Союз Иоанна Ватаца с Фридрихом II Гогенштауфеном

С именем Иоанна Ватаца связывается вопрос об интересном сближении двух далеких друг от друга государей, Никейского императора и императора Западного Фридриха II Гогенштауфена.

Фридрих II, самый замечательный из всех германских государей средневековья, соединял под своей властью Германию и Сицилийское королевство, которое, как известно, в лице императора Генриха VI грозило в конце XII века смертельной опасностью Византии. Проведший детские и юные годы под южным небом Сицилии в Палермо, где жили греки, позднее арабы и за ними норманны; прекрасно говоривший поитальянски, погречески, поарабски и, вероятно, по крайней мере в юные годы, плохо говоривший понемецки; относившийся к религиозным вопросам гораздо спокойнее, чем его современники; увлекавшийся под влиянием восточных ученых, арабов и евреев, которых бывало много при сицилийском дворе Фридриха, науками естественными и философскими; основавший университет в Неаполе и покровительствовавший знаменитой в средние века медицинской школе в Салерно, – Фридрих II умом и образованием далеко превосходил современников, и последние далеко не всегда его понимали. Время Фридриха II можно назвать «прологом к Ренессансу». В середине XIX века французский историк писал, что Фридрих II «дал толчок Возрождению, которое подготовило падение средних веков и приход нового времени (des temps modernes)». Это был «человек созидательного и смелого гения». Несколько лет назад один немецкий историк писал о нем: «В своей универсальности он был настоящим гением эпохи Возрождения на императорском троне и одновременно гениальным императором». Объект постоянного интереса историков, император Фридрих во многих отношениях представляет собой не разрешенную до конца загадку.

Унаследовав вместе с тем представление об императорской власти как о неограниченной, дарованной Богом власти римских императоров, которой принадлежит верховная власть над миром, Фридрих II явился заклятым врагом папства с его учением о превосходстве папской власти над властью государей.

В такой натуре, какою была натура Фридриха II, политические планы и интересы господствовали над интересами церковными. Враждебное отношение к папству у Фридриха распространялось и на все то, что поддерживалось папством. В последнем случае для нас важна Латинская империя на Востоке, в которой папство видело одно из средств для церковной унии между западной и восточной церквами. Уже в этом сошлись интересы Фридриха и Иоанна Ватаца. Если Фридрих относился враждебно к Латинской империи потому, что видел в ней один из элементов папской силы и влияния, то Иоанн Ватац видел в папе церковного противника, который не хотел признавать константинопольского, находившегося в Никее православного патриаршества и являлся крупным препятствием для достижения намеченной им цели обладания Константинополем. Начало сношений двух императоров относится к концу тридцатых годов XIII века. Фридрих не побоялся заключить «союз с греками, смертельными врагами как папства, так и Латинской империи».

Но надо сказать, что первые дипломатические сношения греков с Фридрихом были раньше этого, а именно: Феодор Ангел Эпирский вел с ним дружескую переписку и получал даже от Западного императора из Южной Италии материальную помощь, за что папа Григорий IX, заодно с Фридрихом, предал отлучению и анафеме эпирского деспота. Из этого явствует, что для тех или других политических комбинаций Фридриха религия, будет ли то православная или католическая, значения не имела.

При общем враждебном отношении к папству Фридрих и Иоанн Ватац преследовали различные цели. Первый добивался отказа пап от притязаний на светскую власть; второй желал, при помощи известных компромиссов, чтобы Запад признал восточную церковь и чтобы этим самым латинское патриаршество в Константинополе теряло свой смысл.

Отношения между Фридрихом и Иоанном Ватацем были настолько тесными, что уже в конце тридцатых годов греческие войска сражались в Италии в войске Фридриха. Еще теснее стали отношения двух антипапских государей после смерти первой супруги Иоанна Ватаца Ирины, дочери Феодора I Ласкаря, когда вдовый император, «не вынести одиночества», по словам источника, женился на дочери Фридриха II Констанции, переменившей, вероятно, свое католическое имя при переходе в православие на имя Анны. Существует длинная поэма, написанная Николаем Ириником по случаю брачных торжеств в Никее. Первые две строчки этой поэмы таковы:

«Вокруг приятного кипариса нежно обвивается плющ.

Императрица – это кипарис, мой император – это плющ».

КонстанцияАнна пережила мужа на много лет. Она окончила свою жизнь, полную превратностей и приключений, в испанском городе Валенсия, где в маленькой церкви св. Иоанна Странноприимца (St. JohnoftheHospital) до наших дней сохранилась могила никейской василиссы. На ней следующая эпитафия – «Здесь покоится Констанция, августейшая императрица Греции».

Церковные взгляды Фридриха II, позволяющие некоторым ученым сравнивать его с английским королем, при котором началась Реформация в Англии, с Генрихом VIII, находят отражение в его переписке с Иоанном Ватацем.

Дружественные отношения между Фридрихом и Ватацем продолжались до самой смерти первого, хотя в последние годы Фридрих был обеспокоен завязавшимися сношениями между Никеей и Римом и обменом между ними посольствами, по поводу чего в письме своем к Ватацу порицал «отеческим образом поведение сына», который «без отцовского совета пожелал отправить посла к папе». Не без некоторой иронии пишет далее Фридрих: «Мы не желаем ничего делать или предпринимать без твоего совета» в делах Востока, «так как эти соседние с тобой страны более известны твоему величеству, чем нам». Фридрих предупреждает Ватаца, что римские епископы «не архиереи Христа, но хищные волки, дикие звери, пожирающие народ Христа». После смерти Фридриха II и особенно после того, как Манфред, побочный сын его, сделался сицилийским королем, отношения изменились, и он, как будет отмечено ниже, выступил уже в виде врага Никейской империи. Одним словом, уже после смерти Иоанна Ватаца в 1254 г., «союз, о котором мечтал Фридрих II, был лишь воспоминанием».

Нельзя сказать, чтобы союз между двумя императорами дал какиелибо важные результаты; но тем не менее нельзя и не отметить того, что Иоанн Ватац, чувствуя дружественную поддержку Западного императора, должен был иметь более твердую надежду на конечный успех его политики, т.е. на овладение Константинополем.