<<
>>

Проф. Евгений Верещагин (Москва) КИРИЛЛО-МЕФОДИЕВСКАЯ ТРАДИЦИЯ В ПРАВОСЛАВНОМ БОГОСЛУЖЕНИИ

После такого вступления я даже стал размышлять, стоит ли мне дальше говорить. Вы, отец Георгий, так хорошо все сказали, что, боюсь, часть лавров, на которые я рассчитывал, Вы уже взяли себе.

Конечно, то, что было объявлено, за время, которым я располагаю, изложить совершенно невозможно. Поэтому я проведу всего одну мысль, которая, правда, является не моей — мои мысли были бы не интересны, — к счастью, она является мыслью первоучителя славян Кирилла. Но начну я все-таки со ссылки не на Кирилла, а вот на Симушку Тунцеву. Кто помнит Симушку Тунцеву из присутствующих? Помните, да? Это одна из героинь романа Бориса Пастернака "Доктор Живаго", просто по-народному образованная девушка, как сказал о ней сам Пастернак, ну, знаете, очень напоминающая тех, которые сейчас ходят в церковь, в платочках, и волосы у них обычно расчесаны на прямой пробор — вот такого типа. Так вот эта по-народному образованная девушка толкует, что такое страсть: "Страсть по-славянски — это прежде всего страдание, страсти Господни. «Грядый Господь к вольной страсти»". Или она говорит так: "Страстем поработив достоинство души моея, скот бых. Изринувшеся из рая, воздержанием страстей потщимся внити". Дальше она переходит (вы, конечно, читали роман, поэтому я просто напоминаю о том, что там было) к тропарям Страстной седмицы, где упоминается Мария Магдалина, разбирает строку тропаря "Разреши долг, якоже и аз власы" и переводит ее на современный язык: "Отпусти мою вину, как я распускаю волосы", после чего следует восторженное восклицание Симушки: "Как вещественно выражена жажда прощения, раскаяния! Можно руками дотронуться". Действительно, трудно представить себе более впечатляющую картину, чем этот образ: столь же легко и столь великолепно отпустить грехи, как вот распускаются женские волосы.

Дальше Симушка Тунцева переходит к истолкованию одной из стихир вечерни, которая и будет для меня стержневым примером в данном небольшом сообщении.

Она говорит так: "Во множестве стихов непорочное материнство Марии сравнивается с переходом иудеями Красного моря. Например, в стихах "В Чер- мнем мори неискусобрачныя Невесты образ написася иногда" говорится: "Море по прошествии Израилеве пребысть непроход- но: Непорочная по рождестве Еммануилеве пребысть нетленна". Ну, каждый из нас понимает, что это догматик 5-го гласа, который мы каждые два месяца слышим в храме, и, наверное, поскольку у вас вечерня служится, вы слышите тоже. Так вот, она дальше толкует это и говорит так: "Какие события поставлены тут в параллель? Оба события сверхъестественны, оба признаны одинаковым чудом. В одном случае по желанию народного вождя, патриарха Моисея, и по взмаху его волшебного жезла расступается море, пропуская через себя целую народность, несметное, из сотен тысяч состоящее многолюдство, и когда проходит последний человек, опять смыкается и покрывает и топит преследователей-египтян. В другом же случае девушка — обыкновенность, на которую древний мир не обратил бы внимания, — тайно и втихомолку дает жизнь Младенцу, производит на свет Жизнь, чудо жизни, жизнь всех, "Живота всех", как потом Его называют. Ее роды незаконны не только с точки зрения книжников, как внебрачные. Они противоречат законам природы. Какого огромного значения перемена! Каким образом небу частное человеческое обстоятельство (ну, собственно говоря, совершенно укромное и никому не известное) может показаться равноценным целому переселению народа?" Вот смотрите, как рассуждает эта по-народ- ному образованная девушка Симушка Тунцева, в платочке и с волосами, расчесанными на прямой пробор.

Эта стихира повторяется каждые два месяца, выпевается, когда приходит очередной глас. И вот есть такая группа прихожан в одном из московских храмов, которая особенно почитает 5-й глас. Один мой знакомый, назовем его условно Иван Иванович, по-старчески уже пропускает некоторые субботние службы, но когда служба 5-го гласа, который ему особенно нравится, он обязательно приходит.

К сожалению, надо было бы говорить о нем в прошедшем времени, потому что он два года как скончался. И вот, когда начинается унисонное, обычного старообрядческого пошиба пение 5-го гласа, когда все Богородичные стихиры распеваются по-старообрядчески, он всегда подпевает. И когда мы потом возвращаемся, идем к метро "Бауманская" (Вы, отец Георгий, наверное, догадываетесь, о ком я говорю, поскольку мы с Вами — старые прихожане оного собора, 30 лет, кажется, имеем удовольствие ходить туда), то он неизменно напевает эту стихиру, и я каждый раз слышу: "В Чернем море не искуса мрачная Невесты образ" и т.д. Я переспрашиваю: "В Чернем?" Он говорит: "Ну конечно, это значит в Черном". — "А что такое «не искуса мрачная»?" — "Ну, это просто не вкусившая мрака, т.е. тьмы". Вот человек, который вообще-то очень интеллигентный, в прошлом инженер, проведший буквально всю жизнь в Богоявленском соборе, он и до войны еще ходил, когда работал в органах НКВД, и не взирая на то, что у него была такая вот форма, которая приводила в ужас присутствующих, он входил, снимал фуражку, естественно, крестился и т.д. Я просто хочу сказать, что он коренной прихожанин, действительно прихожанин, не чета нам. И вот я размышляю: значит, получается, что можно всю жизнь ходить в храм и в общем-то даже хорошо знать церковнославянский язык, потому что в принципе этот человек хорошо знал церковнославянский, но тем не менее не приобщиться к той образности, а главное, к той исторической ценности, которая стоит за этой стихирой. Она построена на параллели. Здесь Ветхий завет встречается с Новым. Здесь буквально прямое повторение двух заветов. Вот ветхие события Исхода, перехода через Черм- ное море, и Новый завет, когда Рождество Младенца приравнивается к этому событию. И надо было какому-то гениальному песнопевцу — и мы знаем, кто это, — догадаться, что эти события сопоставимы! И как важно, чтобы это дошло до нас, чтобы это была не "искуса мрачная", совсем не "искуса мрачная", Невеста. Далее. Тех, кто достоял до конца, когда начинается пение на часах, спросите, что такое "Взбранной Воеводе".
Едва ли кто- нибудь ответит. А что такое "победительная" и, тем более, "Премудрость, прости"? Проводились специальные эксперименты, и выяснилось, что никто не понимает, что это означает. Ну, уж не говорю о том, что "дориносима чинми" из Херувимской песни — это действительно загадка. Правда, загадка эта, надо признать, бывает частенько и для священников, потому что в дореволюционных толкованиях есть самые разнообразные догадки. Или "ели- цы оглашеннии", или даже, скажем, "ныне и присно". Человек может спросить вас: "А что такое «ныне и присно»?" Ко мне однажды обратилась гардеробщица, которая тоже всю жизнь провела в храме: "Милый, а что такое "паки и паки"?" Не хочется, конечно, над этим ни насмехаться, ни даже горевать, потому что это просто факты.

Но вот, например, Символ веры, который люди поют сами и, казалось бы, не воспринимают пассивно, как, скажем, "неис- кусобрачныя Невесты", а поют активно, но вместо "Творца небу и земли" поется "неба" или в "третий день по Писании" — вместо "по Писанием". Слово "вочеловечшася"редко кто правильно может произнести, произносят "вочеловечившегося". Или вместо "видимым же всем и невидимым" поют "видимый же всем и невидимый". Но это в конце концов от незнания, ведь церковь и для простецов существует. Поэтому зазирать людей, которые в какой-то мере не уловили определенных флексий, но передают правильное содержание, не стоит. Но когда вот, скажем, "спок- ланяема и сславима" поется неверно, то это уже догматическая ошибка, и в этом случае вместо правильного исповедания веры мы встречаемся с невольным, конечно, невольным и неосознанным, но тем не менее ересетворчеством. Хотя мы все хорошо знаем, что богослужебное пение направлено к сердцу, все-таки понимание этих текстов, особенно доскональное понимание, с историческими обертонами, с обертонами, если угодно, поэтическими, вот, скажем, как в догматике 5-го гласа, где очень широко представлен параллелизм образов, — на мой взгляд, собственно, и не только на мой взгляд, это очевидная вещь. Не нужно ломиться в открытую дверь, это совершенно не обязательно.

Здесь я, пожалуй, поставлю тот вопрос, который, может быть, даже не совсем согласуется с тем, что Вы думаете, отец Георгий. Только ли дело здесь в том, чтобы перейти на русский язык? Вот, скажем, в переводе догматика 5-го гласа, сделанном Николаем Нахимовым, говорится: "Богородица осталась невинной". Я, во-первых, не уверен, что, скажем, "нетленна", "авто- рос", — то же самое, что "невинна". Невинность идет из современных представлений о том, что вот, скажем, надо хранить девство до брака, а потом не надо. Невинность девушки — это образ совсем из другой категории. Я бы сказал, даже вульгарно гово- рить применительно к Богородице, что Она осталась невинна, вместо "авторос", нетленна. "Нетленна" означает, что не повреждена была не только Ее физическая природа, но и душевная. Тут очень много обертонов, которые ничего общего не имеют с невинностью. Это именно авторсия, т.е. нетленность, которая возводит Богородицу в ряд ангельских существ. В этом смысле вот такой перевод Николая Нахимова, строго говоря, заставляет задуматься о том, есть ли здесь объективно правильное содержание, хотя в общем это неплохая книга. Так что при переводе на русский язык надо прежде всего думать, сохраняется ли объективное содержание, т.е. такое содержание, которое выдерживает высочайшую критику, критику высоколобых, так, чтобы там нельзя было зазирать ни одного слова.

Кирилло-Мефодиевская традиция заключается в том, чтобы передача византийского текста на славянский язык была стопроцентно догматически правильной. Это одно из требований и заповедей наших великих первоучителей Кирилла и Мефодия, требований того, чтобы русский перевод был безупречен по самым высоким критериям оценок специалистов в области богословия, литературоведения, конечно, стилистики и т.д. Вот слово "невинная" выпирает и стилистически. Для того чтобы добиться безупречности, им приходилось частично прибегать к так называемому калькированию, при том, что тексты переводились на живой язык и были понятны. Но как быть иногда с богословской тематикой? "В начале бе Слово, и Слово бе у Бога" — как быть с этим? Это не вместится в душу человека с первого раза.

Поэтому вторая заповедь Кирилла и Мефодия состоит в следующем. Дело ведь не в языке, во всяком случае, не только в языке.. Конечно, и в языке. Понятно, что если снять морфологические трудности, ну, скажем, вот ту же самую стихиру написать по-рус- ски морфологически, оставив на месте всю лексику, то мы как бы снимаем с себя все подозрения в догматической неточности. Но ведь морфология-то для понимания текста ничего не дает. Самое главное — лексика. Если вы понимаете все стержневые слова, то сможете их связать. Так что морфология в принципе препятствием для понимания текста не является. Поэтому язык, при всей его важности, понимания все-таки обеспечивать не может. Коммуникативная функция языка заключается в том, что язык оживляет в нашем сознании внеязыковое содержание. Если оно присутствует, скажем, если вы знаете о событиях Чермного моря, Красного моря, то для вас слова "Чермное море" влекут за собой целый шлейф ассоциаций, и вы можете правильно понять тогда ту образность, которая имеется в виду. Значит, дело не только в языке, даже, может быть, в первую очередь не в языке, и, может быть, я скажу даже грубо — совсем не в языке, а в знании существа вопроса. Вот почему катехизация, которой Вы занимаетесь и где говорите о существе дела, имеет столь огромное значение, а то, что, скажем, у вас Символ веры поется по-славянски, так здесь никто и не думает, кажется, переходить на русский язык, здесь нет никакого ущерба для общины. Поверьте мне, что если вы будете петь по-русски, с русской морфологией, и "спокланяе- ма и сславима" все равно будет пропеваться неточно, то ересетвор- чество сохранится.

Ну, вы, наверное, думаете: какой ретроград перед вами, да? А между тем я был одним из первых, кто отстаивал вопрос о необходимости переводов церковных текстов на русский язык и прежде всего получения настоящей русской Библии, пригодной не только для православных, но, может быть, даже и для смежных конфессий, ну, скажем, для католиков, которых не так много у нас, или для баптистов, или для других протестантов. Ведь наш язык, собственно говоря, — это плод языкотворчества Кирилла и Мефодия, потому что вся наша лексика так или иначе абстрактного происхождения, обычно даже прямо, иногда косвенно, она восходит к вкладу этих первоучителей славянских. Очень важно иметь полноценную русскую Библию, которая была бы написана не на допушкинском языке, как Евангелие, переведенное в 1818 г. — можете себе представить? — митрополитом Филаретом (Дроздовым), например, Евангелие от Иоанна. Там еще пушкинская традиция, как говорится, не ночевала. Ясно, что это все нуждается в обновлении. И необходим не только единый перевод Библии, но множество переводов для разных категорий людей — возрастных, половых, если хотите, социальных, с разной степенью облегченности. Короче говоря, это должно быть так, как в цивилизованных странах, где каждые 20 лет создается новый перевод, учитывающий изменения в языке, и где, кроме того, охвачены все-все-все категории населения — от слепых и

74 Проф. Евгений Верещагин (Москва)

глухонемых до олигофренов. Вот что, видимо, потребно для того, чтобы русский язык наш вернулся к Кирилло-Мефодиевским корням, потому что при таких переводах, при такой деятельности без них не обойтись. И главное, нужна учительная Библия, где евангельские и прочие ассоциации были бы все-таки коротко изложены, хотя бы на уровне Симушки Тунцевой, а может быть, даже и ниже, потому что нам дореволюционного уровня не достичь.

Я говорил несколько сумбурно, хотя текст у меня написан, но читать его, конечно, нет возможности. За ваше внимание спасибо.

О. Георгий Кочетков. Спасибо Вам большое. Мне кажется, что здесь поднят новый пласт очень интересных соображений, мыслей и опыта, как видите, личного опыта человека неравнодушного и к тому же специалиста, профессионала, глубоко верующего человека. Это очень-очень ценно, очень-очень важно. Я думаю, что, действительно, в церкви надо возрождать не просто понимание, не просто формальные вещи, а глубину проникновения. Священное писание должно быть хотя бы потенциально понятным для человека — не специалиста, не филолога. Поэтому обязательно должно быть истолкование, как того и требуют каноны Вселенских соборов. Проповедь после чтения Писания была объявлена обязательной, и очень жаль, что об этом каноне редко вспоминают даже ревнители святых канонов.

Но ведь то же самое относится и ко всем слоям церковного Предания, и, конечно, к молитве. И Вы совершенно правы, говоря, что если человек не живет этими смыслами, этим духом, то никакое формальное понимание его не спасет. Более того, и оно будет истолковано совершенно неправильно, может быть, даже еще более еретически, чем тогда, когда человек что-то просто недослышал, недопонял, не вдумался и т.д. Я как раз очень поддерживаю то, о чем Вы говорите. В нашей практике, в практике нашего прихода, никогда не ставили на первое место просто рациональное понимание. Никогда. Это всегда было естественным следствием, одним из следствий вещей, более полных, более глубоких, существующих в церковной жизни, в церковной практике. Еще раз большое спасибо, и я хотел бы предоставить возможность участникам нашей конференции задать Вам вопросы.

<< | >>
Источник: Материалы Международной богословской конференции. "Приход в Православной церкви" (Москва, октябрь 1994 г.). М.: Свято-Филаретовская московская высшая православно-христианская школа, 256 с.. 2000

Еще по теме Проф. Евгений Верещагин (Москва) КИРИЛЛО-МЕФОДИЕВСКАЯ ТРАДИЦИЯ В ПРАВОСЛАВНОМ БОГОСЛУЖЕНИИ:

  1. Нина Мечковская Кирилло-мефодиевское наследство в филологии ЗТашя ОН/гойоха и библейская герменевтика Франтишка Скорины
  2. 12. Православное богослужение
  3. 1. Основание Церкви и ее состояние в средние века: начало христианства на территории современных Чехии и Словакии; деятельность святых братьев Кирилла и Мефодия; борьба «Мефодиевской Церкви» с католической пропагандой; оппозиция латинизму со стороны гуситов; действия католиков после белогорской битвы
  4. Материалы Международной богословской конференции. "Приход в Православной церкви" (Москва, октябрь 1994 г.). М.: Свято-Филаретовская московская высшая православно-христианская школа, 256 с., 2000
  5. № 168 Из докладной записки Г.Г. Карпова К.Е. Ворошилову о внешнеполитической деятельности РПЦ, ситуации в православном мире, экуменическом движении и предстоящем совещании глав православных церквей в Москве
  6. № 159 Письмо С.К. Белышева А.Я. Вышинскому по вопросу о подготовке совещания глав автокефальных православных церквей в Москве и необходимости установления связи православной церкви Польши с Московской патриархией
  7. 11. Современное положение Ч.ехо-Словацкой Православной Церкви: статистические данные; национальный состав паствы; духовное просвещение, печать; богослужение; положение Церкви в государстве; организация Церкви
  8. Новые технологии освоения православной традиции
  9. Глава 10 Л.П. Ипатова Современные особенности освоения православной традиции
  10. Индивидуальный подход к освоению православной традиции
  11. № 108 Письмо Г.Г. Карпова А.П. Власову о предполагаемом приезде в Москву делегации Албанской православной церкви
  12. Анна Ильинична Федорец Дмитрий Михайлович Володихин. Традиции православной благотворительности, 2010
  13. № 143 Письмо А.М. Александрова Г.Г. Карпову о полученном руководством православной церкви в Польше приглашении посетить Москву[116]
  14. № 119 Письмо А.П. Власова Г.Г. Карпову в связи с подготовкой визита в Москву делегации Венгерской православной церкви[92]
  15. Иеромонах Серафим (Роуз). НЛО (Неопознанные летающие объекты) в свете православной веры. - Москва: "Писатель". - 48 с, 1996
  16. Православно-исламский диалог в рамках заседания комиссии «Ислам — православие», Москва — Тегеран, 1996-2008 гг. Чайкин В. Н.
  17. 6.1.2. Нетление тела Христова в православной традиции первой половины VI века: св. Ефрем Амидский
  18. Суханова Н.А.. Цветущая ветка сакуры. История Православной Церкви в Японии. Москва, Издательство храма святой мученицы Татианы,- 96 с., 2003