История существования народной культуры Новгородской области интересна ещё и тем, что она отражает особенности бытования фольклора других народов в русскоязычной среде. Издавна на территории области в Мошенском, Боровическом, Новгородском районах проживали люди разных национальностей: финны, эстонцы, немцы. Эти народы принесли с собой свой жизненный уклад, традиции и сохраняли их. В Мошенском районе старожилы деревни Слоптово до сих пор помнят, как ещё в начале века неподалёку находилось финское поселение, которого теперь нет. Они с уважением говорят о том, что там жили спокойные, уравновешенные люди, которые аккуратно вели свое хозяйство. Проблема существования национального фольклора в многонациональной среде, несомненно, требует специального исследования. Материалы, хранящиеся в архиве НовГУ, позволяют сделать лишь некоторые предварительные выводы. Ещё во времена правления императрицы Екатерины Великой на нынешней территории Новгородской области были организованы немецкие поселения. Под Новгородом размещалась Ново-Николаевская колония. Во время Великой Отечественной войны население её принудительно эвакуировалось на Урал и в Казахстан. Но после победы многие вернулись к своим разорённым гнёздам. Несмотря ни на что, в памяти этих людей разных возрастов сохранялись песни, которые пели их бабушки. Так, например, Бендер Мария Фёдоровна и Штрейс Христина Федоровна, 1914 года рождения, Шефер Елизавета Егоровна, 1928 года рождения, и Пауль Елизавета Ивановна, 1939 года рождения, проживавшие в деревне Ермолино Новгородского района, исполняли немецкие песни, среди которых были детские, шуточные или для пения на вечеринках, где собиралась молодёжь разных национальностей. Важно и то, что дети в этих семьях с раннего возраста получали представление о культуре и традициях своего народа. Правда, язык, на котором говорили эти люди, отличался от языка немцев, живущих в Германии. Материалы в архив были представлены внучкой Елизаветы Ивановны Ольгой Пауль, ныне проживающей в Германии. Детская песенка: Trosel, Trosel, Trilze Der Bauer hat ein Vielze. Das Vielze kann nicht laufe, Der Bauer woltst verkaufen. Hob, Hob, Hob! Das Vielze lauft kalop, Lauft kalop in einem Fort, Und dann sind wir schneller dort. Тросель, тросель, трильче У строителя есть лошадка. Не может бежать лошадка, Строитель продать её хочет. Гоп, гоп, гоп! Лошадка бежит бегом, Бежит бегом она вдаль, Скоро мы будем там. Песенку эту мать пела малышу при ходьбе, ребенок при этом подпрыгивал. Но могли её петь и сами дети, бегая по кругу, или родители, посадив ребёнка на колени, изображая езду на коне. Следующая песенка - Рождественская, напоминающая русские колядки: Ich bin ein kleiner Keinich, Gib mir nicht zu wehnig, Zast mich nicht so lang da stehen, Ich muB noch weiter gehen. Я - маленький ангелок, Дайте мне не мало, Но не задерживайте меня так долго, Мне нужно дальше идти ещё. Сохранилась в памяти М. Ф. Бендер немецкая пословица: «Der Morgenstund ist Gold und Mund: wer die ferschloft, der geht so grand», которая в дословном переводе на русский язык звучит так: «Утренний час - золото и еда, кто проспит, тот скатится вниз». Возможен и такой перевод: «Кто проспит утра час, тот потеряет золото и еду». Это соответствует классической русской пословице: «Кто рано встаёт, тому Бог подаёт». Вот шуточная песенка: Sie hat ein paar Schuhler an Und hat kein Schnieler tran. Хорошо! Хорошо! Er kann sie nemmen, Und kann sich schehmen. Хорошо! Хорошо! Sie hat ein Kofte an, Und hat kein Knopfen tran. Хорошо! Хорошо! Er kann sie nemmen, Перевод: У нее ботиночки И нет на них шнурков. Хорошо! Хорошо! Он может брать её в жены, Стыдиться за неё он может. Хорошо! Хорошо! У нее есть кофточка, Пуговиц нет на ней. Хорошо! Хорошо! Он может брать её в жены, Und kann sich schehmenn. Стыдиться за неё он может. Хорошо! Хорошо! Хорошо! Хорошо! Песня интересна тем, что в немецком тексте присутствуют русские слова, своеобразно дополняющие смысл и таким образом вводящие её в русскоязычную среду, где она и исполнялась. «Эта песня пелась на вечеринках», - сказала о ней Е. Е. Шефер: Und wann ich auf Tanzbal gehen Vater und Mutter sol nicht wissen Und darum wein ich sehr. Ach Mutter! Ach Mutter! Ich spiere die Schmerzen Auf meinem junge, junge, Junge Herze. Jetzt wart die Madchen auf Tanzbal gehen, Und ich muB um der Wiege stehe Die Wiege macht Knieg-Knag, Schlaft mein lieber Sond. Если я на бал пойду, То отец и мать не должны об этом знать, Но зато после этого я очень плачу. Ах, мама! Ах, мама! Я чувствую боль В моём молодом, молодом, Молодом сердце. Погодите, девушки, ходить на танцы, Я должна у колыбели стоять, А колыбель поёт: книг-кнаг, Спи, мой любимый сыночек. Песня похожа на русские бытовые песни, в которых повествуется о несчастной любви. Изучение иноязычного фольклора в русской бытовой среде остаётся актуальной научной задачей. Для этого требуются дополнительные изыскания исторического, этнографического, музыковедческого и фольклористического характера. Рассказы Александра Ивановича Гармонщикова В Новгородской области до сих пор выявляются интересные рассказчики. Один из таких - Александр Иванович Гармонщиков, житель деревни Лесколово Шимского района (35 километров от озера Ильмень). Он оставил несколько тетрадей воспоминаний, свидетельствующих о жизни деревни в первые годы советской власти. Рассказчик живо рисует быт и взаимоотношения людей, часто создает юмористические портреты односельчан и своих друзей, удачно и ярко характеризует особенности своего времени. Эти истории включают пересказ легенды о Николе и Кась яне, пословицы, в них ярко и живописно представлена среда, в которой бытует фольклор. Приведем два рассказа Гармонщикова. Стилистика и орфография, по возможности, соблюдены авторские. Рукописный текст содержит много местных диалектных слов и выражений, некоторые из них пояснены в скобках внутри текста. Названия рассказов даны автором.