Комитет Учр. Собрания и крестьянство. Креетьянетво и мобилизация в армию.

„Помри и исполни".

Представитель Графской волости жалуется на расстрелы и аресты... И добавляет, что волость не хочет давать солдат до тех пор, пока не расследуют дело. При этом заявляют — казаки ссылаются на Комитет Членов У. С. и действуют его именем.

„Вследствие арестов карательным отрядом граждан по одному только подозрению,—сообщает представитель Погроминской волости, Бузулукского уезда, — граждане обещаются не давать новобранцев".

И горечью отзывается доклад представителя села Абрыш- кина, Кузьминской волости, о порке новобранцев 28-го августа.

„Перепороли и подписчиков приговора. По 20 ударов всем, а мне, инвалиду, только.— 5".

Представитель, Сорочинской волости прямо - таки беспомощен разобраться во всем, что у них происходит. Сплошной крйк и жалоба — его несвязная речь. Аресты, расстрелы, обвинение Народной армии.

И дальше.

Бугульминский уезд, Поповская волость. Докладчик читает сокращенно наказ, где указывается, что новая власть стала пускать в ход нагайки, что крайне озлобляет крестьянство.

Добринская волость. Мобилизованных выпроводили при помощи вооруженных отрядов.

Бугурусланский уезд, Ефимо-Зыковская волость. Мобилизованных взяли с помощью отряда.

Еманкаевская волость. Мобилизация почти не прошла: крестьяне не хотят воевать друг с другом. Большое неудовольствие вызывает то, что теперь нельзя стало свободно говорить, в деревне развивается шпионаж, доносы и аресты по доносам.

Натальинская волость.

Троцкая волость. Мобилизация не прошла. Трое было ушли, но двое вскоре вернулись. Крестьяне не хотят вести партийную войну. Шаров задает докладчику вопрос: „Как смотрят наши крестьяне на Брестский мир с немцами". Докладчик. — У нас о нем не знают. Мы знаем только то, что у нас производятся беспощадные аресты, арестуют за одно слово".

«Красная Быль», N? 3.

Крестьянство и каратели.

„В начале июля к нам в село Болыпую-Каменку приехал из села Красный-Яр начальник милиции с шестью чехами, арестовали нас семерых советчиков и хотели увезти. Были уже поданы подводы, чтобы везти нас, сбежалось все село, бабы ударили в колокол. Нас, крестьян, освободили из арестантки и сказали, чтобы мы шли по домам.

Чехов обезоружили, потом возвратили им оружие и сказали, чтобы убирались по-добру по-здорову. Мобилизованные ворвались в здание волостной управы и порвали списки призывных. Тут же об'явили сход, на котором вынесли приговор, что все село, как один человек, ручается за нас семерых, как за лучших и честных людей, и послали приговор в Самару.

Чехи и милиционеры уехали в село Хорошенькое. Там им удалось арестовать врасплох троих и увезти в Красный-Яр. Но вскоре все село с женщинами, детьми и стариками, вооружившись кто чем попало, двинулись к Красному-Яру, чтобы выручить арестованных товарищей; они освободили арестованных, но старший милиционер сделал выстрел в толпу, началась стрельба—милиционера ранили.

Многих выпороли. Троих снова арестовали и увели с собой. Ночевали казаки в Раковском женском монастыре, где было гнездо контр-революции. Из монастыря они к нам утром явились в Каменку. Арестовали и высекли до полусмерти солдатку Варвару Козину.

Арестовали нас пять человек. 10 человек казаков повезли нас в Красный-Яр. Остальной отряд в 90 человек направился в Елховскую волость, захватив с собою нашего каменского красноармейца Ивана Батаева. Как только выехали из села, то за каменским лесом расстреляли нашего Батаева и троих хорошев- ских,—двух братьев Цикиных и В. Соколова,—и бросили в овраг. В Елховской волости тоже секли и расстреливали крестьян. Потом казаки переехали в Петропавловскую волость. Секли, расстреляли уездного комиссара Федорова и еще многих, а 14 крестьян Петропавловской волости арестовали и привезли в Красный-Яр, где мы с ними встретились в арестном дому.

Они были не биты, мы же валялись на полу чуть живы. От Тухловки до Красного-Яра (12 верст) нас безостанову били нагайками. Переночевали. Утром пришли казаки, вывели петропавловских и начали бить нагайками в здании волостной управы. Некоторым выбили глаза, проломили носы. Поднялся крик, стон, сбежались красноярские мужики и стали просить казаков прекратить убийство, а то многие бабы упали, без чувств, у некоторых получились выкидыши. Тогда казаки посадили петропавловских в автомобиль и увезли в Самару. По дороге от Семей- кина до Самары в оврагах их расстреливали. Не могу сказать, всех расстреляли, или нет. Нас начальник милиции не дал казакам и на следующий день отпустил. Нас отвезли в Каменскую больницу, где мы пролежали больше недели. Когда мы выписались из больницы, нас снова арестовали и привезли вот сюда в Самарскую тюрьму".

«Красная Быль», №