§ 2. Протопресвитер Иоанн Мейендорф

Друг и соратник о.

Он родился в 1926 г. во Франции (г. Нейи-на-Сене, предместье Парижа), в русской аристократической эмигрантской семье — до революции 1917 г. его дед был начальником охраны Зимнего дворца. Семья вела традиционную православную жизнь, и Иоанн с детства прислуживал в церкви как пономарь, впоследствии служил в Алек- сандро-Невском соборе в Париже иподиаконом при митр. Евлогии Протопресвитер              (Георгиевском), а затем - при ар-

Иоанн Мейендорф              хиеп. Владимире (Тихоницком).

Он получил в Париже блестящее образование — вначале в Свято-Сергиевском Богословском институте, затем — в Школе практического богословия в Сорбонне, где в 1959 г. защитил докторскую диссертацию о свт. Григории Паламе. Впоследствии на основе этой диссертации он написал еще несколько книг: «Жизнь и труды свт. Григория Паламы», «Св. Григорий Палама и православная мистика», «Христос в восточном православном богословии», «Византийский исихазм» и ряд других. «Эти исследования, в особенности «Триады», были новаторскими... Благодаря своим работам об исихазме и Паламе в 1959 г. о. Иоанн занял достойное место среди крупных авторитетов в этой области» [36. С. 167]. История Византии и богословие святых отцов навсегда остались главной темой его научных интересов, которые впоследствии воплотились в конспектах лекций «Введение в святоотеческое богословие» (1982), книгах «Византия и Московская Русь» (1981), «Единство Империи и разделение христиан» (1989) и др. Сам Мейендорф при этом говорил: «Я являюсь абсолютно и почти безоговорочно учеником о.

15 марта того же 1959 г. Мейендорф был рукоположен во диакона, а через неделю, 22 марта, — во иерея. По словам его супруги, М. А. Мейендорф, «он любил служить. Думаю, что для него священство было неразлучно с богословием. Он глубоко чувствовал, что церковь осуществляется в Божественной литургии» [35].

По приглашению о. Александра Шмемана в 1959 г. о. Иоанн Мейендорф вместе со своей семьей переезжает в Нью-Йорк для преподавания в Св.-Владимирской семинарии. «Все они [Флоровский, Шмеман и Мейендорф], сменяя друг друга на посту ректора академии, должны были изменить движущую силу и характер американского православия. Установленная ими научная и культурная связь между Парижем и Нью-Йорком оказала необычайно благотворное влияние на христианство в Новом Свете» [36. С. 168]. Между тем о. Иоанну это решение далось непросто,— вероятно, так же, как и его предшественникам: «...уезжал он не с легкой душой, а с болью, усомнившись в чисто охранительной, как он говорил, „мумифицированное™" эмигрантского православия и в его способности к творческой

верности святоотеческому наследию и тем самым к пафосу миссионерского подвига...» [37. С. 206].

Кроме огромного авторитета, которым он пользовался в результате своих несомненных научных заслуг, о. Иоанн был чрезвычайно одаренным преподавателем. «Был у него особый дар простого и ясного изложения самых сложных богословских вопросов. Он не громил еретиков, относился к ним внимательно, как к представителям человеческой мысли, подробно останавливался на ходе их мышления, объясняя их предпосылки и показывая, по какой логике они пришли к своим заключениям... С другой стороны, в каждом святоотеческом учении и церковном догмате он раскрывал „сотериологическое ядро", домостроительную истину совершившегося «нашего ради спасения». Вопросы студентов его только радовали — даже самые наивные,— и он терпеливо, или, вернее сказать, с любовью, отвечал и снова и снова объяснял» [37. С. 211].

Вместе с о. Александром они с 1950-х гг.

Православная Церковь в Америке в силу исторической специфики своего формирования была обращена к многоязычию Америки, к пестрому разнообразию всех национальностей, всех культур, всех религий и при этом к самому секулярному, самому безбожному, самому антихристианскому отношению к Церкви и к религии на всем Западе. Сохранить православную веру и Православную Церковь, достойно ответить миру в этой духовной пустыне, когда уходит Дух, а остаются лишь формы, либо возникают какие-то новые формы, которые претендуют на обновление духовной жизни — было их совместной задачей.

«Первая [проблема Православной Церкви в Америке] была вызвана многочисленностью юрисдикций, созданных иммигрантами из Восточной Европы, которые, как правило, были разделены по этническому признаку. Вторая проблема заключалась в сложных и нередко весьма напряженных взаимоотношениях, установившихся между Московским Патриархатом и русскими и украинскими общинами... Конечной целью [было]

создание в Америке канонически самостоятельной и административно единой Православной Церкви, которая... прочно бы утвердилось на американской почве. Непременным было условие вести богослужения на английском языке. Работа, возглавляемая Св.-Владимирской семинарией, вскоре принесла результаты... среди американского духовенства росло число выпускников Св.-Владимирской семинарии, и на их приходах стало появляться больше людей, перешедших в православие» [36. С. 169].

Наиболее значительными его работами, посвященными современным проблемам жизни Православной Церкви были «Православная Церковь: прошлое и настоящее» (1963), «Брак в Православии» (1975), «Живое предание: православие в современном мире», сборник статей «Православие в современном мире» (1981) и др.

Кроме интенсивной преподавательской, научной и административной деятельности о.

После смерти о. Александра Шмемана о. Иоанн Мейендорф возглавил Св.-Владимирскую семинарию, хотя большинство окружающих не подозревали в нем ни практических, ни административных способностей, а выбрали его как ближайшего сотрудника и единомышленника о. Александра. Но он оказался не только вполне компетентен, но и внес много нового в академическую жизнь. Как любой ректор, он был вынужден много

внимания уделять вопросам внешней организации и жизнедеятельности своего учебного заведения: находить способы расширения академических помещений, в том числе — общежитий для студентов, многие из которых были уже женаты, и необходимо было не только разместить их с семьями, но и найти для них способы прокормить семью; было заново отстроено и расписано в классической иконописной манере здание академической церкви; постоянно надо было искать дополнительные источники финансирования и проч. При этом о. Иоанн считал, что главная обязанность ректора все же пастырская.

Отец Иоанн выглядел во многих отношениях скромнее своего знаменитого друга: при жизни у него не было того блеска, славы и известности. В отличие от Шмемана, он время от времени приезжал в Россию, но не с целью учить кого-либо православию, а в значительной мере учиться, чтобы для себя выяснить многие существенные вопросы жизни Православной Церкви и фундаментальные вопросы жизни России.

Отцу Иоанну была присуща редкая степень свободы богословской мысли — свободы, которая дается высоким профессионализмом, глубоким владением историческими и богословскими реалиями, богословием отцов прежде всего, а также свободой понимания главного в формировании и развитии, взаимоотношениях христианской и нехристианской современных культур. Эти свойства делали отца Иоанна исключительным явлением нашей современной жизни.

Отец Иоанн стоял у истоков Православного Св.-Тихоновского университета, и именно в университете, на Шпиллеровских чтениях 1992 г., прошли его последние перед смертью публичные выступления.