект был сообщен болгарами русскому правительству. Царская дипломатия попыталась несколько ослабить агрессивность іре- ческого проекта и воздействовать в этом духе па болгар. Это оказалось безуспешным: 29 мая греко-болгарский договор был подписан.

В ходе Босшшского кризиса сложилась схема действий Австро-Венгрии на Балканах, к которой Габсбургская империя будет неоднократно прибегать в последующем. Изоляция Сербии ог России путем дипломатического давления Германии на последнюю. Локализация конфликта участием Австро-Венгрии и Сербии и, наконец, прину ждение сербского правительства уступить персл австрийским ультиматум'м. балансируя на грани развязывания войны. Военная слабость Российской империи и отсутствие поддержки со стороны Франции и Ашлин, приводила к тому, что Россия была вынуждена уступать перед германским нажимом.

Создавая балканский союз для нападения па Ту ршпо, Россия рассчитывала упрочить свое влияние па Ба лканах и получить повод для и захвата Константинополя. 5.2.