Карл Маркс: традиции как кошмар и препятствие для инноваций
Но, веря, подобно Конту, в прогресс и грядущий золотой век, Маркс иначе интерпретировал характер прогрессивного развития и наступления неизбежного и желанного состояния общества9. В отличие от французского социолога, Маркс трактует социальное развитие как процесс, в котором доминирует не преемственность, а постоянный разрыв с прошлым, бурные и радикальные трансформации и сдвиги. Для него «нормальное» развитие означает «перманентную революцию», при которой каждый последующий этап есть отрицание предыдущего.
Это относится прежде всего к смене общественных формаций, которые он рассматривал как «ступени» прогресса. Но и внутри каждой из них постоянно происходят вулканические извержения, нарушающие непрочное социальное равновесие. По Марксу, общество непрерывно изменяется в самой своей основе. Неизменность же или постепенность, которые, разумеется, также имеют место, касаются главным образом внешнего, надстроечного слоя социальной системы, который либо тормозит глубинные, основополагающие изменения, либо отстает от них. Стремлению сохранить мир неизменным он решительно противопоставляет стремление изменить его, требуя даже теоретическое познание включить непосредственно в практический процесс этого изменения. В одном из своих самых знаменитых «Тезисов о Фейербахе» он пишет: «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его»10. Поэтому он отрицательно относится к тем социальным ученым, которые ограничены в своих исследованиях признанием status quo, рамками существующих социальных институтов. Нежелание или боязнь признать необходимость революционного обновления этих институтов он считает не только проявлением аморализма, но и препятствием в поиске научной истины «до конца».Маркс исходит из «активистского» истолкования социальных законов. Это означает, что люди, познавшие их, не могут и не должны ждать, когда эти законы реализуются; их нравственный долг состоит в том, чтобы активно участвовать в их практической реализации и тем самым способствовать скорейшему наступлению социального идеала - коммунизма.
Конечно, Маркс признает существование застойных историче- |Ких эпох и обществ, так же как и постепенных изменений, не при- ИОКШШих к резким сдвигам, ломке или смене социальных систем. Но все это, в его интерпретации, либо своего рода аномалии, либо Оолее или менее длительные перерывы в неуклонном процессе Аурных изменений, либо, наконец, идеологический камуфляж, 1И которым, опять-таки, скрываются радикальные социальные
СДНИГИ.
Маркс признает и значение социальных и политических ре- lt;|юрм. Но они представляются ему скорее искусственным тормоши подлинного прогрессивного развития, результатом вынужденных уступок и (или) обмана со стороны господствующих классов или же слабости и нерешительности угнетаемых классов. Его идеал социального развития в эпохи «предыстории» общества, построенного на частной собственности и эксплуатации человека человеком, — это «непрерывная революция», постоянная революциони- Ш11ИЯ общества для скорейшего наступления его «подлинной» истории, коммунизма. Решающая революция, призванная привести к нему, будет, по Марксу, «самым радикальным разрывом» с традиционными отношениями и идеалами. Она «может черпать смою поэзию только из будущего, а не из прошлого. Она не может начать осуществлять свою собственную задачу прежде, чем она не мокончит со всяким суеверным почитанием старины»11. Но в этом юлотом веке, в коммунистическом обществе, политических рево- 1юций уже не будет. «Только при таком порядке вещей, когда не Оудет больше классов и классового антагонизма, социальные эволюции перестанут быть политическими революциями»12, — писал он.
Безусловно, Маркс признает также специфику различных обществ, обусловленную их социокультурным наследием. В этом отношении его понимание социального развития было менее одно- шачным и упрощенным, более тонким и глубоким, чем у Конта. 11о он учитывает эту специфику прежде всего с точки зрения того, и какой мере она соответствует или может способствовать продвижению к будущему коммунистическому идеалу. Так, даже в российской сельской общине, несмотря на свое резко отрицательное отношение к самодержавному деспотизму в России, он готов был иидеть зародыш будущего коллективистского идеала и одно из средств, специфически российское, его достижения. Тем не менее индустриализация, в его истолковании, так или иначе нивелирует носпринятую из прошлого социокультурную специфику различных обществ. По его словам, страна промышленно более развитая показывает стране промышленно менее развитой картину ее собственного будущего.
Кроме того, это нивелирование обусловлено иоздействием расширения социоэкономических и культурных связей, становлением мирового рынка, в общем, всего того, что уже в конце XX в. стали назвать глобализацией. Классический анализ такого рода воздействий на развитие общества индустриализации и «глобализации» мы находим, в частности, в работах Маркса «Британское владычество в Индии» (1853) и «Будущие результаты британского владычества в Индии» (1853)13.Маркс несомненно признает роль традиции в социальной жизни. Но его истолкование и оценка этой роли противоположны тем, что были свойственны вышеупомянутым традиционалистам и Конту. Для него это прежде всего сила, препятствующая социально-историческому развитию, в котором ведущее место принадлежит изменениям, инновациям, носящим главным образом революционный характер. Если, согласно знаменитой формуле Маркса, «революции — локомотивы истории»14, то традиции — это тормоза или стоп-краны этих локомотивов и исторического процесса в целом. Но к этому их функция не сводится. Нередко они выступают в качестве одной из форм «ложного сознания», скрывающей, маскирующей реальные изменения, в том числе радикальные. Иногда они выполняют функцию своего рода идеологического языка, с помощью которого инновации пробивают себе дорогу, осуществляя взаимную адаптацию этих инноваций и социальных групп. Именно так Маркс интерпретирует роль традиций в своей работе «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта» (1852). В целом, традиция в его истолковании — это отклонение от «нормального» прогрессивного развития, предрассудок и иррациональное препятствие на его пути. Широко известна его фраза из «Восемнадцатого брюмера»: «Традиции всех мертвых поколений тяготеют, как кошмар, над умами живых»15. Если традиционалисты романтизировали и рационализировали прошлое, то Маркс стремился лишить его этого ореола во имя романтизируемого и рационализируемого будущего. По существу, здесь консервативной утопии была противопоставлена утопия футуристская.
Признавая социальное значение традиции, Маркс, в отличие от Конта, рассматривал ее не как самоценность, а либо как препятствие для социальных изменений, либо как своего рода камуфляж, маску, оболочку или средство, которые общества и социальные группы используют при осуществлении инноваций и для адаптации к ним.
Причем это использование вызывало у него настолько серьезное раздражение, что при рассмотрении подобных ситуаций он начинал даже критиковать иррациональность человеческой природы как таковой, «людей», «человека», прибегающих к различным формам традиционалистского маскарада, обмана и самообмана, вместо того чтобы прямо и честно признавать необходимость и реальность социальных изменений. И это несмотря на
указанную выше высокую оценку человеческой природы Марксом и понимание им человека как существа в общем рационального, цельного и гармоничного. Так, например, он отмечает что «чело- иску» свойственна «казуистика», состоящая в том, чтобы «изменить вещи, меняя их названия, и находить лазейки для того, чтобы н рамках традиции ломать традицию, когда непосредственный интерес служит для этого достаточным побуждением...»16.
Маркс был, вероятно, антитрадиционалистом в большей степени, чем мыслители Просвещения. Этот антитрадиционализм был гесно связан с такими чертами его мировоззрения, как антилиберализм, понимание человека как существа сугубо рационального но своей природе (антропологический рационализм), атеизм, политический радикализм, «активистская интерпретация» социальных законов, представление о будущей «подлинной» истории общества и (или) человечества17 как о радикальном разрыве с «предысторией».
Еще по теме Карл Маркс: традиции как кошмар и препятствие для инноваций:
- КАРЛ МАРКС
- КУЛЬТУРА КАК ФОРМА И ДУХ ИСТОРИИ. ТРАДИЦИИ, КОНСЕРВАТИВНОСТЬ, ТВОРЧЕСТВО И ИННОВАЦИИ В ИСТОРИИ Ганчев Петко
- Глава XXVII. КАРЛ МАРКС
- ГЛАВА 2 Карл Маркс, ты был прав!
- Модернизации, традиции и инновации
- ИННОВАЦИИ И ТРАДИЦИИ Лепешко Б.М.
- Развитие культур: традиции и инновации
- Герберт Спенсер: эволюция=традиция+инновация
- Вступительная статья переводчика: Карл Попнер и позитивистская традиция
- Глава 3 А.Л. Темницкий Традиции и инновации в трудовой культуре российских рабочих
- Глава 1 А.Б. Гофман От какого наследства мы не отказываемся? Социокультурные традиции и инновации в России на рубеже XX-XXI веков
- А.Б. Гофман. Традиции и инновации в современной России. Социологический анализ взаимодействия и динамики. — М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН). — 543 с., 2008
- Социальное служение Русской православной церкви на примере Нижегородской епархии: традиции и инновации Балабанова О. В.
- ДУХОВНАЯ КУЛЬТУРА И УСТОЙЧИВОЕ РАЗВИТИЕ БЕЛОРУССКОГО ОБЩЕСТВА: ИННОВАЦИОННЫЙ ПОИСК КУЛЬТУРА И НРАВСТВЕННОСТЬ В МЕНЯЮЩЕМСЯ МИРЕ: СООТНОШЕНИЕ ТРАДИЦИЙ И ИННОВАЦИЙ
- РАЗДЕЛ X О могуществе воспитания; о способах усовершенствовать его; о препятствиях и путях про- гресса этой науки. О легкости, с какой можно будет по устранении этих препятствий наметить план идеального воспитания
- Дзэн как консервативная инновация