Морис Хальбвакс: традиции и коллективная память

Другой видный дюркгеймианец Морис Хальбвакс (1877—1945) обращался к проблематике традиции главным образом в связи с анализом социальных факторов памяти103. Теме памяти посвящены его работы «Социальные рамки памяти» (1925), «Легендарная топография Евангелий в Святой Земле.

Исследование в области коллективной памяти» (1941) и посмертно опубликованная «Коллективная память» (1950). Будучи последователем Дюркгей- ма, Хальбвакс испытал определенное влияние идей Анри Бергсона, в частности, идеи восприятия как воспоминания о настоящем. Он развил и дополнил его трактовку памяти представлением о ней как о социальной функции104. Исследования французского социолога в данной области носили новаторский характер и оказали существенное влияние на ряд отраслей и проблемных областей в различных социальных и гуманитарных науках.

Хотя интерес Хальбвакса к проблематике традиций не был самодовлеющим, эта проблематика, будучи тесно связанной с темой социальных аспектов памяти, занимает одно из главных мест в его творчестве. В неполном и кратком изложении105 логика его рассуждений в данном отношении выглядит следующим образом.

Существует два вида памяти: индивидуальная (личная, внутренняя) и социальная (коллективная, внешняя). Воспоминания индивидов осуществляются с помощью рамок социальной памяти. Несомненно, существует множество фактов, которые индивид мог бы забыть, если бы другие индивиды не сохраняли память о них. Различные группы, из которых состоит общество, способны постоянно реконструировать свое прошлое. Но чаще всего, реконструируя его, они его искажают. В то же время, общество может существовать только при условии, что между составляющими его индивидами и группами имеется определенная степень единства взглядов. Поэтому оно стремится устранить из своей памяти все то, что может разделять индивидов, отдалять группы друг от друга. В каждую эпоху оно перерабатывает свои воспоминания таким образом, чтобы они находились в согласии с изменчивыми условиями его равновесия106.

Вообще, в социальном мышлении существует два вида деятельностей: 1) память, т. е. понятия, которые служат нам ориентирами и относятся исключительно к прошлому; 2) рациональная деятельность, опирающаяся на условия, в которых общество находится те- мерь, т. е. на настоящее. Эта память в принципе может функционировать лишь под контролем рациональной деятельности, разума. Ведь если общество отказывается от своих традиций или изменяет их, то оно делает это для того, чтобы удовлетворять свои рационал ь- мые потребности, причем именно в тот момент, когда они появляются на свет. Но почему традиции сдаются под давлением данных потребностей, почему воспоминания отступают, сталкиваясь с идеями, которые общество противопоставляет им и которые учитывают лишь то, что есть, а не то, что было? Несомненно, настоящее изменить трудно, но разве не труднее в ряде отношений изменить образ прошлого, которое, по крайней мере виртуально, также присутствует в настоящем, поскольку общество всегда содержит п своем мышлении рамки своей памяти? В конце концов, настоящее занимает в коллективном мышлении лишь незначительное место в сравнении с представлениями многочисленных прошлых поколений, которые принудительно навязываются нам.

Существует только одно возможное объяснение данного явления. Если сегодняшние идеи способны противостоять воспоминаниям и одерживать над ними верх до такой степени, что трансформируют их, то это потому, что они соответствуют хотя и не столь древнему, но зато гораздо более широкому коллективному опыту, чем тот, который заключен собственно в традициях. В отличие от последних, которые ограничены рамками отдельных социальных групп, рациональные идеи настоящего являются общими не только для определенной группы, но и для членов других современных групп. «Разум противостоит традиции как более обширное общество обществу более узкому»107. Впрочем, нынешние идеи являются действительно новыми только для членов той группы, в которую они проникают. В других группах они могли свободно развиваться и сами могли принимать форму традиций.

«То, что группа проти- иопоставляет своему прошлому, это не ее настоящее, а прошлое (возможно, более недавнее, но это несущественно) других групп, с которыми она стремится идентифицироваться»108. Поскольку группы не изолированы друг от друга, то они подвержены взаимному влиянию и влиянию более широких социальных образований, в которые они входят и с которыми взаимодействуют, а вместе с тем и их идей и традиций. Вообще, принципы могут быть вменены только принципами, традиции — традициями. Социальное мышление не абстрактно. Даже если идеи общества соответствуют настоящему времени и выражают его, они всегда воплощаются в личностях и группах, которые существуют в длительности и оставляют свой след в памяти людей. В этом смысле не существует такой социальной идеи, которая не была бы в то же время воспоминанием общества. Но с другой стороны, оно напрасно пыталось бы вновь воссоздать в чисто конкретной форме те или иные фигуры или события, которые оставили глубокий след в его памяти. Любой исторический факт или персонаж, как только они проникают в эту память, сразу превращаются в ней в урок, в понятие, в символ, наделяются смыслом и становятся элементом системы идей общества. Этим и объясняется тот факт, что традиции и современные идеи могут находиться в согласии между собой. Дело в том, что нынешние идеи также являются традициями; и те и другие в одно и то же время и в одном и том же качестве ссылаются на древнюю или недавнюю социальную жизнь, в которой они черпают в некотором роде свой порыв. «Подобно тому как Пантеон в императорском Риме сохранял все культы, если только это были культы, общество допускает существование всех традиций (даже самых недавних), если только это традиции. Точно так же оно допускает существование всех идей (даже самых древних), если только это идеи, т. е. они могут занимать место в мышлении, интересуют еще нынешних людей, которые их понимают»109.

Коллективная память отличается не только от индивидуальной, но и от исторической и от истории как таковой.

Это отличие прослеживается в двух отношениях.

Во-первых, коллективная память представляет собой непрерывное течение мыслей. Из прошлого она сохраняет лишь то, что еще живет или способно жить в сознании определенной группы и не выходит за пределы этой группы. В данном случае, если некий период перестает интересовать последующий период, то речь идет не об одной группе, забывшей часть своего прошлого, а о двух группах, в которых одна сменила другую. История же, помещая себя вне групп и над ними, вводит в поток фактов деление на периоды, каждый из которых рассматривается как целое, в котором есть начало, середина и конец и которое во многом независимо от предыдущего и последующего периодов. История интересуется главным образом различиями и противопоставлениями, она переносит на одну индивидуальную фигуру черты, распределенные по представителям всей группы и сосредоточивает в интервале в несколько лет перемены, которые на самом деле совершались в течение гораздо более длительного периода. Даже в моменты кризисов, во время реальной смены исторических периодов и глубокого преобразования социальных институтов, люди стремятся подкрепить их всеми доступными традициями и хотя бы иллюзорно сохранить преемственность. В отличие от истории, в непрерывном развитии коллективной памяти границы между эпохами носят неопределенный и размытый характер. В коллективной памяти настоящее, понимаемое как период, интересующий нынешнее общество, не противопоставляется прошлому так же, как различаются два соседних исторических периода, поскольку прошлое уже не сущест- иует, тогда как для историка оба периода одинаково реальны. Память общества простирается до пределов памяти тех групп, из которых оно состоит. Забвение многих событий и фигур вызвано не желанием забыть их, антипатией или безразличием, а исчезновением групп, хранивших память о них.

Во-вторых, коллективная память отличается от истории тем, что она носит множественный характер, тогда как история в известном смысле едина. В действительности существуют разные коллективные памяти, но только одна история.

Очевидно, что существуют истории различных стран, эпох, регионов, городов и даже отдельных индивидов. Историков часто обвиняют в излишней специализации, склонности к изучению подробностей, из-за которой они иногда принимают часть за целое. Однако историк (настоящий) никогда не становится на точку зрения какой-либо из существующих или существовавших групп, для которых рассматриваемые факты имели и имеют разное значение. Он стремится быть объективным и беспристрастным, ц даже исследование деталей важно для него тем, что оно может добавить нечто для создания картины целого. Даже когда он пишет историю своей страны, он стремится собрать совокупность фактов, которую можно противопоставить другой совокупности фактов, истории других стран, с тем чтобы между ними не было разрыва и могла быть создана более полная или универсальная история. «Историю можно предста- нить как универсальную память человеческого рода. Но универсальной памяти не существует. Носителем всякой коллективной памяти является группа, ограниченная в пространстве и во времени» ио. В отличие от истории, сосредоточивающей внимание на различиях, в коллективной памяти на первый план выступают внутригрупповые пространственные и временные сходства. Это формирует и укрепляет групповую идентичность.

В целом, традиции, по Хальбваксу, представляют собой самое коллективную память, которая воплощена в них. Вместе с тем, они составляют условие и средство функционирования памяти как таковой, в том числе индивидуальной. В этом своем качестве они являются важнейшим фактором идентичности: индивидуальной, групповой, социальной. Рациональность в данной теории выступает не как антипод традиции, а как традиционность более широких социальных образований, включающих в себя множество традиций различных социальных групп, по отношению к более узким.

Мы рассмотрели здесь лишь некоторые социологические и социально-антропологические теории традиции. Ряд других важных теорий того же рода остался за пределами нашего анализа; это задача будущих исследований111.

За пределами рассмотрения остались также многие философские, теологические, мистические, эзотерические подходы к анализу традиций. Речь идет, в частности, о таких концепциях, в которых традиции трактуются как исключительно трансцендентные и сакральные сущности, например в трудах известного «рыцаря традиции» Рене Генона112; как архетипы коллективного бессознательного113 или же как своего рода социокультурные эйдосы. Анализ социологических теорий традиции недавнего и далекого прошлого, препятствуя утверждению упрощенных или мистифицированных представлений о данном предмете, способствует его более глубокому и рациональному постижению, а также получению плодотворных исследовательских результатов, относящихся к сегодняшней реальности.

Примечания Pensees // Oeuvres completes de Montesquieu. Paris: Nagel, 1950. T. 11. P. 416. Подробнее об этом см.: Гофман А.Б. Шарль Монтескье: мыслитель, ученый, человек // Гофман А.Б. Классическое и современное. Этюды по истории и теории социологии. М.: Наука, 2003. С. 362-402. Характерный пример утрированной, односторонней и во многом искаженной, на мой взгляд, картины рационализма как заведомо и принципиально «антитрадиционной» теории мы находим у британского политолога М. Оукшота. См.: Оукшот М. Рационализм в политике и другие статьи. М.: Идея-Пресс, 2002. Бёрк Э. Размышления о революции во Франции. М.: Рудомино, 1993. С. 90. На эту внешне парадоксальную близость справедливо указывает Филипп Бенетон. См.: Beneton Ph. Tradition/Traditionalisme // Dictionnaire de la pensee sociologique. Sous la dir. de M. Borlandi, R. Boudon, M. Cherkaoui, B. Valade. Paris : PUF, 2005. P. 708. Подробнее об этом см.: Гофман А.Б. Семь лекций по истории социологии. Изд. 8-ое. М.: Книжный Дом «Университет», 2006. Лекция третья. Социология Огюста Конта. Comte A. Catechisme positiviste. Paris : Carilian-Goeury et Dalmont, 1852. P. 32. Вообще, идея социальной преемственности оказывается диахронным аспектом важнейшей для Конта идеи социальной солидарности. Подробнее об этом см.: Гофман А.Б. Семь лекций по истории социологии. Лекция четвертая. Социология Карла Маркса. Маркс К. Тезисы о Фейербахе // Маркс Ф.; Энгельс Ф. Соч. Т. 3. М.: Гос. издательство политической литературы, 1955. С. 4. Маркс АТ. Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта // Маркс К.; Энгельс Ф. Соч. Т. 8. М.: Гос. издательство политической литературы, 1957. С. 122. Маркс К. Нищета философии // Маркс К.; Энгельс Ф. Соч. Т. 4. М.: Гос. издательство политической литературы, 1955. С. 185. Маркс К. Будущие результаты британского владычества в Индии // Маркс К.; Энгельс Ф. Соч. Т. 9. М.: Гос. издательство политической литературы, 1957. Маркс К. Классовая борьба во Франции с 1848 по 1850 г. // Маркс К.; Энгельс Ф. Соч. Т. 7. М.: Гос. издательство политической литературы, 1956. С. 86. Маркс К. Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта // Маркс К.; Энгельс Ф. Соч. Т. 8. М.: Гос. издательство политической литературы, 1957. С. 119. Маркс К. Конспект книги Льюиса Г. Моргана «Древнее общество» // Маркс К.; Энгельс Ф. Соч. Т. 45. М.: Изд-во полит, лит-ры, 1975. С. 311. О соотношении общества и человечества в теориях пионеров социологической мысли см.: Гофман А.Б. От «малого» общества к «большому»: классические теории социального роста и их современное значение // Гофман А.Б. Классическое и современное. Этюды по истории и теории социологии. М.: Наука, 2003. С. 597-610. Спенсер Г. Основные начала. Заключение. Гл. 24. СПб, 1897. В широком смысле он рассматривал этот термин как синоним «развития» или «изменения». См.: Спенсер Г. Основные начала. СПб., 1897. Гл. XII, XXII, XXIII. Duncan D. The Life and Letters of Herbert Spencer. London, 1908. P. 555. Спенсер Г. Основания этики. T. 1.4. II. Индукции этики. amp; I21 // Соч. Герберта Спенсера. Общ. ред. Н.А.Рубакина. Т. 5. Ч. II. СПб: «Издатель», 1899. С. 15—16. См.: Спенсер Г. Основания социологии. Т. 1.4.1. Данные социологии // Соч. Герберта Спенсера. Т. 4. СПб: T-во И.Д. Сытина, 1898. С. 47 и др. См.: Спенсер Г. Грядущее рабство. СПб: А.Е. Рябченко, 1884. Спенсер Г. Основания этики. T. I. 4. II. Индукции этики // Соч. Герберта Спенсера. Общ. ред. Н.А. Рубакина. Т. 5.4. II. СПб: «Издатель», 1899. С. 142. Spencer H. The Study of Sociology. 5fh ed. London: H.S. King amp;Co., 1876. P. 397. Понятие прогресса Спенсер использовал на раннем этапе своей научной деятельности и посвятил тогда ему специальную статью. (См.: Спенсер Г. Прогресс, его закон и причина // Спенсер Г. Опыты научные, политические и философские. Т. 1 // Соч. Герберта Спенсера. Общ. ред. Н.А. Рубакина. Т. 6. СПб: «Издатель»; Киев и др.: Южно-Русское книгоизд-во Иогансона, 1899.) При этом он стремился придавать ему не оценочное, а чисто описательное, нейтральное значение, рассматривая в качестве критерия прогресса превращение «однородного» в «разнородное». Но в дальнейшем он предпочитал пользоваться понятием «эволюция», видимо, считая его менее нагруженным оценочными коннотациями. См.: Hayek F.A. The Constitution of Liberty. Chicago: The University of Chicago Press, 1960. P. 62—63. Науек F.A. The Constitution of Liberty. Chicago: The University of Chicago Press, 1960. P. 61. Ср. с этим другое высказывание Хайека на ту же тему: «...Традиция в определенных отношениях выше или «мудрее» человеческого разума». Хайек Ф.А. Пагубная самонадеянность. Ошибки социализма. М.: Новости, 1992. С. 133. Ю.Н. Давыдов, один из крупнейших специалистов по социологии Вебера, отмечает «противоречивость в характеристике традиционного действия и определении его места в общей типологии человеческих действий», дающую основание для различных интерпретаций данного пункта веберовского социологического учения (Давыдов Ю.Н. Традиционное действие // Современная западная социология. Словарь. М.: Изд-во политической литературы, 1990). С. 354. По замечанию

Н.Н. Зарубиной, «...понятие традиционного у Вебера не получило никакой конкретизации...». (Зарубина Н.Н. Социокультурные факторы хозяйственного развития: М. Вебер и современные теории модернизации. СПб: Изд-во Русского Христианского гуманитарного института, 1998. С. 59). О социологических теориях Вебера в целом см., в частности: Гайденко П.П., Давыдов Ю.Н. История и рациональность. Социология Макса Вебера и веберовский ренессанс. М.: Изд-во полит, лит-ры. 1991. Вебер М. Основные социологические понятия. Пер. с нем. М.И. Левиной // Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. С. 628. Существует и другой перевод данной работы, сделанный А.Ф. Филипповым с другого издания оригинального текста и отличающийся стремлением к более точному соответствию оригиналу. (Вебер М. Основные социологические понятия. Пер. с нем. А.Ф. Филиппова // Теоретическая социология. Антология. Ч. 1. Под ред. С.П. Баньковской. М.: Книжный Дом «Университет», 2002. С. 70—146). Некоторые веберовские термины в нем переведены иначе, чем в переводе М.И. Левиной, который мы используем. В частности, терминам, переведенным в первом случае как «действие», «обычай», «нравы», во втором соответствуют термины «действование», «обыкновение», «обычаи». Существующие расхождения связаны, вероятно, не с различиями в качестве переводов, а в сложности оригинального текста и с различиями в концепциях перевода. Наш выбор в данном случае обусловлен тремя обстоятельствами: во-первых, существованием определенной традиции в данном отношении, в частности, перевода немецкого «Handeln» как «действия» (переводимого обычно на английский как «action»); во-вторых, большим соответствием первого варианта привычному русскому словоупотреблению, в-третьих, на наш взгляд, латинские слова «mores» и «consuetudo», соответствующие, по замечанию А.Ф. Филиппова, немецким «Brauch» и «Sitte» (там же, с. 145), все же правильнее переводить не как «обычай» и «обыкновение», а как «нравы» и «обычай», что чаще всего и делалось в русских переводах. Тем не менее, отмеченные различия не имеют принципиального значения для данного истолкования веберовского понимания традиции. Вебер М. Основные социологические понятия. С. 628. См.: Там же. С. 627.

м Что соответствовало бы французской пословице «Le coeur connaot la raison que la raison ne connait pas»; буквально — «Сердцу ведом разум, который неведом разуму». Там же.

Вебер М. Основные социологические понятия. С. 634.

17 Там же. С. 640.

,к Там же. С. 634. Там же. Там же. С. 636, 637. См.: Parsons Т. The Structure of Social Action. N.Y., 1961. P. 647. Критику веберовской интерпретации традиции см. также: Wilson Я. Г. Tradition and innovation. The idea of civilization as culture and its significance. L., etc.: Routledge and Kegan Paul, 1984. P. 138, etc. См.: Вебер М. Основные социологические понятия. C. 627-628. п Там же. С. 627. м Там же.

Вебер М. Политика как призвание и профессия. Пер. с нем. А.Ф. Филиппова // Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. С. 646. Weber М. Economy and Society. An Outline of Interpretive Sociology. Ed. by G. Roth and C. Wittich. Berkeley; Los Angeles'; London, 1978. T. 1. P. 228. Weber M. Economy and Society. Т. 1. P. 229.

,K Cm.: Weber M. Economy and Society. T. 1. P. 231—232.

'w Weber M. Economy and Society. T. 1. P. 232.

Weber M. Economy and Society. T. 1. P. 238.

M Ibid.T. 1. P. 238-239.

Cm.: Ibid.T. 1. P. 239.

" Cm.: Weber M. Economy and Society. T. 1. P. 239—240.

'4 Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма // Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. С.80.

" См., например: Weber М. Economy and Society. Т. I. P. 228.

Vl Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма. С. 106.

'7 Там же. С. 106.

Там же. С. 106.

'ч Там же. С. 107.

ш Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма. С. 64. м См.: Weber М. Charisma and its transformation // Weber M. Economy and Society. Ed. by G. Roth and C. Wittich. Berkeley, etc.: University of California Press, 1978. Vol. 2. Ch. 14. P. 1117.

('2 См. об этом: Weber M. Economy and Society. Т. 1. P. 321—323.

M Weber M. Economy and Society. T. 1. P. 322.

'"•Тамже.T. l.P. 322.

,Л Подробнее о социологии Дюркгейма см., в частности: Гофман А.Б. О социологии Эмиля Дюркгейма // Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии. М.: Наука, 1991. С. 533—566; Гофман А.Б. Семь лекций по истории социологии. Изд. 7-ое. М.: Книжный Дом «Университет», 2005. Лекция шестая. м’ См. об этом, в частности: Гофман А.Б. Заметки к сравнительному анализу Дюркгейма и Макса Вебера // Гофман А.Б. Классическое и современное. Этюды по истории и теории социологии. М.: Наука, 2003. С. 422—428; Кюэн Ш.-А. Социологи и одержимость пониманием. Неопозитивистское прочтение Макса Вебера // Социологические исследования, 2001, №12; Durkheim et Weber. Vers la fin des malentendus? Sous la dir. de M. Hirschom et J. Coenen-Huther. Paris: L’Harmattan,

1994. О подобной ситуации с веберовской теорией действия см.: ЙоасХ. Креативность действия. СПб: Алетейя, 2005. С. 53—54. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда // Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии. М.: Наука, 1991. С. 80. «...Оно не изменяется с каждым поколением, но, наоборот, связывает между собой следующие друг за другом поколения». Дюркгейм Э. О разделении общественного труда // Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии. М.: Наука, 1991. С. 80. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии. М.: Наука, 1991. С. 199. Durkheim E. Textes 1. Elements d’une theorie sociale. Paris : Ed. de Minuit, 1975. P. 386. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда// Дюркгейм Э. Оразде- лении общественного труда. Метод социологии. М.: Наука, 1991. С. 164-165. Там же. С. 278. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда // Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии. С. 276. Серьезный анализ понятия аномии и его эволюции см. в работе: Besnard Ph. L’Anomie. Ses usages et ses fonctions dans la discipline sociologique depuis Durkheim. Paris : PUF, 1987. Дюркгейм Э. Определение моральных фактов. Пер. с франц. А.Б. Гофмана // Теоретическая социология. Антология. Ч. 1. Под ред. С.П. Баньковской. М.: Книжный Дом «Университет», 2002. С. 58. Durkheim Е. Les formes elementaires de la vie religieuse. Paris : Felix Alcan, 1912. P. 610-611. Ibid. P. 603. См.: Дюркгейм Э. Ценностные и «реальные» суждения // Дюркгейм Э. Социология. Ее предмет, метод, предназначение. Пер. с франц., составление., послесловие и примечания А.Б. Гофмана. М.: Канон, С. 298-299. Там же. С. 299. Там же. Дюркгейм Э. Ценностные и «реальные» суждения // Дюркгейм Э. Социология. Ее предмет, метод, предназначение. Пер. с франц., составление, послесловие и примечания А.Б. Гофмана. М.: Канон, 1995. С. 300. Дюркгейм Э. Определение моральных фактов. Пер. с франц. А.Б. Гофмана // Теоретическая социология. Антология. Ч. 1. Под ред.

С.П. Баньковской. М.: Книжный Дом «Университет», 2002. С. 56. Дюркгейм Э. Метод социологии // Дюркгейм Э. Социология. Ее предмет, метод, предназначение. Пер. с франц., составление, послесловие и примечания А.Б. Гофмана. М.: Канон, 1995. С. 91.

HS Durkheim E. Les formes elementaires de la vie religieuse. Paris: Felix Alcan, 1912. P. 427-592.

H(’ lbid. P. 610.

N7 Оукшот М. Рационализм в политике и другие статьи. М.: Идея-Пресс, 2002.

нк О творчестве Мосса см.: Гофман А.Б. Социальная антропология Марселя Мосса. Послесловие // Мосс М. Общества. Обмен. Личность. Труды по социальной антропологии. М.: Восточная литература, 1996. С. 314-359.

Hlgt; Mauss М. Fragment d’un plan de sociologie generale descriptive // Mauss M. Oeuvres. 3. Cohesion sociale et divisions de la sociologie. Pres, de V. Karady. Paris : Ed. de Minuit, 1969. P. 328-346 (далее - Fragment...). Fauconnet P. et Mauss M. Sociologie (1901) // Mauss M. Oeuvres. 3. Cohesion sociale et divisions de la sociologie. Paris : Ed. de Minuit, 1969. P. 139-177. Mauss M. Fragment... P. 331. Ibid.P. 329-333. Мосс М. Техники тела // Мосс М. Общества. Обмен. Личность. Труды по социальной антропологии. М.: Восточная лит-ра, 1996. С. 242—263.

1,4 Mauss М. Fragment... Р. 333. Любопытно, что суждение о консерватизме масс принадлежит в данном случае убежденному социалисту, активному участнику социалистического движения, каковым являлся Мосс.

45 Mauss М. Fragment... Р. 334.

% lbid. Р. 331.

1,7 Mauss М. La Cohesion sociale dans les societes polysegmentaires (1931) // Mauss M. Oeuvres. 3. Cohesion sociale et divisions de la sociologie. Paris : Ed. de Minuit, 1969. P. 23—24.

48 Cm.: Mauss M. Fragment... P. 334-335.

w lbid. P. 335.

1(1(1 Mauss M. Fragment... P. 332.

101 Cm.: Mauss M. Fragment... P. 335-338.

1(12 Mauss M. Fragment... P. 340.

1(13 О творчестве Хальбвакса в целом см., в частности: Гофман А.Б. Социология дюркгеймовской школы (1979) // Гофман А.Б. Классическое и современное. Этюды по истории и теории социологии. М.: Наука, 2003. С. 438-442. Каради В. Хальбвакс: биографический очерк; Бикбов А.Г. Метод и актуальность работ Мориса Хальбвакса // Хальбвакс М. Социальные классы и морфология / М. Хальбвакс; Пер. с фр. А. Т. Бикбова, Н. А. Шматко; Под общ. ред. А.Т. Бикбова. М.; СПб.: Ин-т эксперим. социологии: Алетейя, 2000.

1(14 «...Память есть функция коллективная» (Halbwachs М. Les cadres sociaux de la memoire. Paris : Albin Michel, 1994. P. 290.

1(15 Это изложение базируется главным образом на двух текстах: Halbwachs М. Les cadres sociaux de la memoire. Paris: Albin Michel, 1994; Halbwachs M. La memoire collective. Ed. critique et. par G. Namer. Paris: Albin Michel, 1997. Одну из глав последней книги в рус. пер. см.: Хальбвакс М. Коллективная и историческая память // Неприкосновенный запас. М., 2005. №2-3 (40-41). С. 8-27.

См.: Halbwachs М. Les cadres sociaux de la memoire. Paris: Albin Michel, 1994. P. 289-290. Halbwachs M. Les cadres sociaux de la memoire. Paris: Albin Michel, 1994. P. 291. Ibid. P. 291. Halbwachs M. Les cadres sociaux de la memoire. Paris: Albin Michel, 1994. P. 296. Halbwachs M. La memoire collective. Ed. critique et. par G. Namer. Paris: Albin Michel, 1997. P. 137; Хальбвакс М. Коллективная и историческая память// Неприкосновенный запас. М., 2005, № 2—3 (40—41). С. 25. О некоторых отечественных исследованиях данного явления последних десятилетий см.: Аверьянов В.В. Традиция и традиционализм в научной и общественной мысли России (60—90-е годы XX века // Общественные науки и современность. М., 2000, № 1. С. 68-77. Генон Р. Очерки о традиции и метафизике. СПб: Азбука, 2000. Юнг К.Г. Архетип и символ. М.: Ренессанс, 1991. Впрочем, сам Юнг, в отличие от ряда других аналитиков, не отождествлял традицию с архетипом, рассматривая ее лишь как способ передачи последнего от поколения к поколению. См., например: Там же. С. 100.

<< | >>

↑

Источник: А.Б. Гофман. Традиции и инновации в современной России. Социологический анализ взаимодействия и динамики. — М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН). — 543 с.. 2008

Еще по теме Морис Хальбвакс: традиции и коллективная память:

- Безопасность жизнедеятельности и охрана труда - Химические науки - Бизнес и заработок - Горно-геологическая отрасль - Домашнему мастеру - Естественные науки‎ - Зарубежная литература - Информатика, вычислительная техника и управление - Искусство. Культура - История - Литературоведение. Фольклор - Международные отношения и политические дисциплины - Науки о Земле - Общеобразовательные дисциплины - Педагогика, образование, воспитание - Промышленность - Психология - Религиоведение - Социология - Строительство - Техника - Транспорт - Филология - Философские науки - Экология - Экономика - Юридические дисциплины -