Как «управлял> Деникин.

Я приведу несколько примеров проявления этой местной „диктатуры".

В Николин день, 6 декабря 1918 года, Ставропольский комендант полк.

Когда М. прибыл в помещение комендатуры и спросил о причинах его вызова, полк. Архипов приказал ему: —

Прй, „Боже, Царя храни", такой-сякой. —

Неужто вы меня, полковник, только для этого и вызывали?' —

Да ты еще разговаривать? Всыпать ему!..

К приходу М. уже были заготовлены шомпола и мокрые мешки. По приказанию коменданта солдаты схватили М. и надругались над ним в присутствии находившихся здесь же сотрапезников коменданта. —

Теперь Вы свободны,—об'явил комендант гласному М., по окончании экзекуции.

Это происходило в центре губернского города, против здания окружного суда.

После того, как вокруг этого дела была поднята буча, в Ставрополь для производства следствия прибыл военный следователь г. Миславский, очень холодно, как он рассказывал мне, принятый военным губернатором П. В. Глазенапом.

Приговоренный военным судом 11) к семидневному, кажется, домашнему аресту, полк. Архипов вернулся к своей прежней должности, а затем был назначен начальником государственной стражи Больше Дербетовского* улуса.

В селе Летницком, Медвеженского уезда, местный комендант вызвал к себе одного из местных жителей и между ними произошел следующий диалог: —

Ты судился с таким-то? —

Судился. —

Сколько тебе присудил мировой? —

Двенадцать сотен. —

Всыпать ему по одной за каждую сотню.

Когда истцу всыпали, комендант проводил его словами: —

Передай мировому, что и ему то же будет, если он будет обижать моих знакомых.

В селе Ладовско-Балковском местный комендант издал приказ, чтобы мужчины при встрече с ним останавливались и кланялись, снимая головной убор, а женщины приветствовали бы его поясным поклоном, сложив руки на животе.

Как видите, даже это было предусмотрено.

Через некоторое время в отдел пропаганды явилась рыдающая сельская учительница и рассказала, что комендант приказал ее выпороть за неисполнение приказа.

В подгородном селе Кугульте, местный комендант Л. передоверил свои права матушке, и урядник Гладков порол баб по приказу последней среди белого дня у волостного правления.

Хуже всего было то, что случаи эти превращались в бытовое явление, и притом явление безнаказанное, или во всяком случае, не влекущее за собой устранения от дальнейшей деятельности такого администратора.

Бороться с этой разнузданностью было очень трудно цивильным людям, да и не всякий рисковал на эту борьбу, зная, какая бешеная атака поднималась против жалобщика или должностного

4) Защитником полка Архипова на суде выступал член Госуд.

лица, принявшего жалобу, по обвинению их и в большевизме и в содействии красным, а иногда просто в сожительстве с... красноармейкой 1).

Обычным ответом ген. Уварова, когда к нему обращались с жалобами на случаи произвола и обид, была стереотипная фраза: —

Мало вас еще большевики резали. Погодите, вот мы уйдем, так вас дорежут.

На одну из жалоб городского головы о невероятных „реквизициях" на окраинах города, военный губернатор П. В. Глазенап ответил: —

А я нахожу это справедливым. Раньше они грабили, теперь пусть их пограбят...

Я намеренно пока не касался деятельности полевых судов, воєнно и судебно-следственных комиссий и контр-разведок, ибо от нас, цивильных людей, учреждения эти были отгорожены высокими стенами.

Помню только, как при первом же посещении офицерской контр-разведки, на Барятинской улице, я был поражен криками и стонами, исходившими откуда-то снизу. —

Это пьяных вытрезвляют,—пояснил мне начальник разведки. —

А разве и это входит в круг ваших обязанностей?— спросил я.

Это была контр-разведка вспомогательная, временная. Другая, постоянная, помещалась в барском особняке Европейского переулка, а затем перешла под одну крышу с синагогой.

В числе сотрудников-добровольцев этого учреждения состояли бывший председатель союза русского народа В. А. Соколов (о преступной деятельности которого в партизанском отряде „имени Ставропольского военного губернатора" докладывал мне судебный следователь по важнейшим делам) и недавно первд этим отбывший наказание за подлоги и растраты подпольный ходатай Сопнев".

«Архив Русской Революции». В. М. Краснов.—«Из воспоминаний о 1917— 20 г.г.» том XI, глава XXIII, стр. 126, 127.