ХОРЮГЪЕЬ (им. п., ед. ч., ж. р., основа на *-0),
бЪла хорюговъ, чрьлена чолка, сребрено стружіеь — это слово не идентично стягу, который определяется Чижевской точно так же 'знамя'.
Если хорюгъвъ означает 'знамя', — в древности 'военное знамя', но позже и в совр. русск. 'церковное знамя' — интересный поворот в семантическом развитии, ждущий своего объяснения, слово стягъ < др.-сканд. stqng (ж. р.), др.-швед, stang 'флагшток' имело в др.-русском языке значение 'флагшток с вымпелом или жестким значком', иначе 'боевое знамя', как поясняет Фасмер. Происхождение слова, содержащегося в большинстве славянских языков (Бернекер), от монг. oroqya из *horoqfa 'знамя' (Ковалевский) установлено уже Мелиоранским (ИОРЯС 7, 2, 295). Поскольку древние монгольские тексты были в то время неизвестны, Мелиоранский объяснил начальное х- из древнего монгольского фарингального спиранта, позже утерянного, но находимого в нескольких примерах в арабско-монгольских словарях, например в «Muqaddimat al-'adab» Замахшари,249 где в арабских словах имеется начальное h-. Этот важный факт монгольской фонологии получил убедительное толкование со времени статей Рамстедта и Пельо.250 Др.-монг. начальное h- было замещено х- в праславянском.251 В то время др.-монг. начальные q-, к- еще не перешли в спирант х-, как это случилось позже, но не раньше эпохи древнейших письменных памятников XIII— XIV вв. Форма "Чіогодуа не может быть извлечена из текстов этого древнейшего периода, поскольку она не встречается в «Юань- чао би-ши», составленном около 1240 г., где есть лишь производные от той же основы *hor- с суфф. -ci- hor-ci- совр. монг. огсі- 'поворачиваться (кругом)', отсюда имя на -п horcin 'кругом' (семантическая аналогия в др.-уйг. tagirmi) и имя на -m horim 'окольный путь'.252 От этой же основы образовано письм.-монг. or-ija- 'обвязывать, завертывать, мотать, наматывать; вертеться; смешиваться, смущаться' (Лессинг) >ордос. ого- 'поворачиваться'. Др.-монг. начальное h-, отражающее протоурало-алтайский начальный глухой губной смычный согласный, хорошо засвидетельствовано древнейшими текстами XIII—XIV вв.; 253 оно, однако, имело сильную тенденцию к исчезновению уже в самых ранних текстах и полностью исчезло во всех монгольских языках за исключением монгорского (в провинциях Ганьсу и Цинхай [оз. Ку- кунор]), где оно представлено либо х-, либо f-, как в чжурчжэнь- ском и маньчжурском (где f-) и других южнотунгусских языках (где р-, f-, х-), ср. монгор. furo-, xuro-' завертывать, перевязывать, свертывать'.244 Эта же основа существует в тунг., как маньч. foro- 'то же' (переходи, и непереходн.), 'разматывать, прясть, связывать речь' (Габеленц, Захаров) и производные; в эвенк, horol- « *horo-l-), horol-, orol- (и множество производных) 'ходить кругом, ездить кругом, обойти; поворачиваться, крутить' (Василевич 1958, см. её же «Эвенкийско-русский диалектологический словарь». Л., 1934, с. 50), (Нерча) orol- 'то же' (Титов). Другие тунгусские языки имеют: эвен. ёгё1- 'ехать кругом, миновать', ульч. hereli-, уд. porjgoli- *poro-n-yo-li-, заимствование из южнотунг. языков с р-, 'поворачиваться кругом', нан. рого- 'то же'. В тюркских языках алтайский корень *por-/*xor-/*for- представлен в виде чаг., таранч., казах., шор., койб., кач. ога-, кирг., алтайск., тел., кюэр. ого- 'связывать, завертывать, обертывать' (Радлов), дериватов очень мало, ср. кирг. orunyaly 'кругом' < *or-un-ya-ly (но не от orun 'место', как это готов допустить Радлов, а от медиума глагольного корня or-, и не от итератива основы ог-а-; ср. ого- и многочисленные дериваты у Юдахина), от того же корня и с той же семантикой, что др.-монг. horcin («Юань-чао би-ши»). Этот алтайский этимон имеет родственное гнездо в уральских и дравидийских языках, ср. венг. forog-/ forg-, морд, puvra/puvara- 'то же' (перех.), удм. porjal- 'то же' (неперех.), манс. poger- 'то же' (неперех.) (см.: Collinder В. Fenno-Ugric Vocabulary. Stockholm, 1955, p. 78, 148; но тюрк, гнездо bur-/риг- 'вить, крутить, сверлить' представляет собою другой этимон и не относится сюда); тамил. pural-/piral- 'перекатываться, ворочаться, опрокидываться, соскальзывать, катиться (как волны), разливаться, разрушаться или меняться (об эпохах, обычаях, законах), ниспровергаться (о государстве), отказаться от своего слова, опровергаться, умирать', малаялам puraluka- 'катиться', purattuka- 'поворачиваться', piraluka- 'валяться, качаться, поворачиваться, мазаться, переливаться', каннада poral-, purul- 'качаться, барахтаться, валяться', телугу por(a)lu- 'качаться, катиться по земле, переливаться', кота porn-, рбп- 'катиться туда и сюда', тода pyl- 'падать', тулу pureluni-, poraduni-, purejuni-, poreluni- 'катиться, поворачиваться' с многочисленными производными в большинстве названных языков (см. Dravidian etymological dictionary, № 3516). Значение основы *horo-, вероятно, указывает, что *horoi]ya 'знамя' является табу- истическим описанием знамени по его свойству извиваться, стру-244 См.: Smedt A. de, Mostaert A. Le dialecte Monguor. . ., III. Dictionnaire Mcmguor-Franjais. Peiping, 1933, p. Ill, 185. иться, крутиться на ветру. Мягкость второго слога в той форме, которая встречается, например, в «Слове», остается необъясненной. Если это древняя черта, которая не возникла на славянской почве, можно допустить, что форма ""hofogyo произошла от *horii)yo, возникшей из вторичной основы *hor-i- с последующей ассимиляцией і гласному следующего слога.
Тюркский этимологический и семантический эквивалент слова известен в настоящее время из др.-тюрк, (тюркютского) источника — первой рунической надписи в долине реки Элегест, в 7 км выше ее слияния с Улуг-хемом — orurju 'знамя' (ДТС 372, 615) и из одного др.-уйг. источника — «Sakiz Jukmak» — «Сутры о восьми накоплениях (благоволениях)», где он встречается в виде именного деривата saryy orugguluy 'несущий желтое знамя, имеющий желтое знамя', строка 93 (ДТС, 488), как метонимическое обозначение планеты или ее духа, возможно, Сатурна (т.
е. в данном случае oruqu-luf или orugyu-luy представляет собою форму nomen со- mitativum на -luf, что предпочтительнее формы имени на -luq, как позже предложила Габен в словаре к ее «Alttiirkische Gramma- tik». Leipzig, 1950, S. 322), как это правильно прочтено издателями сутры, которые взяли за основу монгольскую параллель, хотя ни само слово, ни какие-либо производные не были до того известны в тюркских языках. Это значение поддерживается китайской и монгольской версиями сутры. Издатели ДТС, 'поместив в словаре с отсылкой слово с о-, отдали предпочтение второму чтению с и-. Это неверно, поскольку и этимологически родственные слова, и монгольская, и славянская формы поддерживают о- как гласный корневого слога. Удивительно, что слово так мало засвидетельствовано тюркскими и древними монгольскими текстами. Вероятно, повинен в этом первоначально значительный, исключительно шаманистский смысл этого обозначения «священного знамени», бывшего вместилищем духов-защитников (см. ниже), точно так же как в буддийской переводной литературе и в особенности в мусульманской среде слова этого рода избегались там, где это только было возможно. Это дает интересную параллель к резко отрицательному отношению в древней славянской переводной письменности к терминологии собственного языческого прошлого. Др.-тюрк, и др.-уйг. oruqgu имеет, кажется, лишь одну параллель в позднейших тюркских языках, а именно кыпчакское огуа 'знамя' (XIII—XIV вв.) с полной редукцией среднего слога в «Kitabu-'l-Idraki П-lisani-'l-Atraki» Абу Хайяна (цитата у Рясянена, но orungu все же отсутствует). В качестве названия этого предмета могли использоваться еще три слова, даже в шаманистском смысле: badraq (> bajraq), tuy и скорее как pars pro toto с другим по происхождению значением bun- cuq/muncuq 'подвеска, жемчужина', откуда русск. бунчук из огуз- ских языков (см.: Фасмер). Бернекер правильно определяет xorqgy как монгольское заимствование в правосточнославянском, не высказываясь, однако, о возможных путях проникновения др.-монг. слова в древнеславян- ский или даже в праславянский. Вопрос этот, действительно, сложный, поскольку до монгольского нашествия славяне и монголы, по всей видимости, никогда не были соседями, их языки не использовались в областях с общей границей, эти области всегда разделялись финно-уграми, тюрками и иранцами. Можно предположить, что слова вроде телЪги или хоругви были заимствованы через посредство тюрков, как это допускает Фасмер для последнего слова из-за его начального х-. Но в тюркских языках не* находится никаких следов протоалтайского *р-, за исключением спорадически сохраняющегося h- в издавна изолированных огузских наречиях в Иране. Тюркский эквивалент формы *horoi)ya — др.-тюрк., др.-уйг. orurjyu с регулярной утратой начального протоалтайского губного *р не дает никакого основания считать древнетюркское слово заимствованием из монгольского. Исходя из этого, допустимым представляется только прямое заимствование из монгольского в славянский язык. Слово телЪга впервые засвидетельствовано в др.-русском языке в вводной части Начальной летописи, в рассказе о насилиях, производимых аварами над женщинами из славянского племени дулебов: «Си же Обри. . . примучиша Дулебы. . . и насилие твордху женамъ Дул-Ьбьскимъ; аще поїхати буддше Обърину, не даддше въпрдчи КОНА ни вола, но велдше въпрдчи три ли, четыри ли, ПАТЬ ли женъ въ тел'Ьгу и повести Обрина».245 Это единственное, но очень важное указание, что к тому времени слово вошло в употребление у славян, причем непосредственно от монголоязычного народа. Единственным историческим народом из засвидетельствованных в эпоху до нашествия монголов Чингис-хана, языком которого, если судить по сохранившимся следам, был монгольский язык, являются, как это всеобще принято со времени работ Маркварта и Пельо, авары или по крайней мере правящие, «внутренние» племена той могучей кочевой конфедерации, которая известна под именем аваров. Эта была единственная монголоязычная исторически засвидетельствованная группа, которая зашла так далеко на запад прежде походов Чингис-хана. Судьба аваров может быть прослежена вглубь до конфедерации жуань-жуаней дотанских китайских хроник, в которых они с определенностью изображаются тесно связанными с сяньбийцами и, таким образом, принадлежащими к монгольской (или протомонгольской) семье. Это значит, что было какое-то аварское племя или союз правящих племен или кланоз, которое говорило на языке .своих сородичей161
11 К. Г. Менгес
245 Ср.: Срезневский; Лаврентьевская летопись, с. 11. Это событие имело место, по мнению Шафарика (изложено Марквартом. Streifziige, 146 и сл.), в 563 г., в год аварского вторжения в Венгрию, или через пять лет после аварского опустошения страны антов. Ср. также заметки Фредегера по поводу отношения завоевателей аваров к народу «винидов» (обычно понимается, что это западные славяне), приведенные в кн.: Zeuss К. Die Deu- tschen und die Nachbarstamme. Miinchen, 1837, S. 736.
жуань-жуаней и своих предков сяньбийцев и которое принесло это монгольское слово покоренным славянам, принужденным позже принять участие в аварских походах.254 Несомненно, не все авары или те, кто считается аварами в хрониках, пришедшие на запад — часто называемые также псевдо-аварами (Маркварт. Komanen, 71—74) — еще пользовались своим родным монгольским языком; они могли говорить на каких-нибудь тюркских языках тех племен, которые были вовлечены в их длительное движение на запад. Некоторая примесь гуннов или по крайней мере участие в аварских походах гуннских групп ни в коем случае не исключена. Но «имперское племя» аваров, племя хагана — ^ауачо?,255 все еще говорило по-монгольски, хотя, возможно, и еще на каком-нибудь другом языке, как это было с чингизидами, подданные которых — за исключением Монголии — говорили на разных языках. «Внутренние племена», т. е. правящие кланы протобулгарских племен, держались своего алтайского булгар- ского языка и обычаев до обращения в христианство в 863 г., может быть, даже дольше, тогда как большинство народа уже говорило по-славянски. Такое же положение сложилось у киданей, или ляо, где имперский клан говорил не только по-китайски, но также говорил и писал по-киданьски, для чего использовалось два вида письменности (см. также при слове оваръский). Слово хоркгъ\ прошло тот же путь миграции и завоеваний от востока на запад. Монг. -on- в положении перед согласным перешло в носовой звук о, как это обычно для славянских языков допись- менного периода. Конечное -ы предполагает в монг. -о, которое образуется по закону лабиальной аттракции, регулярному в большинстве современных монгольских языков, но с ясностью проявившему свое действие и в раннюю эпоху: *1іогоцуа > *horor)yo. Так же как герм, -о (-6), это монг. -о дало -й > -ы, и слово получило в славянском основу на *-й.
Исходя из того факта, что в монгольском языке до сих пор не найдено форм с h- (*Ьогоща/*1іогадуа), Дёрфер в своей упо- минавшейся уже рецензии на мою работу «Tungusen und Ljao» приписывает реконструкцию *horoi)ya моей безосновательной и предвзятой идее о том, что авары были монголами и что, «следовательно, славянское слово является монгольским», поскольку я произвольно предполагаю др.-монг. h-(< *р-) во всех тех случаях, где это позволяет угодное мне сравнение.256 Но я допускаю др.-монг. *horoi)ya не из-за монгольской природы аварского языка, а из-за корня *рог-, общего алтайским, уральским и дравидийским языкам, из которого я вывел *horoi)ya, письм.-монг. oroqya и тюрк. orui)(y)u. Следовательно, я вывожу др.-монг. *horoi)ya, и по этой и по многим другим причинам, уже изложенным Марк- вартом, Пельо и другими, я полагаю, что авары были монголами. Если в связи с этим Дёрфер спросит, как может быть установлено, что монгольский этимон имел исконный начальный гласный или начальное h-, то ответ будет таков: не через «атомистическое» рассмотрение одного единственного слова, но на базе интералтайского сопоставления, иногда также этому может помочь экстраалтайское сопоставление. Существуют, конечно, такие этимоны, для которых до сих пор нельзя подыскать ни интер-, ни экстраалтайских параллелей, но в случае с *horor)ya это не так. Далее, Дёрфер обнаружил в «Хуа-и и-юй» (1389 г.) форму огацуа и заявил, что это слово не имело в др.-монг. начального h-, но имело начальный гласный, что могло бы говорить и за совершенно другой этимон, нежели предполагаю я. Ничуть не бывало! В действительности — и этого не упоминает Дёрфер — не только в «Хуа- и и-юй», но и в «Юань-чао би-ши» так же типичной оказывается начинающаяся лениция h-, так что, возможно, в некоторых др.- монг. диалектах XIII—XIV вв. начальное h- полностью исчезло (см.: Р о р р е N. N. On the initial h. . .). Таким образом, только этимологическое сравнение, а не взятое изолированно слово обеспечивает надежную опору. Наконец, Дёрфер полностью пренебрегает тем фактом, на который я указал в своем месте, что гипотеза о монгольской природе аваров находит сильную поддержку в антропологических и археологических данных.
И*
163 Дёрфер совершенно неправ, приписывая мне аргументацию, которую он изображает в таком виде: 1) в славянском существуют слова хорюгъвъ и телЪга, 2) эти слова аварского происхождения, 3) но их формы — монгольские, 4) следовательно, авары были монголами (с. 592). Но в действительности я рассуждаю следующим образом: 1) существуют два слова алтайского происхождения, 2) при этом их нет в тюркском, 3) но они засвидетельствованы в монгольском, 4) как она попали в пра- и древнеславянский? 5) где и когда древние славяне были соседями монголов? 6) авары были родичи жуань-жуаней и потомки сяньби, протомонгольской конфедерации, 7) они вступили в тесное общение со славянами в VI в., 8) авары или по крайней мере их правящие племена были монголы, 9) так что от них монгольские слова и были восприняты славянами. Это совсем не похоже на то, что говорит Дёрфер. Поскольку до сих пор, как кажется, не было прямых исторических доказательств принимаемой пока что гипотезы о монгольской природе аваров, эти два несомненно монгольские слова в пра- и древне- славянском служат заметной поддержкой данной гипотезы. Вероятно, что кроме этих двух слов и другие слова были приняты древними славянами от аваров, но либо они были позже забыты и брошены, либо оказались созвучны родственным монгольским и тюркским словам, попавшим в славянские, в частности в восточнославянские языки, и потому не могут быть определены как достаточно ранние заимствования. В связи с этим я хочу подчеркнуть еще раз, что немалое число алтайских этимонов, преимущественно тюркизмов, стало известно только через их заимствование славянами, а не через доступные материалы этих алтайских языков.
По мнению Дёрфера, я вступаю в противоречие с самим собой, когда утверждаю, что др.-монг. *р- сохранилось в киданьском языке, и в то же время произвожу слав, xorqgy от др.-монг. *ho- rogya, хотя временная разница между аварским и киданьским от четверти до полутысячелетия; он спрашивает, почему отсутствует слав, форма *porqgy. Но, во-первых, аварский язык не есть киданьский; во-вторых, нет необходимости полагать, что в монгольском киданьском было то же фонетическое развитие, что и в монгольском аварском (т. е. *р- > h-); в-третьих, если киданьский язык был, как представляется, по ряду признаков весьма архаичным, то он, очевидно, не получил единообразного с протомонгольским развития, при том что протоалтайское *р- было в этом отношении очень сходно с монгорским (*р- > f- или х- соответственно) или тунгусским чжурчжэньским, где имеются примеры из «Цзинь-ши» с р- и h- (последние, по мнению Лигети, не киданьские, а сяньбийские формы; см. АОН 10, 237), тогда как тексты, опубликованные Грубе, имеют типичное южно- тунг. f-. Очевидно, что в аварском языке было h-, как в др.-монг. языке «Юань-чао би-ши» и словарях того времени.
Дёрфер не согласен с моей этимологией кидан. wa-li 'подразделение племенной единицы',257 которое я рассматриваю рядом с маньч. falga, тюрк, аууі, венг. falu (основа falv- 'деревня') и для которого я предполагаю др.-монг. *hajil. Дёрфер указывает на др.-монг. ajil из «Юань-чао би-ши» и монгор. ajyr 'то же', которые, по его мнению, восходят к * ajil — заимствованию из тюрк. ayyl. Если бы это было так, монг. форма этого тюркизма могла бы иметь только начальный гласный, но не h-, поскольку *р- не оставило никаких следов в тюркском; следовательно, моя этимология с реконструкцией протомонг. *hajyl может быть успешно защищена. Дравидийские параллели обнаруживаются в тамил., малаялам palli, тода роїі, каннада palli, halli, тулу palli, halli, телугу, парджи palli 'деревушка, пастушеская деревня; храм; мастерская; хижина; небольшое поселение; мечеть, и т. п.', откуда санскр. palli, pallika сто же' (Dravidian etymolog. Diet., № 3309). Это ностратический этимон.
Первые стычки между аварами и славянами происходили в 558—562 гг., когда анты после героического сопротивления кочевым ордам потерпели окончательное поражение.258 В эту эпоху славяне анты должны были жить между Днепром и Днестром. После этого события многие славянские племена надолго оказались под аварским владычеством. Они даже были принуждены принимать участие в грабительских походах на земли обеих Римских империй вплоть до самого конца аварской державы, полностью уничтоженной двумя грандиозными походами Карла Великого в 791 и 795—796 гг., а также в последующие годы. Монгольское слово, обозначающее столь важный для шаманист- ской традиции предмет, как знамя, — оно рассматривалось как вместилище духов-покровителей, впоследствии называвшихся sulde(s),259 — было заимствовано в середине VI в. и может рассматриваться как заимствование, попавшее к славянам до конца праславянского периода. Небезынтересно привести одну параллель к *horoqyo > xorqgy, слово, которое также оценивается как заимствование праславянского периода, — имя Карла Великого, ставшее у славян нарицательным для обозначения монарха, короля, князя, кагана, хана в том смысле, какой придают этим фигурам на Западе, ср.: Karl > *Korljb > цел. крллк, русск. король, чеш. kral, польск. krol, сербохорв. крал и т. д. (см. Бернекер, Фасмер, Шахматов А. А. Древнейшие судьбы, с. 26—27, а также в 1 части книги). Это слово не могло быть заимствовано до правления Карла (768—814) и, возможно, до уничтожения аварской державы в последнем десятилетии VIII в., но в нем полностью выразились признаки праславянской метатезы плавных. Более чем вероятно, что протомонг. аварское *horoi)TO было заимствовано славянами гораздо раньше имени Карла Великого. Однако у слова телЪга не было такого единообразного развития в славянских языках, и поскольку позднее заимствование почти наверняка исключено, оно было осуществлено некоторыми славянскими племенами из числа восточных славян в более поздний период, а от них через некоторый промежуток времени пришло — снова как заимствование, отчасти через неславянское посредство — в другие славянские (но не во все) языки.260 Это производство слов телЪга и хорюгъвь от аваро-монгольского существенно поддерживается археологическими свидетельствами из аварских находок в Венгрии о которых в особенности см.: Fettich N. Zum Problem des ungarlandischen Stils, II. — Eurasia Septentrionalis Antiqua, v. 9. Helsinki, 1934, S. 308—322, особенно 319 и сл.
Антропологическими данными не следует пренебрегать, они обеспечивают достаточные свидетельства о «северо-восточноазиа- тическом, монголо-сибирском» происхождении одного из двух главных расовых компонентов в природе аваров, как это может быть установлено после краниологического обмера аварских черепов из захоронений в Мошонсентъяноше, Улло и Кишкё- рёше в Венгрии.261
Еще по теме ХОРЮГЪЕЬ (им. п., ед. ч., ж. р., основа на *-0),:
- Зинченко В. П.. Психологические основы педагогики (Психолого-педагогические основы построения системы развивающего обучения Д. Б. Эльконина — В. В. Давыдова): Учеб. пособие. — М.: Гардарики, — 431 с., 2002
- Уроки изобразительного искусства (1-11-й классы) и основ дизайна. Основы дизайна. 10 кл.
- ОСНОВ ФИЛОСОФИИ
- Основы безопасности жизнедеятельности: 10-й кл.: 0-75 учеб, для общеобразоват. учреждений. М. П. Фролов, Е. Н. Литвинов, А. Т. Смирнов и др, 2006
- Основы нравственности
- 1 ОСНОВЫ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ КИБЕРНЕТИКИ
- основы МЕТАФИЗИКИ НРАВСТВЕННОСТИ
- ОСНОВЫ ФИЛОСОФИИ НЬЮТОНА
- 9. ПРАВОВЫЕ И ОРГАНИЗАЦИОННЫЕ ОСНОВЫ
- Гл.З. ОСНОВЫ БУРХАНИСТСКОГО ВЕРОУЧЕНИЯ
- Назад, к основам
- 1. СОЗИДАНИЕ ОСНОВ