Известный французский терапевт, которого спросили о «ключе от счастья», рассказал следующую историю. Три человека работали в каменоломнях. Первый пришел в отчаяние и громко сетовал на свою тяжелую и недостойную его работу, которая убивала его здоровье. Второй не был доволен работой, которую выполнял, однако утешал себя тем, что таким образом он может заработать на содержание своей семьи. Зато лицо третьего светилось счастьем. Он говорил, что работает не в ка меноломне, а строит кафедральный собор. Три человека могут делать одно и то же, говорит терапевт, однако, смысл того, что они делают и, в конце концов, их самочувствие, несомненно, будут различными. Не то, чего достиг в жизни, а то, какое значение ты придаешь отдельным событиям, является решающим для ощущения счастья. Если кто-то думает о кафедральном соборе, то он не работает в каменоломнях350. Ответ терапевта хорошо отображает результат изменения, которое произошло в культуре индивидуализма. Вспомним, что для пуритан свидетельством милости Божьей был успех и внутренняя уверенность в своей избранности. Желанный самоконтроль вселял уверенность в то, что действия и ощущения не являются реакцией на происходящее в окружающем мире, а могут формироваться и выбираться самим индивидом351. Поэтому, в конечном итоге, внутренний мир индивида получил статус мира, независимого и подчиняющегося собственным правилам. Несомненно, «заколдовыванию» внутреннего мира способствовал тот факт, что внутренний мир, одновременно с развитием технологий, становился все более механистическим и обезличенным. Свидетельство милости, как следствие внутренней уверенности в прощении, не было в протестантстве предметом теологических исследований, однако сразу стало предметом обучения352. Свидетельство милости, связанное с ощущением избранности, стало желанным и главным аргументом романтической морали, конкурирующей с пуританством. Присущий романтической морали культ чувств и настроений способствовал тому, что в XVIII веке резко изменилась риторика, и стало желанным общение353. Глубина внутреннего мира больше ни с чем не связывается, а тайну его «нельзя описать словами». В романтической морали окружающий мир - это мир банальной повседневности, обязанностей, игры и мнимых образов. Таким образом, постепенной деградации окружающей реальности способствовала и пуританская мораль , и мораль романтическая. Для первой окружающая реаль ность была механистической, для второй — неаутентичной1, и для обеих - безликой. Поглощенность собственными чувствами привела к тому, что психе в культуре индивидуализма приняло, в соответствие с Сеннетом2, образ абсолютного и самодостаточного мира. Внешняя реальность превратилась в деградированную эпи- феноменальную3 реальность. Несомненно, свой собственный мир должен был казаться более реалистичным, по сравнению с окружающим миром, который подчинялся механистическим правилам. Смысл и содержание текущих событий индивид определял, исследуя собственные состояния. Необходимо также помнить, что исключалась сама возможность спора с Богом об условиях, при которых индивид мог узнать правду о своем помиловании или проклятии. Следовательно, невозможно было определить, справедливы ли эти правила и, например, требовать их изменения. Тем не менее, очевидной была вытекающая из применяемой самодисциплины вера в то, что можно формировать и изменять свой внутренний мир. Поэтому суть ощущений может не зависеть от сути событий. В конечном итоге, как утверждает Сеннет4, исчезла вера в реальность, которая окружает психе Правда о том, что произошло в окружающей реальности, фиксируется в ощущениях. На основе наблюдаемых ощущений, а не событий, индивид делает вывод о том, что же «случилось на самом деле». Собственно в этих условиях психе получает статус «последней инстанции». Анализ, предложенный Сеннетом, это анализ преобразований, произошедших в рамках протестантской морали. Как следует из выводов автора, отчаянный поиск свидетельства милости во внутренней реальности привел к тому, что личность стала основной ценностью. Исторически сложившаяся индивидуальная инфраструктура, если воспользоваться определением Делёза, окончательно приобрела значение стабиль- Аутентичный и неаутентичный - экзистенциальные термины, используемые для различения действий, выполняемых честно или нечестно, которые истинны или ложны по отношению к себе. Райкрофт Ч «Критический словарь психоанализа». Пер. с англ. Л. В. Топоровой, С. В. Воронина и И. Н. Гвоздева под редакцией канд. философ, наук С. М. Черкасова,- СПб.; Восточно-Европейский Институт Психоанализа, 1995. lSenntn 1977, с. 335 ' Эпифеноменомен - термин, применяемый для обозначения сознания как пассивного отражения материального (или идеального) содержания мира (прим. перев.) 4 Sennet 1977, с. 325-336 ной структуры, способной к самоопределению, независимо от исторических или внешних условий. Сила воздействия и характер этих внешних условий, а также их возможное влияние на индивида, в первую очередь, зависят от того, какое значение придает им индивид (вспомним приведенный вначале рассказ французского терапевта). Пусть обстоятельства, в которых ему пришлось жить, будучи каменоломом, делают его «проклятым», однако, стоит ему захотеть, и он может постоянно видеть перед собой кафедральный собор, который когда-то появится, и стать «помилованным». Реинтерпретация истории жизни с помощью выявления новых причинно-следственных связей и новая авторизация событий - это основная стратегия «переделки» личного жизненного опыта в процессе терапии1. В современной культуре индивидуализма восприятие индивида предопределено самоинтерпре- тацией. Способ самоисследования существенно влияет на происходящее в жизни индивидов. Поэтому, например, рассказ о собственной неудаче - это всего лишь один из множества вариантов возможного развития событий. Разрыв актуальных причинно-следственных связей и изменение иерархии событий, а также последующая смена понятий и переоценка того, что произошло, становятся возможными в случае нового варианта изложения событий2. Настоящее, будущее и прошлое индивида становится объектом приложения усилий и возможных изменений. Конструктивисты утверждают, что история Соединенных Штатов изменилась благодаря появившимся воспоминаниям женщин, индейцев, афроамериканцев3. «Реальность - это просто повествование о ней. Если реальность является отображением приобретенных, а, по сути, навязанных другими людьми понятий, то независимость - это возможность свободно рассказать о том, кем ты являешься. Возможность рассказать о себе позволяет индивиду стать источником реальности»4. Пересмотр авторской версии событий касается возможности реинтерпретации событий с учетом того, в каком качестве участвовал в них индивид. Индивид может рассматривать себя ‘Abraham 1983; Burkitt 1992, с. 7-82, 109; Gergen2001, с. 104-11; Hodgkiss 2001, с 201-216 2 Gergen 2001, с. 185-207 3 Norcross 2006, с. 42-43 4 Vitz 2002, с. 42-43 в происходящем в качестве субъекта и, в таком случае, брать на себя всю ответственность. Он может также видеть в своих поступках только лишь результат чьих-то действий, на которые он не может повлиять и, вследствие чего не может за них отвечать354. Невротическое чувство вины - это неправильное понимание своей субъективности. Оно состоит в присвоении себе определенных способностей и, как следствие, ответственности за то, на что индивид не имел влияния355. Не только отдельные события, но и вся прожитая жизнь становятся проблемой возможной интерпретации. В процессе терапии ранее испытанная неудача переписывается заново и переводится на новый язык. Из словаря нового языка исчезает слово «проблема», так как оно предполагает сложности и «программирует» неосознанное. Понятие «проблема» превращается теперь в «чудесное дело» и «возможность» справиться с испытанной когда-то неудачей356. Следовательно, переименование ощущения приводит к проблематизации реальности. Переоценка личного опыта основана на манипуляции смыслом. Ибо, ощущение неаутентично сти, несогласия с собой, раздвоения и, в частности, ощущение неудачи являются следствием навязанного индивиду языка самоинтерпретации. Процесс «переработки» личного жизненного опыта начинается тогда, когда возникают сомнения в достоверности изложенного и появляются вопросы: «Откуда ты знаешь, что с тобой случилось именно это?» и «Кто тебя научил тому языку, которым ты описываешь свои ощущения?»357. Поэтому терапия, в ходе которой должна произойти «переработка» личного жизненного опыта, не отдавая предпочтение рассказам клиента, указывает на то, что существуют иные, отличные от этих рассказов возможности толкования ощущения и иные варианты произошедшего358. Согласимся, что язык не рассказывает об ощущениях, а структурирует их и создает359. Поэтому реальность воспринимается антисенсуалистически360. Реальность создается языком, основой которого являются самооценка индивидов и память об испытанных в прошлом ощущениях361. Для иллюстрации такой техники «переработки» личного жизненного опыта обратимся к пособиям по самолечению. В пособии «Разбуди в себе исполина» можно прочитать, что жизнь формируют не сами события, а оценка этих событий362. Испытанные в прошлом ощущения - это всего лишь интерпретации и обобщения на тему прошлого. Невозможность господствовать над собственной жизнью и ощущение неудачи являются следствием самоинтерпретации. Таким образом, существенным является, во-первых, то, что большинство людей реально не могут понять, во что им верить. Во-вторых, большинство из них просто неправильно все интерпретируют. В-третьих, мало кто понимает, что его ощущения являются интерпретацией самого себя и реальности363. Несмотря на то, что навязанный язык ошибочных самоопределений по-разному трактуется в литературе такого рода и неизвестно его происхождение, он всегда выполняет одну и ту же функцию: создает ощущение неудачи, тяжелого положения, слабости, депрессии, одиночества, неау- тентичности, низкой самооценки и зависимости. В большинстве пособий язык ошибочных самооценок трактуется как результат испытанного в детстве затруднительного положения или влияния «традиционного общества». Задачей новой психологии является привлечение новых голосов и создание условий для внутреннего диалога или полилога364. Поэтому компетентный терапевт должен хорошо знать разные «языки» - New Age365, марксизм, буддизм, лаконизм, сленг, язык улицы, новых клубов, а также стремиться овладевать и применять новые возможности самоинтерпретации, а также те, что с трудом или вообще не воспринимается традиционным обществом366. «Внутренние путы», «заточение» и «внутренний патологический критик» - это проявления традиционного обще ства и применяемых им репрессий в собственной самооценке индивида. Один из разделов пособия «Отравляющий успех» называется «Существование нормальным может привести к сумасшествию»367. В пособии «Ощущение собственной ценности», внутренний голос, который атакует, досаждает, осыпает ругательствами, устанавливает невыполнимые стандарты и постоянно имеет под рукой список неудач и, в то же время, никогда не напоминает о достижениях, это - «психический шакал»368. «Патологический критик» не позволяет добиваться успехов и получать удовлетворение от них. Обычно оказывается, что «патологический критик» «служит» многим людям, с которыми индивид имеет дело. Надежды на будущее, замечания и невинные, на первый взгляд, знаки внимания знакомых, шефа, а также родители серьезно влияют на этот «внутренний голос». В частности, отравляющие жизнь родители, не отличая плохое поведение от яркого самовыражения и развития самостоятельности ребенка, создают предпосылки для нервозности. Нападки, оценки и напоминания «патологического критика» навязывают жизнь в соответствие с принципами родителей и являются проявлением неосознанного желания сопротивляться другим, а также являются нонконформизмом. Осознание сущности «внутреннего критика» приводит к исчезновению доверия к нему369. Кроме того, укоренившийся внутри «Родитель-Свинья» запрещает вести диалог с самим собой. «Родителя-Свинью» можно услышать в приказах и запретах: «Не смейся так громко!», «Не кушай так много!», «Не оставляй ничего на тарелке!», «Не злись!» и тому подобное370. Проблема фальшивых самоинтерпретаций, а вместе с ней и предлагаемые программы многих лечебно-оздоровительных курсов и самолечений, опутана двумя противоречиями. Во- первых, ты убеждаешься, что самопонимание существенно влияет на жизнь индивида. Собственный образ мышления является источником неаутентичности, проблем на работе и в личной жизни, зависимостей, депрессии, чувства низкой самооценки, пассивности и эмоциональной зависимости от дру гих. В пособии «Здоровье без границ. Лечение духа и тела на квантовом уровне» известный терапевт пишет, что люди калечат сами себя в силу принятых на себя ограничений371. Ошибочное, запрограммированное восприятие реальности является источником всевозможных несчастий. Вместе с тем, эту воинственную силу ошибочных самоинтерпретаций удается легко разоружить. Конструктивисты утверждают, что четырех - пяти сеансов достаточно для того, чтобы изменить историю своей жизни. Клиент, который понял, что его способ самовосприя- тия - это рассказы других о нем, возвращается домой для того, чтобы на этот раз создать свою собственную версию событий. Однако, добавляют критики конструктивисткой терапии, поскольку реальность является блеклым отражением повествования о ней, то, скорее всего, клиент опять появится в кабинете терапевта с написанной им лично историей своей жизни и принесет реальные деньги372. Второе противоречие имеет общий характер и связано со свойственной многим лечебно-оздоровительным программам парадигмой естественно-научного373. Умственные способности обесцениваются по двум причинам. Во-первых, по причине присущего им репрессивного характера. Умственным способностям приписывается сила выталкивания смысла в неосознанное, которое управляет индивидом. Разум чрезмерно универсален. Это sensus communis374. Поэтому, согласие, на которое опирается понимание, не приближает ощущение аутентичности собственной жизни. Во-вторых, разум берет себе то, что ему не принадлежит. Разум действует через понимание. В то же время, интеллектуализация эмоций заменяет ощущения и переживания. Это вещи, которые не только не удается воспринять умом, но и в восприятии которых ум - наибольшая преграда. Способность понимать другого человека-это совершенно иное, чем, например, сочувствие или любовь. Следовательно, интеллектуализация эмоций приводит к появлению ощущения отчужденности. По этой причине, разум и его способность к самоинтерпретации систематически подвергается деградации в процессе «переработки» личного жизненного опыта,375 ибо самоосмысление апеллирует к внешним критериям, которые индивид сам не выбирал. Разум принадлежит миру, но проявляется во внутреннем голосе, комментарии и оценки которого, как минимум, напоминают мнения других об индивиде («Это тебе наука!», «Нужно было меньше слушать!», «Нужно было больше работать!», «Ничего не получится!», «Я ничтожество!» и т.п.). Другая причина, по которой проблемати- зируется ценность разума, это ограниченная возможность разума изучать себя и других376. Разум берет на себя то, что ему не принадлежит. Разум не был создан для того, чтобы познавать, встречать и исследовать себя и других. Другие, воспринимаемые разумом, могут появляться только в определенном контексте. Разум познает другого только путем сравнения. «Патологический внутренний критик», пишет автор пособия, понуждает к постоянному сравнению себя с другим для того, чтобы, в конце концов, найти кого-то худшего377. Самоинтерпретация не является единственным способом познания себя, ибо, в этом случае, индивид может оценить себя только с одной стороны: он лучше, или хуже, чем другие. Единственное, что может связывать его с другими, это конкуренция. Разум деградирует потому, что подавляет ощущение «истинной личности» и «вселенской личности», которые являются признаком единения со всем миром378. Разум навязывает фальшивую самоинтерпретацию. Поскольку разум - это вид sens us communis, то в понимании нет ничего авторского. Понимание, прежде всего, основано на осмыслении произошедшего, и на этой основе создается невротическая личность, которая боится успеха, ибо не может его полностью ощутить («У меня ничего не получается!», «Зачем я все это затеял!» и т.п.). Автор пособия «Разбуди в себе исполина» пишет, что работа разума состоит в поиске закономерности событий. Однако причинно- следственные связи, которые устанавливает разум, часто являются ошибочными, поэтому множество людей не в состоянии изменить свою жизнь379. Однако деградации разума способствует «околдовывание» научными методами, систематический тренинг разума, получение научных данных о принципах его работы. «Карты разума», «нейроассоциации», «духовное оздоровление на квантовом уровне», самогипноз или «программирование неосознанного» — это лишь некоторые категории многочисленных программ, предлагающих тренировку разума на основе научных методов и программ, в которых разум и научное мышление раскрываются как практическая и механическая способность, особенностью которой является создание избранных, однобоких и, попросту, фальшивых образов реальности. Принципы, которые положены в основу программ «новых движений расширения сознания» или «новых движений поиска» можно отыскать в потребительском идеале свободы, ибо такая свобода реализуется в возможности выбора. На этот раз предметом выбора становится самочувствие. Подавление или рационализация чувства вины, повышение уверенности, дистанцирование от исполняемых ролей и многие другие цели, которые преследуют программы терапии и самолечения, можно реально увидеть и оценить как заботу о здоровье и гигиене «психики». Если лечебно-оздоровительные программы и слоганы заменяют политические и социальные цели и если они являются единственным ответом на политические и социальные вопросы, то это означает, что все происходит в условиях системы, которая не может ничего предложить тем, кто испытал неудачу. Те, кто испытал неудачу, должны после этого просто сосредоточиться. Исчезновение или ослабление культурных и исторических предпосылок для интерпретации личного жизненного опыта приводит к тому, что причины успехов и неудач удается пояснить только личной судьбой и личной ответственностью1. Это дает повод для лихорадочного поиска причин и какой-то осмысленной правды о происходящем в жизни индивидов. Безработицу, профессиональную неудачу, болезнь или разрыв связи удается внести только в список личных провалов. В то же время, все это является средой для достижения свободы с помощью самосо- здания, самобытности и самореализации. Ограничение свободы самосоздания становится аналогичным насилию. Со времен бунта 68-го года пополняется перечень возможных вселенских и психологически обоснованных причин, по которым та или иная судьба выпала на долю индивида. Если присмотреться к лечебнооздоровительным программам и пособиям по самолечению, то исчезает всякое сомнение в том, что рынок, структурная безработица, политические и социальные проблемы - это мелочи, по сравнению с трудным детством, программированием неосознанного, привычной безысходностью, отсутствием уверенности, а также по сравнению с плохим влиянием энергии чи, плохой кармы или нарушением гармонии чакрамов1. Безусловно, устойчивым наследием бунта 68-го года является изменение понятия успеха. Однако в данном случае, принимая во внимание известный лозунг контркультуры «Успех - это поражение»2, следовало бы говорить о «творческой адаптации». Материальный успех - это, прежде всего, сфера реализации собственного эго. Полная жизнь, гармоничная жизнь, осмысленная жизнь или поиск истинного сознания не мешают достижению финансового успеха и профессиональной карьере. В частности, вспомним, что деньги «позволяют людям хорошо думать о себе»3. Фактором, который в современной культуре индивидуализма препятствует самореализации, является отравляющий жизнь успех. В пособиях по самолечению и публичных дискуссиях осуждается такой успех, который может привести к потере самого себя. Категоричное осуждение традиционного успеха явно напоминает лозунги контркультуры 60-ых годов, осуждающие такой успех, который исключает самореализацию. «Успех - это яд!», «Успех - это поражение» или «Успех убивает!» - это слоганы лечебно-оздоровительной культуры, заимствованные у контр культуры. Автор пособия «Отравляющий жизнь успех» предлагает, чтобы при выключении компьютера на экране появлялся лозунг «Внимание! Успех убивает!»4. О том, какой успех отравляет жизнь, хорошо видно из приведенных в пособии симптомов. Невосприимчивость, уверенность в том, что стресс в работе неизбежен, ощущение пусто- Чакрамы - в современном индуизме - трансформаторы «Единой энергии в энергию соответствующего плана» (прим.перев.) 2 Willis 1978, с. 173 ?' Wuthnow 1996, с. 322 * Pearsall 2003, с. 133 ты, раздражительность, брюзгливость и отсутствие чувства юмора, уверенность в том, что время - деньги, небрежное отношение к делам духовным и различные болезни, это перечень некоторых признаков отравляющего жизнь успеха380. Следовательно, отравляющий жизнь успех обрекает не только на неполную жизнь, но и влечет за собой полное поглощение игрой в успех и отказ от себя, понимаемый как «оплата самим собой» (здоровьем, временем, заинтересованностью) за успех. Важным для понимания того, чем является отравляющий жизнь успех, является содержащееся в пособии «предупреждение» тем, кто ощущает такой успех: «Вероятней всего, ты умрешь в понедельник»381. «Смерть в понедельник» - это результат принятия на себя полной ответственности за все дела до их полного завершения. Однако это «предупреждение» предостерегает не только от смерти, но и от «механического» создания карьеры, от обезличенной жизни, от жизни, которая распланирована фирмой или бюрократической системой, то есть от жизни, в которой отсутствует создание себя. Лечебно-оздоровительная культура связана с традициями ярко выраженного индивидуализма, который признавал правомерность неудач и страданий. Считалось, что неудача и страдание являлись следствием неаутентичности382. Подобно тому, как в протестантизме внутренняя вера в помилование свидетельствовала о милости Божьей, а отсутствие такой веры свидетельствовало о проклятии, так и в культуре индивидуализма отчаяние означало, что достижение было неудачей, а ощущение счастья свидетельствовало о том, что достижение было успехом383. Поэтому многие из пациентов и участников лечебнооздоровительных групп - это жертвы традиционного счастья и отравляющего жизнь успеха. Правомерность неудачи и страдания стала причиной того, что те, кто ощущают себя жертвами, ибо не вынесли традиционного счастья, и те, кто являются жертвами отравляющего жизнь успеха, столкнулись, по сути, с одной и той же проблемой. И те, и другие часто встречаются в одних и тех же лечебно-оздоровительных группах. Как пишет Ричард Сеннет, успех и неудача становятся эпифеиоменальными по отношению к ощущениям индивида. «Реальность является такой, какую ты сам создаешь», «реальность - это миф» или «жизнь формируют не достижения, а то, какое значение мы им придаем», различные варианты этих утверждений появляются в каждом пособии по самолечению. Придание «внутреннему» значения «последней инстанции» приводит к тому, что на основании самонаблюдения, исследования собственных состояний и ощущений индивид делает вывод о том, что произошло «снаружи». Ощущение счастья приводит к успеху, а отчаяние, несмотря на достижение традиционного успеха, является свидетельством неудачи. Однако способность контролировать настроение должна приводить к смене ощущения и, вследствие чего, к изменению свершившегося. Понятно, что замена ощущения неудачи на ощущение счастья вызывает изменение свершившегося. Следовательно, предметом забот и действий индивида становится его самочувствие, а точнее говоря, забота о том, чтобы актуальным для него ощущением было счастье. По этой причине новую терапию можно рассматривать, о чем ранее упоминалось, как пример потребительской свободы и потребительской субъективности, что свидетельствует о распространении культуры предприимчивости и закреплении ее в экспертных системах1. Для культуры предприимчивости идеалом является компетентный и независимый потребитель, который по-настоящему делает свой выбор2. Основой ощущения аутентичности и субъективности становится ощущение возможности выбора. Ощущение субъективности не позволяет упрощенно реагировать на то, что происходит. Субъект, прежде всего, может контролировать и выбирать свою реакцию на то, что происходит в мире. «Механичность» и причинно- следственные зависимости характеризуют мир. Именно поэтому, истории тех, кто потерпел неудачу, очень похожи во всем, кроме одного: эти люди не являются авторами повествований. Рассказ о неудаче - это только возможность такой интерпретации, для которой ощущение неудачи является реальным. Поэ тому правдоподобность произошедшего отображается только в определенном варианте повествования. Как выясняется в ходе лечения, такой вариант не является «личной» версией индивида и, поэтому, он не может ее подтвердить. Тот факт, что рассказ о неудаче принимается за правду, является следствием определенных, как правило, плохих отношений с другими людьми и следствием принадлежности к конкретным группам. В то же время, жертва забывает о том, что достоверность события, по существу, является темой для осуждения.1 Тем, достоверность чего не вызывает сомнений являются эмоции2. Сомнение в искренности изложенной истории появляется в случае выявления ее анонимности, а также в случае существования иной версии произошедшего. Упорное поддержание одной версии событий закрепляет ощущения и объективизирует неудачу. Признание повествования правдоподобным приводит к тому, что в случае невротического характера неудачи (если неудача вызвана эмоциональной неустойчивостью) рационализация того, что испытал индивид, становится невозможной. То есть, необходимо устранить главное препятствие в процессе терапии, так как склонность к интеллектуализации ощущения приводит к искажению восприятия. Невротик, для того чтобы не переживать ощущение, стремится его осознать3. Осознание заменяет ему ощущение. В то же время, вспомним, что на осознании невозможно построить ощущение субъективности. Только эмоции являются искренними и авторскими. Теперь становится очевидным, почему осознание никоим образом не позволяет прийти в себя после неудачи. Осознание неудачи втягивает индивида в порочный круг самообвинений, фальшивых и неавторских интерпретаций. Так как осознание является единственной формой рационализации и подавления ощущения, то оно же является и неудачной формой перехода в нормальное состояние после неудачи. Осознание может быть только «утешительным призом». Что с того, что известны причины неудачи? В конечном итоге, установленные причины неудачи являются практически идентичными. Осознание приводит к самообвинениям и, поэтому, является чем-то вроде 1 Gerdgen 2001, с. 104-107 2 Abraham 1983; Gergen 2001, с. 105 3 Homey 1997, с. 198 покаяния384. В ранее упоминавшемся пособии «Ощущение собственной ценности» говорится: внутренний «патологический критик» терзает людей тогда, когда им неизвестно о том, что собственно это и есть покаяние385. В завершение необходимо четко сказать, говорит гуру религиозно-терапевтической общины, что прошлого не существует. Прошлое - это «свалка» в голове. Раз уже произошло, то теперь уже и ни к чему. Люди слепы, они ослеплены дымом - былыми выводами и пониманием386. В неудаче авторскими являются эмоции, а не интерпретации. Если индивид и может над чем-то властвовать, то только над эмоциями. Нельзя быть владыкой мира, зато можно изменить собственное настроение. Осознание того, что ощущение можно контролировать, приводит к окончательному разрыву установившихся причинно-следственных связей: не сама неудача является причиной отчаяния, а отчаяние и понимание реифицируют387 ее и придают произошедшему в прошлом событию значение неудачи388. Следовательно, для изменения смысла прошлого необходимо и достаточно изменить актуальное восприятие. Разум обладает вытесняющей силой389 и принуждает к адаптации. Разум, о чем ранее упоминалось, накладывает запрет на принятие творческих решений. Нужно стать ребенком и быть сумасшедшим, советуют авторы пособий, для того, чтобы действовать творчески. Поэтому во многих «группах поиска» основные рекомендуемые методы работы над собой - это методы, позволяющие достигать альфа-состояния390. Во время медитации, пишет известный американский терапевт, разум естественным образом очищается. Медитация является выходом за пределы сознания. Если кто-то замыкается в себе, пишет терапевт, по причине ощущения вины, беспокойства, равнодушия, фантазии, несбывшихся надежд и желаний, то в процессе медитации ему становится понятным, что внутренний диалог, который постоянно происходит у него в голове, его полностью контролирует. Поэтому каждый из нас является жертвой собственной памяти391. На разум, пишет Джо Сильва, опирается объективная реальность. В то же время, альфа-состояние является нормальным состоянием ума. В альфа-состоянии скрываются корни успеха. Альфа-состояние освобождает разум от фальшивых нейроассоциаций392. Итак, разум отвечает за схематическое и конформистское поведение и ограничивает возможность выбора, что вызывает у индивида ощущение неаутентичности. Как пишет цитируемый терапевт, функцией разума является контроль индивида. Вследствие своих контролирующих функций, разум является «резиденцией» эго и, поэтому, имеет мало общего с самореализацией. Осознание - это плохое отношение к себе и плохая реакция на проблему. Осознание с помощью навязанной нам самоинтерпре- тации отдаляет возможность выхода из кризиса. Успех и одобрение со стороны других указывают на адекватность, то есть, на конформизм индивида. Следовательно, успех в большей степени принадлежит обществу, а неудача является в большей степени личной, так как ее легко связать с нонконформизмом. Неудача показывает, что нонконформизм не губит человека, а может стать отправной точкой поиска аутентичности393. Деградация разума в пользу восприятия увеличивает ценность тела. Иллюзорность реальности, многообразие создающих ее повествований и текстуальность мира вынуждают нас задать вопрос: «Существует ли еще хоть что-то материальное?»394. Проблематизации реальности сопутствует проблематизация индивидуальности. По замыслу нарративной терапии395, принципы которой были представлены ранее, в каждом человеке «находится» много личностей, которые активируются во время различных дискуссий. Они выступают как единое целое, в за- висимости от конкретных ситуаций. Единичная личность - это результат адаптации и конформизма396. Собственно, в таких условиях тело должно стать основным источником стабильности в мире. Биоэнергетика, лечение танцем, массаж, йога, осознанное дыхание - это только несколько из множества видов терапий, которые превращают тело в дорогу к решению проблем психе. Считается, что тело «записывает» испытанную репрессию и на своем собственном языке рассказывает о ней397. Сгорбленная фигура, поверхностное дыхание, неуверенная походка, зависимости, а также преждевременное и чрезмерное старение характеризуют жертву. 0 культурной и экспертной обоснованности такого утверждения свидетельствует постоянно пополняющийся список заболеваний, считающихся психосоматическими, и растущая популярность альтернативных методов лечения, которые были представлены в процессе лечения «всего человека», а также стремление к самореализации398. В соответствие с докладом Всемирной организации здравоохранения, в 2002 году различными услугами, предоставляемыми альтернативной медициной, воспользовались: 40% бельгийцев, 42% американцев, 49% французов и 70% канадцев399. Процесс «переработки» личного жизненного опыта затронул не только тех индивидов, которые подверглись лечению или записались в группы, относящиеся к группам «движений поиска». Используемое во второй половине 60-ых годов понятие «лечебно-оздоровительная культура» является результатом совокупных изменений в культуре, а смысл этого понятия выходит за пределы простого подтверждения того факта, что все большее число людей склонно доверять свои проблемы терапевтам, а не семье или друзьям. Тем не менее, независимо от круга явлений, которые охватывает это понятие, тот факт, что личные проблемы стали вопросом, требующим профессиональной консультации, несомненно, свидетельствует о серьезных изменениях. Перемещение личных проблем в область профессиональной науки и практики проблематизировало разделение на то, что является личной сферой, и то, что относится к публичной или политической сфере. Лечебно-оздоровительная культура участвует в реализации постполитики400 или перемещается в политическом пространстве и захватывает политические позиции. Стиль жизни и работа над собой - это новые сферы политического заангажирования индивидов. Поэтому любые неравенства и дискриминация трактуются в лечебнооздоровительной культуре как прямое следствие определенного отношения индивида к себе. Следовательно, так же как и в пуританской морали, настоящая революция может свершиться «внутри» индивида. Следствием создания себя является эрозия реальности. Создание авторского повествования является деконструкцией401 надындивидуальных предопределений402. Лечение с помощью повествований можно сравнить с выведением пациента из состояния сна. Разбуженный пациент протирает глаза и видит, что вопреки тому, о чем говорится в одном из попавшихся ему произведений, мир создан еще не полностью. Нет Бога, природы и общества. Даже сам пациент еще не существует. В первую очередь, он должен выбрать и создать себя. Однако, что очень существенно, проблематизация личных консультаций идет параллельно профессионализации субъективности и является ответом на нее. «Переработку» личного жизненного опыта трудно отнести только к работе над собой в процессе терапии. Восприятие лечебно-оздоровительной культуры свидетельствует о широком распространении новых видов индивидуального самообучения, а также о распространении терапевтической экспертизы и замене экспертизой иных областей возможного самоутверждения, таких как религия и политика403. Различные упрощенные варианты лечебнооздоровительных лозунгов и слоганов используются в рекламе, информационных передачах и в программах движений за свободу прав. Рост популярности лечебно-оздоровительных лозунгов свидетельствует о характере происходящих перемен, прямо или косвенно связанных с индивидуальностью. Понятно, что примеры лечебно-оздоровительного подхода индивидов к себе нельзя воспринимать однобоко, ограничиваясь только тем, что происходит в кабинете терапевта. Лечебно-оздоровительные программы, как правило, являются «обычной» работой, которую индивиды выполняют самостоятельно и без помощи терапевта. Энтони Гидденс404, предлагая феноменологическую405 интерпретацию этого явления, считает, что терапия побуждает людей действовать так, чтобы их личные проблемы и вопросы способствовали разработке лечебнооздоровительных программ. В частности, последнее замечание имеет непосредственное отношение к представленной ранее нарративной терапии. Нарративная терапия (называемая также конструктивистским походом или новой терапией) источники собственного вдохновения находит в марксизме, письмах Маргарет Мид, трудах Бергера и Лумана, этнометодологии, постмодернизме и постконструктивизме406. В то же время, конструктивистский поход является объектом культурной и политической критики, которая учитывает маргинализированное мнение407. Подчеркнуто конструктивный и рациональный характер реальности способствует тому, что наиболее подходящим образом для изолированных, отчужденных и апатичных индивидов является реальность культурных войн между противоборствующими группами408. Нарративная терапия предполагает, что реальность создается на основе представлений о ней, и что, по существу, мы имеем дело со многими мирами, онтологически более слабыми или более сильными, а их положение в иерархии является следствием символических битв. В данном случае отсутствует какой-то центр осознанности, то есть, осознанно занимаемая позиция. Эти утверждения характерны для всего постмодернистского образа мышления, и в этом смысле, постмодернизм можно рассматривать как лечебно-оздоровительную програм му409. Однако нужно помнить, что в постструктуралистическом410 понимании терапия, прежде всего, является дисциплинирующей социальной реальностью, предназначением и целью которой является адаптация индивидов к системе411. Несмотря на то, что новые формы терапии вписываются в свободную мораль нового среднего класса, противоречия между терапией и новыми движениями за свободу прав не исчезают, даже если они друг друга взаимно дополняют412. В таком, измененном виде, постоянно возвращаются нерешенные политические и социальные проблемы, а именно, проблема равенства и проблема неравного доступа к публичной сфере. С точки зрения постструктурализма, терапия и психиатрия способствуют созданию почвы для неравенства, ибо внешние неравенства базируются на отсутствии демократии «внутри». Источником «европейской субъективности» является собственное превосходство над «Другим». В соответствие с понятиями постструктурализма, психологическую правду о «внутреннем» сформировали расовые, сексуальные и классовые связи413. Наблюдаемые неравенства берут свое начало в недемократическом устройстве «внутреннего» или в определенной форме субъективности. Собственно поэтому, проблемы, связанные с публичной реальностью, вызывают значительный интерес в терапии414. Разрыв связей, отсутствие настойчивости, анорексия, робость, отравляющие жизнь связи, ощущение низкой ценности - это только некоторые проблемы, которые, как некогда истерия, представляют собой «клубок социальных магий». Критикам лечебно-оздоровительной культуры понятно, что личные проблемы появляются в местах системных противоречий, дефектов и конфликтов. В частности, сохраняется противоречие между тем, что создает атмосферу «общества риска», и присущим лечебно-оздоровительной культуре энтузиазмом по отношению к найденным ею неординарным возможностям распространения и контроля над тем, что когда-то в сознании индивидов не только не являлось сферой принятия решений, но и было, как, например, процесс старения, полной противоположностью способности принимать решения. Следовательно, с одной стороны, мы имеем реальную возможность потери работы и резкой деградации, продолжительной безработицы, раз и на всегда ломающей жизненные планы индивида и лиц, от него зависящих, особенно детей, опустошения и ощущения бесполезности в старости, драматических неравенств, связанных с возможностью использовать дорогое лечение, финансового краха целых семей, отчаянно спасающих близких от болезни, безуспешных попыток согласования требований, связанных с профессиональным и личным развитием и семейной жизнью, а также тревожной информацией об угрожающих последствиях экологических катастроф, достижений цивилизации или легкомысленных решений о прогулке в социально неблагополучных районах. С другой стороны, имеем похожий на эйфорию оптимизм, связанный с развитием медицины, новыми возможностями диагностики, шансами на успешную профилактику, улучшением безопасности на улицах и принятием всех возможных мер по предотвращению террористических актов. Современные дискуссии на тему терапии и медицины принимают вид секуляризированной эсхатологии и, если воспользоваться определением Бурдье, «генетической одиссеи». Индивидуальные, врожденные, психологические, предопределенные личностью или наследственностью черты индивида, являются причиной озлобленности, болезни, мучения, ощущения дискриминации, зависимости и серьезных жизненных неудач. Как пишет Кеннет Дж. Герген, новые формы терапии критикуются так же, как и ранее лечебно-оздоровительная культура, и правыми, и левыми по причине присущего обеим сторонам реализма1. Утверждение, что реальность уже создана, остается в лечебно-оздоровительная культуре декларацией. Поэтому в рамках лечебно-оздоровительной дискуссии трудно найти ответ на большинство вопросов. Какая история предшествовала участию индивида в этой, а не иной дискуссии? Какова иерархия дискуссий и почему язык и сила, с какой он структурирует, довлеют над ощущением. И вообще, почему с такой настойчивостью подтверждается тесная связь известных болезней с проявлениями социальной дискриминации и тяжелым положением415? Лечебно-оздоровительная культура стремительно угнетает желания людей. Традиционный успех обрекает на мучения, связанные с ощущением неаутентичности и отсутствием «гармонического» развития человека. Но, в то же время, усиленно пропагандируется статус игрока и, поэтому, несмотря на угнетение желаний, конкуренция между индивидами становится все более безжалостной416. Положение игрока должно способствовать достижению абсолютной власти над своей судьбой, что, ввиду очевидной иллюзорности такого ожидания, приводит к состоянию постоянной неудовлетворенности. Кроме того, игрок не способен строить долговременные отношения. Общение, культивируемое лечебно-оздоровительной культурой, побуждает к поиску связей и ощущения близости. Однако такие легкие и привлекательные связи по определению не могут быть долговременными. В данном случае, ценными качествами являются как легкость вхождения в связь, так и легкость разрыва каждой связи. Ощущение неаутентичности игрок стремится победить путем сохранения «иронической» дистанции по отношению к самому себе. Однако эта дистанция не становится основой для малейшего реального изменения417. Как следует из содержания пособий по самолечению, самонаблюдение и исследование собственных ощущений пробуждает желание избавиться от всего этого. Самонаблюдение необходимо для отслеживания угроз для самоутверждения. Прежде всего, нравственным поводырем индивида становятся его ощущения418, а пропагандируемая терапией самодостаточность становится условием самореализации и гарантией того, что индивид будет чувствовать себя в обществе как у себя дома. Только эмоционально и финансово самодостаточные индивиды способны на любовь. Только те, кто твердо стоит на ногах, могут отправиться на поиски любви. Эмоциональная и финансовая зависимость порождает патологии и требует лечения. Споры на тему лечебно-оздоровительной культуры сосредоточены вокруг того, как следует трактовать предлагаемые ею способы самоорганизации индивидов с учетом всей системы. По мнению консервативных критиков, современная психотерапия не направлена на адаптацию индивидов к системе. В данном случае, лечебно-оздоровительная культура обвиняется в пропаганде эгоистических целей индивидов. Нестабильность семьи, разрушение связей, подавление стремлений, неспособность к достижениям, жизнь одним днем - это последствия идеологии «наслаждения жизнью» и полная противоположность всему тому, что создавало капитализм. В то же время, критики связанные с левыми, видят в лечебно-оздоровительной культуре проявление адаптации к изменившимся условиям существования. То, что создавало капитализм (воздержание), не способствует его развитию. А значит, терапия предлагает такую новую категоризацию восприятия, которая делает индивида полностью ответственным за свою судьбу1. Так же, как и в пуританской морали, в данном случае предметом контроля являются собственные ощущения индивида2. Основой процесса терапии является коррекция собственных ощущений индивида с целью получения им желаемого ощущения субъективности и самодостаточности. В целом, лечебно-оздоровительная культура и индивидуализм имеют характер репрессивный, ибо принуждают его к безусловному самоисследованию. Предлагаемая терапией эмансипация является иллюзорной, поскольку в ней не упоминается о том, что рассуждения и разговоры, создающие миры, структурировали не только людские головы, но и полностью людей и, в частности, их сердца. Поэтому для изменения реальности недостаточно изменить словарь3. Трудно также избавиться от впечатления, что даже если такое изменение и навязано «фальшивой оппозицией», то терапия предлагает романтичную, однако «школьную» экскурсию. Лечебно-оздоровительная культура использует песню, танец, транс и развлечение, или все то, что после бунта 60-ых превратилось в символическую 1 Abraham 1992 1 Abraham 1992 3 Calhoun 1995, с. 294 противоположность капиталистическому порядку, для того, чтобы активировать неиспользованные человеческие способности. Следовательно, в лечебно-оздоровительной культуре можно увидеть проявление организованного нонконформизма или просвещенного консерватизма. В конечном итоге, эти определения подтверждают истину, с которой прочно связана лечебно-оздоровительная культура: что большинство оппозиций, как правило, являются фальшивыми. Терапия служит достижению такого ощущения субъективности, которое позволяет действовать и жить, несмотря на неудачу. Ощущение состояния жертвы отдаляет от ощущения четкости, функциональности и ответственности за себя. Следовательно, помощь в восстановлении после неудачи, которую предлагает терапия, состоит в адаптации. Вспомним, что осознание неудачи бесполезно, так как приводит к самообвинениям. Таким же бесполезным является и обвинение других - родителей, партнера, детей, шефа или системы. Если другие появляются в роли виновника, то индивид получает роль жертвы. Поэтому обвинение других в испытанной неудаче становится бессмысленным. Для лечебно-оздоровительной культуры причиной любой неудачи является собственная замкнутость. За мнимой анархией выяснения причин неудачи всегда скрывается один и тот же совет: изучи отношение индивида к самому себе. Если причиной неудачи является самосаботаж, саморазрушение, самодискриминация или повествование о самом себе, то другие люди должны быть оправданы1. Растущая популярность пособий по искусству «простого» а, затем, и «полного» прощения, как метода оздоровления собственной жизни, является убедительным примером такого стандартного для лечебно-оздоровительной культуры подхода. В лечебно-оздоровительной культуре различными способами внушается уверенность в том, что система нейтральна по своей сути. Во-первых, доминирующее значение приписывается «внутренней» предопределенности. Психологическая предопределенность - личность коллеги, мании партнера, собственное трудное детство, личные проблемы шефа, коллектив недоразвитых работников, является источником всевозможных осложнений и неудач. Во-вторых, реальность создается всеми. Поэтому достаточно попросту быть субъектом, а не жертвой. То есть, необходимо настроиться на успех, позитивно мыслить и приступить к формированию реальности. Терапия должна приводить к достижению ощущения субъективности с помощью ликвидации и экстериоризации419 ощущения неудачи. Неудача - это, прежде всего, следствие собственного образа мышления. Поэтому неудача ликвидируется путем отделения ее от собственного сознания и «выброса» наружу. В существовании женщиной или чернокожим нет ничего материального. Это сконструированные объекты, которые можно подвергнуть деконструкции420. В-третьих, если, в частности, трудное детство, неуверенность, робость, ощущение себя жертвой и ощущение низкой ценности являются источниками неудачи, то, значит, дефект находится внутри. Поэтому нет причин для изменения реальности. Однако нужно и можно ликвидировать ощущение того, что тебя неправильно понимают, изменить способ восприятия реальности, выбросить из головы воспоминания о неудаче, найти в альфа-состоянии решение проблемы. Таким образом, поиск внутреннего источника предопределенности позволяет получить ощущение субъективности и, в конечном итоге, систематически оправдывает ожидания индивидов относительно системы421. Поэтому, необходимо говорить, в первую очередь, о принудительной адаптации к системе, в которой идеалом является предприниматель и отвечающий за себя индивид. В лечебно-оздоровительной культуре можно также увидеть перешедшую из пуританской морали уверенность в бессмысленности спора о правилах поведения и познании правды о себе. Так же как с Богом невозможно было спорить об обстоятельствах, при которых индивиду приходилось узнавать правду о собственном помиловании, так и в лечебнооздоровительной культуре незачем проблематизировать условия самореализации в нейтральной системе.