Культура, сакральное и инструментальный разум

К моменту подготовки «Смыслов социальной жизни» были сформированы наиболее значимые образцы конкретных культурсоциологических исследований. Кроме уже перечисленных к ним следует отнести анализ «проникновения компьютера в поры современной жизни» (см.

одно из самых ранних культурсоциологических исследований, его результаты были впервые опубликованы в начале 1990-х. Александер выбирает в качестве мишени именно социологию техники, с тем чтобы радикализовать вызов, бросаемый новой исследовательской программой устоявшимся и авторитетным образцам социологического рассуждения, подчиняющим культуру более «жестким» переменным.

Демонстрируя на эмпирических данных, сколь сильно восприятие компьютера и осмысление его роли в изменяющемся мире зависело от упорядочивающей силы сакральных и профанных кодов, нарративов спасения и апокалипсиса, от опоры на влиятельные литературные жанры и действия символических механизмов создания семантической неопределенности, Александер выстраивает мощную оппозицию целому ряду теорий инструментального разума. Среди них концепции самозаконности техники и технического детерминизма, «самоове- ществление людей в терминах целерационального действия и адаптивного поведения» и «всеохватная рациональность», «железная клетка рациональности» и рационализация всех сфер социальной жизни, колонизация жизненного мира системой и техника как идеология.

Культурная расшифровка техники, осуществленная Александером, становится образцовым сценарием для культурсоциологической контратаки на самые тонкие формы подрыва автономии культуры. Этот сценарий позже реализуется в других знаковых для программы исследованиях, в частности, в исследовании Филиппа Смита, посвященном культурсоциологической расшифровке

гильотины[10], которая рассматривается как ключ к социологическому осмыслению событий Французской революции.