1. Человек для себя Телесно-духовная целостность природы человека

180

Своё теоретическое новаторство в развитии социального психоанализа Э.

Фромм обозначил термином гуманистический психоанализ. Тем самым он

подчеркивает свою преемственность со многими идеями З.

биоиррационального в человеческой жизни. Однако социолог категорически не

согласился с фрейдистскими постулатами о детерминированности

деструктивности только инстинктивными влечениями, об относительном

постоянстве количества деструктивности в человеческой природе, на чем, как

известно, строились утверждения будто инстинкты смерти предопределяют

определенный уровень агрессивности и разрушительности людей в обществе.

На основе исследования многочисленных эмпирических данных деструктивных

действий индивидов (совокупности числа самоубийств и убийств на 100 тыс.

человек взрослого населения) в различных странах Европы и США ученый

обнаружил, что совокупный показатель таких действий – величина не

постоянная, а колеблющаяся, её крайние значения разнятся почти в 10 раз. Эти

и другие данные побудили Фромма переосмыслить существовавшие

трактовки человеческой природы. Социолог отверг как фрейдовский

бионатурализм, так и социологические теории, исходившие из изначальной

“доброты” человека, который “являет собой как бы чистый лист бумаги, на

котором общество и культура наносят свои письмена”.

Главный постулат Фромма – рассматривать человека в его телесно-

духовной целостности. По мнению социолога, “идеальная модель” цели

человека – быть самим собой, а условие достижение этой цели – быть

человеком для себя, развертывание человеком своих сил согласно его природе.

Экзистенциальные дихотомии

Пытаясь преодолеть ограниченности биологического и социального

подходов к человеку, Фромм предложил видение человеческой сущности как

структуры фундаментальных противоречий, названных им

“экзистенциальными дихотомиями”.

– дихотомия жизни и смерти. Человек является частью природы, он – животное

и тем самым подчиняется законам природы; вместе с тем он вышел за пределы

собственно природного мира благодаря возникновению у него самосознания,

разума, воображения. Тело человека заставляет его хотеть жить, а разум

позволяет ему предвидеть собственный конец, что обрекает человека на

двойственное, противоречивое существование. “Человек – единственное

животное,– пишет Фромм, – для которого собственное существование

составляет проблему, которую он должен разрешить и которой он не может

избежать. Он не может вернуться к дочеловеческому состоянию гармонии с

природой; он должен продолжать развивать свой разум, пока не станет

хозяином природы и хозяином самому себе”1. Необходимость вновь и вновь

разрешать противоречия своего существования, находить более высокие формы

единства с природой, с другими людьми и самим собой – вот источник всех

душевных сил, движущих человеком, источник его страстей, которые уходят

корнями в целостную структуру человеческого бытия.

Что же следует из постулата об экзистенциональных дихотомиях

человека? Если Фрейд считал, что либидо является основной силой, движущей

человеческими желаниями, то Фромм исходит из того, что наиболее мощные

1 Фромм Э. Человек для себя. Минск: Издатель В.П. Ильин, 1997. – С. 40

181

силы, определяющие характер поведения человека, берут начало в

социокультурных условиях его существования. В то время как тело требует

удовлетворение животных потребностей, разум и совесть ориентируют

человека на стандартизированную систему культурных образцов, которые есть

в любом обществе. Они составляют собственно человеческие потребности. В

разных культурах они могут быть специфическими. Но их общей основой для

всего человеческого рода является необходимость единения, приобщения к

деятельности других людей, сопричастности с себе подобными, в том числе с

прошлыми и будущими поколениями.

Даже при полном удовлетворении биологических потребностей человек не

удовлетворен.

человека начинаются самые непреодолимые проблемы – он стремится к власти

или к любви, созиданию или разрушению, ради религиозных или политических

идеалов рискует собственной жизнью.

На экзистенциональные дихотомии каждый индивид дает свой ответ,

ищет свой путь сопричастности с другими людьми, с миром в целом. Человек

может вообще отрицать (но не уничтожить!) эту дихотомию путем обращения к

религии – христианская вера приписывает душе бессмертие, отрицая тем самым

факт, что человеческая жизнь кончается смертью. Он может обратиться к

идеологиям, которые также стремятся примирить или отрицать данную

дихотомию. Например, в советское время господствующая идеология

утверждала, что смысл жизни в социальных обязанностях индивида перед

государством и коллективом, именно им подчинены развитие свободы и счастье

человека. Культивировавшаяся преданность жизни “идеалам коммунизма”,

“вождям” народа зачастую достигала таких страстей, которые превосходили

стремление к самосохранению.

Фромм отмечает несколько типичных возможных ориентаций по

разрешению дисгармонии человеческого существования. Так, человек может

попытаться приобщиться к миру подчиняясь отдельной личности, социальной

группе, организации, Богу (мазохистская тенденция: человек испытывает

удовлетворение от причиняемых ему моральных или физических страданий).

Сопричастности человек может достичь и при помощи власти над миром,

посредством господства над другими людьми (садистская тенденция –

получение удовлетворение от страданий других). Человек, движимый

социальным мазохизмом или садизмом, как считает социолог, останется

неудовлетворенным, тревожным и беспокойным, ибо нет предела для

отмеченных стремлений, и в конечном итоге они приводят к крушению его

индивидуальности: он попадает в зависимость от тех, кому подчиняется или над

кем господствует.

Есть только одно решение проблемы: человек должен принять на себя

ответственность за самого себя.

может придать смысл своей жизни, став самим собой и для себя.

Другой экзистенциональной дихотомией, по Фромму, является

укорененность в противовес кровосмешению. Социолог считал, что в человеке

идет борьба, с одной стороны, между глубоким и сильным стремлением не

разрывать природные узы, прежде всего не покидать сферу материнской

защиты, а с другой – поиском новых человеческих корней. Функции

укорененности и безопасности, которые дает связь с матерью, у взрослого

человека начинают выполнять семья, род, коллектив, нация, государство,

церковь и тем самым реализуется потребность в помощи и сердечном тепле.

182

Как известно, эту потребность Фрейд объяснял сексуальным влечением

ребенка к матери и его особым отношением к отцу, выражавшимся в

подчинении и бунте, что в итоге вело к формированию моральных принципов и

совести отцовского типа. Фромм же полагал, что существует совесть не

только отцовского, но и материнского типа2. Причем по мере взросления

человека его совесть становится все более независимой от этих изначальных

образов.

Однако не всякий человек может освободиться от уз крови и земли.

Освобожденный от традиционных связей, напуганный свободой, человек может

прибегнуть к новому идолопоклонству. Наиболее ярко, считает социолог, это

выражается в национализме и расизме, в культе государства и вождей. Человек,

как правило, не осознавая того, начинает судить о членах своего клана и

“чужаках”, исходя из разных критериев. Фромм замечает: “Все, кто не

относится к числу “своих” по узам крови и земле (выраженным в общности

языка, обычаев, пищи, песен и т.д.) вызывают подозрение, и достаточно

малейшего повода, чтобы они стали объектом параноидального бреда. Такая

кровосмесительная фиксация отравляет отношение индивида не только к

чужим, но и к членам его собственного клана, к самому себе. Человек, не

освободившийся от уз крови и земли, не родился ещё в полной мере как

человеческое существо; его способность к любви и разуму искалечена”3.

Любовь: единение человека с миром

По Фромму, существует лишь один путь единения человека с миром,

который позволяет ему сохранять и развивать свою индивидуальность, быть

самим собой и для себя – любовь. “Любовь – это объединение с кем-либо или

чем-либо вне самого себя при условии сохранения обособленности и

целостности своего собственного “Я”.

общности, позволяющее человеку полностью развернуть свою внутреннюю

активность. Переживание любви делает ненужными иллюзии. Отпадает

потребность преувеличивать значение другого человека или свою собственную

значимость”4.

Любовь как выражение человеческой солидарности может проявляться в

самых различных сферах жизни. В области мышления она выражается в

разумном постижении мира; в области действия – в созидательном труде; в

области чувств – в единении в другим человеком, со всеми людьми или

природой при сохранении своей индивидуальности, свободы и целостности.

Дилемма: созидать или разрушать

Ответом на экзистенциональные дихотомии могут стать созидательность

или разрушительность в действиях людей. Человек один осознает себя

существом сотворенным без его согласия и желания. Но его разум и

воображение движут настоятельной потребностью выйти за пределы этого

пассивного, ограниченного состояния и стать творцом собственной жизни. В

акте творчества человек поднимается над пассивностью и случайностью своего

2 См.: Фромм Э. Здоровое общество. В кн.: Психоанализ и культура. М.: Юристъ, 1995. –

С. 312

3 Там же. С. 320

4 Там же. С. 299

183

существования как животного. Созидание предполагает вступление человека в

царство целеустремленности и свободы, где он создает необходимые ему

материальные и духовные ценности и тем самым преодолевает ограниченность

своего существования. Но уничтожение, разрушение жизни также дает

возможность человеку выйти за пределы своего существования. В акте

разрушения человек так же ставит себя над жизнью. В стремлении преодолеть

собственную ограниченность человек всегда оказывается перед дилеммой: либо

созидать, либо разрушать.

В трактовке созидательности и разрушительности Фромм переосмыслил

многие фрейдистские положения. Напомним, согласно Фрейду,

деструктивность обусловлена инстинктивными влечениями человека и могла

лишь менять свою направленность – по отношению к себе или по отношению к

другим.

другие корреляции: “Мы не обнаруживаем глубокой деструктивности по

отношению к другим у тех, у кого мало враждебности по отношению к самим

себе; и наоборот, мы видим, что враждебность к себе и враждебность к другим

взаимосвязаны”5. И далее делается вывод: “деструктивность развивается в

результате блокировки плодотворной энергии”6.

Фромм показал, что в отличие от “органических влечений” Фрейда,

которые постоянны и существуют сами по себе, созидание и разрушение,

коренящиеся в природе человека, могут проявлять себя по-разному и характер

их взаимодействия обусловлен социокультурными факторами. “Созидание и

разрушение, любовь и ненависть не являются инстинктами, существующими

независимо друг от друга, – пишет он. – И то и другое служит ответом на одну

и ту же потребность преодолеть ограниченность своего существования, и

стремление к разрушению неизбежно возникает в тех случаях, когда не

удовлетворяется стремление к созиданию. Удовлетворение потребности в

созидании ведет к счастью, разрушительность – к страданию, и больше всех

страдает сам разрушитель”7.

Совесть и разум

Фромм различал авторитарную и гуманистическую совесть. В первом

случае ценностные суждения становятся нормами совести, потому что они

узаконены авторитетом и при этом они могут быть противными человеческой

природе (так, в советский период критерии добра и зла были продиктованы

авторитетом “вождей”: кто верил в авторитет Сталина, считал, что он поступает

по совести). Гуманистическая совесть – выражение целостности человека,

требующее от нас жить плодотворно, развивать полное функционирование

личности.

Фромм считает, что прозябание или успех зависят от самого человека.

Дело в том, что природа человека способна к изменениям, поддается

гуманизации, и современный человек в принципе способен обрести новую,

очеловеченную форму, тем самым став человеком для себя. Хотя и в этом случае

человеку придется столкнуться с экзистенциональной дихотомией и делать

5 Фромм Э. Человек для себя. Минск: Издатель В.П. Ильин, 1997. – С. 178

6 Там же. С. 179

7 Фромм Э. Здоровое общество. В кн.: Психоанализ и культура. М.: Юристъ, 1995. – С.

304

184

выбор между потребностями в реализации чувства тождественности и

возможностью стадного конформизма.

В развитии человеческого рода степень осознания человеком самого себя

как активного субъекта своих сил зависит от того, насколько продвинулся

процесс индивидуализации. Развитие западной культуры, казалось, шло по

этому пути. Однако, как полагает Фромм, “для большинства людей

индивидуализм оказался всего лишь фасадом, за которым скрывалась

неспособность достичь индивидуального чувства самотождественности”,

которое служит источником наиболее сильных стремлений и действий людей.

Чувство тождественности все больше и больше смещается к конформизму, к

чувству безусловной принадлежности к толпе. В этом случае характер действий

людей становится совсем иным. Индивиды отказываются от любви, лишаются

свободы, жертвуют собственными мыслями ради достижения общественного

положения, ради принадлежности к стаду и обретения сходства с остальными.

Такие действия Фромм относит к рассудочным, понимая под рассудком

способность манипулировать миром вещей при помощи мышления.

Рассудочным действиям ученый противопоставляет интеллектуально

ориентированные действия, которые основываются на разуме – способности

человека мысленно постигать мир. “Разум – это способность человека

мысленно постигать мир, в противоположность рассудку, представляющему

собой способность манипулировать миром вещей при помощи мышления.

Разум – инструмент человека для достижения истины, рассудок – инструмент

для более успешного обращения с миром; первый – человечен по своей сути,

второй принадлежит к животному в человеке”8.

Поскольку человек обладает как разумом, так и телом, в своих действиях

ему приходится реагировать на дихотомию своего существования не только

мышлением, но всеми процессами жизнедеятельности, в том числе и чувствами.

Благодаря этому человек реализует ещё одну свою потребность - потребность в

системе ориентации, которая может существовать на двух уровнях. Первый

уровень предполагает потребность в какой-нибудь системе ориентации,

независимо от того, истинна она или ложна. На втором уровне потребность

состоит в объективном постижении мира с помощью разума.

Итак, по Фромму, все великие человеческие страсти – жажда власти,

тщеславие, любовь, братство, стремление созидать или разрушать,

соответствующие им действия – вытекают из базовых собственно человеческих

потребностей: потребности в сопричастности с себе подобными, преодолении

ограниченности собственного существования, в чувстве укорененности и

ощущении тождественности, в системе ориентации. Основу этих потребностей

составляет не физиология, не различные фазы развития либидо, как следует из

фрейдовской теории, а практическая жизнь человека, его деятельность и

взаимодействие с другими людьми и природой.

С позиций гуманистического психоанализа человек для себя – это тот, кто

в практическом взаимодействии с людьми и природой живет по любви и

разуму, способен творить, обладает чувством тождественности, основанном на

ощущении себя субъектом и носителем собственных сил, стремится постичь с

помощью разума внутренние и внешние реальности внутри и вне нас самих.