2. Знания в традиционных и современных плюралистических обществах7

Институты, осуществляющие производство и распространение знания

существовали во всех обществах. Более того, почти во всех обществах, кроме наиболее

6 Там же.

7 В основу раздела положены материалы лекции, прочитанной Т. Лукманом в МГИМО в 28 сентябре

1999 года. – См.: Лукман Т. Некоторые проблемы современных плюралистических обществ. – Социальные

процессы на рубеже веков: феноменологическая перспектива. М.: Издательство МГИМО, 2000

135

архаичных, определенные институты стали специализироваться в осуществлении

упомянутой выше функции. В древних цивилизациях и во всех обществах европейского

средневековья и раннего периода современной эпохи в первую очередь религиозные и

моральные институты начали заниматься созданием систем знаний. Хотя уже в Древней

Греции, а затем и в средневековой Европе философия и впоследствии наука стали

ответвляться от религиозных способов мысли и религиозных институтов. Ранее

религиозные институты нередко были поставлены в зависимость от аппарата

доминирования, от политических институтов. Целью их деятельности была монопольная

организация как производства, так и распределения знания и моральных ценностей.

Зачастую они успешно учреждали и стабилизировали довольно единообразное знание, то

есть хорошо структурированное мировоззрение.

Сложные исторические преобразования привели к совершенно другому

положению в современных обществах. В этих обществах условия как производства, так и

распределения знаний и ценностей, регулирующих коллективную жизнь, становятся

подобны открытому рынку. Это имеет серьезные последствия для морального порядка, а

также и для общей культуры. В тех современных обществах, которые не являются

тоталитарными, многие поставщики знания конкурируют между собой, борясь за

благосклонность публики.

необходимостью, выбора между альтернативными системами знаний, которые составляют

представления о хорошей жизни.

Отношения между институтами и индивидуальными членами общества являются

сравнительно простыми и в архаичных обществах, и в большинстве традиционных

цивилизаций. Знание отдельных индивидов без серьезных расхождений смыкается с

общепринятым знанием о жизни, которое привязано к относительно целостной системе

ценностей. Передача знания не отделена от управления производством самого знания.

Образование и прямое научение направлены здесь на обеспечение того, чтобы индивид

думал и действовал в соответствии с основными нормами жизни данного общества.

Контроль над всем тем, о чем публично говорят, чему публично учат, и что публично

проповедуется, помогает предотвратить диффузию еретических взглядов. Конкуренция

знаний, будь она внешняя или внутренняя, избегается или устраняется. Смысл тех или

иных конкретных действий, а также того, что представляется хорошей жизнью,

воспринимается как нечто само собой разумеющееся в качестве общепринятой и

обязательной нормы.

В современных обществах все еще имеются институты, передающие знания для

практической деятельности людей. Есть системы ценностей, которые управляются

некоторыми институтами. Однако что касается содержания ценностных систем,

современные общества в отличие от предшествующих характеризуются значительными

расхождениями. Это относится, прежде всего, к внутренней и внешней конкуренции за

производство и передачу знаний. Вследствие этих различий в современных обществах

разделяемые и связующие ценности не предписываются более в качестве обязательных

для каждого. Эти ценности не распространяются по всем сферам жизни в одинаковой

степени, и они не становят субъективно значимыми для всех людей.

Толерантность к иному знанию как ценность современного общества

В современных обществах некоторый минимум разделяемого всеми знания

содержится лишь в согласии о «функционировании функций», то есть в ожидании того,

что поведение в каждой институциональной сфере направлено достижение рациональных

целей.

том, что представляет собой хорошая жизнь. Особенно это касается частной сферы

индивидуального существования в малых общностях, например, в семье. Причем, эти

знания в значительной мере разнятся у разных индивидов и групп. Является открытым и

зачастую спорным вопрос о том, существует ли в современных обществах нечто большее,

чем этот минимальный консенсус.

136

Такие «большие» институты, как государство и экономика, пытаются

легитимировать свои конкретные цели путем соединения их с ценностями, которые,

представляются общими, с такими, например, как «всеобщее благосостояние», равенство

или предназначение нации. Однако эти попытки чаще всего означают производство

лишенных подлинной жизни формул, в которые не верит большинство населения. Но

даже если риторика таких коллективных целей и вызывает к себе определенное доверие,

институциональная дифференциация создает предпосылки для сосуществования разных

систем ценностей и разных знаний в одном и том же обществе.

В таких обществах структурный плюрализм становится исключительной

ценностью. Сегодня в них главным и высшим достоинством является терпимость к

иному знанию. Только посредством терпимости индивиды и их общности могут успешно

взаимодействовать друг с другом, живя бок о бок и руководствуясь при этом различными

ценностями.

Можно определенно утверждать, что в далеко продвинувшихся индустриальных

странах, где современная форма плюрализма получила свое полное развитие, системы

знаний и ценностей больше не являются общими для всех членов общества. Индивид

вырастает в мире, в котором нет ни общих ценностей, определяющих поведение в разных

сферах жизни, ни единой реальности, идентичной для всех.

Индивид усваивает систему знания посредством общности, в которой он

вырастает. Однако он не может автоматически исходить из того, что его представления о

хорошей жизни являются точно такими же, что и у других людей, чей жизненный мир мог

быть сформирован совершенно другими системами знаний.

В Европе общая система знаний была расшатана уже на начальной стадии

модернизации.

не может восстановить и поддерживать такие общие для всех ориентации на сколько-

нибудь продолжительный период времени. Сомнительно также, что будут более

успешными попытки фундаменталистов в странах Третьего мира сохранить общую

систему знания.

Любой локальной системе знания и ценностей трудно распространяться и

утверждаться в том или ином обществе в целом. В то же самое время массовая

коммуникация, берущая начало с печатного дела, создала возможность для

распространения нелокальных идеологических общностей. Они, в свою очередь, могут

предоставлять материал для систем знаний, разделяемых локальными группами и

общностями. То, что происходит в общем и целом, в определенной мере порождает

дезориентацию и уменьшает степень защищенности отдельно взятых индивидов.

Факторы, обеспечивающие стабильность плюралистических обществ

Тем не менее люди в современных, как и во всех других обществах, в состоянии

устанавливать значимые отношения между своей жизнью и различными возможностями

ее истолкования, предлагаемые им институтами, занимающимися производством и

распространением знаний. Относительная стабильность современных демократических

обществ за пределами разобщенных систем знаний определяется более общим фактором:

с одной стороны, это достигается благодаря введению ключевых элементов традиционной

морали в систему права, а с другой – за счет формальной морализации профессиональных

сфер деятельности.

Легитимизация означает, что институциональная система и социальное

взаимодействие в целом все больше регулируются абстрактными нормами,

закрепленными письменно и являющимися обязательными для всех членов общества. Что

же касается второго, то есть морализации, то она представляет собой попытку решения

этических проблем, которые возникают в конкретных сферах профессиональной. Вместе с

тем оба эти процесса несут в себе определенные проблемы для стабильности.

Легитимизация неизбежно означает игнорирование специфических ценностей.

морализация профессиональных сфер деятельности осуществляется без учета какой-то

137

всеобъемлющей системы ценностей. Результатом этих процессов является создание

условий, в которых отсутствует общее знание о должном, то есть всеобъемлющая и

разделяемая всеми мораль.

Такое общество можно сравнить с системой дорожных правил – движение

начинается на зеленый свет не допускается на красный, что соответствует интересам всех

участников дорожного движения. Легко понять, что в демократических обществах

группы, соперничающие между собой пытаются добиться того, чтобы та часть «дорожных

правил», которая влияет на их интересы, была легализована государством таким образом,

чтобы в результате они получали бы преимущества за счет других групп. При этом

группы заинтересованы в том, чтобы эти правила были легитимными путем отнесения их

к разряду ценностей, распространяющихся на общество в целом.

Если общность жизни и общность знания накладываются друг на друга в такой

степени, в какой это имело место в прошлом, то индивиды функционируют рутинно. Это

не обязательно означает, что в жизни этих индивидов нет проблем или что они вполне

довольны своей судьбой. Однако чувствуя себя в своем мире как дома, они знают, как

вести себя в нем и что им можно от него ожидать в разумных пределах. И, наконец, что

также важно, они знают, кто такие они сами. Все это характерно для традиционных

обществ.

Современный плюрализм подрывает этот вид общего знания. Мир, общество,

жизнь и понимание человеком себя как личности – все это ставится здесь под вопрос. Все

становится предметом множества истолкований, и каждое из них задает собственные

ориентиры возможного действия. Никакое истолкование, никакой диапазон возможных

действий не может быть принят в качестве единственно верного и абсолютно

бесспорного. Достаточно часто это переживается как великое освобождение, как прорыв к

новым горизонтам и возможностям жизни.

переживаться и в качестве репрессивного, т.е. такого, который требует от человека

соглашаться со всем тем новым и незнакомым, что появляется в его мире. Есть люди,

которые противостоят этому давлению, есть и такие, которые, как представляется, даже

получают от него наслаждение. П. Бергер называет их «виртуозами плюрализма». Однако

гораздо больше таких людей, которые в мире, сбивающем их с толку своими

многочисленными системами знаний, предложениями выбора, чувствуют себя

незащищенными и потерянными.

Проблема выбора системы знаний

Модернизация предполагает радикальную трансформацию существенного числа

объективных условий человеческого существования, расширение диапазона человеческих

возможностей. Как индивиды, так и огромные организации и целые общества стоят перед

необходимостью выбора для себя той или иной возможности из всего этого

многообразия. Это принуждение к выбору обязательно как для индивида, когда он,

например, видит перед собой самые обычные потребительские товары, так и для общества

в целом, имеющего дело с набором основных технологических альтернатив, таких, как

атомная энергия, генная инженерия и т.д.

Увеличение диапазона возможностей для выбора распространяется также на

социальную и интеллектуальную сферы. Происходит переход от существования, в

значительной степени определяемого судьбой, к существованию, состоящему из длинного

ряда актов выбора из предоставляющихся возможностей. Ранее судьба определяла почти

все стадии жизни. Индивид шел по жизни от одного ее этапа к другому в соответствии с

предопределенными шаблонами, с детства проходя через ритуально оформленные

взросление, приобретение трудовых навыков, вступление в брак, воспитание детей,

старение, болезни – и так вплоть до смерти. Судьба также определяла внутреннюю жизнь

индивида: его чувства, мировоззрение, ценности и его понимание им себя как личности.

Плюрализация систем знаний коренным образом изменила это положение.

Рождение и смерть до сих пор определяются судьбой, но за последние годы даже судьба

138

стала менее императивной. Многослойные процессы привели к появлению выбора из

целой совокупности социальных и биографических возможностей: Какой работой

следовало бы мне заняться? На ком мне жениться (или за кого мне выйти замуж)? Как мне

следует воспитывать детей? Даже бога можно выбрать себе из соответствующего набора

предложений. Можно сменить свою религиозную принадлежность, гражданство, стиль

жизни, внешний вид, сексуальные привычки. При этом вряд ли можно в качестве выбора

предпочесть отказ от выбора. Человек не может больше закрывать глаза на то, что и

большая часть принятых им решений могли бы быть другими.

Институты, стимулирующие выбор знания

В современном обществе существуют два института, которые играют главную

роль в осуществлении этого перехода от возможности выбора к принудительности

выбора: это – рыночная экономика и демократия. Оба эти института основываются на

конгломерате индивидуальных актов выбора, и сами они способствуют непрерывному

осуществлению выбора и отбора.

Потеря того, что принималось в качестве само собой разумеющегося, со всеми

социальными и психологическими последствиями этого, наиболее рельефно проявилась,

как того и следовало ожидать, в сфере религии. Современный плюрализм подорвал

монополию знания, которой пользовались религиозные институты. Принадлежность к

тому или иному религиозному направлению в настоящее время есть скорее не нечто само

собой разумеющееся, а результат сознательного выбора. Даже те, кто решают следовать

вероисповеданию своих родителей, тем самым делают свой выбор: ведь они могли бы, в

конце концов, сменить свою конфессию или религию или вообще оставить церковь.

Если те или иные религиозные течения хотят сохраниться, то они должны все

больше учитывать пожелания своих адептов. Они должны утверждать себя, действуя на

свободном рынке систем знаний и ценностей. Люди, которые «покупают» ту или иную

веру, становятся группой потребителей.

В современном обществе имеется ряд специализированных институтов для

производства и передачи специфических систем знаний. Хотя изучение типологии этих

институтов и способов их деятельности могло бы быть полезным, исследователи только

начали осторожно изучать эту проблематику. В первом приближении можно было бы

провести различие между институтами, которые предлагают свои услуги истолкования на

открытом рынке (как это делает, например, психотерапия), и институтами, которые

оказывают услуги довольно небольшим, зачастую закрытым для посторонних общностям

со своим специфическим набором знаний (сектам, культам, коммунам со строго

определенными целями и стилями жизни). Разделение институтов, занимающихся

производством знаний, на новые и старые может быть также полезно. Существуют старые

институты (наиболее важные из них – это церкви), которые продолжают культивировать

установленные ими толкования действительности и предлагать их в условиях

конкуренции, характерной для плюрализма. Институты, возникшие позднее, вынуждены

начинать с нуля, но их «преимущество» в том, что, не будучи скованными какой-либо

собственной традицией, они могут заимствовать различные знания из разных культур и

эпох.

Что касается производства систем знания, то институты, им занимающиеся, имеют

определенный набор возможностей для выбора. Тем не менее в том, что касается

стратегии, которую они выбирают для распространения в обществе своих взглядов, они

ограничены, в основном, двумя возможностями.

С одной стороны, они могут выйти на рынок, где должны выживать в

конкурентной борьбе со старыми и новыми поставщиками знаний. С другой – они могут

попытаться использовать в своих целях государство. Производители знания могут занять

монопольное положение с помощью принятия соответствующих законов, или создать

положение, когда только прошедшие аттестацию специалисты могут работать.

139

Таким образом, современный плюрализм является основным структурным

условием распространения субъективной дезориентации. Он характеризуется тенденцией

к дестабилизации систем знаний и ценностей. Тем не менее, для современных обществ в

«нормальных» условиях не характерно сколько-нибудь драматичное распространение

субъективной дезориентации. Институты, производящие знания, предоставляют людям

жизненно важные ориентации даже тогда, когда общество в целом более не поддерживает

единую для всех систему знаний и ценностей.