4. Социология революции Негативные демографические изменения

210

Революции и, как правило, сопутствующие им войны усиливают и ускоряют

дезинтеграцию чувственного общества. Это проявляется буквально во всех сферах

общества.

Негативные изменения происходят в численности и составе населения: в годы

революций еще больше, чем в годы войны повышается смертность и падает

рождаемость, что видно из данных проведенных Сорокиным в таблицах 1 и 2.

Таблица 1.

Годы В Петрограде В Москве

1913 21,4 24,1

1915 22,8 22,1

1916 23,2 20,1

1917 25,2 21,2

1918 43,7 28,0

1919 72,6 45,1

1920 50,6 46,2

1921 27,8 -

В условиях революционного времени браки становятся бесплодными и

превращаются в “легальную форму случайных половых связей” без “санкций и

обязательств, без потомства”.

Для исторических судеб любого общества весьма важно, какие качественно

элементы населения в нем увеличились или уменьшились в определенный период

флуктуации. Изучение расцвета и гибели целых народов свидетельствует, что одной

из основных причин тому было резкое качественное изменение состава населения в

ту или иную сторону.

Таблица 2. Движение брачности и рождаемость. На 1000 чел. приходилось

браков и родилось18

Годы Петроград

браки

Москва

браки

Петроград

рождения

Москва

рождения

1913 6,3 - 26,4 -

1914 6,0 5,5 25,0 31,0

1915 5,0 4,1 22,5 27,0

1916 4,7 3,9 19,1 22,9

1917 8,5 5,3 17,8 19,6

1918 9,2 7,5 15,5 14,8

1919 20,7 17,4 13,8 17,5

1920 27,7 19,6 21,8 21,9

1921 26,7 - 36,0 -

Сорокин утверждает, что изменения населения России в годы войн и

революций – погибли преимущественно физически здоровые, трудоспособные и

энергичные, морально и умственно развитые люди – были типичны для всех

крупных войн и революций.

17 Сорокин П. Современное состояние России. – Новый мир, 1992, № 4. – C.186

18 Там же. – С. 187

211

уменьшилось на 13,6%, то в возрасте от 15 до 60 лет – на 20%, а мужская часть – на

28%. С начала войны почти все мужчины из высших учебных заведений были

мобилизованы и скоро очутились на поле битвы. Их погибло в 6-7 раз больше, чем

рядовой, умственно не квалифицированной массы. Общая смертность ученых,

писателей, художников прямо и косвенно погибших от войны и революций,

увеличилось в 6-7 раз по сравнению с довоенным временем19.

Закон социального иллюзионизма

Сорокин обратил внимание и на то, что в особые периоды флуктуации

общества, его ценности и идеалы тоже флуктуируют. Причем колеблется не только

их качество, но изменяется и их сущность, и сам характер. Ценности и идеалы,

воспроизведенные в революционный период, как правило, иллюзорны.

Их анализ позволил социологу сформулировать “особый закон”, названной

им “законом социального иллюзионизма”. Сорокин приводит ряд лозунгов,

выдвинутых Февральской и Октябрьской революциями, сравнивает их с

действительностью по истечению 2-3 лет. Так, ставилась задача разрушить

социальную пирамиду неравенства, уничтожить эксплуататоров и эксплуатируемых.

Действительно, “кто был ничем, тот стал всем”, но сама пирамида имущественного и

правового неравенства не исчезла – теперь у массы не стало даже формальных прав,

включая право на жизнь.

Добивались восьмичасового рабочего дня – теперь же под видом

“субботников” и “сверхурочных” рабочих заставляли работать по 12-14 часов, а

крестьяне 3-4 дня в неделю должны были отдать коммунистической “барщине”,

выполняя “дровяную, сплавную, гужевую, подворную, строительную, хлебную,

молочную” и т.п. повинности.

Революциями была провозглашена свобода – совести, слова, печати, союзов,

собраний – получили то, что власть стала “учитывать и контролировать” все

стороны поведения и взаимоотношения людей: гражданам предписывалось, какой

профессией заниматься, где жить, что читать и писать, во что верить, что хвалить,

что порицать и т.д.

Провозглашался мир – на деле установился милитаризованный режим,

пронизывающий все стороны общества.

Декларировался принцип автономии народов – установилось невиданное при

царизме централизованное и бюрократизированное управление регионами.

Хотели уничтожить капитализм – разрушили средства производства и

обращения, а в конечном счете – хозяйство страны в целом.

и вымирание, вместо “диктатуры пролетариата” – неограниченная тирания,

попирающая интересы рабочих и крестьян.

“Закон социального иллюзионизма” Сорокин обосновал в 20 - 30-е годы.

Будучи оторванными от достижения мировой социологической мысли, россиянам

потребовалось несколько десятилетий, чтобы начать понимать иллюзорность идей,

выдвинутых во все периоды радикальных перемен. Достаточно вспомнить заявления

В. Ленина о том, что сам приход большевиков к власти сделал враз страну “самой

демократической” в мире или Н. Хрущева о том, что нынешнее поколение будет

жить при коммунизме, или М. Горбачева – о предоставлении каждой семье

отдельной квартиры к 2000 году и т.д. В настоящее время большинство населения

осознает различие между декларируемыми политиками идеалами и реальной

19 Там же. – С. 188-189

212

действительностью. Хотя определенные слои, как правило, люди, искренне

воспринявшие в свое время революционные идеалы, продолжают связывать решение

современных проблем с верой-иллюзией в скорую и легкую материализацию

высоких и благородных идеалов.

Факторы, определяющие характер власти

Вопрос о власти, о характере политического устройства общества всегда был

центральным вопросом всякой революции. Его анализирует и Сорокин.

Тоталитарно-коммунистическая власть, по его мнению, не является случайностью.

Её глубинные корни опять-таки следует искать в процессе флуктуации обществ. В

истории человеческой цивилизации такой строй возникал в Египте и Вавилонии, в

Спарте и Риме, во Франции времен революций и Наполеона, в Австрии – Иосифа II,

Пруссии – Фридриха II, в России – Петра I. Конкретными же “родителями” этого

строя всегда были, по Сорокину, война и голод, соответственно, сопутствующие

определенным фазам колебания социокультурных суперсистем. Чем рельефнее

проявлялись “независимые переменные” войны и голода, тем выше уровень

коммунизма и этатизма, тем больше власть регулирует поведение и

взаимоотношения граждан. В России силы войны и голода поворачивали “маховое

колесо” истории в сторону данного направления.

этатизации и в политической, и в правовой, и экономической области, – отмечал

Сорокин, – было положено руками царского правительства (военные положения,

ограничения прав личности, права собственности, частной торговли, контроль

промышленно-торговых дел, права реквизиции и национализации с 25 октября 1915

г. и т.д.)... Временное правительство в лице своего высшего экономического совета и

министерва продовольствия продолжило линию этатизации-коммунизации. При нем,

особенно в области экономической, были установлены все начала принудительного

коммунизма... Большевикам ничего нового не пришлось вносить, кроме введения

классового пайка да дальнейшей уравнительно предельной централизации и

коммунизации. Все главное было сделано до них и без них”20.

Можно спорить с Сорокиным по поводу оценок политических действий

представителей той или иной конкретной власти, но, очевидно, социолог прав по

большому счету: у народа, участвующего в войне, народа, испытывающего дефицит

средств к существованию может быть лишь менталитет, поведение и

взаимодействия, адекватные авторитарной власти. Вся последующая история

подтверждает, что авторитарный режим держался на культивировании “образа

врага” и поддержании дефицита. Социолог верно спрогнозировал падение

коммунистической власти с прекращением войны и ростом сытости населения, хотя

и ошибся в сроках, полагая, что это произойдет значительно скорее.

Если следовать логике П. Сорокина, то можно полагать, что война в Чечне,

массовое обнищание способствовали реставрации в той или иной форме

“этатистско-коммунистической” власти. И напротив, мир и рост благосостояния

будут формировать у народа ценностные ориентации, работающие на утверждение

власти демократической.

Детерминированность ментальности социокультурным фактором

20 Там же. – С. 161-162

213

При исследовании властно-политических отношений, П. Сорокин прежде

всего выделяет социокультурный аспект того или иного политического поведения

индивида и выдвигает тезис о социокультурной обусловленности его ментальности.

По мнению социолога, характер властных структур и политических

отношений, как определенных социокультурных феноменов, не может не

определяться культурой доминирующей суперсистемы.

критерии того, что есть истина и что есть ложь политических отношений, от нее

зависит и характер менталитета людей, их свойство, стремление и образ жизни.

Поэтому невозможно искусственно внедрить властные структуры в общество, члены

которого, руководствуясь своими смыслами, ценностями и нормами, своими

критериями справедливости, не могут их принять и исповедовать, даже если людям

с другим менталитетом эти властные структуры представляются эталоном. “Дайте

группе дьяволов великолепную конституцию, – писал П. Сорокин, – и все же этим

не создадите из нее прекрасного общества. И наоборот, общество, состоящее из

талантливых и волевых лиц, неминуемо создаст и более совершенные формы

общежития”21.

“Биологизирующая” роль революции

Сорокин отмечает, что революции, несмотря на побуждения самих

революционеров, изменяют поведение людей далеко не в лучшую сторону,

культивируя вражду, злобу, ненависть, разрушение, обман. Освободиться от этих

явлений никому не дано, они неизбежны ибо революции “биологизируют”

поведение людей. Правда, замечает социолог, в революции есть и жертвенность, и

подвижничество, и героизм. Но “эти явления – достояние единиц, а не масс”, их роль

ничтожна сравнительно с “биологизирующей” и “криминализирующей” ролью

революции. Для аргументации своего тезиса Сорокин ссылается на статистические

данные.

Таблица 3. Динамика преступности в Москве22

Группы преступлени 1914 г. (коэффициент

принят за 100)

1918-1919 гг.

Кражи 100 315

Вооруженный грабеж 100 28500

Простой грабеж 100 800

Покушение на убийство 100 1060

Мошенничество 100 370

“Закон позитивной и негативной поляризации”

Означает ли, что общество, оказавшееся в кризисе, будет и далее продолжать

воспроизводить силы, способствующие социальной аномии, обрекая себя на

самоуничтожение? Нет, не означает, хотя гибель общества, по Сорокину, в принципе

не исключена.

21 Там же.

22 Сорокин П. Современное состояние России. – Новый мир, 1992, № 5. – С. 170

214

Возможность выхода общества из кризиса социолог связывал прежде всего с

интегральной сущностью человека. Проделав анализ поведения индивидов в

кризисные периоды как в России, так и в других странах, социолог его типизировал

согласно закону, названного им “законом позитивной и негативной поляризации”.

По этому закону, во время кризисов люди не ведут себя однозначно: одна часть

общества становится более склонной к социальной аномии (негативный полюс), а

другая – к моральному совершенствованию и религиозности (позитивный полюс ). В

зависимости от типа личности, превалирования биологического или социального,

индивиды тяготеют либо к одному полюсу либо к другому. Примерами “негативной

поляризации” может быть рост эгоизма и самоубийств, ожесточения, тупая

покорность судьбе, криминальные деяния и т.д. “Позитивная поляризация”, по

Сорокину, проявляется в росте творческих усилий и альтруизма, в жизни по

моральным заповедям, увеличении неинституализированной религиозности,

возникновении и развитии пацифистских и насильственных ассоциаций, во

взаимном проникновении и интеграции разных мировоззренческих ориентаций.

Результат “эпохальной борьбы” между силами “позитивной” и “негативной

поляризации”, считает Сорокин, никто “не в состоянии предсказать с

уверенностью”. Однако тенденция, по мнению ученого, оптимистическая: “Хотя

силы негативной поляризации кажутся еще превалирующими, тем не менее силы

позитивной поляризации обнаруживают уже заметную способность для

сдерживания и уменьшения гибельных действий сил нерелигиозности и

деморализации”23.

Человек не может пассивно созерцать эти процессы, как считает Сорокин.

Сообразно своему историческому предназначению – творить Истину, Красоту и

Добро – он должен предпринять попытки трансформировать общество.