Факторы, влияющие на поддержание конфликтной ситуации
Под факторами в этом контексте будут пониматься те внешние ситуативные и внутриличностные стимулы (силы), которые периодически вступают в действие, чтобы не дать угаснуть конфликтным отношениям. Первый их класс связан с негативными характеристиками проблемной ситуации, мешающими участникам выйти из нее или достичь своих целей. При этом каждая группа или индивид внутри нее могут только в узких пределах своей компетенции, своих функциональных возможностей регулировать и пытаться смягчить негативные последствия внешних воздействий. Факторами, поддерживающими конфликтность ситуации, в этом случае могут стать следующие действия других участников ситуации: —втягивание соперника в соревнование, конкуренцию с расчетом на высокую вероятность его проигрыша; —попытки разрушить его планы, не дать ему реализовать свои интересы и намерения даже на подвластной ему «территории»; —попытки одержать над ним верх за счет подавления его активности или снижения ценности достигнутых им результатов. Такого рода вызовы рассчитаны на агрессивные реакции соперника, удерживающие его в зоне конфликтной ситуации, побуждающие к конфликтному взаимодействию. Это факторы прямого действия, обусловливающие такой характер отношений. Косвенным образом они поддерживаются за счет неадекватной организации взаимодействий и коммуникаций в проблемной ситуации. Так, для решения проблемы или для организации взаимоприемлемых отношений в группах может не оказаться лидера, способного смягчить напряженность ситуации, примирить разнородные личностные и групповые интересы. При наличии конфликтной ситуации вакуум власти становится катализатором ее интенсификации. Далее, при несоответствии функций группы изменившимся императивам окружения возникает неопределенность ответ ственности. Конфликтность ситуации может поддерживаться как ее недостатком, так и избытком. Когда полномочия, значимые для решения проблемы, не соответствуют желаниям, способностям, возможностям их носителей, это вызывает резонанс, интенсифицирующий конфликтность отношений. Поскольку лидеры уклоняются от своих обязанностей, другие участники выражают недовольство тем, что им приходится выполнять дополнительные функции. Если же кто-то присваивает себе слишком большую ответственность, т. е. право предписывать, контролировать поведение других, то степень конфликтности ситуации также возрастает. С одной стороны, люди могут быть недовольны ограничением сферы собственных полномочий, отчуждением от принятия решений. С другой — для самопровозглашенного лидера обязанности могут оказаться непосильным бременем. Однако, не желая отказываться от властной позиции, он начинает либо обвинять других в неблагодарности, либо требовать лояльности без реальных на то оснований, либо демагогически настаивать на собственной высокой значимости. Эти факторы усиливают интенсивность конфликтности отношений в проблемной ситуации. Наконец, ситуация ухудшается при неэффективной организации внутригрупповой или межгрупповой коммуникации. Люди оказываются плохо осведомленными о положении дел, целях и намерениях друг друга по нескольким причинам. Это может быть вызвано их собственным нежеланием затрачивать усилия на получение такой информации. Они могут, не отдавая себе отчета, плохо понимать друг друга. Кроме того, информационный дефицит и даже дезинформация могут быть преднамеренными, т. е. организованными специально. В любом случае низкая эффективность коммуникации обусловливает возрастание степени напряженности в конфликтной ситуации. Существенное влияние на ее поддержание связано с классом внутриличностных факторов, в первую очередь неосознаваемых и внерациональных. Одна их группа из наиболее сильнодействующих — опасения. Они могут быть обоснованными, т. е. вызываться реальными чертами ситуации, угрожающими безопасности людей. Но могут обусловливаться такими личностными характеристиками, как недостаточная уверенность в свойх силах, способностях, возможностях; повышенный уровень ожиданий неуспеха; проекция сомнений в себе на других и восприятие их как недоброжелателей. Страх перед последствиями действия может удержать человека от его совершения, а перед неудачей — ее актуализацию. Это вызывает фрустрацию, обусловливающую не только состояние разочарования, обиды, но и враждебные чувства по отношению к другим. Такие состояния поддерживают конфликтный характер ситуации. ДРУГУ10 важную группу таких факторов составляют скрытые нереализованные желания, активизирующие действие механизмов замещения и рационализации (в психоаналитическом смысле). К ним относятся стремления к безопасности, социальной причастности, независимости. Люди часто не отдают себе отчета, что именно эти неосознаваемые импульсы движут их истинными намерениями, воспроизведением их реального неэффективного поведения. Скрытые желания под влиянием бессознательных механизмов могут подвергнуться замещению. Недоступные цели в этом случае заменяются другими, достижимыми, но дающими лишь временное удовлетворение. Иными словами, напряжение, вызванное в реальности одними причинами, индивид связывает с другими и старается их устранить. Но даже если ему это удается, неудовлетворенные желания продолжают сохраняться и способствуют воспроизведению тревоги и беспокойства. Привязанность к привычному, хотя и неэффективному поведению люди оправдывают с помощью механизма рационализации. Осмысление поведения переводится из сферы причинно-следст- венных и функциональных связей в область символических идеологических представлений. И вместо того чтобы понять истоки неэффективного поведения, начинается поиск разного рода оценочных доводов в его пользу. Итак, эта группа факторов существенным образом поддерживает конфликтность ситуации. Следующая их совокупность связана с такими известными социокультурными феноменами, как предубеждения, или негативные социальные стереотипы — классовые, этнические, религиозные, гендерные и т. п. Они образуются, когда при неудачных межличностных контактах представители разных сообществ распространяют негативные оценки на всех их членов. Обычно они принимаются на веру и воспроизводятся, если для этого есть такие неосознаваемые основания, как страх, неуверенность в себе, чувство неполноценности в ситуациях социального взаимодействия, предполагающих активные и ответственные действия. Предубеждения, имеющиеся практически в любой социокультурной единице, составляют оценочную и символическую почву, из которой выращивается «образ врага». Совершенно очевидно, что их актуализация в конфликтной ситуации будет способствовать поддержанию и интенсификации соответствующих отношений. Еще одна группа факторов связана с различиями в восприятии и интерпретации ситуации участниками. При плохо организованной коммуникации они часто оказываются не соответствующими реальным причинам и последствиям происходящих событий. Так, это может проявляться в трактовке непреднамеренных действий как умышленных; неправильном истолковании слов и актов по ведения других, их намерений и точки зрения; ошибках в оценке значимости совершаемых действий. В конфликтной ситуации такого рода искажения обычно имеют крен в сторону преувеличения опасности. Вплоть до того, что даже при бездействии соперника его «деструктивный потенциал» постулируется и на этой основе принимаются решения о тайном или демонстративном повышении собственного. Неадекватная интерпретация ситуации может быть недоразумением, а может осуществляться преднамеренно. В первом случае обычно достаточно взаимных объяснений, хотя чаще всего в конфликтной ситуации стороны не используют этой возможности. Во втором — ложное истолкование выдается за истинное, и эта позиция настойчиво защищается. Однако вне зависимости от характера искажений они нагнетают ощущение опасности и способствуют разрастанию конфликтности, действуя по принципу « самореализующего пророчества». Наконец, еще одна группа факторов, указана в теории игр. Она связана с неопределенностью исхода борьбы даже при ослаблении позиции сторон: —большое разнообразие возможных вариантов поведения, из которых далеко не все являются оптимальными. Так, более слабая сторона может рассчитывать на то, чтобы воспользоваться с выгодой для себя ошибочными действиями более сильной; —дефицит информации о ресурсах, мотивах, намерениях, соперников. При этом более слабая сторона может надеяться на то, что сокрытие соответствующих сведений позволит ей выглядеть в ситуации сильнее, чем на самом деле; —влияние случайных, непредсказуемых событий. Например, более слабая сторона может предположить, что по ходу процесса они появятся в качестве существенной поддержки. Следовательно, неопределенность исхода взаимодействия побуждает стороны оставаться в ситуации вне зависимости от временного ослабления собственных позиций. Обобщая сказанное, следует подчеркнуть, что характер социального взаимодействия в конфликтной ситуации зависит от перечисленных групп факторов, которые способствуют ее поддержанию. Ситуативные связаны с организационной структурой групп, участвующих во взаимодействии, а также внутригрупповых и меж- групповых коммуникативных сетей внутри них и между ними; со специфичными формами поведения, направленными на поддержание ситуации. Личностные порождаются как неосознаваемыми, нереализованными скрытыми желаниями и их последствиями на уровне поведения, так и взаимным непониманием или недостаточной информированностью конфликтующих сторон. Неопределенность исхода взаимодействия влияет на динамику соотношения сил; 402 случайных и стереотипных, предсказуемых и непредвиденных событий. Если конфликтная ситуация базируется на внешних проблемообразующих факторах, рациональное использование конфликтной парадигмы взаимодействия как инструмента решения проблемы может принести временные выгоды более сильной из сторон. При внутриличностной обусловленности она движется по траектории, практически не поддающейся рациональному контролю. Первый тип ситуаций Г. Зиммель назвал «реалистическим», а второй — «нереалистическим» конфликтом. Необходимо принимать во внимание, что так называемая эскалация конфликта, т. е. рост интенсивности и напряженности конфликтного взаимодействия, как будет показано в дальнейшем, связана с тенденцией к постепенной трансинформации, реалистического конфликта в нереалистический, т. е. со сдвигом цели взаимодействия с решения проблемы на стремление одержать победу. Участники конфликтного взаимодействия Для конфликта необходимы по крайней мере две конфрон- тирующие стороны. Активность каждой из них, направленная на достижение собственных целей, сопровождается попытками помешать другому реализовать его интересы. Она проявляется в форме борьбы: столкновения, атаки, сопротивления, противодействия, нанесения взаимного ущерба. Такое взаимодействие может быть двусторонним или многосторонним, но начинается одной из сторон, которую можно назвать зачинщиком конфликта. Как было отмечено выше, наличие конфликтной ситуации необходимо, но не достаточно, чтобы взаимодействие приняло характер противоборства. Его «пусковым механизмом», имеющим название повода для конфликта, становится событие или обстоятельство, которым активная сторона оправдывает начало агрессивных действий. Он может возникнуть случайно, но обычно активно отыскивается или придумывается, т. е. столкновение провоцируется, и это происходит по вполне стандартной схеме. Инициатор конфликта выстраивает некоторую частную ситуацию, которую демонстративно интерпретирует как проявление враждебности другой стороны. Этим он оправдывает свои последующие агрессивные действия. Участниками конфликта всегда являются люди. Когда говорят о межгрупповых, межклассовых, межэтнических, межгосударственных столкновениях, это не означает, что все члены каждого сообщества вступают в борьбу друг с другом. Подразумевается, что приобретают или присваивают себе право представлять и действовать от его имени лишь некоторые. Конфликтные взаимодействия между ними отражают все уровни их социальной принадлежности — от общекультурного до индивидуально-личностного. Иными словами, личностные интенции и характеристики участников конфликта всегда опосредованы, во-первых, их групповой идентичностью (этической, конфессиональной и т. п.), во-вторых, реальными интересами той группы, от имени которой они вступают в борьбу. Это необходимо принимать во внимание, чтобы избежать неправомерной индивидуализации или обобщенной идеологизации конфликтных побуждений. В свете сказанного можно выделить единицы, репрезентирующие сообщества разного типа в конфликтных ситуациях. Как уже отмечалось, их порождение обусловлено существующим в любом обществе социальным неравенством в доступе к дефицитным ресурсам, представленном в концепции социокультурного пространства. Оно вызывает конкуренцию групп интересов и индивидов относительно собственности, позиций, власти, престижа, а институты, социальные слои, сообщества составляют те его области, где зарождается и актуализуется социально значимая проблема. Это следует принимать во внимание, поскольку использование конфликтной парадигмы будет иметь общественно значимые последствия ее решения в зависимости от места и формы — локальные образцы, культурные ценности, правовые нормы. Личностные и групповые особенности участников оказываются с этой точки зрения значимыми в той мере, в какой они влияют на распределение ролей в конфликтной ситуации и на «стиль» их выполнения. Типичные роли в конфликтной ситуации. Ядро конфликтного взаимодействия составляют противоборствующие стороны (соперники), которые совершают активные действия, направленные друг против друга и носящие наступательный или оборонительный характер. Они могут быть равнозначными по социальным позициям, например, борьба между равномощными группами экономических и политических интересов за сферы влияния. Но могут относиться к разным уровням социальной организации. Например, конфликт между государством и политической партией, общественной организацией или группой экстремистов. Институциональная форма контроля над взаимодействием соперников в таких ситуациях определяется законом и направлена на охрану социальной безопасности от их взаимных ущербов и негативных социальных последствий сложившихся между ними отношений. Если же он выходит за пределы институциональных норм, то может принять характер жестокой борьбы, направленной на взаимное уничтожение, и сопровождаться человеческими жертвами. Противоборствующие стороны — это роли, необходимые для реализации конфликтного взаимодействия. Если одна из них выходит из ситуации, оно прекращается либо претерпевает существенные структурные изменения. Функции других ролей, прямо не связанных с реализацией противоборства, состоят в его поддержании и регулировании. К ним можно отнести зачинщиков, организаторов, подстрекателей, пособников, посредников. Роль зачинщика связана с порождением конкретного конфликтного взаимодействия. Им может быть как один из соперников, так и третья сторона. В последнем случае следует предположить наличие некоторой группы интересов, лидеры которой не желают ее участия во взаимодействии, но считают целесообразным столкнуть между собой другие группы, чтобы укрепить свои позиции в проблемной ситуации. Соответственно эта сторона, уклоняясь от прямого участия, становится инициатором провокационных действий, которые с высокой степенью вероятности втягивают в противоборство других участников. Организатор конфликта планирут взаимодействие; определяет его направленность, темпы, ритм, структуру расходования ресурсов; следит за состоянием участников. Такую роль могут выполнять и непосредственные соперники, и третья сторона, присоединяющаяся в конфликтной ситуации к одному из них и берущая на себя ответственность за повышение эффективности его действий. Подстрекатель стимулирует стороны или одну из них продолжать взаимодействие. Обычно он сам не участвует в процессе. Его ролевые функции связаны с тем, чтобы не дать угаснут конфликту за счет разжигания взаимного недовольства и вражды между соперниками. Роль пособника заключается в поддержании конфликтного взаимодействия за счет обеспечения одной из сторон (а иногда и обеих) ресурсами, необходимыми для этого. Он может выполнять функции советника, консультанта, спонсора; обеспечивать своего подопечного технической помощью и т. п., но не принимает участия в противоборстве. Для перечисленных ролей характерна их направленность на поддержание и интенсификацию конфликтного взаимодействия. Но есть роли, связанные со снижением напряженности борьбы, со сведением к минимуму вреда, наносимого соперниками друг другу и окружению. Это роли медиаторов, или посредников. Роль посредника связана с необходимостью понять причины и обстоятельства, породившие конфликтное взаимодействие, и активными попытками предотвратить его катастрофические последствия. Он занимает позицию «участвующего наблюдателя». В качестве наблюдателя он оценивает положение обеих сторон с точки зрения как каждой из них, так и проблемной ситуации в целом, сообщая им эти сведения. Как участник он совершает действия, помогающие соперникам понять друг друга, изменить действия так, чтобы по крайней мере уменьшить взаимный вред. Следует подчеркнуть, что посредник обычно не наделен властью выносить какое-либо решение. Он лишь помогает соперникам перейти к парадигме переговоров, либо смягчить ситуацию. Судья — это роль, функции которой квалифицировать действия участников в соответствии с определенными правовыми нор мами и применять предусмотренные ими санкции. Как и посредник, он должен хорошо представлять себе причины и факторы, обусловливающие конфликтное взаимодействие. Однако оценивать их не с позиции одного из участников, но в терминах принятых в обществе или сообществе норм юридического и/или обычного права. Таким образом, речь идет о нейтральном официальном лице, наделенном полномочиями принимать решения, регламентирующие конфликтное взаимодействие (вплоть до запрещения) в соответствии с легитимными процедурами и гарантиями их реализации. Эта идеально-типическая совокупность ролей определяет ход конфликтного взаимодействия. В каждом конкретном случае они не обязательно реализуются все и одновременно: каждый раз из них могут наличествовать лишь некоторые и в различных композициях. Типичные манеры конфликтного поведения. Однако ход конфликтного взаимодействия определяется не только распределением ролей, задающим его структуру. Столь же важным является и другой аспект ситуации — культурный, содержательный. Он обусловлен манерами поведения, которые способствуют воспроизведению или интенсификации конфликтного взаимодействия. Агрессивность характеризуется стремлением нанести партнеру вред. Это может проявляться в явной и скрытой формах. В первом случае люди обычно оскорбляют других, издеваются над ними, провоцируют скандалы; в то же время они становятся еще более раздражительными и нетерпимыми, если на них не обращают внимания. Во втором — речь идет о нанесении вреда сопернику за счет тайных сговоров, обходных маневров, опосредованных действий и т. п. Это лишает его инициативы и вынуждает к реактивным, а не наступательным действиям. Обвиняющий или сверхкритичный тип поведения выражается как постоянные демонстрации и оправдания недовольства любыми действиями соперника, свидетельствующие о желании не только продолжать конфликтное взаимодействие, но и держать противника в напряжении, вынуждать его оправдывать и контролировать каждый свой шаг. Более пассивной форме соответствует склонность обвинять соперника в нарушении каких-то норм или провоцировать заведомо негативные социальные последствия его действий. Тем самым он дезавуируется в глазах окружения и вынужден оправдываться. Максимализм как тип поведения подразумевает, что сопернику предъявляются принципиально завышенные требования, и это вынуждает его занимать оборонительную позицию. Таким образом, продолжение конфликтного взаимодействия оправдывается тем, что они не выполняются. Ложная уступчивость, ложный альтруизм — это проявления лицемерия, когда одна из сторон пренебрегает ответственностью перед другой за свои действия. Она может внешне идти навстречу сопернику, соглашаться с ним, обнадеживать его и при этом полностью 466 преследовать только свои интересы; или же выдавать за благодеяния действия, наносящие вред другой стороне. Такое поведение ориентировано на поддержание конфликтного взаимодействия, позволяя внешним доброжелательством прикрывать реальное вероломство. Скрытность предполагает, что склонная к ней сторона предпочитает молчать о своих интересах и планах, а также оценках в отношении действий другой. Это позволяет ей создавать информационный вакуум в тех областях коммуникативных сетей, которые служат сопернику источником сведений об эффективности его действий. В результате у нее появляется возможность совершать внезапные и неожиданные наступательные действия, что придает конфликтному взаимодействию новый динамический импульс. Нерешительность, пессимизм можно рассматривать как пассивные типы поведения, поддерживающие конфликтное взаимодействие. Нерешительность мешает участнику выбрать адекватный ответ на действия соперника, прореагировать на них вовремя. Тем самым он ослабляет свою позицию и побуждает другого интенсифицировать наступательную активность. Пессимизм порождается отсутствием веры в победу, постоянным ожиданием опасностей. Такая готовность к поражению становится механизмом «самореализующегося пророчества», при котором даже собственные успехи воспринимаются как неудачи и даже самые выгодные обстоятельства — как неблагоприятные. Эта позиция жертвы, как известно, для более агрессивной стороны является сильным стимулом для продолжения конфликтного взаимодействия. Перечисленные типы поведения были представлены по степени убывания активности. Так, к активным типам относятся агрессивный, обвиняющий, максимилистский. Они предполагают обязательный вызов противнику, стремление поставить его в позицию реагирующего, перехватитьу него инициативу. Далее следует ложная уступчивость, которая сочетает в себе активное и пассивное начала с преобладанием активного. В то же время этот тип поведения является реактивным, а не наступательным, поскольку инициатива уступается другой стороне. Скрытность — это также смешанный тип поведения, но с ведущей реактивной компонентой. Выжидание, утаивание информации не предполагает активных действий. Поведение в основном организуется не как наступательное, а как последовательно выжидательное с сильными реакциями на промахи соперника. Нерешительность, пессимизм — пассивные формы поведения, которые поддерживают конфликтное взаимодействие во многом благодаря тому, что косвенным образом укрепляют позицию соперника. Наконец, нельзя оставить без внимания манеру поведения игрока, которая используется не спонтанно, но имитирует все предыдущие типы поведения. Он старается не поддаваться сильным эмоциям, контролирует каждую ситуацию и хладнокровно использует наиболее выгодные для себя маски. Он может произвольным образом чередовать активные, реактивные действия с пассивным выжиданием и лицемерным пессимизмом, вводя таким образом соперника в заблуждение относительно своих истинных намерений и стараясь дезориентировать его непоследовательностью и непредсказуемостью действий. Подобный тип поведения может поддерживать конфликтное взаимодействие длительное время и возобновлять его даже на стадии угасания.