Налогообложение и льготы

Концептуальное противоречие между позициями РПЦ и государственных органов в России и странах СНГ состоит в том, что религиозные организации склонны считать все средства, полученные ими от любых видов деятельности, церковными, т.е. предназначенными для использования в рамках Церкви. «Пожертвования являются особым случаем экономических и социальных отношений, а потому на них не должны автоматически распространяться законы, регулирующие финансы и экономику государства, в частности государственное налогообложение»1. Перед лицом государства и общества говорится, что они будут потрачены на благотворительные программы для социально незащищенных групп, реально они тратятся на восстановление храмов и другие меры по созданию и поддержанию инфраструктуры Церкви. Государство в свою очередь хочет, чтобы Церковь платиша как можно большие налоги, которые оно обещает потратить на учителей, врачей и пенсионеров, хотя реальным приоритетом является финансирование армии, ВПК и правоохранительных органов. Компромиссом между двумя этими тенденциями являлась

1 Основы социальной концепции РПЦ // Сборник документов и материалов Юбилейного Архиерейского Собора Русской Православной Церкви. Москва, 13—16 августа 2000. С. 204.

соблюдавшаяся в целом в течение 1990-х гг. договоренность

о              том, что Церковь не платит налогов с религиозной деятельности и делится с государством, когда начинает заниматься нерелигиозной.

Серия крупных публичных скандалов по поводу беспошлинного ввоза во второй половине 1990-х гг. под «крышей» ОВЦС и «Софрино» столь морально неэтичных товаров, как табак[187] и алкоголь, большие претензии МВД по поводу превращения церковных лавок в сеть по продаже изделий из контрабандного золота[188], а также общее ужесточение фискальной политики государства в эпоху Путина усложнили ситуацию для Церкви на налоговом фронте. Кроме того, набирающий политический вес федеральный центр стал увеличивать свою долю в налогообложении и тем самым лишать Церковь возможности договариваться с сочувствующими ей губернаторами, которые могли бы уменьшать ставку местных налогов.

Вступившая в силу с 1 января 2002 г. новая редакция Налогового кодекса установила для всех организаций, вне зависимости от их юридического статуса, 24-процентную ставку налога на прибыль. Религиозные организации сумели добиться внесения поправок и с 19 апреля 2002 г. восстановили часть

льгот, имевшихся у них прежде. Свечи, требы и большая часть товара были вновь выведены из налогообложения[189].

Другой существенной проблемой стало принципиальное положение реформы о переносе большей части налогового бремени на собственность, и в частности имущество и землю. Если ранее от налогов освобождалось все имущество религиозных организаций, то теперь, согласно новому Налоговому кодексу, только то, что непосредственно используется в богослужении. То есть если здания храмов и иконы не облагаются, то за владение церковными строениями (например, дом причта, гаражи, мастерские, просфорни) необходимо платить наравне с коммерческими организациями.

Позиция Патриарха по этому вопросу такова: «Следует отметить также, что в Налоговом кодексе нет исчерпывающего определения “религиозной деятельности”, что дает возможность подразумевать под такой деятельностью исключительно совершение богослужений.

К сожалению, вне поля зрения законодателя оказалось то обстоятельство, что изменение существующего порядка налогообложения в наибольшей степени скажется на социальной деятельности Церкви, приведет к существенному ограничению возможностей религиозных организаций заниматься благотворительной и просветительской работой, потребность в которой остро ощущается в обществе. А между тем соображения общественной значимости в одном случае все же были приняты во внимание разработчиками Налогового кодекса: собственность учреждений Российской

Академии наук была освобождена от налогообложения»[190]. В 2003—2004 гг. ряд российских регионов, согласившись с аргументацией Патриарха, освободил Церковь от налога на имущество.

Та же ситуация и с новым Земельным кодексом, вступающим в силу с 1 января 2005 г. В течение 1990-х гг. здания храмов и сохранившиеся церковные строения передавались Церкви либо во владение, либо (чаще) в бесплатную бессрочную аренду[191]. Однако по новому законодательству переданное в бессрочную аренду нужно либо выкупать (если здания на участке построены на средства прихода или были им приватизированы), либо брать в аренду у местных властей, что влечет за собой уплату по тарифной сетке в зависимости от местоположения. При этом в законодательстве оставлен зазор, позволяющий энергичным предпринимателям при поддержке чиновников при переоформлении документов взять в аренду церковные земли даже с находящимися на них памятниками архитектуры.

Таким образом, даже если МП будет упорствовать в нежелании платить по ставкам аренды или выкупать землю, на нее имеется серьезный рычаг давления[192]. Кроме того, за все земли, находящиеся и в аренде, и в собственности (за исключением тех, что находятся в охраняемой зоне памятников архитектуры), необходимо уплачивать земельный налог.

чтобы ввести в законодательство понятие «церковные земли» и, опираясь на него, получить льготный режим землепользования.

В 1990-х гг. финансовая поддержка со стороны государства оказывалась далеко не только с помощью налоговых льгот. В 1997 г. в Рязани мне, например, рассказывали, что городское налоговое управление зачло часть долгов строительной фирме в обмен на то, что она сделала крышу для здания местного духовного училища.

Одним из способов оказать содействие Церкви было предоставление квот в получении ресурсов, распределяемых государством. В качестве примера можно упомянуть компанию РАО МЭС, в которой доля Церкви составляла в разные периоды от 20 до 40%. В середине 1990-х гг. она, получив доступ к экспортной «трубе», вывозила до 8% от общероссийского объема экспорта нефти, а также участвовала в вывозе значительных объемов нефти из Ирака. Похожая ситуация сложилась в сфере квот на вылов ценных пород рыб (в первую очередь на Дальнем Востоке), которые во второй половине 1990-х гг. были выделены нескольким церковным структурам, подконтрольным влиятельным архиереям Центральной России. Аналогичная политика в отношении поддержки Церкви используется и в Белоруссии, где фонды, подчиняющиеся Белорусскому экзархату, получили освобождение от налогообложения и оказались вовлечены, как минимум, в некоторые схемы полулегальной доставки в Россию подакцизных товаров и сахара1. Влиятельная белорусская газета поведала своим читателям о поимке контрабандистов, вывозивших из Белоруссии 60 тонн сахара по документам, предоставленным Отделом внешних связей Белорусского экзархата РПЦ. Авторы, описав предоставленные экзархату льготы, делают заключение: «История с контрабандой сахара свидетельствует, что и в Беларуси православная церковь благодаря протекционистской политике правящего режима заняла нишу на одном из самых доходных рынков», см.: Белорусская деловая газета.

Весьма существенным способом субсидирования Церкви со стороны государства на протяжении всех 1990-х гг. оставались льготы или «невнимательность» властей в деле уплаты ею коммунальных платежей. Фактически большая часть храмов и монастырей не платили за коммунальные услуги. Те же, кто делали это, платили по статусу субсидируемого на 70— 90% государством жилого сектора, в то время как существовали гораздо бсшее высокие (реалистичные) тарифы для организаций или промышленных предприятий. Подобная политика привела к тому, что энтузиасты церковного строительства старались возводить как можно более величественные (т.е., проще говоря, большие) храмы, не думая о том, во сколько будет обходиться эксплуатация зданий. В начале нового века, в условиях начавшейся реформы жилищно-коммунального хозяйства, местные власти перестали ограничивать коммунальщиков. А те повели планомерную борьбу со злостными неплательщиками, а также стали постепенно поднимать цены, стремясь повысить их в жилом секторе до размера рентабельности. Все это привело к резкому увеличению доли коммунальных выплат в расходной части бюджета приходов. В перспективе они станут одной из основных причин возможного закрытия малолюдных храмов.