Становление Португалии2

Проблема возникновения самостоятельного Португальского королевства, независимого от Леоно-Кастильской монархии, до сих пор волнует умы португальских историков. Ей посвящены многочисленные статьи, отдельные юбилейные издания, большие разделы в общих трудах, ''Историях" и работах по другим вопросам. Несомненно, она очень важна для изучения типологии возникновения феодальных государств в Европе в средние века. Для португальской историографии интерес усугубляется и национально-политическим звучанием этой проблемы.

Придавая образованию Португалии большое значение, португальские историки считают именно этот момент поворотным в отечественной истории; отсюда берет истоки своеобразие развития Португалии. Оно выразилось, по их мнению, в частности, в наиболее раннем в Западной Европе складывании нации и национального государства. Однако характер второго явления, его хронологические рамки, а главное, причины по-разному объясняются в португальской исторической литературе.

В этой связи необходимо выяснить, как она решает вопрос о нации и национальном государстве. Многие португальские ученые обозначают португальскую этническую общность XI—XII вв. термином "народ", "нация", которые употребляются как тождественные друг другу, что делает их расплывчатыми и исторически неопределенными1. Другие идут по пути, проложенному крупнейшим португальским историком XIX в.

Начало формирования португальской нации в этом смысле слоил они относят уже к XI—XII вв., хотя в большинстве случаев справедливо разделяют моменты складывания " нации" и возникновения самостоятельного португальского королевства. Лишь в последние годы, в работах, созданных историками марксистского направления, появилась новая для португальской историографии трактовка и самого термина "нация", и характера тех процессов, которые подра- ?умевались под становлением нации. Так, для обозначения территориально-этнической общности первых веков феодализма стал употребляться термин "народность"*. Подробно остановился на различии этих понятий и их марксистском содержании крупнейший португальский историк-марксист А.Каштру. Применительно к эпохе іимникновения королевства Португалии он считает возможным шпорить лишь о португальской народности, объединенной территорий! Е>НОЙ, этнической, культурной и языковой общностью4.

Однако наиболее острым до сих пор остается вопрос "почему": почему вдруг на крайнем западе полуострова, рядом с уже достаточно мощной Леоно-Кастильской монархией, со второй четверти века империей, оторвавшись от нее, возникло независимое королевство? И почему, возникнув, оно не было поглощено сю вновь, как это Пыло, например, с Галисией? А отсюда продолжение нити вопросов до наших дней: как, за счет каких факторов удалось Португалии и (ниже в XIV-XV вв. не быть втянутой в Иберийскую унию, а в XVII н. вернуть себе утраченную на 60 лет независимость; насколько оправдан исторически этот сепаратизм на фоне создания крупных централизованных государств; наконец, каково влияние обособленности Португалии на полуострове на ее внутреннее и внешнеполитическое положение, и в прошлом, и сейчас?

Ответов на эти "почему" в португальской историографии накопили:!» множество.

Одной из первых попыток объяснить факт обособления Португалии от остальной территории полуострова была "географическая" теория. Ее сторонники пытались доказать, что Португалия обладала естественными границами, отделявшими ее от Кастилии и Галисии, и особыми климатическими и географическими условиями, сформировавшими специфический образ жизни, вид занятий и тип человека; в частности, большое значение ими придавалось близости океана и роли морских промыслов в хозяйстве Португалии6. Однако более поздние тщательные историко-географические исследования показали, что природные условия внутренних областей Португалии и Кастилии мало отличаются друг от друга, по крайней мере не настолько, чтобы можно было этим объяснить все своеобразие истории Португалии7. Ж. Кортезан, настаивая на особом значении географического положения Португалии, полагал, что оно оказало и опосредованное влияние на ее историю, вызвав к жизни широкие слои социально-активного бюргерства, связанного с морской торговлей*.

Другим объяснением выделения Португалии, которое давал, в частности, известный португальский историк А. Сержиу, было раннее и быстрое развитие национального чувства, желания отстоять свои границы перед лицом Леона и Кастилии, носителем которого выступал господствующий класс9.

Ряд историков, в том числе А. Оливейра Маркеш, испанские медиевисты К. Санчес Альборнос и А. Кастро, признавали большую роль случайности в этом процессе - политических претензий португальских графов, удачно сложившейся обстановки, помощи некоторых духовных лиц и т.д.

В той или иной степени сторонники каждой из этих точек зрения учитывают и другие факторы, повлиявшие на обособление португальских земель. Еще в середине прошлого (XIX) века А. Эркулану дал общую картину этого процесса, подчеркнув следующие условия, способствовавшие ему: 1) внутренние раздоры в Леонском королевстве и центробежные силы, проявившиеся в них; 2) отсутствие сильной политической централизации в Леоне; 3) относительно малая величина Португальской марки в XII в.; 4) роль борьбы с мусульманами, вызывавшей необходимость самостоятельного ведения военных действий и единых усилий; 5) возникновение определенной общности населения на территории Португальской марки. Нельзя не согласиться, что все эти условия существовали в конце XI - начале XII в. и действительно ускоряли автономизацию Португальского графства11.

Попытка по-своему рассмотреть события и явления, сопутствовавшие отделению Португалии, дана А. Каштру. Историк не отрицает значения тех географических и политических условий существования Португальской марки, о которых говорили и другие исследователи, для возникновения тенденций к автономии, однако, полагает он, все они могли привести к какому-либо результату, который явился выражением социальных изменений, лишь в определенных исторических условиях. А. Каштру считает, что в XI—XII вв. изменяется структура отношений между классами (он имеет в виду так называемое "освобождение крестьянства"), что приводит к заинтересованности в автономии не только господствующего класса, но и эксплуатируемых масс. У Каштру мы сталкиваемся не только с анализом отдельных сторон процесса выделения Португалии, но и с попыткой дать ответ на вопрос о причинах сохранения ею автономии12.

В краткой статье невозможно даже поставить все вопросы, связанные с внутренними и внешними условиями возникновения Португалии как самостоятельного королевства, тем более его развития и укрепления уже после официального признания.

Территория Португалии сложилась в более или менее окончательном виде к середине XIII в., после присоединения Алгарви и завершения Реконкисты. Начало же отвоевания португальских земель относится еще к VIII в. Уже Альфонсо I совершал туда рейды и, но свидетельству хроники, захватил издревле существовавшие города: Брагу, Порту, Визеу, Шавеш13. Однако только столетие спустя, при Ордоньо 1, вновь началось освоение христианами этих земель. Трудно говорить в это время о действительном контроле христианских королей над землями между реками Миньу и Мондегу, так как они не могли здесь закрепиться; населенные пункты неоднократно переходили из рук в руки, арабы совершали глубокие набеги на севере, в результате военных действий гибли люди и опустошались земли. Нет смысла останавливаться на вековой дискуссии в португальской и испанской историографии о существовании полосы "выжженной земли'* между арабскими и христианскими владениями. Сейчас в основном установилась наиболее, на наш взгляд, близкая к действительности точка зрения на этот счет: о наличии значительного, но отнюдь не абсолютного запустения земель, в частности в IX в., между Миньу и Дору.

Продвижение Реконкисты на юг, за Дору, захват Альфонсо Ш в 868 г. Коимбры принесли относительное спокойствие северным районам. По Дору прошла более или менее стабильная граница сфер влияния христиан и мусульман. По указу Альфонсо 111 заселяются города Порту, Брага, Визеу, Ламегу; были определены границы округи Браги14.

В X - начале XI в. христианские королевства захлестывает волна междоусобных войн и битв за престол. Альфонсо III разделил свое королевство между сыновьями; и после того, стоило правителю одной из областей полуострова подчинить своей власти другие районы, как он тут же по завещанию делил его между тремя- четырьмя наследниками, что вызывало бесконечные войны, в которых активно участвовала сепаратистски настроенная местная знать.

Уже в IX в. в ряде документов встречается обозначение "Portucale", "provincia portucalensc". В X в. название "Португалия'1 прилагалось к землям южнее реки Лима. При Фернандо I Португалия упоминается в одном ряду с территориями, временно носившими статус отдельных королевств; Леона, Галисии, Астурии16. К 1071 г. относится событие, известное в португальской истории как битва при Педрозу (вблизи Браги) - сражение, произошедшее между братом Альфонсо VI Гарсией, правившим тогда в Галисии, и португальской знатью во главе с графом Нуно Мендесом. Эту битву многие португальские историки расценивали и расценивают как проявление тенденции к автономии, хотя уже А. Эркулану настаивал на том, что она имела характер феодальной междоусобицы, с чем, пожалуй, грудно не согласиться17.

Однако вряд ли плодотворно будет лишь идти но канве политических событий. Попытаемся выяснить, что представляли собой португальские земли с социально-экономической точки зрения в это время. Надо отметить, что эта проблема изучена в португальской историографии значительно слабее, чем политическая история. Внутренняя структура деревни, характер землевладения, аграрные отношения этого времени еще ждут своего исследователя. Судя по имеющимся у нас данным, северные районы Португалии, тесно свя- ІЛННЬІЄ с Галисией и частично заселявшиеся выходцами из нее, имели значительное сходство с нею. Здесь в X в. преобладало крупное іемлевладение. Большую роль играло церковное и монастырское іемлевладение, образовывавшееся в результате пожалований и приобретений. В XI в. поместья постепенно дробятся. Одновременно разделяются и крестьянские наделы в связи с начавшимся здесь и XI в. ростом населения18.

Основу крестьянского населения в поместье составляли сервы. прикрепленные к земле, по отношению к которым сеньор обладал полной властью, кроме (теоретически) права карать смертной казнью. Кроме них в поместье жили крестьяне, владевшие землей но договору, и челядь. В процессе колонизации земель сложился и слой свободных мелких собственников крестьянского типа, однако о масштабах его распространения судить трудно. В целом северные районы Португалии, как и Галисии, долгое время представляли собой области наиболее патриархальных феодальньгх обычаев. Более южные районы в XI в. были еще мало заселены19.

На небольшой территории Португалии уже в это время существовали города, имевшие "всепиренейское" значение: Брага, Порту. Коимбра. Брага еще при вестготах была крупным религиозным и ремесленным центром. При Альфонсо III в ней и в других городах были восстановлены епископские кафедры, что дало Португалии самостоятельную церковную организацию. В конце XI в. возникает ряд новых городов: Вилла де Гайа. Гимарайнш и другие20.

Португальскими землями издавна управляли сначала назначаемые леонским королем, а затем осевшие здесь графы, власть которых чаще всего передавалась по наследству. Однако эти земли не составляли графства как административной единицы. Лишь в самом конце XI в. они были пожалованы в качестве графства Португальского Генриху (Энрике) Бургундскому, прибывшему сражаться с неверными ко двору Альфонсо VI и получившему вместе с землей руку дочери Альфонсо Терезы. Историки придают большое значение тому, на каких условиях Энрике получил Португалию - в дар или в лен, учитывая, что текст жалованной грамоты не сохранился и имеются лишь позднейшие ссылки на него Терезы и Афонсу Энрике- ша21. Нам представляется, что юридическая сторона вопроса не столь уж важна для анализа процесса отделения Португалии; каковы бы ни были эти условия, они не помешали наследникам Энрике достичь автономии, тем более что действительной самостоятельности Португалия добилась не на юридической основе.

Энрике правил графством в течение шестнадцати лет. Конец XI - начало XII в. были трудным временем для христианских государств полуострова. Альморавиды, пришедшие из Африки на помощь арабским таифским государствам, теснили христиан, В этих условиях Энрике сумел защитить свое графство и отвоевать обратно ряд городов и территорий.

Граф Энрике выполнял полагавшиеся по отношению к Аль- фонсо VI феодальные обязанности до смерти последнего, т.е. до 1109 г. Не прибегая к открытому неповиновению, он все же не признал сюзереном наследницу Альфонсо Урраку. Более открыто эту политику проводит Тереза, вступившая со своей сестрой в военные конфликты22.

Давало ли внутреннее развитие Португальского графства основания для этих попыток обособления? Период правления Энрике ознаменовался пожалованием ряду городов и деревень форалов. Так, в 1095-1096 гг. были дарованы форалы Гимарайншу, Константин де Паноайш, в 1108 - Тентугалу, между 1109 и 1112 - Зураре, в 1112 - Тавареш и т.д.23 Они адресованы людям, пришедшим жить в эти места, и тем, кто придет в будущем. В форалах зафиксированы, как обычно в таких случаях, определенные привилегии жителей поселения. Содержание документов свидетельствует как о стремлении графов привлечь на свои земли поселенцев, так и о том, что это заселение уже происходит. Рост населения, освоение и закрепление земель за графством, видимо, давали возможность Энрике вести себя по отношению к сюзерену более независимо. Но тем важнее для него должен был быть внутренний мир. Именно этим, очевидно, объясняется возникновение форалов Коимбры и Соуре. Они пожалованы Энрике и Терезой в 1111 г. Характерно, что оба форала, тексты которых почти полностью совпадают, носят названия "carta de etabilitate et foro et servici". Это объясняется тем, что они были получены горожанами в результате восстания. В Коимбре недовольство населения было вызвано злоупотреблениями должностных лиц графа, которых изгнали из города. Итогом борьбы явились значительные привилегии, дарованные Энрике: инфансонам запрещалось иметь в городе земли или дома, если только они не соглашались нести равные с горожанами повинности; судья и алькайд избирались из жителей города; наказания жителей определялись в городском совете и др.24 А. Каштру считает, что и пожалование форала Сатану имело ту же причину - умиротворение населения25. Заселение новых земель, дарование привилегий и форалов городам и местечкам продолжалось и после смерти Энрике в 1112 г., в правление Тере- ibi2ft. Политика укрепления португальскими графами своих позиций находила выражение и в раздаче земельных владений, и в основании новых или восстановлении старых монастырей, что было типично и для Энрике, и для Терезы27.

Смерть Альфонсо VI вызвала новые междоусобицы в Кастилии. 11а трон ступила его дочь, сестра Терезы Уррака, вышедшая замуж вторым браком за Альфонсо I Арагонского. Своему сыну, будущему Альфонсо VII, она выделила в качестве королевства Галисию. Столкновение леоно-кастильской и арагонской знати, мятежи галисийских магнатов, восстания в городах севера полуострова осложнили внутреннюю обстановку в Кастилии. Не осталась в стороне от этой тенденции феодального сепаратизма и Португалия: после раздела страны между Урракой и Альфонсо VII Тереза принимает титул королевы.

В португальской историографии долго придавалось большое значение титулатуре правителей Португалии. На основании появления в документах титулов regina, гех историки уже говорили о попытках создания Терезой (впоследствии Афонсу) самостоятельного королевства28. Однако ряд исследователей в последнее время, сопоставив данные леоно-кастильских и португальских грамот, выяснили, что этот титул нередко прилагался просто к королевским детям, а принятие его одной стороной и признание другой еще не свидетельствовало о достижении политической самостоятельности29. Тем не менее, видимо, не случайно Тереза не именовала себя королевой до раздела страны: выделение Галисии как самостоятельного королевства, очевидно, укрепило в португальской знати сепаратистские настроения.

Скорее всего, этим же объясняются и дальнейшие события внутри самой Португалии. Тереза, попытавшаяся отказаться от выполнения феодальных обязательств после смерти Урраки в 1126 г. и потерпевшая поражение в борьбе с Альфонсо VII, была вынуждена в 1127 г. заключить с ним мир и союз против Арагона. Однако большая группа португальской знати во главе с восемнадцатилетним сыном Терезы Афонсу Энрикешем, не сложила оружия и укрылась и замке ГимарайншЧ Эта группа знати состояла из представителей старинных местных семей, в том числе семьи Мендеш да Майа, откуда происходил воспитатель Афонсу, архиепископ Браги Пайу Мендеш31. Видимо, их не устраивало и сближение Терезы с галисийской знатью, в частности усиление фаворита Терезы графа Фернандо Переса, бывшего в Коимбрс военачальником.

Сразу после заключения Терезой мира с Альфонсо VII Афонсу попытался взять власть в свои руки. Первым его самостоятельным шагом явилось пожалование земель Сан-Визенте да Фрагозу в 1127 г., подписанное только им, без Терезы. Затем он один подтверждает форал Гимарайншу32. Конфликт вылился в вооруженное столкновение между сторонниками Афонсу и Терезы, так называемую битву при Сан Мамеде 24 июня 1128 г. Решительная победа оказалась на стороне Афонсу, в результате чего он стал во главе Португальского графства33.

В этой феодальной борьбе большое значение имела позиция других слоев населения. За инфанта Афонсу выступили Гимарайнш, Брага и другие наиболее важные городские центры от Дору до МиньуЧ По сообщению хроники. Афонсу "призвал своих друзей и бедняков Португалии, которые предпочитали его правление правлению его матери и недостойных чужаков"35. Можно сомневаться в мотивировке и оценках хрониста, но нам интересен сам факт включения в борьбу если не "самых бедных", то по крайней мере более широких, чем дворянство, слоев населения. Объяснение такому предпочтению, видимо, надо искать в том, что попытки вернуть Португалию в состав Леоно-Кастильской монархии вели к военным действиям и грабежам на территории Португалии, и Афонсу представал таким образом защитником своих подданных.

Правление Афонсу Энрикеша продолжалось до 1185 г., т.е. без малого 60 лет. Маленькое Португальское графство, основу которого составляли земли между реками Дору и Миньу, за это время раздвинуло свои границы на юге до реки Тежу, городов Эворы и Бежи. Однако первые годы основное внимание Афонсу было направлено на северную границу, на взаимоотношения с Леоно-Кастильской монархией. С 1132 г. на границе с Галисией происходят регулярные военные столкновения из-за спорных земель и замков. В 1135 г. Альфонсо VII был провозглашен императором Испании: через два года между ним и Афонсу был заключен мирный договор в Туе, Согласно этому договору, Афонсу признавал вассальное подчинение императору, но при этом сохранял свои северные границы. Так был найден компромисс^.

В 1139 г. Афонсу одержал решительную победу над соединенными мавританскими силами при Оурике. С этого момента он начал именовать себя королем. А. Эркулану оценивал битву при Оурике как обычный "весенний" набег, но в любом случае было важно моральное значение этой победы для его престижа*7. В то же время победа на юге дала ему возможность собрать силы для похода в Галисию, тем самым нарушив договор в Туе. Разбив войска Альфонсо VII, Афонсу захватил Туй и ряд территорий в Галисии, Наконец, в 1143 г. в Саморе было заключено новое соглашение между соседями. К сожалению, текст его нам не известен, а содержание дошло по ссылкам в других источниках. По этому соглашению Альфонсо VII признавал существование самостоятельной Португалии, не входившей в состав Леона, хотя Афонсу сохранял за собой Асторгу на условиях вассальной зависимости от Альфонсо VII. Фактически был признан и королевский титул Афонсу3*. Кстати, в последнее время ни испанские, ни португальские историки не склонны придавать этому столь большое значение, как прежде. С юридической точки зре пия, поскольку Альфонсо VII стал императором, он не должен был иметь особых возражений против вассала-короля, до тех пор пока не подвергалась сомнению сама вассальная зависимость™.

Этот договор на долгие годы урегулировал отношения Португалии с соседними землями. Правда, наследники Альфонсо VII, Санчо и Фернандо, заключая договор в Саагуне о разделе королевства, среди своих земель числили и Португалию, без упоминания ее самостоятельности40. В 60-е годы вновь возникли споры на галисийской границе, а в 1169 г. при осаде мавританской крепости Бадахоса Афонсу попал в плен на два месяца к Фернандо 11 Леонскому, пришедшему на помощь маврам41. Основные же усилия Португалии с 40-х годов XII в. направлены на Реконкисту.

С разгрома мусульманских войск при Оурике начались завоевания Афонсу на южных границах Португалии. Уже в 1142 г. он дела с г попытку овладеть Лиссабоном, крупнейшим городом западной части Пиренейского полуострова, удобным портом, контролировавшим устье Тежу и морское побережье. В этом предприятии ему помогали английские и нормандские крестоносцы, сделавшие остановку в Порту на пути в Святую землю. Однако сил было мало, и попытка не удалась4-.

Более подготовленным оказался поход 1147 г. Сначала христианские войска взяли Сантарен, что позволило им до известной степени контролировать Тежу и подступы к Лиссабону. Летом в Порту находился флот крестоносцев, следовавший из Дартмута в Палестину. По просьбе Афонсу они приняли участие в осаде Лиссабона, использовав новые осадные машины. Осада длилась 20 недель, и, наконец, в октябре 1147 г. будущая столица Португалии была взята.

Замки и городки вокруг Лиссабона сдались сами43. Взятие Лиссабона было вехой в истории Португалии. В руках португальцев оказался действительно крупный город - как сам по себе, так и в качестве ключа к южным и центральным областям страны. Наличие Порту и Лиссабона, городов, крупных в масштабах всего полуострова, при сравнительно небольшой общей территории государства, сообщало ему широкие экономические возможности.

В следующее десятилетие происходит постепенное, но неуклонное продвижение португальцев на юг. К 1158 г. они дошли до Оде миры и взяли ее, а через год захватили крупнейшие южные города Эвору и Бежу44. Дальнейшее продвижение Реконкисты было приостановлено наступлением на земли христиан альмохадов - мавританских племен, вторгшихся на полуостров из Марокко и подчинивших себе южные эмираты. Уже в 1161 г. они вернули Эвору и Бежу, которые затем не раз переходили из рук в руки. В 1184 г. альмоха- ды дошли даже до Сантарена и осадили его, но португальцы выдержали осаду к не сдались. Калиф Юсуф был ранен и отвел войска. Тем не менее земли к югу от Тежу (историческая область Аленте- жу) еще долгое время оставались ареной борьбы мусульман и христиан, переходя то к тем, то к другим, претерпевая разрушения, грабежи, сражения. До XIII в, нельзя, пожалуй, говорить об окончательном отвоевании Алентежу.

Реконкиста, понимаемая как широкое военно-колонизационное движение, включала в себя заселение и освоение захваченных территорий. Без этого невозможно было их закрепление за христианами. Это хорошо понимали и португальские правители. Одной из самых насущных проблем для Афонсу было восстановление и строительство замков и городских укреплений. Хроники и документы свидетельствуют о постоянном ведении таких работ. При нем был дважды отстроен замок в Лейрии, возведены замки в Жерманелу, Коруше и многие другие45. В этом же русле шли восстановление и постройка монастырей, которые активно участвовали в колонизации новых земель на полуострове. С 1149 г. в Реконкисту - и в отво- евание, и в заселение земель - включается новая сила, духовно-рыцарские ордена: госпитальеры, тамплиеры, ордена Авис и Сантъяго. Они и получали от короля, и основывали сами поселения и замки4*.

Для привлечения колонистов на новые земли Афонсу жаловал привилегии, характерные для такого рода поселений: освобождение от некоторых налогов, смягчение повинностей, запрещение въезда на территорию поселения должностных лиц короля и т.д. Сознавая силу и значение городов, короли Португалии оставляли за собой завоеванные в ходе Реконкисты города; иногда они старались и вер- нуть себе города, перешедшие под власть епископов и монастырей47. 'Зачатки городского самоуправления, отмеченные еще в начале века в Коимбре и других местах, получают дальнейшее развитие в "posturas de Coimbra" 1145 г.

Стремясь обеспечить развитие и процветание городов, Афонсу жалует форалы Лиссабону, Сантарену, Визеу и др.48 Уже при Терезе существовал ежегодный торг в Орензе; около 1125 г. упоминается ярмарка в Понте де Лима. К этому же времени относятся и данные о других многодневных ярмарках49. В форалах Коимбры, Гима- райнша, Сантарена, Лиссабона и других городов содержатся данные о наличии здесь городских торгов50. В середине столетия в городских документах упоминаются не только burgueses, что было и в конце XI в., но и mesteres - ремесленники51.

Для того чтобы говорить об уровне развития ремесла и торговли в португальских городах в XII в., требуется специальное исследование. Несомненно одно: в своем стремлении расширить границы страны и укрепить ее, португальские графы и короли, по крайней мере на этом этапе Реконкисты и становления Португалии, поддерживали города в их экономическом и политическом развитии.

В это же время усиливаются те изменения в аграрной сфере, о которых неоднократно говорит А. Каштру. Видимо, прирост населения в Португалии в это время был очень значителен, так как при постоянных военных действиях и людских потерях тем не менее продолжалось заселение отвоеванных земель и внутренняя колонизация старых52. И то и другое сопровождалось фиксацией повинностей и прав крестьян в форалах и грамотах de aforamento, в результате чего возрастала доля лично свободного крестьянства. А. Каштру совершенно справедливо отмечает противоречивый характер развития феодального крестьянства в этот период: с одной стороны, происходит "освобождение" прикрепленных к земле сервов, с другой - it сферу влияния вотчины втягиваются новые, ранее свободные деревни и территории53. Происходит, в определенной степени, нивелировка положения крестьянства, в целом же повышение его экономического и социального статуса. Нам кажется, что для того, чтобы говорить, как А. Каштру, о том, что автономизация Португалии способствовала процессу "освобождения", а это, в свою очередь, заставляло широкие крестьянские слои поддерживать королевскую администрацию, нужны дополнительные конкретные исследования. 11а данном же этапе изучения вопроса ясно, что рост производства, демографический подъем, улучшение положения крестьянства обеспечивали укрепление страны, делали возможным ее самостоятельное экономическое развитие и, возможно, порывали связи с

Галисией и Леоном, в частности сокращали необходимость притока оттуда поселенцев.

Наконец, еще одной стороной политики, направленной на укрепление связей и усиление поддержки королевской власти, были дарения и пожалования. Много дарений было совершено в пользу церквей и монастырей. Значительные территории были переданы орденам^4, основные районы землевладения которых находились к югу от реки Дору. К сожалению, вопрос о светском землевладении еще требует изучения. Ж. Маттозу, исследовавший положение и структуру господствующего класса, отмечает некоторое перераспределение доходов, владений и власти в конце XI-XII в. В конце XI в. выдвинулись семьи инфансонов, представители которых по преимуществу составляли "партию" Афонсу Энрикеша5-\ Очевидно, именно они могли рассчитывать на получение земельных пожалований и именно от Афонсу. Непосредственная связь с португальской короной, возможность получать земли, доходы, пользоваться плодами Реконкисты без вмешательства или санкции далекого императора Испании, конечно, устраивали португальскую знать и духовенство и толкали их на поддержку независимых претензий Афонсу. Однако взаимоотношения королей Португалии с духовенством, с церковью и, в частности, с папским престолом представляют особую проблему.

До арабского вторжения на Пиренейском полуострове существовало пять метрополий с центрами в Таррагоне, Мериде, Севилье, Толедо и Браге. Первой из них была восстановлена Брага - в 1070-1071 гг. После отвоевания Толедо, в 1088 г. толедскому архиепископу была пожалована примасия над всеми церквами Пиренейского полуострова. Через некоторое время статус епископства получил Сантъяго дс Компостслла, расположенный на землях диоцеза Браги. И тот, и другой факт вызвали естественное сопротивление архиепископа Браги и португальского клира56.

В начале XII в. происходят постоянные столкновения интересов Сантъяго, Толедо и Браги: из-за прав и привилегий, из-за подчинения тех или иных епископств, и старых, и возникавших в ходе Реконкисты. по вопросу о главенстве Толедо. Большую роль в них играло епископство Сантъяго. значение которого, как общехристианской святыни и места поклонения, быстро возрастает в XI—XII вв. Эти конфликты влекли за собой посольства и поездки в Рим, подкуп пап, открытое неповиновение внутри церковной иерархии. Так, епископы Браги, Порту и Коимбры отказались прибыть на Вальядолид- ский собор 1143 г., обосновывая это тем, что они не подчиняются Толедо57. Представители пиренейского духовенства умело исполь- ювали разногласия и раскол в римской церкви, стараясь перетянуть очередного папу на свою сторону, а папы для укрепления своих позиций использовали их в своей борьбе.

Возникновение тенденции к автономии в Португальском графстве дало событиям новый поворот, новую окраску. Вспомним, что именно епископ Браги, принадлежавший к одной из могущественных португальских семей, был воспитателем и долгое время первым советчиком Афонсу. Стремления к церковной и политической автономии совпали. Видимо, отчасти этим объясняется тот факт, что Афонсу. провозгласив себя королем, в поисках возможной гарантии против притязаний на Португалию Альфонсо VII, обратил свой взор к папскому престолу. Результатом этого явилось обращение к папе Люцию II с просьбой принять Португалию под свое покровительство как своего вассала, с условием выплаты ежегодного взноса в 4 унции золота5*. Это произошло сразу после договора Афонсу с Альфонсо VII в Саморе, что говорит о непосредственной связи двух событий и стремлении срочно закрепить достигнутый успех. Как писал А. Эркулану, Португалия могла избежать зависимости от Альфонсо VII, только заменив его трон тенью папского престола54.

Какова же была позиция папства и чем она объяснялась? Чтобы ответить на этот вопрос, надо учитывать два фактора: военно-политическую обстановку на Пиренейском полуострове и положение папского престола в это время. Под первым мы имеем в виду собственно Реконкисту, понимаемую как войну против мусульман. Папская власть была весьма заинтересована в ее успехе, с точки зрения как чисто религиозной, т.е. борьбы с неверными, так и расширения христианского мира, со всеми - идеологическими, политическими, экономическими - вытекающими отсюда последствиями. Папы неоднократно благословляли ведение войн с мусульманами, заостряя религиозный момент, на первом этапе Реконкисты зачастую отсутствовавший на Пиренейском полуострове, призывая к крестовым походам против арабов60.

Возросшее влияние папского престола в жизни западноевропейских государств в конце XI в., теократические претензии папства играли противоположную роль в его отношении к обстановке на полуострове. Христианские пиренейские государства в целом вели самостоятельную политику. Усиление Леоно-Кастильской монархии, принятие Альфонсо VI, а затем Альфонсо VII титула императора Испании, особенно на фоне борьбы с Германской империей, должно было вызывать беспокойство у папской власти. Этими причинами объясняется постоянный контроль и вмешательство пап

І. Ікірьяш О.И.

в пиренейские дела. Папские легаты смещают неугодных епископов, мирят королей, отлучают государей и т.д. Папский легат присутствовал и на переговорах в Саморе61.

Такая двойственная заинтересованность определяла и позицию папства по отношению к автономистским претензиям Португалии. С одной стороны, боязнь дробления христианских сил перед лицом мусульманского противника {а иногда и вступления с ним в союз), что подтверждают исследования папских документов первых лет существования португальского королевства62. С другой - возможность расколоть и подчинить себе Пиренейские королевства, тем более что Арагон и Барселонское графство уже состояли в даннических отношениях с Римом. Этому второму желанию активно противодействовало леонское и кастильское духовенство, не желавшее отказываться от юрисдикции над португальской церковью. Поэтому, когда Афонсу обратился к папе с предложением о ленной присяге, уже именуя себя королем, папа принял ее, обещал защиту и покровительство, но не признал Португалию королевством, а Афонсу королем. На протяжении долгих лет папская курия продолжала называть португальского короля "duxMf,\ Большинство португальских историков считают, что главной причиной решения папства все же признать Португалию королевством были успехи в Реконкисте Афонсу, доказавшего свою боеспособность64. Не отрицая такого мнения, нельзя и переоценивать это условие хотя бы потому, что к моменту признания Португалии королевством в 1179 г. папой Александром III крупнейшим победам Афонсу - взятию Лиссабона, Сантарсна и Бежи - минуло уже от 20 до 30 лет. Более того, альмохадские вторжения нанесли значительный урон южным владениям Португалии. В свое время А. Эркула- ну> занимая непримиримую антипапскую позицию, все сводил к чисто денежному вопросу. Нам кажется, что наибольшую роль в этом событии сыграл политический момент. На выборах Александра ill произошел раскол среди кардиналов, часть которых выступила за империю; продолжалась схизма - при Александре III существовало четыре антипапы. Желание иметь верного союзника, а также возможность помешать осуществлению имперских устремлений Кастилии и побудило Александра 111 издать буллу "Manifestatis probatum". Этим документом Афонсу вручалось "Португальское королевство со всей полнотой королевских почестей и достоинством, которое следует королям", а также все земли, которые он завоюет в будущем. Вместе с тем ежегодный взнос повышался почти в 4 раза - с 4 унций до 2 марок золота (соответственно 120 и 460 грамм)65. Разумеется, этой буллой отнюдь не закончилось фор- мирование Португальского королевства, ни в территориальном, ни в институциональном отношении. Дата ее издания, как уже говорилось, - достаточно условный рубеж рассмотрения проблемы. Однако признание Португалии королевством было не пустым звуком. Доказательством служит тот факт, что сразу же после этого события в Рим были отправлены леонские послы, заявившие папе протест66. Но он не возымел действия, и с этого момента Португалия как самостоятельное королевство получила фактически международное признание.

Итак, насколько закономерным было его возникновение? На наш взгляд, ставить вопрос таким образом не совсем правомерно. Возникновение самостоятельного Португальского королевства есть исторический факт, и в силу этого уже закономерно, а не случайно. Можно и нужно, видимо, говорить о причинах этого феномена.

Те условия и формы, в которых протекало отделение Португалии от Леоно-Кастильской монархии: Реконкиста, заселение новых земель, внутренняя колонизация, миграции населения, сепаратизм местной знати, сильные местные правители - не были чем-то исключительным ни для Западной Европы, ни тем более для Пиренейского полуострова. И если брать их изолированно друг от друга, ни одно из них не в состоянии объяснить возникновения Португалии. Видимо, временное совпадение этих условий при сравнительной удаленности Португалии от центральной власти и наличии собственных внешних связей через морские порты, лежавшие на пути с Севера в Средиземноморье, случайное совпадение закономерных явлений и составило уникальную живую ткань истории, привело к отделению Поргугалии, что, кстати, также было естественным явлением для Европы XII века.

Почему же этот вопрос занимает такое место в изысканиях португальских историков? Почему такой повышенный интерес отсутствует в отношении Арагона или Наварры? Это можно объяснить, очевидно, не столько фактом отделения Португалии, сколько фактом сохранения ее независимости на протяжении веков, даже в тот период, когда объединились все остальные государства на Пиренейском полуострове. Таким образом, происходит как бы перенос проблемы в глубь истории.

Учитывая все это, осмелимся утверждать, что важность и интерес вопроса состоит скорее в том, в каких конкретных исторических ((юрмах выражались эти общие закономерности, а также в том, какие особенности развития повлекла за собой автономия Порту

І 4І.ІИИ. 1

Yerissimo Serrao J. Historia de Portugal. Lisboa, 1977. Т. I; Oliveira Marques A.H. Historia dc Portugal. Lisboa, 1976. Т. 1; 8° centenirio do reconhecimento de Portugal pela Santa Lisboa, 1979; Peres D. Como na*ceu Portugal. Porto, 1955; Cortesao J. Os factored democraticos na forma<;ao de Prtugal. Lisboa, 1964; и др. 2

Herculano A. Historia dc Portugal. Lisboa, 1846. Т. 1. P. 41. 3

Fonseca Ferreira A A acumula<;ao capitalists cm Portugal. Porto, 1977. P. 17. 4

Castro A. Li^oes de Historia. Lisboa. 1982. Т. I. P. 26-33. 5

См.: 8° centenario...; Verfssimo Serrao J. Op. cit. Cap. 1. ь Cortesao J. Op. cit. P. 58-59, 227-245 ss.

7 См.: Ribeiro O. A cvolu?ao agraria no Portugal mediterraneo. Lisboa. 1970. K Cortesao J. Op. cit. P. 98-LOO.

4 Sergio de Sousa Л. Htstrtria de Portugal, Barcelona. 1929. P. 25-28. 10

Oliveira Marques A H. Op. cit. P. 60 ss.; Sanchez Aibomoz CI. Espana cn enigma historico. Buenos Aires, 1956; Castro A. A Portugal lo hacen independientc. Madrid, 1948. 11

Herculano A. Op. cit. P. 89. 12

Castro A. Li^ocs... p. 109-110, 118. 123.

1; Vertssimo Serrao J. Op. cit. P. 58: Chronica Albcldense If Boleti'n de la Academia dc Historia. Madrid, 1932. Т. C. 14

Verissimn Serrao J. Op. cit. P. 61. 15

KopcyucKuu A.P. История Испании IX-X11I вв. M.. 1976. С. 44. 16

Verissimo Serrao J. Op. cit. P. 58-59. 67. 17

См.: Peres D. Op. cit. P. 50-51; Hemilatto A. Op. cit. P. 194. 18

Oliveira Marques A.H. Op. cit. P. 74; Coelho M.A. da Cruz. A reac^ao senhorial с a situa^ao dos campesinos (доклад на I коллоквиуме историков СССР и Португалии, март 1984 г.). Р. 1-3.

Oliveira Marques АЯ. Op. cit. P. 70-71, 79. 116. 20

Ibid. P. 74. 21

Serrao J. Op. cit. P. 76: 850° aniversario da Batalha de S3o Mamcde. Lisboa. 1981. P. 24, 58; Sousa Scares T О governo de Portugal pela infanta-rainha D. Teresa (1112-1128) // Colectanea dc estudos em honra do prof. Doutor D. Peres. Lisboa. 1974. P. 116. 22

850° aniversario... P. 58-59; Sousa Soares T. Op. cjt. P. LL5. 23

DMP. T. 1. N 1. 3. 12, 14. 27. 24

Ibid. N 25, 26. 25

Castro A. Op. cit. P. 126. DMP. N 24. 26

DMP. N 66, 69. 74 etc. 27

Ibid. N 4, 5, 6, 8. 10, 11, 13, 15,17, 19, 20, 21. 23. 28 ctc. 2S CM.V например: Sousa Soares T. Op. cil.

^Oliveira Marques AH. Op. cit. P. 64; Menendez Vaides Golpe E. Separafismo e unidade. Vigo, 1970. P. 35-36. 850° aniversario... P. 62-63 ss.

Ibid. P. 58. MattosoJ. Ricos homens. infan^oes e cavaleiros. Lisboa, 1982. Cap. II: DMP. Т. II. P. 599. 3- DMP. N 86, 87. 33

850° aniversario... P. 63-64. 34

Ibid. P. 26.

3? Chronica Gothorum // PMH. Scriptores. P. 12,

* Корсунсмш А.Р. Указ. соч. С. 47; Astray M.R. Alfonso VII. Madrid, 1979.

Р. ІЗІ-І32: DMP.N 160. 17 DMP. N 175, 176: Verissimo Serrao J. Op. cit. P. 83-86. В португальской историо- iрафии существуют разногласия по поводу датировки некоторых событий, например, битвы при Оурике (1139 или 114(1 гг.), смерти Энрике (1112 или 1114 гг.) и др. <ч Verfssimo Serrao./. Op. cit. P. 82-83. ™ Oliveira Marques А.И. Op. cit. P. 66 ss. 40

8° centcnario... P. 147. 41

Ibid. P. 42-14.

L> Verfssimo Serrao J. Op. cit. P. 87.

4;% Ibid. P. 96-100; Chronica Golhorum. P. 12-13: DMP. N 223; Сгбпіса do Rei D. Afonso Henriques // Cronicas das sete primeiros rcis de Portugal. Lisboa, 1952. Vol. I. P. 63 ss. 75, 76-80; PMH. Scriptores. P. 93-95. 44

Ibid. P. 86-90. 45

См.: Chronica Gothorum; Cronica do Rei D. Afonso Henriques; DMP. N 355. ^ DMP. N 198. 200, 203, 260, 311, 315, 327 etc.; PMH. Scriptores. P. 93-95.

47 Castro A. Op. cit. P. 128; Oliveira Marques AJt, Op. cit. P. 77-78, 117; DMP. N 148.

190. 235.252, 310. 312 etc. 4X DMP. N 152. 156, 157, 189. 203, 233. 237, 240, 352 etc. 44 DMP. N 60; Verfssimo Serrao Op. cit. P. 204-205. M) DMP. N 25, 24, 27, 3, 233 etc. 4 CortesdoJ. Op. cit. P. 98-99. s: Oliveira Marques АЛ. Op. cit. P. 74. 124. s,Gwf«M.Op. cit. P. 117.

s4 DMP. N 79, 80, 96, 212, 257, 260, 262, 271, 295, 297 clc.: Verfssimo Serrao J. Op. cit. P. 116-177.

См.: Mattoso J Op. cit. Cap. II; DMP. Т. И. P. 599. ^ 8° centenario... P. 214-216. S7 Ibid. P. 86.

^ Ibid. P. 88 etc.; DMP. N 202. S4 Ha cuhmo A. Op. cit. Т. II. P. 190. ,Й1 centenario... P. 125. 146. Ibid. P. 87-88; DMP. N 202. Ibid. P. 211. M Ibid. P. 91.

ы См. Ст. из: 8° centenario...

Еще по теме Становление Португалии2:

1. ТЕМА 8 Оформление феодальных структур (IX-X) Региональные особенности процесса становления феодальных структур Становление основ культуры феодального времени
2. Становление социального становления
3. ГЛАВА 11. Становление
4. Становление цивилизаци
5. 3. Становление
6. 11.2. Становление и развитие
7. 11.1. Общая характеристика становления
8. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: СТАНОВЛЕНИЕ ЦЕРКВИ
9. Становление средневековой Европы (VI—XI века)
10. Часть IV Аспекты социального становления
11. СТАНОВЛЕНИЕ ЕВРОПЫ
12. 10 СТАНОВЛЕНИЕ ТРАДИЦИИ ТЕОРЕТИКО-ЭМПИРИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ
13. 2.2. Основные этапы становления и развития социологии
14. Раздел первый ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫ СТАНОВЛЕНИЯ
15. ГЛАВА 5. СТАНОВЛЕНИЯ ТЕОРИИ СОЦИАЛЬНОЙ РАБОТЫ
16. ГЛАВА 1 ВОЗНИКНОВЕНИЕ И СТАНОВЛЕНИЕ СОЦИОЛОГИИ ТРУДА
17. Глава 1. СТАНОВЛЕНИЕ ХРИСТИАНСКОЙ РУСИ (IX-XI ВЕКА)
18. Социальное становление: сущность исторических изменений
19. 77. Становление самосознания в юношестве