В художественной литературе реализм развивается постепенно, в течение многих столетий. Но понимание того, что он существует, и самый термин «реализм» возникли лишь в середине XIX в. Уже, тогда писатели и критики в России — сначала Пушкин, потом Белинский — обратили внимание на особую общность писателей, творивших в разное время и сильно отличавшихся друг от друга по своим общественным воззрениям, тематике, проблематике, пафосу творчества. Эта общность была признана в дальнейшем и учеными. Они стали объединять таких непохожих друг на друга писателей, как Шекспир и Сервантес, Стендаль и Бальзак, Диккенс и Теккерей, Гоголь и JI. Толстой, Горький и Шолохов, одним названием — «реалисты». Сначала критики увидели в реализме преимущественно процесс преодоления писателями той односторонности в изображении характеров людей, которая была до того свойственна произведениям средневековой литературы, классицизма, романтизма, и способность разностороннего изображения характеров. С этой точки зрения критики, вслед за Пушкиным, противопоставляли Шекспира классицисту Мольеру и романтику Шиллеру. Тем самым был верно отмечен один из существенных признаков реализма. Но для полного определения этого принципа художественного отражения жизни надо было поставить и решить вопрос о том, почему реалистически изображенные характеры сохраняют свою разносторонность. Близко к решению такого вопроса подошел еще Пушкин, заметив по поводу шекспировских пьес, что в них «обстоятельства развивают перед зрителем их разнообразные и многосторонние характеры» (80, 210. Разрядка наша. — П. Я.). В середине XIX в. русская революционно-демократическая критика, благодаря материалистическому пониманию человеческой природы, пыталась обосновать идею зависимости художественного характера от объективных со- циально-исторических обстоятельств и подготовила тем самым верную трактовку реалистического принципа отражения жизни. Абстрактное изображение личности, без попыток объяснения причин ее поведения, воспринималось этой критикой как отход от такого принципа. Так, Добролюбов выразил неудовлетворенность образом Валковского в романе Достоевского «Униженные и оскорбленные», увидев в нем абстрактное «собрание злодейских черт», и противопоставил его классическим типам реалистической литературы — гоголевскому Чичикову и гончаровскому Обломову — по той причине, что последние объяснены авторами социально-психологически. Но прежде чем прийти к научной формуле реализма, теоретическая мысль должна была поставить и решить вопрос о том, что такое «обстоятельств а», которые влияют на изображаемые характеры, и почему развитие характеров в зависимости от них является основной чертой реализма. Еще демократическая теоретико-литературная мысль открыла социальную природу обстоятельств, формирующих характеры, и это было важным методологическим ключом к познанию реалистической литературы. Обстоятельства стали понимать не как внешние особенности среды, обстановки и т. п., а как социальные отношения и социальную борьбу, определяющие историческое движение общества, а следовательно, и отдельной личности. Поэтому в том случае, если критики замечали, что писатель более глубоко, чем его предшественники, осознает связь созданных им художественных персонажей с социальными обстоятельствами страны и эпохи и более глубоко раскрывает взаимодействие между ними, то в этом они видели развитие реализма, совершенствование реалистического принципа отражения жизни. Так, Чернышевский, сопоставляя Гоголя и Салтыкова- Щедрина, отметил преимущество последнего в одном отношении: автор «Губернских очерков», в отличие от Гоголя, «очень хорошо понимает, откуда возникает взяточничество, какими фактами оно поддерживается, какими фактами могло бы быть истреблено» (103, 633). Но только конкретно-историческая теория, определив сущность человека как совокупность общественных отношений, а затем научно объяснив само содержание этих отношений, могла создать и создала предпосылки для верного и полного выяснения взаимодействия между двумя основными «слагаемыми» в реалистической литературе: характерами и обстоятельствами. Конкретным литературоведческим определением специфики реалистического отражения жизни следует считать точную формулу Энгельса, данную им в письме к М. Гарк- несс: «... реализм предполагает, помимо правдивости деталей, правдивое воспроизведение (точнее дан перевод в 1-м издании: «верность передачи». — /7. Н.) типичных характеров в типичных обстоятельствах» (6, 35). В письме к Ф. Лассалю по поводу его трагедии «Франц фон Зиккинген» Энгельс дал определение типического характера, с одобрением отмечая, что главные действующие лица его произведения «являются действительно представителями определенных классов и направлений» и «черпают мотивы своих действий не в... индивидуальных прихотях, а в том историческом потоке, который их несет» (4, 492). Но Энгельс видит у Лассаля в изображении главного героя трагедии, рыцаря Зиккингена, восстающего против высшей феодальной власти, отступление от реализма, потоку что Зиккинген показан без четкой и последовательно социальной обусловленности своего характера. В том же письме Энгельс говорит и о типических обстоятельствах. В его трактовке они выступают как существенные социальные отношения в соответствующую эпоху. Лассаль не показал в своей трагедии широкого социального фона, не выявил различия классовых интересов дворян и крестьян, не раскрыл также участия в событиях передовых слоев городской буржуазии. Значит, он не воспроизвел полностью основных типических обстоятельств немецкой общественной жизни XVI в., не раскрыл в конкретной связи с ними характеров своих героев и его творческий принцип не оказался достаточно реалистическим. Опираясь на концепцию Энгельса, можно сделать вывод, что своеобразие реалистического принципа отражения жизни заключается в том, что все основные существенные особенности и отношения изображаемых характеров воспроизводятся в их обусловленности типическими обстоятельствами. Хороший пример — развитие характера царя Бориса в первой русской реалистической трагедии «Борис Годунов» Пушкина. Антагонизм между царем и народом, представляющий собой основное типическое обстоятельство трагедии, оказывает своё воздействие на чувства и переживания царя. От того, как развивается этот антагонизм, полностью зависит острота переживаний Бориса: чем больше народ, страдающий от гнета, осуждает царя, тем сильнее становятся муки совести Бориса, убившего царевича Димитрия (60, 119—121). Так как подобное взаимодействие обстоятельств и характеров в настоящем художественном произведении не подчеркивается, не демонстрируется автором открыто, то отсюда и возникает представление, будто в реалистических произведениях происходит «саморазвитие» характеров. На самом деле характеры персонажей развиваются не сами по себе, а под воздействием типических обстоятельств, хотя последние могут быть и не изображены в произведении.