ОТРИЕОГЪ, имя славянского языческого божества

Санскр. svi-, употребляемое часто как первая часть сложений в именах богов и людей, точно соответствует слав. *stri<^H.-e. *1їтї, *krei- со славянским вставным звуком между начальными s и г, ср. подобный случай: слав, struja = санскр. srava 'река, поток', sru- 'течь', греч. рє-, рот]- < *sre-, *srua-. От этого же и.-е. корня образовано слав, островъ *o-slrov-T> *o-srov-b (Фасмер) и, вероятно, пран. *a-sru- и т. д. Семантически слав, богъ точно соответствует санскр. deva-. Слав, форме могла бы точно соответствовать др.-ир. *srl-baya- или *sri-daeva- 'всемогущий господин, бог', но таковая не засвидетельствована.302 Однако она могла бы встретиться в ср.-иран., как об этом свидетельствует эфталит- ское sribaya (приведена у Фасмера по данным Г. Юнкера. — SBAW, 1930, S. 647 и сл.), но по географическим причинам последняя не могла быть слав, источником. Таким образом, можно думать, что слав. Стрибогъ должно было быть заимствовано из иранского (вообще говоря, часто почти невозможно различить, является ли слав, слово заимствованием из иранского или же находится в родстве со своим иранским соответствием, ср., например, у Фасмера о слове богъ), как на это указал Фасмер (Die Urheimat der Slawen. — Der Ostdeutsche Volksboden. Breslau, 1926, S. 126).6

В «Ригведе» sri- имеет значение 'блеск, свет огня, солнца, рассвета; яркость, украшение; удача' и является атрибутом Индры, Рудры, Пушана, Марутов (ветров!) и Ашвинов.

В др.-русском божестве Стрибогъ мы не должны, конечно, видеть непременно заимствование из индоиранского; скорее нужно предполагать, что представление об этом божестве было общим у всех — или у большинства — племен, говоривших на восточных языках (группы «сатэм») индоевропейской семьи. О роли Стрибога в «Слове» и др.-русской мифологии см. .замечания Р. О. Якобсона (Geste 354 и сл.).

К таким же по существу результатам пришел С. Пирхеггер в статье «Zum altrussischen Gotternamen Stribogb», опубликован- ной уже после его смерти.304 Правда, в некоторых важных деталях с ним нельзя согласиться, например, в том, что слав, (или др.- русск.) богъ и Стрибогъ — доказанные или доказуемые иранизмы. Кажется слишком умозрительным его предположение (вслед за Нюбергом, мнение которого он приводит), что иран. *Sri- baya (незасвидетельствованное!) использовалось иранцами на юге России как имя божества света и дня — Ахура-Мазда. Такое же впечатление производит упоминаемая Пирхеггером гипотеза А. Клосса о том, что титул Ьауа восходит к представлению о древнем Подателе пищи в Арктическом мире. Как это ни странно, Пирхеггер не привел отрывок из «Слова», где встречается имя Стрибога.

КЯООЖЬОКЪШ, прил. (кдсожьскьши, тв. п., мн. ч., ср.

Чижевская, Словарь), производное от Касогъ, названия адыгейца- черкеса в Древней Руси. Как имя собственное оно отсутствует в словарях. В качестве исторического события в Начальной летописи упоминается под 6530/1022 г. битва русских с касогами и с их предводителем Редедей (ср. замечания Шефтеля, Geste 97 — 98).

13*

195

Это имя попало в др.-русский язык либо прямым путем, либо через посредство аланов-аорсов.

Как хорошо известно, черкесы являются древними обитателями Северо-Западного Кавказа и прилегающих равнин, а позднеклас- сическое отражение их племенного имени адыг содержится в греч. Zixyot, yj.-r/oi. и т. д. По данным Страбона, почти точно в этом районе Северо-Западного Кавказа, к северу от Колхиды, т.

В «Истории потомков Чингис-хана» Рашид ад-дина черкесы упоминаются как соседи русских при описании событий, непосредственно предшествующих 1233 г.: «Джучи-хаган выступает и покоряет все вилайеты на север от Ибира (== 'І(3т)рїа, т. е. Грузия), именно Сибир, Пулар (= булгар), степи кыпчаков, башгурдов, руси, черкесов вплоть до Ущелья Хазар, которое монголы называют Темюр Кахалка (Temur Qa'alqa 305 'железные ворота', т. е. проход у Дербента)» (по изд. Блоше, т. 2, с. 107).306

Независимо от этого нужно рассматривать груз. дЛьд о qazaqi как обозначающее северо-восточных соседей Грузии, аваро- лезгинские народы. Вероятно, оно появилось довольно поздно и является известным тюрк, термином и племенным названием Qazaq, которое здесь рассматриваться не будет.307 С другой стороны, согласно П. Услару, лезгины называют (или, возможно, называли) словом qazaq каждого грузина, носящего оружие, причем слово имело «ломаное» мн. ч. quzqul, тогда как в форме «простого» мн. числа qazaqal оно обозначало русских казаков.308

Впрочем, в груз, языке существует дЛікп (qazaxi) со значением 'крестьянин' в Гурии и Имеретии, но 'козак' и 'казах' в литературном языке, от этого образовано дЛьІ5т"ї:> (qazax-oba) 'крестьянство' и 'разбойники'; как глагольная основа "дЛьк — (qazax-) — 'грабительствовать; разбойничать' (Чхенкели. Сл. груз.-нем., с. 1644).

ЛДДЯ (ладм, род. п., ед. ч., ладу*, вин. п., лад-fe, дат. п., ладъ, род. п., мн. ч.; общий род, но ц «Слове» всегда ж. р.). Ср. Срезневский (все примеры из «Слов^) 'муж, супруга'; Бер- некер: ladb — «ohne sichere Anknupfung». Ср. Якобсон (Geste 254—255), Фасмер, Чижевская, Словарь. Это древнее общеслав. слово. «Слово» оказалось единственным источником его употребления в др.-русском языке, как и многих других слов, принадлежавших к языческой сфере и вследствие этого изгнанных из литературного языка.

Слово лада с развившейся позже формой м. р. русск., укр. ладо (древняя звательная форма имен с основой на *-а, обычная у личных имен, особенно на Украине и у южных славян) необходимо отделять от русск. лад 'поперечное деление на грифе струнных инструментов', возможно, также и от русск., укр., чеш., польск. слова со значением 'согласие, мир, порядок' и их соответствующих производных — гл. лад-и-ти, прил. лад-ън-ъ и т. д. Бернекер полагает, что это последнее слово ладъ можно выводить из *la-d'o- и связывать с греч. екаш 'гнать'. Фасмер сомневается в существовании этой связи и говорит о возможном родстве с готск. letan 'позволять, пускать, давать'. Вследствие семантической связанности понятий «любовь, близость» и «согласие, мир, порядок» производные от двух первоначально различных корней могли совпадать, так что теперь трудно разделить их в этимологическом отношении.

Вацлав Поляк связывает слав, лада с авар. (т. е. с языком андийско-дидойской группы) Xadi (буквой А обозначается глухая боковая аффриката) 'госпожа, жена',309 которое, как он утверждает, уже известно по урартскому (халдейскому) lutu- 'женщина',310ликийскому lada 311 и эламскому rutu 'то же'. Поляк также приводит литературу об этом слове.

В отношении авар. Aadi Поляк, к сожалению, повторяет старую ошибку. Дело в том, что авар. А восходит к х- (переднеязычному глухому спиранту), поэтому в согласии с компетентным мнением К. Буды 16 сравнение с аварской формой необходимо отвергнуть. Остаются, правда, урартская, ликийская и эламская формы, которые могли бы указывать на родственные связи слова. Как кажется, в армянском параллель отсутствует.

Большой временной и довольно заметный пространственный разрыв этих форм не позволяет решить, через какие языки слово лада попало в славянский, может быть, праславянский язык.

Фасмер возражает против разделения слов лада и ладъ и смотрит скептически на их подобие с кавказскими и анатолийскими формами.

/ИбЧЬ (МБЧЬ., ВИН. П., ЄД. Ч., МБЧБМЬ, тв. п., мечи, им. п. мн. ч., мечи, вин. п. мн. ч. вместо старого мечі, М6ЧИ, ТВ. п. мн. ч.; основа на *-jo). В др.-русском с древнейшего времени (Остромирова ев.) слово встречается только в написании через -е-, ср. цел. мъчъ, сербохорв. мач. Ср. Срезневский, Бернекер («происхождение неизвестно»), Микл. Леке, и Этимол. сл. (без замечаний), Шрадер и Неринг (см. Schwert).312 Фасмер дает длинный список предлагавшихся до сих пор форм для сравнения, но не принимает никакого решения. В моем вторичном рассмотрении этимологии слова мечъ приняты во внимание эти данные, а также ряд относящихся сюда этимологических вопросов (см.: (Mens 9, 1956, 92—64). См. также Чижевская, Словарь.

У слова заметно значительное сходство с готск. meki (вин. п., ед. ч.) и его германскими родственниками: остгот, mycha (= тїха), др.-исл. moker, др.-англ. тёсе (возможно, заимствование), др.-сакс, такі 'меч' (см.: Faist S. Vergleichendes Worterbuch. der goti- schen Sprache. Leiden, 1939, S. 266). Это гнездо неиндоевропейского происхождения изолировано в германских языках. Из готск. заимствовано фин. miekka. Уже Файст сравнил герм, слово с кавказским дидойск. таса 'то же', ср. затем Кипарский,313 а К. Буда вывел слав, слово из андийско-дидойских языков:314 дидойск., капуч. таса, арчин. таса 'мечь', авар, ga-mac 'камень', что дальше может быть сравнено с северо-западно»авказскими формами— адыг. maze, maze, кабард. mave 'камень'.315 В связи с этимологическими отношениями между значениями 'мечь' и 'камень' Буда приводит др.-сакс., др.-в.-нем. sax, sahs'нож, кинжал, короткий меч' = лат. saxum 'камень' и баскскую параллель haitz 'камень, скала'—haizkora 'топор', haichturr-ak 'ножницы'.316Слово мечь является очень ранним заимствованием в славянском, возможно, даже праславянского периода, чем исключается, вопреки Кипарскому, всякое тюркское посредство. Разумеется, возможно, что таса или какой-нибудь другой северокавказский прототип попал к славянам через посредство (иранское, скифское?). Что касается готск. к, оно могло подменить собою иноязычный звук с, неизвестный ни готскому, ни другим древним германским языкам. Правда, в моем распоряжении нет примеров замены иноязычных свистящих, отсутствующих в готском. По крайней мере буква к в этом готском слове могла служить просто графической передачей — не обязательно совпадающей с живым произношением — слав, ч из кавказского с или же кавказского с в случае прямого заимствования.317

Формы типа готск. aket, akeit (ср. р.) 'уксус' из лат. acetum ничего не доказывают, поскольку слово было заимствовано в готский, несомненно, в ту эпоху, когда лат. к в положении перед гласным переднего ряда еще не перешло в с или с; нет очевидных доказательств того, что этот переход произошел до VI в.318 Швейцарское axiss, exiss (буква х обозначает заднеязычный глухой фрикатив) 'то же' acetum своей явной фрикативностью доказывает, что герм, слово было заимствовано раньше эпохи смягчения лат. к >с, с перед гласными переднего ряда.

То же самое относится к готск. aurkje (род. п., мн. ч.) 'кувшинов' из лат. urceus, готск. faskjam (дат. п., мн. ч.) 'повязкам' из лат. fascia, готск. unkjane (род. п., мн. ч.) земельная мера из лат. uncia, греч. обухіа, — все эти случаи были приведены мне д-ром Р. Фауксом в письме от 13 апр. 1955 г.; он также обратил мое внимание на то, что все древнейшие латинизмы в кимрском — а римляне находились в Уэльсе с I до начала VI в. — точно так же имеют к (на письме передаваемое через с, в середине и конце слова — через g). Ср.: кимр. cengl < лат. cingula, кимр. cell < лат. cella, кимр. ciwdod < лат. civitat(em), кимр. cwyn < лат. сёпа, кимр. cwyr < лат. сёга, кимр. cyff < лат. cippus, кимр. crog < лат. cruc(em), кимр. pyg < лат. pic(em).

Таким образом, наличие основ мечь и meki в расположенных в непосредственном соседстве областях заставляет нас признать их родственными формами, восходящими к одной и той же группе языков, хотя, возможно, к разным подгруппам, и считать, что они могли подвергаться заимствованиям, причем неоднократным, в разные эпохи. Подобное же, очень близкое, мнение Фасмер выражает словами «допустимо заимствование слав, и готск. слов из неизвестного, общего источника» (далее следует ряд ссылок на предшествующие работы), «при этом обязательным в нем было наличие к». Следовательно, он допускает сравнение с груз, maxva 'острый, меч', удин, тех 'серп', лезг. max 'железо', причем гласные этих форм, по его мнению, вызывают затруднения при анализе, но он склоняется к тому, чтобы отвергнуть вышеприведенные дидойск., капуч. таса 'мечь, сабля', поскольку не может быть объяснено готск. к. Фасмер даже думает, что дидойск. и капуч. формы могли быть заимствованы из слав, мечь через тюрк, посредство. Правда, последнее предположение должно быть отвергнуто уже потому, что не может быть и речи о том, чтобы в языке народов, известных во все эпохи своими работами по металлу и изготовлением оружия, для обозначения того предмета, который они производят и который имеется у них во всех своих разновидностях, использовалось бы заимствованное иноязычное слово. Возникает вопрос: как могло передаваться кавказское с в языках, вообще не имеющих с или имеющих его. Славянский передает с помощью своего с, по существу того же самого звука, но не имеющего глоттальной смычки, тогда как готский не располагает средствами, чтобы изобразить его на письме, даже если готы знали истинное его произношение или по меньшей мере его произношение через славянское с. Точно так же такой способ рассуждения будет действителен и для любого другого, неславянского, языка- посредника между готским и кавказским. Прямые соприкосновения между готами и жителями Кавказа не могут быть исключены, хотя они должны были быть редки и более или менее случайны. Груз, maxva, удин, тех и лезг. max в сравнении с андийско- дидойским таса семантически слишком неопределенны, более того, содержат звук х, который перед гласным переднего ряда в славянском перешел бы только в s, но не в с. Однако нет и оснований для допущения I палатализации в этих словах при их заимствовании славянами. С этим этимоном скорее должны быть связаны греч. [ii^ouoot, евр. ГПЭ12 т§хегор 'кинжал, меч' (кн.

Бытия, 49,5) и айнское makirf, makiri 'нож, кинжал'.21

Тур. mac (Радлов и Редхауз — «из слав.») изолировано в тюрк, языках и редкое в турецком; видимо, оно довольно недавнее здесь заимствование через посредство славян. «Tarama sozlugii» (4, 1957,569) приводит его в форме таз из довольно позднего источника — турецкого словаря к «Шах-наме» 1721 г., где им переводится перс, dahra 'iki jiizlu laluj, обоюдоострый меч'. Для последнего Штайнгасс дает, между прочим, 'небольшой обоюдоострый серповидный острый кинжал'. Монг. mese 'меч, всякое режущее оружие', встречающееся уже в «Юань-чао би-ши» (Ковалевский, Лессинг; Хениш приводит meses xurcatan 'они имеют острое оружие'), калм. элют. mesa 'короткий меч' (Рамстедт) заимствовано в тув. mazi (Тувинско-русский словарь. М., 1968); казах, mes' at 'выносливая лошадь' тождественно калм. элют. mes9 morn 'то же' (но койб., тел., куманд. mis 'лезвие' [Радлов] от тюрк. *blz, ср. туркм. bid 'то же', но не от mese, как полагает Рамстедт), — все эти формы, возможно, восходят к той же кавказской основе — дидойск. таса и т. п.

Нем. Messer по своей форме и близкой семантике кажется относящимся сюда же, но Клюге показал,319 что оно восходит к др.-в.-нем. me^irahs < me^i-sahs, где вторую часть сложения составляет уже упоминавшееся sahs, а первая часть me^i- должна быть связана с готск. mats, др.-сканд. matr, mata, др.-в.-нем. ma? 'нища', этимологически равно англ. meat. Таким образом, значение композита — «меч для еды», если германские формы не развились под влиянием древней народной этимологии из какого-нибудь иностранного слова; однако невероятно, чтобы то же кавказское слово таса было заимствовано еще раз (когда и через какое посредство?) помимо вышеприведенной герм, формы — готск. meki.

От предыдущего должны быть отделены перс, mis, мазандер. mis, mers, курд, mys 'медь' (отсутствует в словаре Хорна), др.- тур. mis (Редхауз, отсутствует в TS), узб. mis 'медь', при этом qyzyl mis 'медь' (см. Русско-узбекский словарь. Ташкент, 1941, с. 230), ново-уйг., таранч. mis 'медь'.320 О. Шрадер предложил связать этот этимон с греч. Mosaovowo? ХаХхбс 'бронза мосси- нойков' ('обитателей башен'),321 племени на северо-востоке Анатолии, описанного в «Анабазисе» Ксенофонтом как крайне примитивное по своим обычаям, тем не менее через это племя классический мир познакомился с употреблением бронзы. Из Византии слово пришло к германским народам, ср. ср.-в.-нем. messinc (засвидетельствовано ок. 1100 г.), англос. mses(t)ling (ок. 950 г.), mseslen(n) и нем. Messing (вопреки Клюге и Шрадеру. Realle- xikon, 2, 62; ср. также варианты др.-сканд. mersing, мазандер. mers, ср.-в.-нем. messe, в диалектах Швейцарии mos 'бронза'), а от них к славянам: польск. mosic(dz, чеш. и н.-луж. mosaz 'желтая медь', эти формы предполагают др.-слав. *mos^dzb и праслав. *mosing-. Судьба сочетания -ing-, отраженная во втором (и третьем) слоге славянского слова, такова же, какова обычная судьба в славянской среде германского суффикса -ing-; это значит, что слово нужно рассматривать как заимствование из германского (вопреки Шрадеру и Клюге, который спорит с Фасмером, ZfslPh 19, 450), но не греческого. Об этом также говорит и то, что слово отмечено лишь у западных славян и отсутствует в цел., других южнослав. языках и у восточных славян.

С этимоном «бронза», «желтая медь» можно сравнить формы mas, mah 'драгоценный металл, деньги', встречающиеся в языках Индокитая и Индонезии.

Самая большая трудность при исследовании заимствований названий металлов, металлических изделий и оружия, происходящих преимущественно с Кавказа, состоит в том, что эти явления совершались очень давно, задолго до начала письменности или каких-нибудь форм письма почти во всех наших языках.