2. М. Фуко: основание теории археологии знания

теоретик, родился в 1926 году. Является одним из основоположников

постструктурализма.

М. Фуко изучал философию и психологию в Сорбонне, психопатологию в

Парижском институте психологии. Преподавал социальные науки в разных странах

мира. С 1970 г. и до конца жизни заведовал кафедрой истории систем мысли в

Коллеж де Франс.

В разные периоды творчества на М. Фуко оказывали влияние З. Фрейд, Ф.

Ницше, К. Маркс, К.

«Археология знания и дискурс языка», «Сумасшествие и цивилизация», «Безумие и

неразумие: история безумия и классический век», «Надзирать и наказывать:

рождение тюрьмы», «Мысль извне», «Что такое автор», «Игра власти»,

«Субъективность и истина», «История сексуальности» в трех томах и др.

Ряд его работ переведен на русский язык: «Слова и вещи. Археология

гуманитарных наук», «Герменевтика субъекта. Курс лекций в Коллеж де Франс»,

«Пользование наслаждением», «Жизнь: опыт и наука», «Забота об истине», «О

тансгрессии», «Ницше, Фрейд, Маркс», «Что такое Просвещение», «Археология

знания», «Воля к истине: По ту сторону власти и сексуальности. Работы разных

лет», «Забота о себе», «История безумия в классическую эпоху», «Надзирать и

наказывать», «Это не трубка» и др.

Умер М. Фуко в 1984 году. Два года спустя был создан «Центр Мишеля

Фуко», занимающийся изучением и популяризацией его творчества.

Предмет археологии знания

Фуко один из первых выступил с критикой традиционных принципов

социальных наук. За это приобрел известность «агрессивного антисциентиста» и сам

подвергался нелицеприятной критике15. Вместе с тем Фуко предложил оригинальный

теоретико-методологический инструментарий, основанный на постулате о том,

что социальный мир всегда структурируется посредством определенных языковых

средств. Он получил выражение в теории археологии знания, которая с его точки

зрения позволяет более объективно воспроизводить характер знания о социальных

феноменах как прошлого, так и настоящего, абстрагируясь при этом от их

содержательного контекста. Иными словами, археология знания практически

диаметрально противоположна феноменологической социологии, которая, как Вы

помните, акцент делает на углубленную интерпретацию именно содержания

контекста (см. темы 8 и 9).

15 См.: Давыдов Ю.Н. У истоков социологического постмодернизма: от распредмечивания

социальной науки к плюралистическому разложению разумности. – История теоретической

социологии. Том 4. – С-Петербург, 2000

291

Итак, по Фуко, предметом археологии знания являются объекты, вещи вне

их контекста – своего рода «молчаливые монументы». Абстрагирование от

субъекта, который, по его мнению, господствовал в социальных науках, начиная с

ХIХ века, позволяет преодолеть субъективность, «ангажированность» социально-

гуманитарного знания. Если герменевтические науки исследовали то, что люди

говорят, то Фуко акцент делает на изучении дискурса как практики.

Традиционно в социологии дискурс понимается как социальный диалог,

осуществляемый посредством определенных знаков, который происходит между

индивидами, социальными группами через общественные институты или между

самими социальными институтами.

определенное установление, обусловливающее режим существования объектов:

«Задача состоит не в том – уже не в том, чтобы рассматривать дискурсы как

совокупности знаков (то есть обозначающих элементы, которые отсылают к

содержаниям или к представлениям), но в том, чтобы рассматривать их как

практики, которые систематически образуют объекты, о которых они говорят»16.

Метод деконструкции

Фуко предложил особый метод исследования дискурсивных практик. Он

состоит из двух взаимосвязанных исследовательских приемов. Первый –

деконструкция дискурса на составляющие его компоненты. Этот прием позволяет

скрупулезно описать отдельные культурные практики или знание, устранив «налет»

субъективного, человеческого фактора, который мог в них потенциально

присутствовать. В итоге исследователь должен стремиться к тому, чтобы

определить правила образования конкретного дискурса в определенное

историческое время. Так, например, речь может идти о правилах образования

понятий в конкретной области знания. Эти правила образования понятий

существуют не только в сознании конкретных индивидов, но сами по себе. При этом

Фуко особо подчеркивает, что археология знания радикально противоположна

истории идей, выделяя при этом четыре отличительных принципа:

1) археология знания не имеет дело с мыслями, представлениями, образами, а

исследует дискурсы сами по себе, как практики, построенные по определенным

правилам. Археология не интерпретивная теория, и она не пытается найти другой,

латентный смысл;

2) археология знания не стремится к тому, чтобы выявить генезис дискурса.

Её цель состоит в определении специфичности конкретного дискурса;

3) археологию знания не интересуют творческие произведения конкретных

писателей и художников. Её задача – выявить типовые правила, используемые в

произведениях писателей, художников, ученых;

4) наконец, археология знания «стремится к систематическому описанию

дискурсивного объекта»17.

Заметим, что, начиная с Фуко, метод деконструкции стал весьма характерен

для других версий постструктурализма, а также и для ряда теорий постмодерна.

Эпистема

16 Цит. по: Постмодернизм. Энциклопедия. – Минск: Интерпрессервис; Книжный Дом, 2001. –

С. 900

17 См.: Ritzer G. Postmodern Social Theory. – The McGraw-Hill Companies, 1997. – Р. 41

292

Вторая составляющая метода Фуко – индукция от конкретных дискурсов к

обобщенной «эпистеме», под которой понимается общая, характерная для

конкретного исторического периода система мышления, научного

теоретизирования. Это может касаться как правил построения отдельных теорий, так

и целых отраслей знания – философии, социологии, экономики, лингвистики и т.д.

Так, согласно теории археологии знания формы «эпистем» в истории

человеческой цивилизации неоднократно существенно менялись. В европейской

культуре шестнадцатого века в науках акцент делался на выявлении систем родства

и сходств между явлениями. В семнадцатом веке – на формулировании

представлений и образов. В начале восемнадцатого века знание представлялось в

виде таблиц. В конце этого же века новой основой знания становится

«трансцендентное поле субъективности». Стержнем социально-гуманитарного

знания становится человек. Однако данной эпистеме неизбежно сопутствует

«ангажированность» социально-гуманитарного знания, что в итоге приводит к

навязыванию людям деформированной формы видения окружающего мира. Не

случайно, социальные науки вообще и социология, в особенности, оказались в

кризисе. Выход из него Фуко видит в переходе к новой эпистеме, стержнем которой

является «лингвистическая составляющая» – языковая организация человеческого

знания. Именно язык, точнее его знаковые и символические системы, по мнению

Фуко, способны более адекватно отображать хаотичность, диффузность

современного социального мира.

Формы «эпистем», как считает Фуко, непосредственно связаны с характером

общественных укладов, определяют особенности всех других сфер

жизнедеятельности людей.