Знать, Реконкиста и формирование португальского народа*

Не останавливаясь на характеристике внешних и внутренних связей этих фамилий, отмечу лишь, что в начале XI в. наблюдается упадок и самих этих фамилий, и их влияния при дворе7, Причинами тому были эндогамия, не до конца сложившийся агнативный род, утрата основных владений на юге в результате походов Альмансо- ра. С другой стороны, политическая борьба и смута в христианских королевствах, усилившаяся в конце X - начале XI в., вкупе с новыми успехами Реконкисты, выдвигают на первый план новую привилегированную категорию - инфансонов, по сути дела, служилое дворянство, если употребить этот условный термин. Прекращение графских фамилий и. следовательно, переход их владений в казну, а также завоевание новых земель давали возможность королям Леона совершать большие пожалования, в это время по большей части безусловные, людям, далеким от двора и от старой знати. Так португальская старая знать получила повод осознать себя в противостоянии пришельцам, ущемленной, и помимо прочего - местной.

Еще одним средством "вливания" чужой крови стали Крестовые походы на полуострове конца XI—XII в. Прибывшие с Генрихом Бургундским выходцы из французских земель первое время подчас вызывали недовольство местного населения, о чем свидетельствует знаменитое, хотя и с трудом реконструируемое восстание в Коимб- ре 1111 г. Однако бурно развивавшаяся Реконкиста сглаживает не только эти противоречия (мы о "франках" больше ничего не слышим, по крайней мере о франках этой волны), но и новые, связанные с появлением на португальской земле крестоносцев и членов духовно-рыцарских орденов - выходцев из французских, английских, фландрских земель, кастильцев9. Новые земли, а следовательно, и новый фонд земельных владений, поглощают эти иноэтнические элементы рыцарства.

Именно в ходе Реконкисты XI—XII вв. и борьбьт португальской короны за разрыв вассальных связей с Леоном, сопровождавшихся, во-первых, приобретением новых земель и, во-вторых, раздачей этих земель, равно как и старых земель, конфискованных у противников короны, сторонникам короля в условное владение10, создается слой земельной аристократии, связанный с королем и зависящий от него и от местной, португальской ситуации в большей степени, чем от политики леонского двора.

В итоге уже к началу XIII в. существуют две основные группы привилегированных лиц: одна, обладающая владениями преимущественно на севере на землях, отвоеванных раньше и полученных plena donatione со всеми правами: независимая и часто составлявшая оппозицию королевской власти; и вторая, концентрирующаяся вокруг двора и монарха.

Некоторые внешние факторы способствовали осознанию привилегированными слоями этой особости в еще большей степени. Прежде всего стремление Афонсу Энрикеша добиться самостоятельности, не выходя за рамки феодальной свободы, вызвало противодействие Леоно-Кастильской короны и даже столкновения военного характера, что, конечно, усиливало оппозицию "мы-они1', пор- тугальцы-леонцы, и именно среди знати и дворянства. Затем, успешные походы Афонсу Энрикеша (взятие Лиссабона, Сантарена, Эворы), позже - Афонсу III, который присоединил Алгарве, служи- ли как укреплению связей внутри привилегированного класса, так и его связей с королевской властью; и в то же время оформлению идеи побед португальского королевства, т.е. португальских побед, т.е. побед португальцев6. Частный случай этой общей тенденции - создание собственных орденов или самостоятельных ветвей общепиренейских духовно-рыцарских орденов.

К этому надо добавить возникновение и рост популярности собственно португальского центра религиозного культа - монастыря Санта-Круш в Коимбре (который становится, и это характерно, и королевским монастырем), центра, заложенного и развитого португальскими церковными деятелями Телу и Теотониу. Санта-Круш стал для Португалии тем же, чем был для Галисии Сантьяго, для Астурии - Сан-Сальвадор-де-Овьедо, для Леона - Сан-Мильян-де- Коголья.

Наконец, обратимся и к роли королевского престола. В Португалии королевская власть всегда была относительно сильной и стабильной, за счет, кроме всего прочего, обилия прямых вассалов короля среди дворянства. ХІТІ столетие, когда произошло решающее столкновение с церковными феодалами, привело на престол таких властных государей как Афонсу III, и, в начале XIV в., Афонсу IV. Собственно именно им средневековая Португалия обязана созданием придворной культуры и двора как культурного центра, сыгравшего не последнюю роль, с одной стороны, в привлечении знати к престолу, а с другой - в укреплении реноме португальской короны на Пиренейском полуострове и за Пиренеями12.

Подтверждением осознания себя португальцами - не галисийцами и не кастильцами - уже в ХПІ в. может быть история взаимоотношений португальского двора и знати с галисийской знатью. Галисийцы, соседи и зачастую родственники, периодически появляются в немалом числе при дворе и в "столице". Так было и в XII, и в XIII в„ при дворе Афонсу III. Нередко они занимают высокие посты, смешиваются в браках с португальской знатью: ведь Лиссабон и Санта- рен много ближе, чем Севилья или Толедо, резиденции кастильских монархов. Они существуют в Лиссабоне вполне мирно до тех пор, пока не случается каких-либо политических или экономических сложностей; в этих случаях трения принимают окраску этнической розни, выливаясь в требования португальской знати прогнать чужаков13. Может быть, не всегда осознавая свою принадлежность к "португальской нации", португальцам, привилегированный класс объективно, посредством противостояния чужеземцам, создавал идею себя, что в то же время не нашло бы своего завершения без сознательной или бессознательной деятельности королевской власти в этом же направлении. Показатель такой деятельности, ее наиболее яркое внешнее выражение - указ короля Диниша о признании государственным, официальным, деловым языком португальского и о переводе на него всего делопроизводства.

Описанные явления, на мой взгляд, лишь одна сторона вопроса, К ним надо добавить смешение населения во время миграций Реконкисты, часть которых происходила стихийно, часть - по королевской инициативе, а часть - по инициативе или под водительством знати; взаимоотношения знати и городов как самостоятельных институтов, и многое другое. Но. видимо, это уже более широкая тема, хотя и тесно связанная с тем. о чем здесь говорилось.

Как мне кажется, португальский вариант опровергает устоявшийся тезис об обязательности космополитизма знати. Характер вертикальных и горизонтальных связей, внешнеполитическая и военная ситуация заставили португальскую знать пройти путь от осознания своей неотрывности от леонского трона до отождествления себя с португальским королевством. В тот момент это был один из элементов, консолидировавших земли и поселения разного происхождения, автономные в правовом отношении, обладавшие особой бытовой традицией.