Холокост и теория жертвоприношения

На уместность этой линии аргументации указывает уже этимология слова Холокост, отсылающая к библейским описаниям жертвоприношения. Еще важнее то, что эта связь проливает свет на важнейшую роль в формировании драмы Холокоста, которая в представленной Александером объяснительной схеме принадлежит Соединенным Штатам Америки, стране, которую от развернувшихся в Европе событий отделял океан. Действительно, не только формирование «этики после Холокоста», но и послевоенный мировой порядок в целом связаны с тем, что Америка в существенной степени стала культурным инкубатором восприятия Холокоста.

Символическая конструкция жертвоприношения основывается на двойственной связи между

жертвой и объектом, на который направлен ритуал и который концентрирует на себе мощь благого сакрального. Источником этой мощи является насилие, осуществленное над жертвой: любое жертвоприношение основано на двух противоположно направленных процессах - осквернении и превращении скверного в благое. Классическая теория жертвоприношения Анри Юбера и Марселя Мосса раскрывает многообразие форм символической связи между жертвой, объектом жертвоприношения, жертвователем и аудиторией.

Теория Жирара вычленяет конкретные свойства, которые делают людей и социальные группы наиболее вероятными жертвами символической конструкции «козла отпущения»[8]. Так, «успешное» (в терминах перформативного эффекта) жертвоприношение нуждается в такой фигуре жертвы, которая характеризуется двойственностью по отношению к аудитории. С одной стороны, жертва ассоциирована с более широкой социальной группой, а с другой - имеет отчетливые и символически значимые отличия, иными словами, находится в маргинальном положении. Общество как объект

жертвоприношения должно иметь все основания для ассоциации себя с жертвой, иначе ее гибель не будет символически значимой. Но должны быть и значимые отличия, иначе в роли жертвы может оказаться любой.

Это состояние двойственности в высшей степени характерно для подробно описываемых Александером отношений между американцами и американскими евреями в период тридцатых годов и Второй мировой войны. Преодоление исходной неопределенности и обращение скверны в чистоту - неотъемлемое свойство конструкции ритуала. В данном случае в существенной мере преодоленной оказалась двойственность, с которой американцы продолжали относиться к своим соотечественникам еврейского происхождения. Анти-антисемитизм и запущенная им цепочка изменений культурных кодов стали возможны потому, что погибшие в Европе и дискриминируемые в США евреи позволили Америке, а затем и всему миру, причаститься к очистительной мощи большой европейской трагедии.

Если эта гипотетическая конструкция верна, многие из более современных попыток построить или укрепить национальную идентичность опираясь на коллективную травму заведомо обречены на неудачу. В конструкции жертвоприношения принципиальную роль играет то, что объект жертвоприношения и жертва не совпадают. В современном мире это должно означать, что не совпадают также жертва и нарратор. Жертва должна быть другим. Это обстоятельство действительно выделяет Холокост из числа большинства трагедий двадцатого века: уникальным оказалось не только

стечение исторических обстоятельств, но и конфигурация жертва-нарратор-аудитория - благодаря исходной двойственности положения евреев в США и связи между американскими и европейскими евреями.