Организация власти Добр. Армии в Ставропольской губ.

По номеру гостиницы нервно шагал генерал, диктуя в присутствии представителей города свои первые приказы. —

Пишите: приказ номер один, точка.

Не могу знать, Ваше Превосходительство. —

Может быть, вы знаете,—обратился генерал к представителям.

Один из них, юрист по образованию, и сам судебный деятель по магистратуре, подал генералу реплику: —

По закону 1912 года не могут действовать, генерал, одновременно суды волостные и мировые, что нибудь одно... —

Ну этих тонкостей мне не надо... Я знаю суд полевой, волостной и мировой, а дальше... —

Окружной, Ваше Превосходительство... —

Да, да, как же, чуть не забыл. Пишите,—обратился генерал к офицеру... и военно-окружные... Точка. —

Просто, окружной, Ваше Превосходительство,—перебил судейский чин. —

Разве есть и такие? Ну ладно, пишите: и просто окружные,—согласился ген. Уваров,—точка.

Таков был первый щедринский генерал-губернатор, назначенный Добровольческим командованием для первой губернии, перед населением которой Добрармия держала свой государственный экзамен.

Дальнейшие „экспромты" ген. Уварова я уже наблюдал самолично.

Вот еще несколько эпизодов из времен генерал-губернатор- ствования Уварова.

Как-то по приходе моем в прокурорский кабинет мне доложил мой секретарь, что меня просил ген. Уваров прибыть к нему. —

Видите-ли, в чем дело,—обратился ко мне генерал, когда я вошел в кабинет к нему.—Тут издается газета, содержание которой мне безразлично, но мне не нравится ее подзаголовок: „Пролетарии всех стран, соединяйтесь".

А причем же здесь я, Ваше Превосходительство?— спросил я. —

Ну вы все-таки человек местный и знаете местные обычаи... —

Приведенные Вами девизы, генерал, не местные. Первый—„пролетарии всех стран, соединяйтесь"—социал-демократов, а „в борьбе обретешь ты право свое"—социалистов-революционеров... Едва ли социал-демократы захотят воспользоваться, хотя бы и по вашему совету, генерал, девизом другой партии. Вот все, что я могу доложить Вам, а затем, разрешите, генерал, мне отправиться к исполнению моих служебных обязанностей.— Я сделал ударение на слове „служебных". —

Постойте,—остановил меня генерал,—я придумал. Пусть пишут: „пролетарии всея Руси, соединяйтесь".

На этом мы с генералом расстались.

В другой раз мне прислали приказ ген. Уварова, где он устанавливал расписание неприсутственных дней, не совпадающее, до двунадесятых праздников включительно, с табелью праздников, указанных в законе и дальнейших дополнениях. При встрече я указал на это генералу, сославшись на 24 ст. уст. о предупр., и пресечении, где помещена табель праздников. —

Какой такой устав пресечения?—переспросил генерал. —

Он напечатан в четырнадцатом томе свода законов. —

В четырнадцатом томе,—удивился генерал,—ну так что щ? —

Суд,—как и другие правительственные органы, есть учреждение подзаконное,—связан судебными сроками и чины его могут понести материальную и судебную ответственность за несоблюдение законов. —

Вот как? Ну тогда вот что: вы празднуйте по своему, а мы будем праздновать по своему,—согласился генерал.

Так мы и „праздновали".

Как-то раз я с удивлением прочел приказ буквально следующего содержания: „предписывается всем чинам: преступников, пойманных на месте преступления, уничтожать на месте, а менее виновных,—предавать военно-полевому суду". Подписано Уваровым".

«Архив Русской Революции». В. М. Краснов.—«Из воспоминаний о 1917— 20 г.г.» том XI, глава XIX, стр. 114, 115.