1 Изменение военно-политической обстановки летом 1919 г. Стратегические планы сторон

Под влиянием дальнейшего углубления противоречий в капиталистическом мире и напряжения в отношениях между внутренними контрреволюционными силами обстановка в стране летом 1919 г.

Подписанный 28 июня в Версале мирный договор лишь углубил раздор между победителями и побежденными, усилил недоверие малых и вновь образованных буржуазных государств Европы к крупным империалистическим державам. Но при всей сложности и динамичности взаимоотношений в буржуазном мире империалисты были едины в главном — в отношении к Советской России. Несмотря на позорный провал империалистической интервенции, правящие круги Англии, США, Франции и Японии лихорадочно искали новые пути удушения Советской власти, мобилизовывали военные средства для претворения в жизнь своих агрессивных устремлений в Россию.

Новый замысел Антанты начал получать все более ясные очертания к маю этого года. Еще не успели прибыть в балканские порты транспорты с эвакуированными французскими интервенционистскими войсками, а буржуазная пресса уже подняла провокационную пропагандистскую шумиху об «агрессивности» Советской России. Поводом для нагнетания лжи явилась речь английского премьера Д. Ллойд Джорджа, произнесенная в парламенте 16 апреля, о якобы «возросшей угрозе вооруженного большевистского вторжения» в страны, прилегавшие к Советской России от Балтийского до Черного моря. Ллойд Джордж потребовал от союзников по блоку усилить материальную помощь Колчаку и Деникину, организовать вооруженные силы в малых буржуазных государствах, сопредельных с Советской Россией, снабдить их всем необходимым «для установления преград против большевистского вторжения»94.

Антанта начала массированное политическое, дипломатическое и экономическое давление на малые буржуазно-помещичьи государства Восточной Европы, понуждая их к блокированию с белогвардейскими режимами, всячески подталкивая их к вооруженному выступлению против Советской России под видом освобождения якобы законно принадлежавших им территорий.

Летом 1919 г официальные круги Великобритании, Франции, США, буржуазная пропаганда этих стран усиленно пытались вдохнуть «воинственный дух» и «чувство национальной гордости» в правящую верхушку Финляндии, Эстонии, Латвии, Литвы, Польши и Румынии, оказывали нажим на германское правительство, обязав его держать свои войска в Прибалтийских государствах в качестве инициатора военных выступлений против Советской России.

Сколачиваемый блок буржуазно-помещичьих государств от Балтики до Черного моря оказался весьма разношерстным. Эти государства питали недоверие и к Антанте, и друг к другу. Безусловно, такая ситуация в странах «малой» Европы облегчала Советскому правительству проведение в жизнь мирных инициатив.

Пытаясь втянуть в военные действия против Красной Армии вооруженные силы сопредельных с Советской Россией малых государств, политическое руководство ведущих империалистических держав стремилось смягчить негативное влияние главного лозунга русских белогвардейцев «За единую и неделимую Россию», не останавливаясь перед прямым нажимом на своих ставленников в России. Еще 26 мая 1919 г. премьер-министры Франции, Великобритании, Италии, Японии и президент США направили ноту Колчаку. В ней вопрос о сроках военных поставок был поставлен в зависимость от проведения единой с союзными и объединенными державами политики, признания независимости Финляндии и Полыни, автономии Эстонии, Латвии, Литвы, кавказских и закаспийских территорий, права Антанты решать будущее румынской части Бессарэбии1. Одновременно содержание ноты было доведено до правительств буржуазных стран, пограничных с Советской республикой. Их явно подталкивали к войне против Советского государства.

Между тем меморандум не возымел должного действия на малые страны. В ответном письме Верховному совету Антанты от 3 июня 1919 г.

Если западные державы вели по отношению к малым странам Восточной Европы двойную игру и смотрели на их правительства как на марионеток, а со стороны русских белогвардейских режимов исходила зловещая угроза ликвидации самостоятельного развития этих стран, то Советское правительство выступало с мирными предложениями и торжественно заявляло о признании их независимости.

Несмотря на колебания и лавирование, Прибалтийские буржуазные республики, выполняя волю Антанты, предоставляли свою территорию русским белогвардейцам, формировали собственные экспедиционные добровольческие части для усмирения населения в пограничных районах. Так, две дивизии белоэстонцев участвовали в майско-июньском походе Юденича на Петроград. На территории буржуазной Латвии под руководством германской военщины русский белогвардеец Бер.мондт-Авалов формировал «Западный добровольческий имени графа Келлера корпус».

Правительство Финляндии, возглавляемое К. Г. Маннергеймом, не только оказывало помощь Юденичу в формировании Северо-Западной армии, но и постоянно провоцировало крупные конфликты на северо-западных подступах к Петрограду ив междуозерном районе на олонецком направлении. Авиация белофитпюв неоднократно бомбила пригороды Петрограда3.

Наиболее агрессивно вели себя правящие круги буржуазно-помещичьей Польши, которые, пользуясь поддержкой французских империалистов, выд- 1

См.: Из истории гражданской войны в СССР, т. 2, с. 50—51. 2

См. там же, с. 50.

9*

131 3

См.: Документы внешней политики СССР, т. 2, с. 192, 193, 206—208.

ВПНУЛИ идею восстановления «великой Польши» в границах Речи Посполп- той. Восточная граница польского государства должна была бы проходить по рубежам рек Днепр и Западная Двина.

Особую активность белополяки стали проявлять после подчинения 14 июня 1919 г. польской армии главному командованию Антанты и подписания Версальского договора, когда у них появилась возможность перебросить наиболее боеспособные части со своей западной границы на восточную. В июне правительство буржуазно-помещичьей Польши провело крупную мобилизацию вооруженных сил, реорганизовало войска генерала Ю. Галле- ра, переброшенные из Франции, и в начале июля развернуло широкие наступательные операции в Белоруссии на минском, а позже мозырском и двинском направлениях.

В сдерживании одновременного выступления буржуазно-помещичьих государств, окружавших Страну Советов на северо-западных, западных и юго-западных рубежах, исключительную роль сыграла советская дипломатия. Каждый акт вероломства противника получал решительное противодействие по дипломатическим каналам, подкреплявшееся сильными контрударами советских войск. Советское правительство, подчеркивая миролюбивость государства рабочих и крестьян, отсутствие у него каких-либо территориальных притязаний к соседям и необходимость решения вопросов за столом переговоров, всякий раз напоминало правительствам этих стран, что если военные провокации с их стороны будут продолжаться, то оно будет считать себя свободным в выборе средств, способных расстроить агрессивные планы и любые враждебные намерения против Советской России.

Такие предупреждения, сопровождавшиеся ответными военными мерами и обращениями Советского правительства к народам этих стран, охлаждали воинственные круги буржуазно-помещичьих правительств. Однако угроза военного вмешательства Финляндии и Прибалтийских государств в гражданскую войну не была снята и отвлекала значительные силы Красной Армии. Советская миролюбивая внешняя политика делала все, чтобы вооруженная борьба пограничного локального характера не перерастала в военные действия крупного масштаба.

Не менее сложная обстановка складывалась на Украине.

Британские правящие круги видели, что на Украине позиции Франции после поспешной эвакуации ее войск из Одессы значительно ослабли. И они не упустили момента для расширения сферы собственного влияния в ущерб партнеру по блоку. Французское же правительство делало все возможное, чтобы как-то сохранить свой сильно пошатнувшийся престиж. Так как политика откровенного диктата украинскому народу провалилась, Франция избрала более гибкие формы влияния на развитие событий на Украине.

Под давлением Франции Верховный совет Антанты 21 июля 1919 г. принял решение о передаче Польше гражданского управления в Восточной Галиции, территория которой к этому времени уже была захвачена польскими легионерами. При моральной и материальной поддержке Франции румынские войска закреплялись на оккупированной заднестровской части Украины — в Бессарабии и на Буковине. Таким образом, эти два младших партнера и были выдвинуты французским империализмом в качестве заслона от проникновения сюда британского влияния. Они одновременно рассматривались и как главный противовес, способный ограничить распространение великодержавных замыслов режима Деникина в юго-западном регионе. Определенная роль в сохранении французского влияния на Украину отводилась п марионеточным буржуазно-националистическим правительствам украинских «самостийников» — С. В. Петлюре и Е. Петрушевичу, окопавшимся в июле в Каменец-Подольске. Эта компания политических авантюристов, опиравшаяся на кулацкую прослойку украинского крестьянства и националистическую буржуазию, беззастенчиво торговала интересами украинского народа и шла в услужение к любому, кто материально мог бы поддержать их существование.

Однако Деникин и на этот раз внес существенные коррективы в планы украинских националистов и их французских покровителей. Получив от Антанты, и прежде всего от Англии, крупные партии оружия, боеприпасов, техники и военного снаряжения и проведя мобилизации казачьего населения на Северном Кавказе, он последовательно развернул широкие наступательные операции на Левобережной Украине. Добровольческая армия одновременно с ударами, наносимыми по частям и соединениям Красной Армии, столь же решительно отбрасывала на запад и войска Украинской народной армии петлюровцев.

Видя, что Деникин мало считается с интересами Франции на Украине, а заодно и с петлюровцами, французская военная миссия в Екатеринодаре (Краснодар) в начале июля 1919 г. предложила посредничество по урегулированию отношений между деникинцами и петлюровцами. Однако Деникин отверг эти предложения и 16 августа официально уведомил Верховный совет Антанты о невозможности соглашения с Петлюрой. Военные успехи деникинцев на юге Советской России казались Антанте весьма впечатляющими. Французские империалисты бросили украинских «самостийников» на произвол судьбы.

И действительно, летом 1919 г. успехи деникинских войск на юге страны поставили Советскую республику в критическое положение. Особенно слабыми оказались правое крыло Южного фронта и левобережная группировка войск 12-й армии. Здесь процветала партизанщина, часть войск была неуправляемой, пораженной анархо-кулацкими настроениями. В ряде уездов Киевской, Полтавской, Екатеринославской губерний полыхали кулацкие восстания, действовали петлюровские банды. Сюда-то белогвардейское командование и направило свои усилия, в короткое время добившись значительных территориальных успехов. Внутренняя реакция грезила о скором падении Советской власти и активизировала действия подполья в Москве, Киеве и прифронтовой зоне.

Но уже в июле военная машина, запущенная Деникиным, стала давать сбои в работе. Подавляющая масса коренного населения Северного Кавказа и Закавказья относилась враждебно к откровенно монархической политике деникинского режима. Грабительские методы снабжения армии, насильственные мобилизации населения, наконец, коррупция в тыловых органах, грызня между высшим командным составом и кастовое размежевание армии на добровольцев, донцов, кубанцев и кавказцев подтачивали идею «добровольчества» и ослабляли вооруженные силы южной контрреволюции. Командный состав деградировал. Все это вызывало крайнее недовольство не только среди трудящихся масс, но даже и у представителей «местных» правительств Дагестана, Терека, Кубани и Дона. Они стали на путь скрытой оппозиции «Особому совещанию» Деникина, всячески сопротивляясь проведению мероприятий его режима на своих территориях, что вынуждало держать в глубоком тылу значительные военные силы для усмирения недовольных и подавления революционных выступлений населения.

133

Натянутые отношения сложились у Деникина с правительствами буржуазных республик Закавказья — Грузии, Азербайджана, Армении. Дело доходило до крупных военных столкновений, и лишь вмешательство британского командования оттягивало вооруженное разрешение взаимных- территориальных претензий. Каждый раз, когда обстановка в этом районе накалялась, генерал Д. Мильн, главнокомандующий британскими войсками в зоне Ближнего Востока, угрожал грузинскому буржуазному правительству введением в Грузию новых контингентов британских войск, а Деникину давал недвусмысленно понять о возможности применения санкций по сокращению боевого и материального снабжения его армий.

Взаимоотношения Деникина с краевыми местными правительствами летом 1919 г. окончательно испортились. Он не доверял им, они же, насколько возможно, стремились ограничить его гражданскую и военно-административную власть на территории Кубани, Терека, Дагестана и Дона. Влияние Деникина как главнокомандующего на донские, кубанские и терско-кав- казские войска падало с каждым днем. В конце концов он оказался полноправным хозяином только Добровольческой армии. Две другие армии, Кавказская и Донская, подчинялись ему лишь в оперативном отношении.

В ослаблении тыла деникинщины существенную роль сыграли усилия советской дипломатии, направленные на подрыв позиций британского империализма и его колониальной системы в странах Ближнего и Среднего Востока. Еще в июне 1919 г. Советское правительство начало мирное наступление на дипломатическом фронте против британской колониальной политики в этом регионе.

В посланиях ВЦИК, Советского правительства и Народного комиссара по иностранным делам РСФСР Г. В. Чичерина, обращениях его к правительствам и трудящимся массам Афганистана, Ирана и Турции разоблачалась политика британского империализма, русского царизма и местной буржуазно-феодальной знати по отношению к народам. Советское государство торжественно признавало право этих стран на самостоятельное развитие и указывало пути освобождения народов из-под колониального ига европейских государств, объявляло об открытии сухопутных и морских границ на Каспии для мирного торгового товарообмена1.

Благоприятно для Республики Советов изменялась обстановка на Востоке. Несмотря на то что Антанта увеличила темпы поставок колчаковцам военных грузов, их армии уже откатывались в предгорья Урала, а значительная часть Транссибирской железнодорожной линии находилась под контролем сибирских партизан. Антанта изо всех сил пыталась вдохнуть свежую струю в русское белогвардейское движение на востоке страны. Англия и США предприняли ряд практических шагов для спасения пошатнувшегося режима Колчака. У. Черчилль предложил оказать нажим на правительство Чехословакии, чтобы повернуть белочешские войска вспять, на соединение с английскими интервентами в районе Архангельска2. Но, пока эту идею рассматривали в правительственных кругах Великобритании, время было упущено. Сибирская армия Р. Гайды, основу которой составляли белочешские войска, под ударами Красной Армии покатилась на восток. Президент США В. Вильсон тоже пытался поддержать режим Колчака, рекомендуя заместителю госсекретаря США У. Филлипсу продолжать «проявлять доброжелательный интерес к организации и деятельности колчаков- ского правительства. . .»3. Однако все эти идеи безнадежно устаревали, не успев превратиться в материальную силу. А поэтому дипломатическая переписка руководства Антанты с колчаковским правительством, содержание которой становилось известным Советскому правительству, все более теряла деловой тон и приобретала декларативный характер. 1

См.: Документы внешней политики СССР, т. 2, с. 174, 198—200, 204, 238—242; История внешней политики СССР, т. 1, с. 140—141. 2

См.: Из истории гражданской войны в СССР, т. 2, с. 54—56. 3

Там же, с. 59.

134 Под влиянием военных неудач в стане врага начались междоусобицы. Колчак, не имея в руках реальных средств для овладения положением, систематически перетасовывал состав правительства, менял высший командный состав, чем вызвал крайнюю озлобленность у командующих армиями и атаманов. В действиях войск и гражданского управления все чаще проявлялись лихорадочность и несогласованность. Попытки Колчака восстановить прорванный фронт и стабилизировать его проваливались одна за другой. Мобилизованные крестьяне Прикамья целыми подразделениями покидали свои части. Оружие, которое вручалось насильно призванным рабочим Урала, они зачастую употребляли против ненавистного командного состава.

В тылу, в Сибири, начались массовые вооруженные выступления крестьянства и рабочих против прогнившего режима колчаковщины. Видя неизбежность его падения, Верховный военный совет Антанты в начале августа решил больше не оказывать ему помощи. Англичане и американцы начали эвакуацию своих экспедиционных частей из Сибири. События на востоке, как цепная реакция, повлияли и на положение интервентов на севере страны. Провал плана соединения колчаковцев с английскими экспедиционными силами, действующими в Архангельской губернии, делал пребывание последних на севере весьма проблематичным. Военно-политическая обстановка там изменилась в благоприятную для Советской республики сторону.

Таким образом, летом 1919 г. идея уничтожения Советского государства приобрела новые и вполне завершенные очертания. В качестве главных исполнителей ее выдвинулись свежие силы в лице Вооруженных сил юга России и войск сопредельных с Советской Россией буржуазно-помещичьих государств Европы. Первые должны были играть решающую роль, а вторые — вспомогательную, так же как и белогвардейские войска на востоке и севере страны, местные «окраинные» буржуазно-националистические силы. Из этой идеи вытекали и все следующие положения плана нового похода Антанты.

Оценивая сложившуюся к 15 июня обстановку, Главное командование Красной Армии в докладе Реввоенсовету Республики подчеркивало,что «особенное значение приобретает в настоящий период Южный фронт, а также петроградско-псковский район на Западном фронте»96. В докладе отмечалось, что на Южном фронте противник, используя свое превосходство в силах и подвижность конницы, развивает наступление на наиболее опасных для центра Республики направлениях — харьковско-курском, воронежском и царицынском, дающих возможность установить связь с колчаковскими войсками. На Западном фронте противник преследовал цель блокировать петроградский район и захватить его после соответствующей подготовки сил и средств. На Восточном фронте белогвардейцы по-прежнему угрожали районам Среднего Поволжья с целью соединиться с деникинцами, рвущимися к Царицыну. Таковы основные черты антантовского плана, которые начали ясно вырисовываться летом 1919 г. И они были в поле зрения ЦК РКП(б), Советского правительства и Главного командования Красной Армии.

Внутренняя обстановка в Стране Советов, несмотря на крайнюю напряженность борьбы на фронтах, все более стабилизировалась и упрочивалась. Трудящиеся РСФСР, Украины, Латвии, Литвы, Белоруссии и Крыма ответили на новый нажим Антанты и ее ставленников еще более прочным сплочением своих сил.

Государство рабочих и крестьян получило возможность централизованно, а следовательно, более эффективно использовать материальные ресурсы и людские резервы страны для отражения империалистической интервенции. Появились благоприятные условия для проведения в жизнь решений ЦК РКП(б) и Советского правительства по всем вопросам внутренней жизни страны, искоренения элементов национализма, ведомственности и местничества. Активизировалась работа советских и партийных органов, всех звеньев государственного аппарата, создалась обстановка единства действий органов Советской власти на местах для претворения в жизнь воли партии большевиков. Укреплялось морально-политическое единство народов страны. Все подчинялось главной цели — достижению победы над врагом.

Партия во главе с В. И. Лениным настойчиво разъясняла трудящимся, что задача упрочения социалистических принципов в стране «ни в коем случае не может быть решена героизмом отдельного порыва, а требует самого длительного, самого упорного, самого трудного героизма массовой и будничной работы»1. В. И. Ленин указывал, что выполнение этой задачи является «в последнем счете самым глубоким источником силы для побед над буржуазией и единственным залогом прочности и неотъемлемости этих побед. . .»2.

Улучшалась работа государственного сектора промышленности — опоры п основы укрепления обороноспособности Республики. Наметилась устойчивая тенденция к возрастанию темпов производства военной продукции, и прежде всего выпуска стрелкового оружия и боеприпасов. Однако дальнейшее наращивание темпов производства военной промышленности сдерживалось в ряде мест нехваткой рабочих рук, вызванной мобилизациями, а главное — отсутствием необходимых запасов сырья и топлива. Поэтому основное внимание было уделено экономному расходованию запасов и полному использованию вторичного сырья.

Упрочивалось и положение в деревне. В настроениях середняка наступил перелом в пользу Советской власти. Муки и разорение в южной прифронтовой полосе, которые несло нашествие Деникина, ведут, говорил В. И. Ленин, к тому результату, которого добился Колчак на востоке3. Беднейшие и середняцкие слои деревни становились активной силой Советской власти в борьбе с белогвардейцами, кулачеством и в решении продовольственного вопроса. Дезертирство, отражавшее мелкобуржуазные коле- баниг среднего крестьянства, пошло на убыль. Таким образом, появился дополнительный и весьма крупный источник пополнения Красной Армии, который позволял при сокращении мобилизации среди рабочих увеличить численность Красной Армии4, частично снять остроту проблемы дефицита квалифицированной рабочей силы на предприятиях военной промышленности.

Оценивая внутреннее положение Республики Советов, качественные изменения, происшедшие к лету 1919 г., В. И. Ленин выразил твердую уверенность партии большевиков в том, что и на этот раз «победа будет за нами. . .»5.

В сложных и противоречивых условиях международной и внутренней обстановки ЦК РКП(б), Советскому правительству, Главному командованию Красной Армии предстояло учесть все стороны плана Антанты, вероятное поведение и способы возможных действий всех участников нового похода, экономические потребности Республики, социально-политическую обстановку на каждом направлении действий врага, возможности развернутых группировок войск Красной Армии и на этой основе определить наиболее эффективные виды ведения стратегических действий в целом и на каждом из угрожаемых направлений.

Несомненным было одно — главные усилия Республики необходимо сосредоточивать на южном стратегическом направлении, против деникинцев, так как «на Южном фронте настолько угрожаемое положение, что там дорог каждый солдат и дорога каждая минута»6. Но здесь для накопления достаточных сил Главное командование Красной Армии предусматривало перейти 1

Л е н и н В. И. Полн. собр. соч., т. 39, с. 17—18. 2

Там же, с. 18. 3

См. там же, с. 87, 88.

См. там же, с. 37. 5

Там же, с. 43. 6

Директивы Главного командования Красной Армии (1917—1920), с. 344,

136 временно к стратегической обороне, прочному прикрытию харьковско-кур- ского, во])онежского и царицынского операционных направлений, не допустить соединения деникинцев с колчаковцами, румынскими и белопольскшш войсками.

На западном стратегическом направлении первостепенная задача состояла в том, чтобы упорной, активной обороной войск сдержать натиск бе- лополяков и белогвардейцев, всеми мерами дипломатического воздействия расколоть создаваемый антисоветский блок Прибалтийских государств и решительными военными действиями пресечь их провокационные выступления.

Наиболее сложной проблемой являлся выбор вида дальнейших действий на востоке страны. В условиях когда промышленность Республики Советов буквально задыхалась из-за отсутствия сырья, топлива, лишившись хлебородных, а также добывающих районов юга, возвращение ей Заволжья, Урала, Сибири, прорыв блокады и установление железнодорожного сообщения с Туркестанской республикой являлись жизненной необходимостью.

Учитывая выгодно сложившуюся для Советского государства социально-политическую обстановку, ЦК РКП(б) дал директиву Главному командованию Красной Армии о проведении войсками Восточного фронта широких наступательных операций на Урал и Сибирь.

Вся Страна Советов перешла на работу по-революционному. Меры военного воздействия дополнялись внешнеполитическими акциями Советского правительства, дипломатические шаги — решительным военным пресечением любых провокаций, те и другие подкреплялись активной агитацией, широким партизанским движением в тылу белогвардейцев, массовыми выступлениями трудящихся капиталистических стран в поддержку Советской России. «. . .Мы уверены,— говорил 4 июля 1919 г. В. И. Ленин,— Деникин будет так же сломлен и так же раздавлен и так же развалится, как развалился Колчак и как разваливаются теперь французские и английские империалисты»1 .

В жизни Страны Советов наступал новый этап борьбы с объединенными силами внешней и внутренней контрреволюции, когда судьба социалистической революции должна была решаться в вооруженной схватке с деникинс- кими полчищами, которые поддерживались белогвардейскими войсками на других фронтах.