К вопросу о природе и факторах стабильности пиренейской контактной зоны*
Вернусь к спорам о правомерности различения терминов "контактная зона" и "зона контактов". На первый взгляд казалось, что вычленение двух понятий - не что иное как игра в термины. Однако предложенная создателями концепции трактовка того и другого понятий разумно разводит их и дает вполне приемлемое, четкое определение, отграничение контактной зоны и зоны контактов, которое может работать на поиск новых поворотов темы. Если же отрицать эти различия как неуловимо тонкие, все равно можно ставить вопрос о различном типе контактных зон, и в любом случае мы должны отойти лишь от констатации наличия контактов и перейти к качественной их характеристике. Очень удачная попытка подхода такого рода к проблеме была сделана авторами и создателями концепции сборника "Чужое. Опыт преодоления"2, где именно в качественных категориях был осмыслен процесс синтеза разных культур Средиземноморья.
Действительно, скажем, в средние века существует неисчислимое множество зон контактов. Не говоря об иных формах взаимодействий и взаимоотношений (от переводческой деятельности до военных столкновений), одна из наиболее динамичных форм существования средневековой цивилизации - город, неизбежно выраставший как гетерогенный организм, - был такой дискретной зоной
Публикуется впервые на основе материалов из личного архива О.И.
Варьяш. Статья была написана после выступления О.И. Варьяш с докладом на конференции, организованной В.А. Арутюновой-Фиданян в рамках "Пашутинеких чтений'' и посвященной проблеме "контактной зоны" и "зоны контактов" в средние века.контактов. Но не только: по сути дела само городское устройство есть результат взаимодействия и упорядочения разнородных страт, институтов, традиций, и в этом смысле город как явление может рассматриваться как контактная зона, где происходит сотворение нового качества.
Понятно, однако, что когда мы говорим о городе, речь идет о взаимодействии элементов, отличия между которыми имеют разную природу, ибо на городском пространстве сталкивались люди, прибывшие из разных мест, что преодолевалось относительно быстро и просто, и люди, исповедовавшие разную веру, что, как правило, сохранялось на столетия, и т.п. Но и любая контактная зона или зона контактов подразумевает то же самое. Таким образом, в любом случае проблема изучения этих зон неотделима от проблемы, так долго занимавшей умы исследователей разных специальностей- проблемы инаковости, или, в ином прочтении, проблемы "свой- чужой'\ Тогда вопрос о существовании контактных зон и зон контактов вообще может решаться, исходя из того, существуют ли в данное время в данном месте группы людей, отличающихся друг от друга настолько и таким образом, чтобы противопоставить себя друг другу, ибо разнящиеся, но безразличные друг другу общности не способны к контакту и тем более к созданию чего-либо на его основе. Таким образом, речь идет прежде всего о взаимном осознании инаковости.
С другой стороны, мы знаем, что инаковость может приобретать разные формы и существовать на разных уровнях3. Уже давно признано, что по сути дела противопоставление себя другому начинается с осознания отличия полов. Но и любая другая характеристика человека - возраст, профессия, не говоря уже об этническом происхождении. вероисповедании или включенности в некое сообщество (цех, квартал, школьный класс), может порождать и порождает противопоставление, преодолимое (или приемлемое) с разной степени усилиями.
Очевидно, что наше обсуждение проблемы предусматривает инаковость прежде всего на этническом, языковом, конфессиональном. культурном уровнях, Однако и их сочетания могут варьировать, и потому попытка выявить, какие формы инаковости являются определяющими и на каких уровнях происходит контакт, может помочь понять специфику тех или иных контактных зон. причин длительности их существования или быстроты исчезновения. Второе соображение касается критерия контактной зоны. В.А. Арутюновой-Фиданян в качестве такового было предложено наличие - возникновение или создание - качественно нового, не сво- димого к элементам, присутствовавшим в обеих взаимодействующих культурах до начала контактов. Предложенный критерий чрезвычайно заманчив, но в той же степени и опасен. Прежде всего, конечно, беспокоит вопрос о возможности отличить, что возникает post hoc, а что - propter hoc. Скажем, усложнение, в том числе этническое, структуры и состава населения любых государственных образований неизбежно влечет за собой изменения в аппарате управления или в государственном устройстве; но есть ли это результат влияния иных традиций, или взаимодействия с ними? Или это лишь итог естественного развития, своего рода реакции на социальные изменения?
В то же время не всякое заимствование может свидетельствовать о некоем синтезе, будучи единичным, вырванным из контекста породившей его культуры. Пример тому хотя бы знаменитая золотая керамика, встречающаяся от Ирана до Испании и от Азова до Авиньона.
В качестве идеального результата (и в этом смысле критерия) существования контактных зон можно было бы предложить изменение системы ценностных ориентации. Однако я вполне отдаю себе отчет в том, насколько поиск свидетельств этого сложен и не всегда выполним.
И последнее. Обособление контактной зоны как отдельного понятия ставит вопрос о судьбах взаимодействующих культур, традиций, языков, их носителей наконец. При каких условиях в ходе контактов происходит (или хотя бы содержится в потенции) исчезновение одного из компонентов или их аннигиляция? Какие условия ведут к первому, а какие ко второму результату? Наконец, каковы условия длительного "неслиянного" существования разных культур внутри контактных зон? Вопросы отнюдь не праздные и с научной точки зрения, и с точки зрения нашей повседневной практики, в том числе политической.
* * #
Эти размышления невольным образом повлияли на мое видение пиренейского материала, заставив задуматься о том, каковы могут быть вообще и каковы были в пиренейском случае факторы, способствовавшие длительности существования контактной зоны. Однако сперва о формах контактов, присущих этой зоне и придающих ей особый колорит.
Итак, Пиренейский полуостров. Его история, особенно в средние века, стала ходячим примером долгого сосуществования разных культур. Понятие сосуществования - convivencia (со-житие) - давно и прочно вошло в пиренеистику. В зависимости от историографического направления и предмета исследования ииренеисты вкладывают в него спектр значений - от соседства иноэтничных групп населения в поселениях полуострова до особого духа сотрудничества и открытости, присущих культуре пиренейского средневековья в целом4.
Действительно, совместное проживание на пиренейском полуострове с УШ по XVI вв. мусульман (арабов, берберов и принявших ислам потомков испано-готов), иудеев и христиан (потомков испано- готов и североиспанских племен) создало значительные возможности для контактов и заимствований. Пришельцы и местные жители разнились по всем параметрам; по языку, по религии, по форме государственности, по этнической принадлежности, по традициям обыденной жизни. Тем не менее, несмотря на то что завоевателей было относительно мало, они не были отторгнуты (скажем, путем военного сопротивления или изоляции), но и не растворились в "пиренейцах". В течение длительного времени обе группы - носители двух, а с учетом изначального присутствия иудеев трех, культур существуют рядом, сохраняя присущие им характеристики. Хрестоматийные примеры этого сосуществования - проживание в пределах одного поселения, совместное празднование христианских и мусульманских праздников, служба мусульман в христианских войсках и наоборот или при дворе государя-иноверца, наконец, даже пользование по очереди одним храмовым зданием5, - всё говорит о терпимости, интересе друг к другу, но пока не о слиянии их во что-то третье, неведомое дотоле.
За долгие пять с половиной столетий от мусульманского завоевания до Великой Реконкисты контакты мусульман и христиан принимали все возможные формы. Хотелось бы подчеркнуть, что процесс взаимодействия трех культур, равно как и трех групп населения, не был ни гармоничным, ни бесконфликтным. Достаточно вспомнить, кроме Реконкисты как таковой, что после вторжения альмохадов, известных своим фанатизмом, были вырезаны оказавшие им сопротивление христианская и иудейская общины Гранады, при альморавидах многие немусульмане были вынуждены обратиться в ислам, а в христианских землях при любой нестабильности первыми жертвами неудовольствия становились иудеи и мавры, не говоря уж об эпохе Крестовых походов, которые по всей Европе и на полуострове в том числе вызвали погромы неверных. На этом фоне факты приятия, освоения иного, би-трилингвизм, смешанные сексуальные и брачные союзы, ограничительные законы (которые, несомненно, имели задачу встроить иноконфессиональные группы в христианское сообщество, а не только "прижать" их) должны каждый раз оцениваться в зависимости от эпохи, ареала и конкретной ситуации, в которых они проявились.
Когда Муса в VIII в., захватив будущую Андалусию, взял в жены вдову разбитого вестготского короля Родриго, это был поступок победителя и правителя покоренного народа. Когда спустя три с половиной столетия Альфонсо VI женился на дочери толедского правителя Аль-Мамуна, это был знак союзнических отношений, благодарности и отчасти зависимости. Третий, или десятый вариант ситуации - смешанный брачный или сексуальный союз простолюдинов, совершенно по-разному воспринимавшийся в христианских и мусульманских землях. Разнятся мотивами, приемлемостью для данного общества и, следовательно, оценкой современников отъезд Сида Кампеадора на службу к эмиру Сарагосы (XI в.) и отказ Альфонсо VIII участвовать в походе против мусульман в 1212 г.
Эпоха сосуществования оставила много свидетельств о прямых заимствованиях, К ним можно отнести использование арабского языка в христианской поэзии, взаимное восприятие некоторых поэтических форм, ремесленных навыков, употребление христианами арабской терминологии в сфере управления, производства и торговли.
Три, пожалуй, наиболее наглядных примера, хотя и разного веса. - подковообразная арка, типичный элемент мусульманской архитектуры, впитанный из вестготской традиции, "арабские" цифры и вообще система записи чисел и арабская медицина. Для характеристики пиренейской контактной зоны очень важен тот факт, что наиболее яркие, бросающиеся в глаза заимствования совершали христиане у мусульман. В то же время они по большей части принадлежат городской культуре, а городская культура мусульманской Испании выросла непосредственно из вестготского, т.е. испано-римского, города как в том, что касается традиций и навыков, так и с точки зрения состава населения, и лишь позже, обогащенная восточной традицией, она стала ретранслятором культурных достижений в христианские области полуострова6. До сих пор мы говорили о явлениях, так сказать, "механического" заимствования и сосуществования. Но характерной чертой существования контактной зоны на Пиренейском полуострове было взаимодействие конфликтной природы - так называемая Реконкиста, представляющая собой крайне сложное явление с точки зрения контактов по своим последствиям. В Реконкисте христиане продвигались на юг очень медленно, отвоевывая все более окрашенные исламской культурой районы, и таким образом мы оказываемся перед как бы многослойной контактной зоной: сначала мусульманская культура накладывается на христианскую, затем сверху, на этот уже смешанный субстрат, снова христианская, причем с каждой волной продвижения на юг и сама все более окрашенная мусульманским влиянием либо приятием мусульманской культуры.Реконкиста очень широко понимается в пиренеистике - это и миграционное движение северных племен, и освоение земель кре- стьянами-переселенцами, и феодальная экспансия и прочее. Реконкиста в узком смысле слова - военные предприятия по отвоеванию земель у мусульман - породила с обеих сторон специфические формы военно-религиозной организации <так сказать, временные ордены), v христиан - особый тип административно-пространственной организации, своеобразные правовые нормы, связанные с наличием пограничной зоны7, Все они, однако, даже заимствования способов ведения боя и типа военной одежды, могут быть охарактеризованы как последствия конфликта как такового, а не контакта в процессе конфликта, и в любом случае не свидетельствуют о явлениях синтеза.
Так можно ли вообще говорить о существовании таких феноменов на Пиренейском полуострове и, следовательно, о существовании контактной зоны? Всякий, кто был в Испании или Португалии, или знаком с их культурой, без колебаний признает, что можно. Овеществленные его проявления, однако, можно пересчитать по пальцам.
Традиционно таковыми считаются знаменитый стиль "мудехар'7, характерный для архитектуры и прикладного искусства, несомненно вобравший в себя и мусульманское и христианское наследие; "альха- мия", сочетающая особенности языковой и письменной практики тех и других; сюда же я бы отнесла городскую систему, сложившуюся, как уже было отмечено, на основе всего предшествующего опыта. Наконец, как мне кажется, сам факт существования и культуры таких "промежуточных" групп, как ренегадо и мосарабьт, может рассматриваться как явление качественно новое. Кроме того, существует немалое число мелких и разрозненных свидетельств, которые сами по себе могут быть расценены как механические заимствования, но, выстраиваясь в ряд, позволяют говорить о чем-то более значительном. Например, отсутствие в классическое средневековье более или менее выраженных собственных еретических движений и достаточно быстрое размывание принесенных из-за Пиренеев. Сознавая, что. во-первых, этот вопрос требует еще своего изучения, и, во-вторых, что оценки такого положения вещей могут быть различны, я все же рискну предположить, что оно является признаком определенно особого, иного, нежели в осталь- ной Европе, психологического и религиозного климата. Об этом же свидетельствуют, хоть и единичные, сведения об изменениях во внешней обрядовости у мосарабов и других христиан. Об этом же говорит стремление, или согласие, несмотря на запретительные законы, носить одинаковую одежду, что говорит об отсутствии отторжения на подсознательном уровне.
Более того, даже после включения Пиренеев в сферу распространения крестоносного движения в сознании жителей полуострова не возникает образа мусульманина-врага, наделенного всеми стандартными мерзкими пороками. Появление его связано с другой эпохой и другими процессами конца XV-XV1 в. А на протяжении XII-XIV столетий мы встречаемся с вполне уважительным и голе рантным отношением христиан и мусульман друг к другу в мирное время: в грамотах и хрониках мы не встречаем пейоративных прозвищ мавров, проживавших на территории христиан; опальные христианские рыцари все так же отъезжают иногда ко двору гранадско- го эмира; интересом и уважением к иноверцам проникнуты записки идальго и путешественника ПероТафура. И если попытаться как-то обобщить эти данные, то можно, видимо, говорить о возникновении системы ценностей, учитывающей присутствие иного и уважение к нему.
Что же обусловило существование Пиренейской контактной зоны?
Инаковость встретившихся здесь культур на всех уровнях привела к невозможности поглощения одной группой (или одной культурой) другой. Политическая ситуация в халифате и удаленность от него испанских мусульман обеспечила им автономию, но и лишила возможности использовать дополнительные силы для полного воєн ного подчинения или колонизации земель и ассимиляции местного населения. С другой стороны, близость христианской Европы всег да подпитывала надежды и силы испанских христиан. В идейном же отношении в момент вторжения мусульман состояние и ислама, и христианства было таково, что ни те. ни другие не рассматривали друг друга в качестве смертельных врагов, не видели необходимости в непременном уничтожении друг друга или обращении в свою веру. Гетерогенность мусульманского социума была столь же велика, как и христианского; дробность и многозначность применения понятия "чужой" в их менталитете допускала появление еще одного уровня инаковости.
В то же время пришельцы и местные жители имели много общих характеристик, которые обусловили взаимный интерес и возможность проникновения культур. Конечно, для мусульман много значила принадлежность христиан к "людям книги" в противоположность "язычникам". Поликультурность и христианского, и мусульманского обществ также облегчала их взаимодействие, снимая потенциальное отторжение, тем более что мусульмане многое переняли у народов средиземноморской культуры еще до прибытия в Испанию. Среди мусульман имелось достаточно носителей городской культуры, но были и люди, традиционно занимавшиеся сельским трудом, что позволило им относительно равномерно распространиться по завоеванным землям; пришельцы не оказались замкнутыми в городах и крепостях (ср. другие ситуации, например, в Святой Земле). Проникновение культур протекало на всех уровнях - от крестьянского двора до королевского. Несомненно, обилие на Пиренейском полуострове, особенно на юге, уже к моменту мусульманского вторжения городов как пространства, изначально открытого внешним и внутренним контактам, весьма способствовало установлению связей. Наконец, синкретизм культуры, свойственный в то время и мусульманскому, и христианскому миру, до определенной степени сближая их, позволял игнорировать непринципиальные разногласия. Несколько столетий совместного существования в такой ситуации и создали контактную зону из зоны контактов.
Все это, однако, не объясняет длительности существования ее. Конечно, равновесие политических и военных сил было причиной сохранения мусульманских и христианских государственных образований. Но взаимодействие культур продолжалось и внутри них, инаковость подданных одного королевства не преодолевалась столетиями. Сколько бы ни сближались повседневные обычаи, сколько бы ни воспринимались чужие жанры и стили, и то, и другое происходило при отчетливом осознании своего и не-своего. Где же пролегала эта граница, за которой наступала невозможность постижения и освоения чужого, которая только и создает условия сотворения нового путем бесконечного ряда искаженных и отраженных вновь, еще раз деформированных образов иного?
Если сравнивать Пиренейский полуостров с другими примерами существования контактных зон в Европе средневековья, то сразу хочется отметить тот факт, что на Пиренеях "чужое" облекалось в первую очередь в форму конфессии, причем встретившиеся здесь религии были религиями монотеистическими. Известно, что ислам но природе своего учения открыт для взаимодействия с иными монотеистическими доктринами на условиях определенной иерархии. Однако иерархия, при которой иудаизм и христианство занимают подчиненное положение, неприемлем для последователей монотеистических религий - pax deorum оказывается невозможен. Соответ- ственно невозможным оказывается и полное преодоление чужого путем поглощения одной традиции другой. Именно конфессиональный уровень инаковости, отраженный также в нравственных и правовых установках, определял на Пиренеях длительность неслиянно- го взаимопроникновения культур, т.е. контактной зоны. 1
Тема поднималась на нескольких Всемирных конгрессах исторических наук. Обсуждалась на двустронних коллоквиумах историков СССР и Испании в Москве и Мадриде, на конференциях гго пограничным культурам в Санкт- Петербурге. 2
См.; Чужое. Опыт преодоления. М., 1999.
?'Для истории Пиренейского полуострова см. обобщающую теоретическую
работу: Benito Ruano Е, La altcridaden historia. Madrid, 1985. 4 См. классические работы А. Кастро. Современная историческая литература
изобилует конкретно-историческими работами на эту тему. s Факты сголь широко известны, что приводятся практически в любой общей работе.
ь При обилии испанских работ см. в качестве резюме: Варьяш О.И. Пиренейский город// Город в средневековой цивилизации Западной Енроны. М., 1999. Т. 1.
7 См.: Варьнш О.И. Города в Реконкисте // Там же. М.7 2000. Т. 4.
Еще по теме К вопросу о природе и факторах стабильности пиренейской контактной зоны*:
- Кибернетическая природа и стабильность экосистем
- Светское государство как фактор социальной стабильности и демократического развития общества Одинцов М. И.
- МАТЕРИАЛЬНЫЕ ФАКТОРЫ В ПРИРОДЕ ЦЕННОСТИ а) фактор природной среды
- 2.1.2. Социальная природа социологии, факторы, ее обусловливающие
- Пиренейские странствия
- Вопрос: Приобрел ли Христос божественную природу во время крещения?
- 3.2 Расчет долговечности (ресурса) зубчатой передачи привода лебедки буровой установки БУ 2500-ЭПБМ1 на контактную выносливость
- Расчет долговечности (ресурса) зубчатой передачи привода лебедки буровой установки БУ 2500-ЭПБМ1 на контактную выносливость
- Привилегированные слои в раннем пиренейском городе*
- СТАБИЛЬНОСТЬ