Немитц А. В. Недавнее прошлое русского флота (по личным воспоминаниям) Вице-адмирал Александр Васильевич Немитц

«Глубокоуважаемый адмирал!

Дорогой Александр Васильевич!

Если мне удалось кое-что сделать для родного флота СССР, то этим я в значительной мере обязан Вашему влиянию:

- после изучения архивных документов о деятельности Коморси РСФСР флагмана Немитца;

- после того, как проштудировал курс «Прикладной стратегии» капитана 1 ранга Немитца, в Морской академии;

- после работы в качестве помощника председателя Правительственной комиссии по обороне берегов Черного моря, которую возглавляли Вы на вспомогательном судне «Дунай» в 1929 году; [270]

- после прочтения рукописи «Воспоминаний» адмирала Немитца, когда Вы ее привезли в Москву, еще до последней войны.

Примите от признательного ученика адмирала Исакова 16 ноября 1962 г.»

В этом посвящении сказано об А. В. Немитце то, что, к сожалению, оказалось почти совершенно забытым и как бы выпавшим из истории военно-морского флота.

Род А. В. Немитца берет начало из древнего рыцарского дома «Бобровый камень» на реке Рейне. Предположительно в начале XVIII века Немитцы переселились в Польшу, а затем и в Россию, где приобрели землю в Хотинском уезде Бессарабской губернии. На севере Молдавии, в деревне Котюжаны, где родился будущий адмирал, на сельском кладбище сохранились могилы трех поколений Немитцев, по документам геральдики причисленных к русскому «потомственному дворянству».

А. В. Немитц родился 26 июля 1879 года. Отец его Василий Фердинандович, хотя и владевший небольшим наделом земли, помещичьей деятельностью не занимался, имел высшее юридическое образование и работал по выборам мировым судьей в Одессе.

Семья дала ему хорошее воспитание и образование. С детства в нем высоко были развиты чувства чести, достоинства, долга и ответственности за порученное дело, любовь и преданность своей Родине. Он хорошо овладел математикой, много читал, прекрасно рисовал, знал немецкий и французский языки. Живя в Одессе и вращаясь среди черноморских семей, в атмосфере дышавшей морем, славными флотскими традициями, он утвердился в желании [271] стать военным моряком и посвятить свою жизнь флоту. В 1899 году А. В. Немитц заканчивает с отличием Морской кадетский корпус и начинает службу на эскадре Черноморского флота.

В 1902 году мичмана Немитца отправили с ответственным поручением к русскому послу в Турцию. В Константинополе он оказался в центре сложной дипломатической игры между русским и германским послами. На попытку посла Германии привлечь Александра Васильевича на свою сторону напоминанием о его якобы немецкой крови, молодой мичман, забыв об этикете, в присутствии всего дипломатического корпуса, бросает ему в лицо: «Я, как офицер, дал присягу, то никогда не должен ей изменить, а оставаться верным ей во всем, всегда! До последней капли крови, независимо от того, какого бы рода эта кровь ни была».

В 1903 году, после окончания курса Артиллерийского офицерского класса, А. В. Немитц вновь возвращается на Черное море, служит артиллерийским офицером на кораблях, одновременно являясь преподавателем школы комендоров и гальванеров. В июне 1905 года вспыхнуло восстание моряков на броненосце «Потемкин», а вслед за ним на учебном судне «Прут». Последовала жестокая расправа, в результате которой четырех матросов с «Прута» Александра Петрова, Ивана Черного, Дмитрия Титова и Ивана Адаменко приговорили к расстрелу.

На судебном процессе над участниками севастопольского восстания 1905 года и восстания на крейсере «Кагул» матросы попросили А. В. Немитца принять участие в качестве их защитника. Думая, что восставшие раскаиваются, командующий флотом согласился и разрешил Немитцу защищать нижних чинов. Постепенно с двадцати [272] человек подзащитными А. В. Немитца оказались двести участников восстания. Несмотря на всю изобретательность защиты, все же четырех человек приговорили к смертной казни. Рискуя своим служебным положением, А. В. Немитц добивается отмены смертной казни для осужденных. Вот как он сам вспоминал об этом эпизоде из своей жизни в 1963 году в беседе со специальным корреспондентом «Недели» Медведевым: «Как только стал известен приговор, адвокаты пришли ко мне домой: последний выход, Александр Васильевич, вам просить командующего Черноморским флотом. Мы понимаем, что сейчас уже ночь и адмирал спит. Мы сознаем, чем это грозит вашей карьере. Но завтра утром будет уже поздно.

Во дворце адмирала Н. И. Скрыдлова долго спорю с часовыми, с адъютантами, наконец по моей просьбе старик разбужен и просит к себе в кабинет. Излагаю мою просьбу: старый моряк впал в мучительное колебание. Излагаю последний аргумент: как христианин, не берите этого греха на душу, ваше высокопревосходительство! Старик вынимает папку с приговором и при мне пишет: «Заменить смерть каторгой». Жизнь осужденных была спасена».

Забегая вперед, следует сказать, что после Февральской революции 1917 года и свержения самодержавия моряки черноморцы преподнесли Александру Васильевичу памятный адрес, где благодарили Немитца за защиту матросов от расправы. Это была высокая награда для офицера флота того времени и признание народа.

Для «либерала» Немитца его защита осужденных не прошла безнаказанно. За это его вызвали на дуэль, и, хотя вызвавший не явился, дело получило огласку, и Александра Васильевича судили, приговорив к четырем месяцам гауптвахты.

Практически на этом его офицерская карьера могла бы и закончиться, но помог случай и в 1907 году лейтенанта Немитца назначают на должность штаб-офицера Морского Генерального штаба. Работая в Историческом отделении Морского Генерального штаба, А. В. Немитц детально знакомится и изучает архив русско-японской [273] войны 1904–1905 годов. Результатом этого явились его работы:

— «Стратегическое исследование русско-японской войны на море» (издано Морской академией в 1909–1910 годах);

— «Исследование русско-японской войны на море периода командования флотом адмирала Макарова» (напечатано в «Морском сборнике» в 1912–1913 годах);

— «Русско-японская война на море» (15-й том «История русской Армии и флота», 1913 год);

— «Очерки по истории русско-японской войны» (издано Морской академией в 1912 году);

— «Очерк морских операций русско-японской войны» (издано Морской академией в 1912–1913 годах).

В Николаевской Морской академии Александр Васильевич читал курс, в котором анализировал уроки русско-японской войны на море. Работа в этой области привела его к глубокому убеждению в отсутствии какой-либо системы в искусстве разработки планов войны на море у адмиралов и офицеров русского флота для новой эпохи развития оружия и техники.

Следствием этих раздумий и этого убеждения явилась в 1913 году работа А. В. Немитца «Прикладная стратегия», о которой упоминается в дарственной надписи Адмирала Флота Советского Союза И. С. Исакова. Именно в ней А. В. Немитц во вступительной части напишет, что одной из причин и «действительных корней нашего поражения» в русско-японской войне явилось то, что «японский флот весь сверху до низу был хорошо обучен военно-морскому искусству, вследствие того, что понимал современное морское оружие и его употребление в современной морской операции».

Построением «военно-морской техники» А. В. Немитц создавал программу для разработки плана операции. В сущности, речь в программе шла о содержании решения на морскую операцию (сражение или бой) и методике его принятия.

В соответствии с предлагаемой программой составитель плана операции должен был: [274]

1. Определить объект операции (т. е. поставить задачу, сформулировать цель, оценить противника);

2. Определить силы и средства для операции (т. е. оценить свои силы и их возможности);

3. Выбрать операционное направление, на основании оценки всей совокупности стратегической обстановки операции (т. е. практически разработать главную часть замысла: определить направление сосредоточения главных и других усилий своих сил);

4. Определить порядок и район стратегического сосредоточения сил и их развертывание (т. е. определить последовательность действий сил);

5. Разработать меры оперативного обеспечения операции (т. е. организовать разведку, назначить силы со специальными задачами обеспечения);

6. Принять меры военно-административного обеспечения операции (т. е. дать указания по базированию, снабжению, судоремонту и инженерному оборудованию театра);

7. Дать указания по выполнению мобилизационных мероприятий для обеспечения операции флота.

После этого исполнитель плана должен был отдать общие и частные распоряжения по плану операции.

Несмотря на то что А. В. Немитц в своей работе основывался на идеалистической философии, чрезмерно увлекался наполеоновским военным искусством и военным искусством немцев во франко-прусской войне 1870–1871 годов, тем не менее его труд построен также и на живом опыте русско-японской войны и вобрал в себя все лучшее из военно-теоретической мысли России того времени.

Оценивая в целом «Прикладную стратегию», следует подчеркнуть, что она являлась значительным шагом вперед в разработке основ теории и практики принятия решения на морскую операцию. Установление творческого начала, борьба против догматизма в теории ведения военных действий на море существенно отличало работу А.

«От подчиненного, имеющего специальность оперативную работу при командующем, современная война требует [275] в самой широкой степени самостоятельности и активности. Обслуживать эту сторону... искусства во флоте и должна, прежде всего, наша Академия», — писал Немитц.

В 1927 году А. В. Немитц за свои труды по морской стратегии и обобщению опыта русско-японской войны был удостоен звания профессора РККА.

Будет справедливым, если мы восстановим его имя в ряду таких известных военных теоретиков, как ....Н. П. Михневич, А. Г. Елчанинов, А. А. Незнамов, В. А. Черемисов, Н. Л. Кладо, А. В. Шталь, сыгравших заметную роль в развитии военной теории России в преддверии Первой Мировой войны.

Войну капитан 2 ранга А. В. Немитц встретил в должности штаб-офицера Черноморской оперативной части Морского Генерального штаба и с самого ее начала был распределен в Ставку Верховного Главнокомандующего.

Остаток 1914 года он провел, бывая с поручениями Ставки, на флотах и на сухопутном фронте, непосредственно принимая участие в боях.

В 1915 году отпросился у Верховного Главнокомандующего на флот и был назначен командиром канонерской лодки «Донец». В последующие годы принимал участие в боевых действиях Черноморского флота на различных должностях, проявил при этом умение, героизм и мужество.

В 1917 году произошло большое событие в жизни Александра Васильевича: он женился на Анастасии Александровне Врубель — родной сестре знаменитого русского художника и вдове морского офицера с пятью детьми. Этому браку суждено было быть счастливым, хотя и прожили они вместе всего 16 лет. Анастасия Александровна умерла в 1933 году после тяжелой болезни и была похоронена на кладбище Даниловского монастыря в Москве. На всю свою оставшуюся жизнь Александр Васильевич сохранил к ней самые светлые чувства и сердечную благодарность за вместе прожитые годы.

20 июня 1917 года А. В. Немитц был назначен командующим Черноморским флотом, а в августе Временным правительством ему был присвоен чин контр-адмирала. [276]

После Октябрьского переворота и установления советской власти контр-адмирал А. В. Немитц перешел на сторону большевиков.

В этой сложной обстановке он видел свою задачу в поддержании боеготового и боеспособного состояния флота. С этой целью он пробовал проводить боевые походы и учения, но, несмотря на эти усилия и революционный подъем моряков, военная дисциплина на флоте все же падала. Сказывалась здесь и анархистская закваска среди части черноморцев. Так, когда навстречу прорывавшемуся в Черное море крейсеру «Бреслау» были выдвинуты корабли флота, линкор «Свободная Россия» самовольно оставил позицию и ушел в Севастополь. Наверное, это переполнило «чашу терпения» А. В. Немитца, всю свою жизнь привыкшего к четкости, исполнительности и к дисциплине. 13 декабря 1917 года, временно сдав должность начальнику штаба флота контр-адмиралу М. П. Саблину и оставив в Севастополе свою семью, Александр Васильевич выехал в Ставку главнокомандующего на Румынском фронте к генералу Д. Г. Щербачеву, которому был подчинен.

Что хотел он от Щербачева? Может, он ждал от него каких-то разъяснений или указаний, как действовать дальше командующему флотом в сложившихся условиях? Сейчас ответить на эти вопросы, наверно, невозможно. По докладу Севастопольского совета Верховная Морская коллегия в Петрограде, не разобравшись в обстановке и не уяснив кто, почему и куда уехал, за оставление флота приговорила А. В. Немитца к расстрелу. Трудно оспаривать ее решение, но доля несправедливости в ней есть: человек, который защищал жизни матросов во времена царской реакции — ими же был приговорен к смерти. Возвращаться в Севастополь после этого смысла не было, и Александр Васильевич, оставив службу, первоначально уезжает в Киев, а затем частным лицом поселяется в Одессе.

Дальнейшая служба А. В. Немитца была решена В. И. Лениным. Вот что осталось от этого решения: «Ленин читает письмо члена Совета обороны Украины А. А. Иоффе от 22 июня 1919 года о положении Черноморского флота и мерах по его укреплению с просьбой принять по этому вопросу бывшего адмирала командующего Черноморским флотом [277] А. В. Немитца; пишет на письме резолюцию: «Николаю Ивановичу Игнатьеву...».

Ленин пишет записку зампредреввоенсовета Республики Э. М. Склянскому: «Иоффе очень рекомендует этого Немитца... Повидайте его, он очень недоволен Игнатьевым. Ленин».

В результате А. В. Немитц получает назначение начальником дивизии на Восточный фронт, но обстоятельства сложились совсем по-другому. Вспоминая об этих днях, А. В. Немитц рассказывал:

«Август 1919 года: большое наступление A.M. Деникина. Отход красных фронтов. Командующий 45-й дивизией Красной Армии на Румынском фронте И. Э. Якир прибыл в Одессу, вызвал меня в штаб Одесского округа. Высадка белых может произойти в любой момент: корабли маячат в море у дачных окрестностей города. У отступившей дивизии Якира всего по пять патронов на человека. Формировавшаяся в Одессе 17-я дивизия разбежалась при первых дымках белых кораблей на горизонте: осталось триста человек коммунистов во главе с Логофетом. Решаем эвакуировать Одессу и отступать на север по железной дороге.

Грузим в сорок эшелонов все запасы Одесского военного округа. Эшелоны благополучно доходят до станции Раздельная, дальше, у Вапнярки, сражаются с петлюровцами две бригады 45 и дивизии Якира. На соединение с нами движется из Крыма 58-я дивизия И. Ф. Федько, по пока ее нет. Это все, на что мы можем рассчитывать. В Одессе, уже высадился корпус барона И. Н. Шиллинга, в Николаеве корпус генерала Ванповского, он рвется на Киев. С севера — банды Петлюры и Махно. Окружение полное. Собираем все верные Советской власти части в районе Раздельная — река Днестр — Ваппярка — Бирзула. Организуем Южную группу войск под одним командованием. Командование группой берет на себя Н. Э. Якир. Реввоенсовет группы: товарищи Я. Б. Гамарник, В. П. Затонский, я назначаюсь начальником штаба».

Обстановка под Одессой менялась не по дням, а но часам. Какого-либо четкого плана действий у командования Южной группы не было. Ориентировались по ходу событий. Попытка И. Э. Якира пробиться на соединение с частями [278] 12-й армии по железной дороге на Вапнярку силами одной своей 45-й дивизии окончилась неудачно. Один из участников этих событий, Осадчий Н. Г. , вспоминал:

«Прибыли на Вапнярку, где мы обезоружили солдат и матросов Мишки-Япончика с участием кавалерии Г. И. Котовского... после чего выступили на передовую против Петлюры. На передовой от меня принял командование полком товарищ Захаров, а я остался комиссаром. Противник повел наступление на нашу цепь, а с тыла восставшие банды кулаков по хлебному полю шли на цепь. По флангам у нас частей не было, почему и пришлось отступить под прикрытие бронепоезда».

В этих условиях единственно правильным решением было сконцентрировать части 45-й, 47-й Черноморской и 58-й стрелковых дивизий в один кулак и идти на прорыв. Такой план был разработан и предложен А. В. Немитцем. План поддержал член Реввоенсовета Я. Б. Гамарник и он был принят И. Э. Якиром. Сосредоточившись в районе Ольвиополь, Балта, Бирзула, Каменка, Ольшанка, станция Рыбница 30 августа Южная группа войск начала прорыв из окружения в общем направлении на Киев с темпами движения 32–37 километров в сутки. Прорыв осуществлялся тремя колоннами: правой во главе с И. Ф. Федько, центральной во главе с И. И. Гарькавым и левую вел И.K. Грицов. В связи с занятием Киева войсками генерала Ванновского, А. В. Немитц предлагает изменить направление движения на Бердичев. Разгромив петлюровские войска у станции Попельня, войска группы 19 сентября освободили Житомир и вышли на соединение с главными силами 12-й армии. Так, закончился легендарный 400 километровый рейд по тылам противника Южной группы войск, вошедший в историю Гражданской войны как образец искусства маневра войск. Нужно отдать справедливость, что немалая заслуга в этом принадлежала моряку — А. В. Немитцу. Он был ранен в этом походе, но остался до конца в строю, пока войска не вошли в Житомир.

Последствия ранения оказались тяжелыми, и А. В. Немитца пришлось эвакуировать в Москву. 27 октября приказом Реввоенсовета Республики № 290 Александр Васильевич [279] Немитц за этот переход был награжден орденом Красного Знамени{30}.

В конце 1919 — начале 1920 годов Красная армия окончательно добила Деникина на Юге и Колчака в Сибири, и лишь небольшой группе белых во главе с Врангелем удалось укрепиться в Крыму. Советская страна получила передышку, которую нужно было использовать для подготовки к разгрому последнего похода Антанты.

6 февраля 1920 года на заседании политбюро ЦК РКП(б) с участием В. И. Ленина принимается решение о назначении «адмирала А. В. Немитца командующим Морскими силами Республики». Это был третий командующий Морскими силами (коморси) после В. М. Альтфатера и Е. А. Беренса. Коморси являлся одновременно членом Реввоенсовета Республики. Многогранной была деятельность Немитца в эти годы. Нужно было создавать военно-морские силы на Юге страны, координировать действия сил Днепровской флотилии с войсками Юго-Западного фронта, организовывать оборону северо-западной части Черного моря, содействовать войскам Красной армии в окончательном разгроме мусаватистско-белогвардейских частей на юге Каспийского моря. Сложной продолжала оставаться обстановка на Балтике и на Севере России. Особую озабоченность у Совета Труда и Обороны вызывала нехватка топлива в стране. Доставке бакинской нефти мешали разбойничьи действия флота английских интервентов и белогвардейцев на Каспии, укрывшихся в персидском порту Энзели. Чтобы уничтожить флот, нужно было ликвидировать его базу. Задача, следовательно, сводилась к тому, чтобы нанести удар по флоту в нейтральных водах и в порту Персии, с которой страна не воевала.

О значении, которое придавалось Энзелийской операции, свидетельствует то, что решение на операцию обсуждалось на совместном заседании главкома С. С. Каменева, командующего Морскими силами Республики А. В. Немитца, наркома иностранных дел Г. В. Чичерина и дважды представлялось на утверждение В. И. Ленину. [280]

1 мая 1920 года А. В. Немитц подписал директиву на проведение операции, в которой, в частности, указывалось:

«Очищение Каспия от белогвардейского флота должно быть выполнено, во что бы то ни стало. Так как для достижения этой цели потребуется десант на персидской территории, то он и должен быть совершен вами... Вы известите при этом ближайшие персидские власти о том, что десант предпринят военным командованием исключительно для выполнения боевого задания, которое возникло только потому, что Персия не в состоянии разоружить белогвардейские суда в своей гавани, и что персидская территория остается для нас неприкосновенной и будет очищена немедленно по выполнении боевого задания».

Вся ответственность за последствия в результате ответных действий Персии или Англии (с которой Россия тоже не воевала) возлагалась полностью на А. В. Немитца.

Замыслом высшего командования порт Энзели предполагалось взять внезапным десантом с моря при поддержке небольшого отряда сухопутных войск со стороны Ленкорани. План операции разрабатывался штабом Волжско-Каспийской флотилии. Утром 18 мая 1920 года отряд кораблей флотилии подошел к Энзели. Противник не оказал сильного противодействия: огневые точки на берегу были быстро подавлены, а одиночная атака торпедного катера отражена. Английские интервенты приняли условия капитуляции, а остатки белогвардейцев на море были разгромлены.

На этом закончилась боевая деятельность Волжско-Каспийской флотилии. За проявленное мужество в борьбе за освобождение Каспийского моря от интервентов и белогвардейцев флотилия была удостоена Почетного Красного Знамени ВЦИК РСФСР и Почетного Знамени Ревкома и Совнаркома Азербайджанской ССР. Отмечая эту победу, командующий Морскими силами Республики писал:

«Поздравляю с победоносным окончанием военной кампании на Каспийском море. Доблестный Красный флот блестяще выполнил возложенную на него Советской Республикой боевую задачу первостепенной важности. 21 мая 1920 г. Коморси Немитц. Комиссар Гайлис». [281]

Несмотря на непродолжительность по времени и ограниченный масштаб, операция имела стратегическое значение. В результате операции война на этом направлении была прекращена, на Каспийском море установлено полное господство Красного флота, страна получила возможность свободно вывозить нефть из Баку, значительно укрепились позиции советской власти в Закавказье.

Выполняя указания В. И. Ленина, требовавшего направить «все усилия... в частности приготовить морские средства» на Юге страны для борьбы с флотом французских интервентов и Врангеля, командующим Морскими силами Республики спешно создавались морские силы на Черном и Азовском морях. Сложность этой задачи заключалась в том, что все основные базы и порты были разрушены, корабли и суда захвачены или повреждены белогвардейцами. Основное внимание было обращено на создание обороны северо-западного побережья Черного моря. Так, в границах от Днестра до Херсона был организован Северо-Западный укрепленный район, в Одессе сформирована военно-морская база, для обороны нижнего течения Днестра и Днепро-Бугского лимана была создана Усть-Днепровская военная флотилия. Принятыми мерами удалось локализовать, а на ряде участков нанести поражение морским силам противника при наступлении Врангеля в Северной Таврии. Одновременно для содействия войскам Юго-Западного и Кавказского фронтов были созданы Морские силы Черного и Азовского морей со штабом в Мариуполе и с непосредственным подчинением коморси А. В. Немитцу. Для усиления морских сил распоряжением А. В. Немитца в их состав на Азовское море были направлены вооружение, техника и личный состав с Балтики, Онежской, Северодвинской и Волжско-Каспийской флотилий. В короткие сроки было вооружено около 40 кораблей и судов, создан воздушный дивизион из 18 морских и сухопутных самолетов, организована и сформирована морская экспедиционная дивизия в 4600 штыков и сабель.

Потерпев поражение в Северной Таврии, белогвардейцы решили продолжить борьбу против Советской республики на Дону и Кубани, рассчитывая на поддержку [282] казачества. 14–17 августа на восточном берегу Азовского моря в районе станицы Приморско-Ахтырская высадился основной врангелевский десант генерала С. Г. Улагая. Десант имел целью развернуть военные действия на Кубани.

В это же время для обеспечения действий сил флотилии в Азовском море командующий Морскими силами Республики А. В. Немитц принял решение поставить мины в Керченском проливе. Так, в ночь на 14 августа отряд кораблей под командованием А. В. Немитца выставил минное заграждение на выходе из Керченского пролива в Азовское море. В тылу у флота противника было выставлено 266 мин. Для борьбы непосредственно с десантом С. Г. Улагая А. В. Немитц принимает решение блокировать минами район Приморско-Ахтарской и высадить у станицы Камышеватская контрдесант в составе морской экспедиционной дивизии. Высадка контрдесанта явилась неожиданной для противника и поставила его в безвыходное положение: вражеский десант оказался окруженным со всех сторон. В результате последующих совместных действий Кубанской армии, морской экспедиционной дивизии и Азовской флотилии белогвардейцы были разгромлены, а остатки улагаевского десанта были сброшены в море.

Боевые действия Азовской флотилии, в которых непосредственно принимал участие А. В. Немитц, сыграли большую роль в борьбе с силами контрреволюции на юге страны летом и осенью 1920 года. Особенно большое значение имела помощь флотилии войскам Кавказского и Юго-Западного фронтов в их боевых действиях против вражеских десантов.

Впервые в истории военно-морского искусства современных флотов была произведена высадка контрдесанта. Эта операция поучительна тем, что был хорошо разработан план ее проведения, умело организовано управление силами, продумано оперативное обеспечение. Это был блестящий образец применения А. В. Немитцем своей теории принятия решения, изложенной в «Прикладной стратегии» на практике. Используя свой личный опыт минно-заградительных и артиллерийских действий в районе Босфора в Первой Мировой войне, А. В. Немитц умело [283] организовал борьбу флотилии с технически превосходящими морскими силами П. Н. Врангеля на Азовском море. Азовское море было очищено от Белого флота.

С учетом полезного опыта прошлого и на основе творческой инициативы большого отряда красных командиров молодого Красного флота рождалось и совершенствовалось советское военно-морское искусство. В ходе Гражданской войны советское военно-морское искусство обогатилось опытом поддержки приморских флангов войск Красной армии, обороны с моря важных промышленных и экономических центров страны, противодействия противнику в создании новых фронтов при помощи вторжения с моря, обеспечения народнохозяйственных и воинских перевозок по морским, озерным и речным коммуникациям, маневра силами и средствами флота с одного театра на другой по внутренним водным путям и железным дорогам, организации взаимодействия флота с сухопутными войсками и авиацией. Содействие сухопутным войскам явилось главным содержанием деятельности флота в Гражданской войне. Артиллерийская поддержка, высадка десантов, создание минно-артиллерийских оборонительных позиций для прикрытия приморского фланга сухопутных войск, обеспечение войсковых перевозок и осуществление переправ через водные преграды — в этом главным образом выражалось содействие флота войскам фронтов. Во всей этой сложной для того времени и многообразной работе немалая доля участия принадлежит Александру Васильевичу Немитцу. Нужно учесть, что к тому же после Южного похода 1919 года он оставался еще больным. Зимой 1920 года, когда войска М. В. Фрунзе прорывались через Перекоп, А. В. Немитц выходил по льду через Керченский пролив на Крымский полуостров. Он шел во главе отряда моряков через полыньи и торосы, опираясь на палочку, так как на ногу еще ступить было нельзя.

В. И. Ленин знал о ранении А. В. Немитца. 14 февраля 1921 года:

«Ленин читает письмо командующего Морскими силами Республики А. В. Немитца от 13 февраля 1921 года с просьбой оставить в его распоряжении машину и отменить решение особой тройки Совета Труда и [284] Обороны по перераспределению автомобилей, пишет на обороте письма поручение управделами СНК Н. П. Горбунову узнать, в чем дело, и вернуть машину. Ленин подписывает распоряжение об оставлении автомашины «Роллс-Ройс» № 2425 в пользование Немитца».

25 марта 1921 года В. И. Ленин пишет записку Э. М. Склянскому:

«... товарищу Склянскому. Мною обнаружено, что товарищ Немитц вынужден был ждать 3,5 часа в Совете Обороны и понапрасну, ибо его вопрос не слушали. Нахожу это несправедливым и предлагаю впредь установить телефонными и секретарскими средствами Военного ведомства и Совета Обороны такую связь, чтобы господин Немитц был извещаем за несколько минут и приезжал (ввиду его болезни) на автомобиле. Председатель СТО В. Ульянов (Ленин)».

По итогам Гражданской войны имя А. В. Немитца стоит в ряду таких военачальников, пришедших из старой армии и флота и вставших на сторону революции, как С. С. Каменев, М. Н. Тухачевский, Б. М. Шапошников, М. Д. Бонч-Бруевич, А. И. Егоров, Д. М. Карбышев, Ф. Ф. Новицкий, В. М. Альтфатер, А. П. Зеленой, Е. А. Беренс, Л. М. Галлер, И. С. Исаков. Это имена известных всей стране полководцев и флотоводцев. Не случайно отмечая, прежде всего, флотоводческие заслуги А. В. Немитца перед Вооруженными силами страны, советская историческая литература назвала его «первым красным адмиралом».

Еще не закончилась Гражданская война, а партия была озабочена восстановлением народного хозяйства, укреплением боеготовности и боеспособности армии и флота. В 1920–1921 годах под председательством В. И. Ленина Совет Труда и Обороны принял ряд решений об укреплении флота, создании необходимой материальной базы. 23 октября 1920 года после рассмотрения в Совете Труда и Обороны проекта постановления об организации специальной комиссии для восстановления Балтийского флота В. И. Ленин собственноручно написал решение: «Поручить Петроградскому Совдепу и специально комитету обороны Петрограда обратить особое внимание на ускорение работ по восстановлению Балтфлота и согласование [285] всех учреждений, способных помочь делу, с устранением всякой волокиты и с установлением реального надзора за быстротой и успешностью работы». С этого началось восстановление и возрождение флота.

Огромное значение для строительства армии и флота имели решения X съезда РКП (б) в марте 1921 года, который, вводя новую экономическую политику, в то же время постановил: «... в соответствии с общими положениями и материальными ресурсами Советской Республики принять меры к возрождению и укреплению Красного военного флота».

У истоков этих резолюций и решений в борьбе за возрождение флота в «борьбе за сохранение преемственности жизни морской силы страны» стоял и коморси А. В. Немитц. Но что-то случилось, и в декабре 1921 года, по собственной просьбе, считая, что дальнейшая работа в должности коморси — «беспартийному не по силам», А. В. Немитц переходит на преподавательскую работу первоначально в Академию военно-воздушных сил, а затем и в Военно-морскую академию. При этом он не прекращает своей активной деятельности по участию в строительстве и укреплении Военно-Морского Флота.

С 1922 по 1924 год А. В. Немитц выполняет особые поручения при Реввоенсовете СССР, а приказом председателя РВС СССР К. Е. Ворошилова от 17 декабря 1929 года № 719 «Преподаватель Военно-морской академии Немитц А. В. назначается для особо важных поручений при народном комиссаре по Военным и морским делам и председателе РВС СССР с 15 декабря 1929 года». По заданию РВС СССР в 1924 году им написан «Стратегический обзор Первой Мировой войны на море» и «Служба штаба во флоте» для Академии военно-воздушных сил.

В 1929 году А. В. Немитц проводит большую работу в качестве председателя Правительственной комиссии по обороне берегов Черного моря и делает по результатам этой работы доклад нарком-военмору.

Тяжелое ранение и контузия, большие моральные и физические перегрузки в Гражданской войне не прошли бесследно, и в 1930 году А. В. Немитц на несколько лет [286] выбывает из строя из-за тяжелой болезни. В результате болезни Александр Васильевич полностью теряет слух, но все же «искалеченным, глухим» он возвращается к работе.

В 1938 году он по заданию Главного морского штаба пишет книгу «Работа Морского Генерального штаба», которая из-за начавшейся войны так и не вышла из печати. Также по неизвестным причинам были не доработаны и не изданы мемуары А. В. Немитца «Недавнее прошлое русского флота по личным воспоминаниям». Чудом уцелевший полуистлевший экземпляр проспекта этих мемуаров был обнаружен в музее «Панорама обороны Севастополя». Это как раз та самая рукопись, которую читал И. С. Исаков перед началом войны.

В 1941 году советское правительство присваивает А. В. Немитцу воинское звание вице-адмирала. Деятельность Александра Васильевича во время Великой Отечественной войны была связана с работой профессором кафедры стратегии и тактики Военно-морской академии. После войны он написал в своем анкетном листе: «Принимал участие в боевых действиях и в Отечественной войне — в Азовской военной флотилии». Очевидно, его боевой опыт на Азовском море пригодился и для Азовской, и в последующем для Дунайской флотилии. Во время войны он, со свойственной ему скрупулезностью, написал «Военно-географическое описание театра военных действий нижнего Дуная» и «Водный путь Дуная». Хочется думать, что эти работы А. В. Немитца пригодились нашим морякам Дунайской флотилии в Ясско-Кишиневской операции и в последующих боевых действиях на Дунае.

В 1947 году, отслужив во флоте 54 года, Александр Васильевич, увольняется в запас. Он переехал в Севастополь и поселился на улице Луначарского, 42. Несмотря на преклонный возраст, адмирал не мог сидеть сложа руки, и он поступает на работу в картографическо-корректорское отделение отдела Гидрографической службы Черноморского флота. Вот что вспоминает об этом периоде жизни А. В. Немитца капитан 2 ранга в отставке В. Н. Локтев: «Мне посчастливилось близко общаться и работать с ним в одной комнате почти четыре года. Начиная с 1947 года и в пятидесятые [287] годы, будучи в отставке, он работал в отделении отдела Гидрографической службы Черноморского флота старшим корректором, которым я руководил. За это время, по моей просьбе, им много было рассказано о его службе, научной деятельности и личной жизни. Любая из сторон его жизни и деятельности явились примером беззаветной преданности Родине, честности, добропорядочности и высокой ответственности за порученное дело.

Вспоминая годы работы начальником Морских сил Республики (коморси), Александр Васильевич часто и с особым желанием делился с офицерами флота на многочисленных официальных встречах в Доме офицеров, с матросами в матросском клубе, на собраниях в гидрографии флота, в печати, с сотрудниками по работе».

Я считаю необходимым остановиться на том, как он работал, как жил последние годы.

Многие видели, как по улице А. В. Суворова в сторону Гидрографии каждое утро, не торопясь, шел в адмиральской форме, с желтым потертым портфелем худенький, чуть согнутый старичок.

Дежурный в отделе командовал при его появлении: «Смирно!», — но он не слышал. Не обращая внимания, он поднимался на третий этаж в свою рабочую комнату. Со всеми сотрудниками он здоровался однозначно — «Здравия желаю!» — это, безусловно, многолетняя привычка военного. Не торопясь, он садился за рабочий стол и начинал писать. Писал он простым карандашом, имея под рукой резинку. Он писал труд по заданию военно-морского министра (главкома) адмирала флота Н. Г. Кузнецова. Тема его труда «Особенности ведения боевых операций на Морском театре военных действий в современных условиях». Работал он сосредоточенно, не отвлекаясь, часами не поднимаясь с рабочего места.

Затем наступало время перекура (в то время он курил, курил по времени — через каждые два часа). Прежде чем закурить, открывал окно, отодвигал от себя бумаги, посвободнее усаживался и закуривал. Его перекур напоминал какой-то ритуал. Он мне говорил, что мы курим без оглядки — одну папиросу за другой. А он курил всю жизнь по времени, не более восьми папирос в сутки. Бросалась в [288] глаза его большая работоспособность и серьезность в работе. К 1952 году он закончил писать свой обширный, объемистый труд. Суть его научного труда сводилась к тому, что поскольку наш вероятный противник — мощная морская держава, то надо строить комплексный Военно-Морской Флот. В нем было много таблиц и расчетов. После его печатания и переплета Александр Васильевич выехал с докладом в Москву. Дней через пять он приехал с приподнятым настроением, с восхищением отзывался о Н. Г. Кузнецове как о моряке, большом руководителе, человеке. Нарком Н. Г. Кузнецов якобы одобрил груд А. В. Немитца. Но вскоре наступила иная пора. Новым руководством была выработана иная военно-морская политика. Надводные корабли, включая крейсера, ставились на слом, их новое строительство было прекращено. А. В. Немитц старался доказать, что и надводные, особенно авианосные, корабли, будут нужны. Но доказывать было некому, Н. Г. Кузнецов был снят с должности, а новое руководство не стало слушать А. В. Немитца. Здесь следует сказать, что Н. Г. Кузнецов очень уважал Александра Васильевича. Я об этом сужу по двум случаям. Ко мне на квартиру в вечернее время было два запроса по телефону. Звонил офицер по поручению главкома Кузнецова А. Г. Гагарин. Задавался один и тот же вопрос: как чувствует себя Александр Васильевич и не следует ли ему в чем-либо помочь. В ответ он всегда благодарил и решительно заявлял, что ему ничего не надо. Его скромность доходила до крайности. Порученец Н. Г. Кузнецова А. Г. Гагарин дважды передавал просьбу главкома о необходимости переназначения А. В. Немитцу пенсии. Дело в том, что, уходя в отставку, он получил максимальную пенсию 1200 рублей. С выпуском новых денежных знаков он стал получать 120 рублей. В связи с новым законом о назначении пенсий военнослужащим, уходящим в запас и отставку, пенсионное назначение было значительно увеличено. А. В. Немитц должен был получать как вице-адмирал. Однако от написания заявления с просьбой пересмотреть ему пенсионное назначение он категорически отказался. После ухода Н. Г. Кузнецова с поста главкома, больше звонков не было. Так А. В. Немитц до конца своей жизни довольствовался [289] пенсией 120 рублей в месяц. Он неоднократно говорил, что все заработанные средства он тратил на то, чтобы лечить дочь, проживающую в Ялте. На себя он тратил гроши. Всегда ходил в военной форме, которая носилась десятки лет.

В 1953–1954 годах Александр Васильевич стал жаловаться на боли в области сердца. Он говорил все бы ничего, но «мотор» работает с перебоями, по ночам стал плохо спать, чувствует физическую слабость. К врачам он обращался очень редко. Мы просили врачей из военной поликлиники и госпиталя осуществлять контроль и лечение Александра Васильевича. Однако он настаивал, чтобы врачи не приезжали и не беспокоили его. Последние 7–8 лет он жил постоянно в Ялте, у старшей дочери Варвары Александровны. Мы — работники гидрографии периодически — навещали его в Ялте. Однако годы брали свое, 1 октября 1967 года, от сердечной недостаточности, Александр Васильевич Немитц скончался. Похоронили его со всеми почестями, на центральной аллее кладбища Коммунаров в Севастополе. На его могиле, на средства Министерства обороны, сооружен мраморный памятник. Его образ увековечен в мраморе в адмиральской форме. Военные моряки, граждане Севастополя и гости города-героя, читая надгробную надпись склоняют головы перед могилой, отдавая дань почтения верному сыну нашей Родины, отдавшему всю свою жизнь борьбе с ее врагами, укреплению нашего могучего Военно-Морского Флота.

Кто бы ни вспоминал о своих встречах с Александром Васильевичем, все, начиная от дочери бывшей горничной Немитцев в Одессе в 1918 году и до каждого его сослуживца, с благодарностью вспоминают об этом замечательном человеке. Как военный, он без сомнения обладал талантом руководителя, мужеством флотоводца, отвагой офицера. Его военная служба и труд были отмечены орденом Ленина, двумя орденами Красного Знамени, медалями, русскими орденами и медалями дореволюционного времени, георгиевским оружием за храбрость, иностранными орденами.

В. Г. Лебедько.

Вступление

Яне принадлежу к числу тех людей, мемуары которых издаются вследствие интереса общества к их авторам. Назначение этой книги другое. Мне пришлось быть близким свидетелем крупных событий, особенно близким — во флоте; событий той трагической и переломной эпохи, которую мы пережили и переживаем (1900–1940 годах). История этой эпохи богата содержанием, значительным и поучительным, но ее еще только начинают разрабатывать. Показания живых участников событий при разработке истории имеют ту же ценность, как и документы архивов, без которых ее нельзя писать. Сжатые мои свидетельства, заключенные в этой книге, идут навстречу этой потребности в отношений многих, довольно значительных, военно-морских явлений недавнего прошлого нашей страны. [291]