Московская Патриархия и Ватикан

На радикальные антикатолические настроения большинства церковного народа МП должна реагировать. Выразителем позиции МП по своему статусу является ОВЦС, сотрудники которого не без оснований подозревались фундаменталистами в филокатолицизме.

строй выражают, в частности, в финансовой и моральной поддержке РПЦ. Немногочисленная фундаменталистская часть католического мира — старокатолики также пользуются симпатиями ОВЦС. В России они практически не присутствуют, с Ватиканом находятся в глубоком и принципиальном конфликте, и при этом они очень богаты и готовы жертвовать в пользу РПЦ, близкой им по духу неприятия современной европейской цивилизации.

С 1996—1997 гг., обороняясь от внутрицерковной критики, аппарат ОВЦС начал ужесточать свою официальную позицию в отношении РКЦ. Глава ОВЦС митрополит Кирилл (Гун- дяев) за прошедшие годы создал концепцию о канонической территории[442] РПЦ, которая обосновывает нежелание РПЦ видеть своих главных религиозных конкурентов на территории бывшего СССР.

Антикатолическая кампания, которая усиливалась на протяжении всех 1990-х гт. по мере укрепления в Церкви позиций фундаменталистов, превратилась в открытую войну летом 2001 г., когда Папа решил посетить Украину. МП, считающая Украину своей канонической территорией, посчитала, что визит должен быть согласован с ней, и выдвинула ряд заведомо невыполнимых требований к Римскому престолу, которые будут рассмотрены ниже.

Иоанн Павел II, несмотря на «неблагословение» Патриарха Московского, в Украину все же приехал и был весьма дружелюбно принят местной политической и значительной частью религиозной элиты.

Павлом II в столице Украины пришло более 100 тысяч человек, а в «греко-католическом» Львове — более миллиона.

На следующий год Ватикан предпринял еще несколько , шагов, воспринятых МП как откровенно недружественные. Папа еще раз нарушил каноническую территорию РПЦ, посетив Казахстан, а также учредил в феврале 2002 г. три новых епархии в России, превратив инфраструктуру РКЦ в стране в митрополию; три новых католических епархии были учреждены и в Украине. В Казахстане в мае 2003 г. был учрежден еще один митрополичий округ.

МП в лице Патриарха, а также ОВЦС в лице митрополита Кирилла (Гундяева) и некоторых других сотрудников отдела ответили на это серией жестких заявлений. Официально все обвинения против католиков сводились к двум пунктам: разгром православных епархий на Западной Украине «униатами» с ведома Ватикана и продолжающиеся преследования православных в Галиции;

прозелитическая деятельность католиков в современной России, в частности открытие епархий при отсутствии прихожан[443].

Первый аргумент отражает ситуацию десятилетней давности. Действительно, к 1987 г. РПЦ имела на Западной Украине (в первую очередь в Галиции — Ивано-Франковская, Львовская и Тернопольская области, — а также в Закарпатье) огромное количество общин — оксло 20% от общего количества приходов всей Церкви в СССР и наиболее качественный состав прихожан, сохраняющих высокий уровень религиозной культуры, в частности регулярно посещающих храмы. В настоящее время вместо тысяч приходов у РПЦ в Галиции всего около 200 (в Закарпатье ситуация существенно лучше). Остальные приходы распределились в такой пропорции: 6096 ушли в вышедшую из подполья Украинскую греко-католическую церковь, 40% — в альтернативные православные церк

ви —УПЦ KI1 и УАПЦ, с которыми МП отношения не поддерживает и клеймит их раскольниками, Вышедшая из подполья УГКЦ (факт существования которой РПЦ отказывалась признавать еще в 1990 г.) не просто наследовала греко-католическую «идею», но сохранила епархиальную и приходскую структуру и рассчитывала на возвращение себе собственности, изъятой у нее коммунистическими властями при насильственном присоединении к РПЦ в 1946 г.

Говорить о каком-то реальном преследовании верующих УПЦ МП на Западной Украине в настоящее время не приходится. Явными врагами для них являются сторонники УПЦ КП, с которыми действительно были многочисленные насильственные конфликты при разделе собственности. Отношения с РКЦ и УГКЦ можно охарактеризовать скорее как дружеские или нейтральные. Представители РКЦ еще в 1996 г. купили новое здание епархиальной резиденции для Ивано- Франковского архиепископа УПЦ МП (тем самым ликвидировав конфликтную ситуацию вокруг старого здания, принадлежавшего до 1946 г. приходу УГКЦ), а ситуацию во Львове лучше всего характеризует цитата из заявления руководителя

миссионерского отдела Львовской епархии УПЦ МП о. Андрея Ткачева: «Нынешняя Львовская богословская академия (основное учебное заведение УГКЦ, с 2003 г. переименовано . в Львовский Католический университет. —И. М.) даже приглашает нас, православных священников, для чтения курса лекций для выпускников, для учителей средних школ. Один батюшка читает Новый Завет, а я читаю Основы восточной духовности. Мы уже четыре года каждый раз в неделю заняты в Академии. ...Когда мы обнаруживаем несходство позиций, мы не бросаемся друг к другу с ножом к горлу, а ищем друг в друге достойного оппонента»[444].

Руководство РПЦ все 10 лет оперирует понятием «разгром православия на Западной Украине», но до осени 2003 г. избегала уточнений о масштабах современных «гонений», а главное — о таком пути выхода из кризиса в отношениях, как компенсация. Внятные пожелания на сей счет имеет только Львовская епархия, требующая от партнеров по переговорам (любых — греко- и римо-католиков, республиканских, областных и городских властей, представителей международных организаций) выделения участка земли в центре Львова под строительство кафедрального собора и епархиальной резиденции (она потеряла их после ухода в УПЦ КП Львовского епархиального управления в полном составе и со всей имевшейся на тот момент собственностью), выдачу разрешения на строительство храма УПЦ МП в львовском микрорайоне Си- хов (там из прихода, полностью перешедшего в УПЦ КП, остались верными УПЦ МП настоятель и небольшая группа прихожан, и они требуют поделить земельный участок пополам для строительства своего храма). По логике вещей обе претензии должны решаться в треугольнике УПЦ МП — УПЦ КП — местные власти, однако обращены они в первую очередь к Ватикану, который, как предполагается, должен за

платить за львовское урегулирование[445]. В других областях Галиции — Ивано-Франковской и Тернопольской — нет и подобного списка претензий. Во всяком случае, он никогда публично не представлялся[446].

Действительно серьезная проблема в настоящее время в ином. В России духовенство и воцерковленные имеют слабое представление о том, что есть УГКЦ. А это —церковь, обрядами весьма схожая с РПЦ (с существенной, конечно, спецификой), которая, хотя и признает Папу своим главой, обладает очень большой степенью самостоятельности (и даже оппозиционности) по отношению к Ватикану. Ныне во главе Церкви находятся представители монашеского ордена студитов, стремящиеся сделать УГКЦ более «восточной» и менее подверженной римскому влиянию. Отсюда и перенос кафедры главы УГКЦ в Киев, и симпатии к УПЦ МП (подтверждаемые демонстративными жестами, вроде приглашения упомянутых священников в стены ЛБА — ЛКУ), и экуменическая риторика, направленная как на преодоление разногласий, так и на

перспективы объединения Церквей.

Не будем забывать, что вопрос использования церковного имущества обоюдоостр. Приходы РПЦ и в России, и за рубежом успешно используют собственность, некогда принадлежавшую РКЦ. В первую очередь речь идет о храмах, что были отданы (или чрезвычайно дешево сданы в аренду) приходам РПЦ в Европе в качестве жеста доброй воли со стороны католических епархий, а в России и Белоруссии — «возвращены» РПЦ местными властями, без оглядки на бывших собственников. В Калининградской области большинство храмов, принадлежащих РПЦ, находятся в зданиях протестантских кирх и католических соборов, которые, по словам советника по делам религий областной администрации И. Гурова, были переданы «специально, чтобы закрепить присутствие». Теперь одна из целей администрации — изменить архитектурную доминанту города, чтобы было больше православных куполов, чем шпилей кирх и соборов[447]. Будет ли это осуществляться за счет сноса неправильных шпилей и установки взамен них куполов — не уточняется. В других областях России и Белоруссии также довольно велик список храмовых сооружений, выстроенных некогда католиками, но используемых в настоящее время православными. В Чите, например, даже кафедральный собор размещается в здании бывшего католического костела[448]. С подачи епархиальных управлений местные власти открыто противодействуют католическим общинам в строительстве зданий. Самый известный случай произошел в Пскове в 2002 г., где областные власти после активных протестов главы епархии приостановили строительство католического костела, мотивировав это излишней, на их взгляд, высотой шпиля[449]. В марте 2004 г. в Нижнем Новгороде мэрия пригрозила уничтожить частный дом, в котором предполагалось разместить женский католический монастырь, и добилась изгнания из страны священника, руководящего общиной[450].

Вторая претензия РПЦ к Ватикану — прозелитическая деятельность.

Оппоненты в ответ заявляют, что любая конфессия (тем более официально зарегистрированная) имеет право сама решать, как ей лучше организовать собственную деятельность и какие административные учреждения ей для этого нужны. Они обращают внимание на то, что МП никогда не выступа

ла с протестами по поводу организации епархий или трансформации многочисленных протестантских конгрегаций. Кроме того, прислушавшись к мнению РПЦ, Ватикан не стал ‘ давать своим кафедрам титульные названия российских городов, в то время как РПЦ имеет епархии, именуемые по названиям католических городов, и, соответственно, епископов, которые там находятся (Берлинский, Брюссельский, Венский, Виленский и др.). Аналогичная аргументация на второй и третий доводы кратко звучит так деятельность РПЦ в Европе еще более масштабна, чем католическая, обращения нерусского населения там отнюдь не редкость, священники имеются как присланные из Москвы, так и взращенные на месте, но ни то, ни другое, ни третье не вызывает протестов у воспитанных в духе толерантности европейских катсликов.

Однако имеет ли эта дискуссия смысл? Желает ли кто-то в этой ситуации докопаться до истины? Для аргументации, почему Папа не может въехать в Россию или почему надо ограничивать деятельность католиков в СНГ, не требуется серьезных фактов. Ведь МП воюет не против Ватикана (который понимает причины, порождающие жесткий тон сотрудников ОВЦС, и воздерживается от обширной публичной дискуссии[451]), а против своих же собственных фундаменталистов, предъявляющих претензии епископату в прокатолических симпатиях.

В проигрыше остается лишь российское государство, которое после мощной пропагандистской и лоббистской кампании сторонников РПЦ начало ограничивать деятельность РКЦ, в частности ограничивать выдачу виз наиболее активным католическим священникам. Как минимум пятеро из них были таким образом изгнаны из России, оставив здесь свои общины, окормлявшиеся по нескольку лет. Тем самым были

нарушены права граждан страны, которые государство согласно Конституции должно защищать.

Вместе с тем конфликт РПЦ с РКЦ, развернувшийся в 2003 гг., ярко продемонстрировал и тот факт, что православная Церковь и российское общество по-разному рассматривают перспективы религиозной жизни страны. РПЦ, поднимая шумную антикатолическую кампанию, смогла опереться только на узкий круг своих приверженцев в элите. В своем стремлении остановить «католическую экспансию» Церковь не нашла поддержки ни среди представителей государственной власти (кроме МИДа и ФСБ), ни среди региональных руководителей (за исключением очень ограниченного круга), ни среди бизнесменов, ни тем более среди творческой интеллигенции. В этом сыграли свою роль и незначительность обвинений в отношении католиков, и личная популярность Папы, от приглашения на прием к которому вряд ли бы отказался хотя бы один российский общественный или политический деятель (а попытка попасть к нему на аудиенцию в Ватикане — составная часть любого официального визита в Италию). Примечательно, что в самый разгар скандала члены фешенебельного московского семейного клуба «Монолит» объявили о намерении провести масштабный благотворительный проект с участием Папы[452]. 5 ноября 2003 г. с Папой встретился (причем уже во второй раз) и Президент России В. Путин. Хотя их встреча и считалась «визитом вежливости» со стороны руководителя России, В. Путин говорил об укреплении межконфессио- нальных контактов.

Понимая слабость своих богословских и социальных позиций, РПЦ не хочет никакого реального диалога с католиками, за исключением дискуссии об объемах поставок гуманитарной помощи. При этом высшим шиком считается

осуществлять антикатолическую пропаганду на деньги католических или протестантских Церквей (чем занималось, например, общество «Радонеж»), Малочисленные сторонники ’ реформации и модернизации РПЦ воспринимают РКЦ как источник новых технологий в деле катехизации, религиозного образования и приходской жизни, но не имеют возможности (а зачастую и желания) говорить об этом прямо. При такой постановке вопроса говорить о диалоге Церквей-сестер, мягко говоря, преждевременно. РКЦ для духовенства РПЦ враг, причем опасность, от него исходящая, за последние десять лет не уменьшилась, а резко возросла. И произошло это не из-за усиления деятельности католиков на постсоветском пространстве, а в результате попыток иерархии РПЦ реагировать на антикатолические лозунги фундаменталистов.