Проблема Эго

В: Но Вы сказали, что лагерь Эго был жестко ограниченным.

КУ: Во всем этом скрыта очень большая проблема. Если гарантировать, что все сказанное Кантом достаточно верно; если гарантировать, что эта космополитическая моральная позиция не может быть выражена в категориях чувственно-воспринимаемой природы, а только в этическом разуме; и если гарантировать, что природа в этом смысле есть нечто, что должно быть преодолено, тогда можно говорить о правоте Канта.

Но как вы объедините разум и природу? Как вы сможете не только преодолеть, но также и включить ее в свой опыт? Как быть с этим расколом между разумом и природой? Так как этот раскол также является расколом внутри моего собственного существа, мой разум и мое тело также разделены.

И Кант не дал на этот вопрос никакого заключительного ответа, хотя он попытался построить мост между научным знанием о морали и знанием о природе при помощи эстетики. Обратите внимание, что он пытался объединить Большую Тройку эстетики, морали и науки, которые по-прежнему распадаются, и Кант не смог объединить их, хотя пытался изо всех сил.

Мы видели, что великим достижением современности было внесение различий в Большую Тройку, и это Кант делает превосходно — его три великих критических анализа посвящены науке, этике и искусству. Но мы также видели, что великой ошибкой современности была неспособность объединить Большую Тройку, и в этой ошибке Кант не был исключением, на что очень скоро будут настойчиво указывать его критики (например, Гегель).

Поэтому вслед за Кантом мы приходим к большой загадке: разум, мораль и природа, как же их можно объединить? Не воссоединить, потому что они никогда не были объединены прежде (потому что до этого они никогда не разделялись). Эти различия были совершенно новыми, как и процедура разделения, — и это было пятном крови на совершенно новом ковре.

Здесь начинается кошмар индустриальной пустыни, кошмар, которого человечество прежде никогда не видело, кошмар, на который указал Кант и который он блестяще проанализировал, но от которого он не смог нас пробудить.