Выше были проанализированы понятия, представляющие личность в социокультурном пространстве через ее социокультурную активность. Однако, как известно, активность людей не исчерпывается только нормированными формами. Существуют значительные по объему зоны этого пространства, где она не имеет четкой регламентации. Например, в современной культуре такая категория, как молодежь, кроме возрастных пределов практически не обладает конкретной статусной и ролевой определенностью. Или же представление о таланте не указывает на положение человека в обществе, на совокупность его прав и обязанностей, выполняемых им функций. Следовательно, есть необходимость в понятии, которое определяло бы личность в культурном контексте, объединяя как нормированные, так и свободные аспекты ее самореализации. В таком качестве в культурной антропологии используется концепция идентичности. Она выделяет область исследования, где с наибольшей очевидностью можно наблюдать порождение стимулов к действию, выбор форм активности, механизмы социокультурной организации в любых ситуациях взаимодействия между людьми. С точки зрения когнитивных процессов, т. е. внутриличностных переменных, понятие указывает на специфичность индивидуальных, групповых способов организации представлений о событиях: как они переживаются, интерпретируются, оцениваются. С точки зрения социокультурного пространства, его параметров, понятие определяет особенности культурного «оформления» такого упорядочения, т. е. его представленности в предметном и символическом выражении. Таким образом, обращение к нему открывает возможность увидеть механизмы связи между внутриличностной — осведомленность, интерпретация, оценка — и «внешней» социокультурной — предметы, символы обусловленностью действий в любых ситуациях интеракции. Это делает понятие ценным с точки зрения изучения микродинамики процессов, происходящих в социокультурном пространстве. В контексте же модели образа жизни его использование позволяет проследить внутреннюю смену событий, организуемых личностью в рамках установившихся или проблемных жизненных ситуаций, а также пути перехода от одного их типа к другому. Обращение к понятию «идентичность» при рассмотрении образа жизни личности открывает большие познавательные возможности при изучении его микродинамики, в особенности эндогенно обусловленной. С одной стороны, речь идет о дифференциальной представленности личности в обществе и культуре. С другой — в этом контексте акцентируется непосредственная связь с категорией «я», обозначается его культурная представленность в различных ситуациях социального взаимодействия. Соответственно становится возможным анализ атрибутов обыденного или специ- ализирванного уровней культуры, используемых личностью при организации модусов (форм) своей социокультурной активности. Поскольку понятие идентичности неотделимо от социального взаимодействия, в исследовании оно обозначает центр социокультурной среды, в каждом из структурных элементов которой личность занимает хорошо известное ей место. Важно также отметить, что оно указывает на культурно обозначенную единицу — личность, или группа, — определяемую стереотипными наборами атрибутов: поведенческих, предметных, символических. Атрибут может быть физическим, например, цвет кожи; социальным, например, статус семьи человека в сообществе; психологическим, например, качество интеллекта и т. п. Если признак такого рода заметно влияет на отношения между людьми, т. е. является социально значимым, он обычно приобретает культурное обозначение, своего рода «ярлык», выделяющий его носителя из ряда других и подразумевающий оценку последствий его действий. Например, идентичность по признаку принадлежности к национальному меньшинству предполагает во многих бывших метрополиях поддержание по отношению к нему значительной социальной дистанции. Или же идентификация человека как мудрого подразумевает априорное уважение к нему, обращенность к его жизненному опыту в сложных ситуациях и т. п. Подобного рода культурные «метки», относящиеся к личности или группе, придают их образу жизни определенную содержательную окраску, а иногда и структурную специфику. Так, принадлежность к национальному меньшинству в условиях демократического правления побуждает людей совершать определенные действия, связанные с сохранением собственной культурной идентичности, затрачивать на это время и усилия. Или же идентификация человека как мудрого заставляет его отвечать требованиям, предъявляемым к нему как к своеобразному культурному эксперту. В ситуациях социального взаимодействия содержание и оценка действий имеет не один, а несколько культурных смыслов, обусловленных особенностями не только ситуативных, но и личност ных характеристик участников. Так, в ситуации «учитель — ученики» у преподавателя есть намерения, которым он подчиняет свою активность, тогда как учащиеся имеют собственные представления о ее значимости и эффективности. Иными словами, следует принимать во внимание различия в процедурах, а иногда и основаниях идентификации, имеющихся у участвующих во взаимодействии сторон. Соответственно для понимания изменений, механизмов их возникновения в контексте образа жизни людей, их социальных отношений простого описания существующих в культуре идентичностей недостаточно. Нужна еще дополнительная информация. Во-первых, важно знать, как они упорядочены иерархически или классифицированы в этих рамках. Во-вторых, следует принимать во внимание, что социальные идентичности различаются по способам их приобретения, и нужно определить принципы их формирования. Это существенный аспект изучения социальной дифференциации, поскольку в зависимости от того, насколько фундаментальны источники и весомы основания идентичности, можно определить ее культурную значимость. Соответственно в культурной антропологии принято выделять набор идентичностей, присутствующий в каждой социокультурной ситуации. ?- Объективная публичная идентичность означает совокупность личностных черт, которая фактически проявляется в ситуации взаимодействия. — Коммуницируемая или демонстрируемая публичная идентичность подразумевает комплекс реакций окружающих на активность человека в ситуации, картину представлений о нем, передаваемые ему через их поведение. — Субъективная публичная идентичность означает представление человека о своей идентичности в конкретной ситуации взаимодействия для определенных категорий людей. — Я-идентичность относится к приватным, индивидуальным представлениям человека о самом себе. Такое разграничение имеет важное значение для изучения источников микрокулыурных дифференциаций в конкретных ситуациях социального взаимодействия. Прежде всего расхождение между любой парой идентичностей может иметь внугрилично- стные последствия. Так, различие представлений о том, как себя вести в данной ситуации, у личности и у членов группы, к которой она принадлежит, может побудить ее либо подчинить свое поведение принятым стандартам, либо выйти из состава сообщества. Расхождение между я- идентичностью и публичной субъективной идентичностью на начальных его этапах может стать причиной личностного стресса, а при устойчивом воспроизведении породить проблемную жизненную ситуацию. В обоих случаях индивиду приходится предпринимать усилия для нормализации своих отношений с окружением. Далее, изменение я-идентичности может стать источником изменения сложившейся структуры межличностных отношений. Например, расширение спектра ролей в ходе жизненного цикла означает не только приращение знаний и навыков, но и изменение представлений индивида о себе, о своих возможностях, о собственной ценности. Преднамеренно или невольно это проявляется в его поведении, в отношениях с другими людьми, оказывая влияние на уже установившуюся объективную публичную идентичность. При определенной силе такого рода изменений могут возникнуть напряжения межличностного характера, преодоление которых, возможно, лишь за счет переструктурирования прежних связей. Хорошо известная ситуация — это сложности в семейных отношениях, возникающие на различных стадиях взросления ребенка и разрешаемые за счет изменений в образе жизни всех членов семьи. Наконец, сдвиг в культурных представлениях об определенной идентичности может повлиять на пересмотр я-идентичности у множества людей. Например, при законодательном повышении статуса национальных меньшинств реальное улучшение их социальной позиции зависит от того, насколько трансформируется я-идентич- ность большинства их представителей. Соответственно определенные сдвиги будут происходить в образе и стиле жизни этих людей, особенно в тех их секторах, которые выравнивают их статусные отношения с другими социокультурными группами. Говоря об идентичности в контексте микро динамики социальной дифференциации, следует специальное внимание уделить специфике индивидуальных проявлений, или личностной идиосинкразии, актуализирующейся в социальных взаимодействиях. Для обозначения этого явления применяется понятие субидентичности, означающее набор специфичных личностных черт, проявляемых индивидом в каждом конкретном типе отношений. Это существенное дополнение к понятию социокультурных ролей, позволяющее выделить важный уровень рассмотрения динамики их структур. Как уже было сказано, в социологии роль определяется через устойчивый набор социально значимых функций, правил их реализации, ожиданий по поводу содержания и качества их выполнения. Культурноантропологическое измерение этот термин приобретает при включении в него переменной, отражающей личностную специфику соответствующего поведения. В этом случае в сфере исследовательского внимания находится уникальный набор особенностей индивида, которые лишь он один может проявлять в рамках роли. Таким образом, понятие субидентичности указывает на аналитическую область, позволяющую наблюдать вариации определенных культурных черт, обусловленные личностными различиями членов общества. Как известно, эта область — важный источник изменений ролевого поведения и шире — прав и обязанностей, нормирующих реализацию социально значимых функций. Хорошо известно, что социокультурное санкционирование широкой вариативности индивидуальных проявлений в рамках определенной роли означает, что ее социально установленная форма перестала отвечать массовой необходимости или же она сама утрачивает социальную значимость. Так, индивидуализация содержания преподавательской деятельности в системе образования указывает на расширение зоны поиска средств социализации в ответ на несоответствие получаемых в школе по классичной модели знаний и навыков адекватной адаптации личности в обществе и культуре. Или же индивидуализация поведения высоких должностных лиц в сегодняшних условиях означает постепенное вытеснение из культуры роли так называемых номенклатурных работников. Если более глубоко исследовать этот источник изменения в содержании культурно установленного социально значимого поведения, то следует более дифференцированно трактовать понятие «я- идентичность». Для этого имеются определенные теоретические основания. Так, К. Юнг выделял понятие «персона», а И. Гофман — представительное или репрезентируемое «я» как часть идентичности, которую личность наиболее склонна предъявлять на людях. Это понятие дополняет идиосинкратичным (индивидуально специфичным) содержанием представление о субъективной публичной идентичности. Остальной объем я-идентичности индивид сохраняет как приватное достояние, ограждая от вмешательства внешних воздействий или обстоятельств свой индивидуальный мир или избегая демонстрации нежелательных атрибутов в конкретной ситуации взаимодействия. Следует подчеркнуть, что демонстрируемая и приватная области имеют как осознанные, так и бессознательные компоненты. Такое расчленение я-идентичности в контексте изучения социокультурной дифференциации имеет важное значение. Во-первых, выделение приватной ее области указывает на наличие у индивида определенного объема резервов социальных навыков, которые могут не проявляться в конкретных ситуациях взаимодействия. Однако их актуализацию в определенных типах ситуаций не следует интерпретировать как случайность или спонтанность и уж тем более как культурное новшество. Речь идет о выделении области культурных личностных ресурсов, являющихся источником возможных вариаций ролевого поведения. Например, нейтральная позиция ученого при обсуждении его теории в различных аудиториях отнюдь не означает, что он не идентифицирует себя как полемист, не имеет навыков активно утверждать свою позицию. Более того, в других ситуациях он мог неоднократно пользоваться такими навыками. Поэтому проявле ние его идентичности активного полемиста не следует считать неожиданностью или новым для него способом поведения. Во-вторых, расхождение между демонстрируемыми и приватными личностными характеристиками могут стать источником внутриличностных напряжений. Так, если объем демонстрируемого поведения, предписываемого ролью в определенной ситуации, оказывается существенно меньше, чем имеется в резерве у индивида, он может воспринимать это как ограничение личной свободы. Если же требования превышают его потенциал, то он чувствует свою неадекватность. В обоих случаях возникающее напряжение побуждает личность к изменению ситуации: либо отказаться от выполнения функций, либо реализовать свои возможности в иных структурах, либо освоить новые знания и навыки. Наконец, в-третьих, динамика осознанного и бессознательного в обеих областях я-идентичности определяет не только вариативность освоенных культурно установленных форм поведения, но и потенциальное внесение новшеств в них. Так, бессознательный импульс к экономии усилий может стать побудителем к отысканию более компактных последовательностей действий, познавательных моделей, более емких художественных образов и т. п. Их использование в ситуациях взаимодействия оказывает влияние на изменение идентичности индивида: и он сам, и его окружение начинают воспринимать его как носителя инноваций. Следует подчеркнуть, что идентичности членов группы определенным образом фиксируются и объективизируются либо через называние, например, в обыденной культуре «добряк», «весельчак», «мизантроп» и т. п., либо через демонстративное поведение, проявляемое в различного рода церемониалах. Более того, можно говорить об их измерении. Иными словами, общее ядро набора соответствующих черт является точкой отсчета для некоторой линейной шкалы, фиксирующей степень их представленности у члена группы. Например, «добряк» может проявлять свою доброту в разных ситуациях в большей или меньшей степени; «строгий отец» в некоторых обстоятельствах может проявлять минимальную жесткость требований к ребенку и т. п. Такие шкалы можно использовать и по отношению к каждой из личностных характеристик в рамках разных идентичностей: первые оцениваются неодинаково в зависимости от содержания вторых. Так, человек, который в семейном или дружеском кругу может оцениваться как скупой, в рамках профессиональной роли коммерсанта может считаться бережливым. Такие измерения идентификационных черт относятся к содержательным, функциональным их аспектам. Однако подобные показатели не дают оснований судить о том, какое значение им придается в обществе. В то же время для изучения стратификации общества такое знание, без сомнения, необходимо, поскольку оценка людьми друг друга представляет собой значимый механизм функционирования санкций, поддерживающих границы социальных групп и слоев. Исследования, проводимые в этом направлении, свидетельствуют о том, что параллельно каждому измерению качественной представленности, интенсивности проявления идентичности или составляющих ее черт можно выделить ценностные их измерения. Они шкалируются в культуре по различным основаниям: утилитарным (полезность — бесполезность для общества или личности), этическим (соответствие — несоответствие установленным культурным нормам), эстетическим (совершенство — безобразность) и т. п. Оценка личности со стороны членов группы по таким критериям выполняет функцию социальной санкции, т. е. одобрения или осуждения ее поведения, следующим образом. Чем более значима идентичность для других, тем более выраженным, т. е. заметным, символически зафиксированным является ее измерение. Важными языковыми показателями этого могут служить, например, объем синонимов, относящихся к ней, и дробность обозначений для степени интенсивности ее проявлений. Далее, наиболее явные измерения идентичности, как правило, закрепляются в групповой системе ценностей. Соответственно люди с такими признаками располагаются одновременно и на шкале престижа. При нарушениях или сменах субъективной публичной идентичности или демонстрируемой я- идентичности личность получает со стороны своего окружения сигналы, свидетельствующие об их приятии или отвержении.Это становится для нее стимулом настаивать на своем новом положении в группе или вернуться к исходному. Итак, можно сказать, что ценность, приписываемая идентичности и ее ключевым чертам, интенсивности их проявления определяют высоту положения личности на шкале престижа или уважения. С этой точки зрения можно выделить следующие компоненты престижа. Объективное публичное уважение, выражаемое в реальных одобрениях или порицаниях, которые человек получает от окружающих; во влиянии, которое он может оказывать на них. Изменение этого параметра существенно влияет на расширение или уменьшение объема социальных связей личности — ее привилегий. Коммуницируемое публичное уважение, демонстрирующееся со стороны других символическими знаками признания или непризнания человека. Оно может не совпадать с объективным престижем человека, однако имеет важное значение как канал обратной связи между проявлениями идентичности и их групповым восприятием. Представления личности о том, как высоко ценят ее окружающие, о публичном уважении. Расхождение между ними и реаль ным положением дел может стать источником групповых напряжений или изменений поведения. Так, завышенная оценка своего престижа в группе нередко побуждает индивида к превышению ролевых полномочий, что порождает предпосылки возникновения конфликтной ситуации в отношениях с другими. Недооценка собственного престижа в группе в ряде случаев становится стимулом к самосовершенствованию. И последнее: самоуважение, заключающееся в представлениях личности о собственной ценности. Уровень самоуважения может повышаться или снижаться в зависимости от изменения предыдущих трех переменных. Для анализа социокультурной микродинамики определенную значимость имеют также некоторые дополнительные аспекты понятия «идентичность», связанные с ее вероятностным измерением. В литературе на эту тему принято, например, выделять ее актуальный и потенциальный аспекты. В первом случае рассматривается, кем человек является в настоящее время. Во втором — выдвигаются предположения о том, на что он может реально рассчитывать, если будет действовать в направлении достижения определенной цели. Сопоставление обеих характеристик позволяет, во-первых, оценить вероятность, а во-вторых, относительную скорость такого целедостижения. Далее, проводится различие между негативной и идеальной идентичностью. Первое понятие указывает на то, кем человек может стать при худших для него обстоятельствах. Второе отражает то состояние или положение в социокультурном пространстве, к которому личность недостижимо стремится. В динамическом смысле рассмотрение обеих вероятностей обеспечивает возможность оценить реальный отрезок образа жизни личности с точки зрения подъема или спада ее устремленности к социокультурному самоутверждению.