История и фольклор История собирания и изучения фольклора Новгородской области
Современная Новгородская область - административная единица России, до 1945 года входившая в состав Ленинградской области. Одна из основных особенностей этого региона состоит в том, что он является историческим и культурным наследником Северной Руси, а еще точнее - Новгородской республики с городом Новгородом в центре, владения которого охватывали практически весь Русский Север. В наследство от средневековой новгородской культуры, уходящей корнями в язычество, осталась мощная фольклорная традиция, существование которой до сих пор не прервано. На рубеже Х1Х-ХХ вв. культура русского Севера попадает в поле зрения фольклористов, записавших огромный пласт былинного эпоса, а затем издавших книги, которые не устарели до настоящего времени. Это «Онежские былины» (1873) А. Ф. Гильфердинга, «Беломорские былины» (1901) А. В. Маркова, «Архангельские былины» (1904) А. Д. Григорьева, «Печорские былины» (1904) Н. Е. Ончукова и ряд других. Великолепной сохранности фольклора, в частности, способствовала удалённость северных территорий от центров цивилизации, консервативность народного быта и обрядовых верований. Интерес к русской культуре в последнее десятилетие привел к тому, что многие из изданий начала ХХ века были переизданы в конце 90-х годов. На фоне интереса к Русскому Северу фольклорная традиция Новгородской губернии привлекала внимание исследователей в меньшей степени, хотя отдельные новгородские материалы есть в известных собраниях П. В. Киреевского, П. В. Шейна, Е. В. Барсова. Но работа по собиранию фольклора активно велась на рубеже Х1Х-ХХ веков, о чем свидетельствуют многочисленные публикации на страницах «Новгородских губернских ведомостей». Однако по-настоящему собирательская работа была начата только в 60-е годы прошлого столетия усилиями таких ярких фольклористов, как Т. И. Орнатская, В. В. Коргузалов, В. В. Митрофанова. Ныне их коллекции находятся на хранении в фольклорном архиве ИРЛИ РАН (Пушкинский Дом). В это же время начали свою экспедиционную работу преподаватели и студенты Новгородского педагогического института. В течение 35 лет на кафедре русской литературы велась работа по собиранию фольклора. Среди преподавателей Новгородского педагогического института, читавших курс устного народного творчества в течение долгих лет, с 1958 по 1970 год, был С. И. Долженко. Сергей Иванович и начал активно собирать новгородский фольклор. Известно, что его личный фольклорный архив был весьма обширным. С. И. Долженко трепетно хранил его до конца жизни, но, к сожалению, в конце 70-х годов все эти материалы были полностью утрачены. Правда, в архиве НовГУ имеются некоторые записи первой половины 60-х годов из коллекции преподавателя. Это несколько листов с текстами свадебных песен и сказки, переданные в институт соседями Сергея Ивановича после его смерти. Результатом активной собирательской работы преподавателей и студентов педагогического института стал текстовой и фонографический архив записей, а также небольшая коллекция этнографических материалов. Первые годы записи не оформлялись для архивного хранения, поэтому значительное количество текстов за 1968-1974 годы утрачено в связи с тем, что кафедра часто меняла свое местоположение. Спасало положение то, что часть собранных материалов поступала на хранение в архив ИРЛИ РАН (Пушкинский Дом), где они и находятся в Новгородской коллекции № 241. Фольклорная коллекция Пушкинского Дома и сейчас пополняется за счет материалов, записанных студентами в более поздние годы. Многие из этих экспедиций 60-х годов проходили совместно с Пушкинским Домом, новгородским Музыкальным училищем, Домом народного творчества, фольклористами Ленинграда и Москвы. Большую роль в инициативе собирания новгородского устного народного творчества в эти годы сыграла преподаватель Новгородского педагогического института, ныне ведущий специалист сектора фольклора ИРЛИ РАН, кандидат филологических наук В. И. Жекулина. С середины 70-х годов работа осуществляется под руководством доцента НовГУ О.С.Бердяевой. С этого времени на кафедре русской литературы ХХ века ведётся постоянная работа по сохранению собранного материала, формируется архив фольклорных записей. Первые храня щиеся в архиве записи, с которых и начинается коллекция, относятся к 1964 году. Ныне коллекция содержит десятки тысяч единиц хранения аутентичного фольклора. Результатом постоянно проводимой работы стало создание в 1998 году лаборатории по изучению и собиранию традиционного фольклора Новгородской области, что создало новые возможности для проведения научной и учебной работы. Лаборатория осуществляет деятельность по изучению состояния фольклора Новгородской области, подготовке и проведению фольклорных экспедиций с целью описания и сохранения образцов традиционной культуры, пополнения и уточнения имеющихся в архивной коллекции фольклорных записей, ведет работу по созданию необходимой для выполнения учебных задач этнографической коллекции, подготовке и проведению учебной фольклорной практики. Лаборатория также оказывает консультативную помощь в учебной и научной работе преподавателям школ, аспирантам, студентам учебных заведений города. Одна из важных задач, решаемых сотрудниками лаборатории, - содействие углублению и расширению знаний о русской культуре и народных традициях Новгородской области в молодежной среде. При лаборатории была создана студенческая фольклорная группа «Купина», участники которой включают в свой репертуар произведения, записанные в экспедициях последних лет и те, которые имеются в архиве. На молодежную аудиторию ориентирована интернет-страница «Фольклор Новгородской области» (автор О. С. Бердяева), посвященная анализу состояния фольклорной обрядовой традиции и отдельным жанрам. Работа по созданию программы была проделана немалая. Проект был высоко оценен не только заказчиком (Институт Открытое Общество Фонд Сороса), назвавшим его среди лучших, опубликованных в сети Интернет за 1999 год. Материалы проекта оказались востребованными как обычными пользователями сети Интернет, так и фольклористами, в том числе и зарубежными (в частности, Финляндии, Эстонии, США). В 2000-м году на интернет-странице Дальневосточного университета был опубликован каталог 28 лучших, на взгляд руководителей страницы, программ «в поддержку образования, могущих служить целям образования и воспитания», куда вошла и ссылка на сайт Новгородского университета «Фольклор Новгородской области» (http://www.novgorod. ru/ms/hist/folk/index.htm) как нужный в перспективном сейчас направлении дистантного обучения «педагогический инструмент». Лаборатория поддерживает научные контакты с сектором фольклора ИРЛИ РАН (Пушкинский Дом), предоставляет материалы для изданий по новгородскому фольклору, которые подготавливают сотрудники сектора. Т ак, при содействии лаборатории готовился второй выпуск «Традиционный фольклор Новгородской области. Сказки. Легенды. Предания. Заговоры (по записям 1963-1999 г.)», СПб., 2001 г. (издание подготовили Власова М. Н., Жекулина В. И.). В настоящее время готовится к печати следующий выпуск тома «Традиционного фольклора», представляющего детский фольклор, куда тоже войдут материалы, записанные студентами НовГУ Те, кто начинали уже в советское время собирательскую работу, вначале даже не думали, что картина будет столь яркой. Хотя ещё в шестидесятые годы было ясно, что сохранность устного народного творчества в разных районах неодинакова. В силу стремительных изменений, происходивших в российском обществе за последние восемьдесят лет, фольклорная традиция резко оскудевает. Исчезают жанры традиционного фольклора, связанные со старинными семейными и календарными обрядами, происходит тематическое осовременивание ряда жанров - таких, например, как былички, анекдоты, частушки. В статье, предваряющей первое замечательное издание, подготовленное по материалам экспедиций, «Традиционный фольклор Новгородской области» (Л., 1979), говорится о том, что наиболее богаты фольклором северные районы области, а также граничащий с Псковской областью Со- лецкий. Надо сказать, что картина эта уточнялась и менялась. В 70-е годы записывались прекрасные по сохранности образцы фольклора и в Пар- финском, и в Старорусском, и в других районах. В конце восьмидесятых годов В. И. Жекулиной были опубликованы материалы по Старорусской и Валдайской свадьбе. Эти публикации подтвердили, что многие информаторы хорошо помнят не только отдельные свадебные песни или причеты, но в состоянии подробно воспроизвести и сам старинный обряд. Оказалось, что ещё бытуют долгие, протяжные лирические песни и плачи, и заговоры, хотя, например, о последних в «Традиционном фольклоре» говорилось, что этот жанр прекратил своё существование. В фольклорном архиве НовГУ имеется большая коллекция заговоров на отдельные случаи жизни и тех, что входили как необходимая часть в обряды, например, в свадебный. Заговоры записываются и в настоящее время. В 70-е же годы возникло и представление об исчезновении настоящих сказителей. Но дальнейший экспедиционный опыт показал, что можно записать и сказки, и былички, и произведения иных жанров фольклорной прозы. По настоящее время собираются исполнявшиеся на посиделках традиционные песни, среди которых популярны поцелуйные, шуточные, игровые. Да, несомненно надо признать, что многое ушло безвозвратно, в частности то, что находилось в состоянии пассивного бытования. Но, тем не менее, и сейчас отмечается многообразие фольклора Новгородской области, разнообразие его жанров, многократно подтверждённое позднейшими экспедициями и исследователями. До сих пор встречаются удивительные исполнительские индивидуальности. Задача, которая стоит перед любым человеком, записывающим фольклор, - проследить сохранность, условия и особенности бытования фольклорной традиции, - связана, конечно же, с сохранением русской народной культуры, но в не меньшей степени с осмыслением динамики изменений национальной психологии и одновременно с оценкой меры устойчивости последней. Хорошо заметно, как сохраняется традиция в отдельных районах и деревнях. Так, например, свадебные песни и причеты, зафиксированные в конце 60-х годов в Пестовском районе, записывались и в 90-е, хотя и в усечённом виде. Интересно и то, что данный жанр бытует, несмотря на то, что сам прежний свадебный обряд, предполагавший включение в себя подобных текстов, уже не исполняется. Свадебный обряд изменился, осовременился. Попытка соединить старые и новые традиции в обряде, предпринятая в начале 70-х годов, не увенчалась успехом, и это закономерно. Изменившееся мироощущение молодежи сильно отличалось от того, как видели жизнь и события люди старшего поколения, поэтому свадебные песни, пусть даже и торжественные величальные жениху и невесте, прекрасно исполненные носителями фольклора, выглядели анахронизмом в свадебном обряде 70-х годов. Но в памяти местных жителей старшего возраста, хоть и не видевших прежнего свадебного обряда, песни сохраняются, ибо так пели их матери и бабушки. Поразителен тот факт, что те, кто в семидесятые годы были молодыми и нигилистически относились к прежним обрядам и традициям, стали вспоминать, как пели их матери и как люди старшего поколения исполняли тот или иной обряд. На протяжении долгих лет сохраняются в деревнях поющие коллективы, которые с некоторых пор стали называться фольклорными. Однако себя они не ощущают каким-то «фольклорным» коллективом, а собираются и поют, потому что так привыкли, так было и раньше, так собирались и пели когда-то. Хотя надо отметить и тот факт, что старые женщины любят выезжать на фольклорные праздники в Витославицы, что под Новгородом, чтобы показать себя, послушать других. Несомненно и то, что исполнительницами песен на это время, хоть ненадолго, забываются все трудности их жизни. В этот момент они ощущают праздник и свою востребованность. В течение 30-40 лет фольклористы Новгорода, Петербурга и Москвы слушают Городенский народный хор, хоры деревень Мокрый Остров и Старое Рахино Крестецкого района или деревни Бабки Парфинского района, при этом репертуар этих коллективов сохраняется. На протяжении трех последних лет мы наблюдали и записывали хор деревни Бабки. Сейчас для этого коллектива, видимо, наступили трудные времена, потому что стареют и болеют исполнительницы. Остается надеяться, что традиция окажется сильной и хор не перестанет звучать. В 1998 году от старейшей певицы деревни Бабки Егоровой А. Д., 1914 года рождения, записана свадебная песня: Из-за лесу, лесу темного, Из-за садика зеленого Вылетало стадо гусей. Одное стадико гусиное, А другое лебединое. Гуси-лебеди стали щипати, Она стала кликати: Не щипайте, гуси-лебеди, Не сама я залятывала, Занесло меня погодою, Завезли меня кони, Кони Васильевы, Василия Ивановича. Кони карие, Кони карие, окрученные, Уздечки серебряные, Ленточки белые. Повезли Машеньку В дальние края, В дальние края... Долгие годы поют вместе жительницы этой деревни А. И. Корнева и М. И. Степанова. От них записаны в том же году такие частушки, исполняемые диалогом под гармонь. 1-я поет: Ой, подружка моя Тоня, Выходи и выходи, Про меня чего не знаешь, Мне, пожалуйста, скажи. (Диалог) - Правда, Жень? - Правда, Тонь. - Чего мне врать. - Ты не врешь, и я не буду. - Давай дальше продолжать. Эй-хлоп, заигрались, Эво, примечали ли, Говорите, не таите, Кого где оставили. Мимо нашего окна Бегали телята, А я с печки да в окно: Думала - ребята. - Правда, Жень? - Правда, Тонь. - Ты не врешь? - Чего мне врать. - Ты не врешь, и я не буду. - Давай дальше продолжать. Эй-хлоп, заигрались, Эво, примечали ли, Говорите, не таите, Кого где оставили. Ой-ка бабочки-девчоночки, Ой ная-наяночки, Мы нигде не пропадем, Ни на какой гуляночке. - Правда, Жень? - Правда, Тонь. - Ты не врешь? - Чего мне врать. - Ты не врешь, и я не буду. - Давай дальше продолжать. Эй-хлоп, заигрались, Эво, примечали ли, Говорите, не таите, Кого где оставили. Говори ему: «Спасибо», Товарочка милая, Его тоже ожидает Девочка любимая. - Правда, Жень? - Правда, Тонь. - Ты не врешь? - Чего мне врать. - Ты не врешь, и я не буду. (вместе) - Давай песню петь кончай. В деревне Пола Парфинского района живет Завирина Мария Алексеевна, 1923 года рождения, которая не помнит старинных обрядов, но прекрасно исполняет частушки, аккомпанируя себе на балалайке. Сохранились в ее репертуаре песни периода Гражданской и Великой Отечественной войны. Например: Командир был славный наш Будёный - Своим отрядом впереди. Он командовал своим отрядом, Веселил своих ребят. Все ребята едут-веселятся, Все на родину спешат. Все ребята едут-веселятся, Все на родину спешат. Только лишь один боец невесел - Был он круглой сиротой. Только лишь один боец невесел - Был он круглой сиротой. Буйну голову свою повесил На вороного коня. Буйну голову свою повесил На вороного коня. - Если б знал, что я домой поеду, Я на родину свою. Если б знал, что я домой поеду, Я на родину свою, Лучше б было в поле застрелиться, В чистом поле, в том бою. Лучше б было в поле застрелиться, В чистом поле, в том бою. В чистом поле, в поле поневоле Под зеленою сосной. В чистом поле, в поле поневоле Под зеленою сосной. А вот память о войне 1941-1945 годов: А я гора, гора, гора малинова, Да а на той горе убили милого, Убили милого, да поздно вечером, А я одна была, мне делать нечего. Убили милого, да положили в гроб, Я долго плакала окол евоных ног, Я долго плакала и умолялася - Зачем молоденька в него влюблялася? А я гора, гора, гора-гориночка, Да без миленочка я сиротиночка, Да сиротиночка я не по матери, А сиротиночка я по симпатии. Редкий случай представляет собою тюремная песня, практически не записывающаяся в последние годы: Солнце всходит и заходит, А в тюрьме моей темно. Днем и ночью часовые Стерегут мое окно. Днем и ночью часовые Стерегут мое окно. Как хотите стерегите, Я и сам не убегу, Мне и хочется на волю - Цепь порвать я не могу. Мне и хочется на волю - Цепь порвать я не могу. Ах вы, цепи, мои цепи, Вы железны сторожа, Не порвать вас, не порезать, Нету острого ножа, Не порвать вас, не порезать, Нету острого ножа. Не гулять мне как бывало, По родимым по полям, Моя молодость завяла По острогам да тюрьмам, Моя молодость завяла По острогам да тюрьмам. Лирические песни сменяются «лейтенантскими» частушками, в которых сочетаются, с одной стороны, задор молодости, с другой - печаль, навеянная жестокими обстоятельствами войны. В частушках упомянуты населенные пункты Новгородской области, где в последнюю войну шли тяжелые бои - это город Старая Русса и поселок Окуловка: Голубая опоясочка - Военного люблю, Сама знаю, что не парочка - Расстаться не могу. Полюбила лейтенанта, Он хотел меня увезть, До Окуловки доехал И сказал, что жена есть. Полюбила лейтенанта, Думала, что я одна, К нему женочка приехала, Четыре пацана. Полюбила лейтенанта, А майор мне говорит: - У меня ремень пошире - Босоножки можно сшить. Полюбила лейтенанта, Подошел ко мне майор, На майора загляделась - Лейтенанта кто-то спёр. Подошла я к телефону И кричу: «Алё, алё! Дайте пару лейтенантов И майора одного!» Я иду, я иду - Два майора на лугу. Ох, уж я тут растерялась, Ох, уж я тут не могу! Я не буду из-под дуба Зеленую воду пить. Милый раненый приедет - Всё равно буду любить. Старорусскиим на поле Была сильная война, Маво милого убили - Я осталася одна. Дорога моя подруга, Снятся горы и леса, Снится форма лейтенанта, Его серые глаза. Частушки соседствуют с редкой колыбельной песней, которую Мария Алексеевна исполняет с большим чувством: Бай-бай-бай-бай, спи, сыночек, засыпай, Завтра рано нам вставать - рожь поспела, надо жать. Я тебя с собой возьму, на снопочке уложу. А как солнышко взойдет, братец Ванюшка придёт, Братец Ванюшка придёт, нам позавтракать принесет. Вот еще одна колыбельная: А баю, баю, баю, Живет барин на краю, Он не беден, не богат, У него много ребят, У него много ребят, Все по лавочкам сидят, Все по лавочкам сидят, Кашу маслену едят, Кашка масленая, Ложка крашеная. Ложка гнется, Нос трясется, Сердце радуется. Своих детей у Марии Алексеевны нет, но она много жила по людям в годы последней мировой войны. Мария Алексеевна живет одна, много рукодельничает: вяжет крючком ажурные воротнички на платье, накидки на кровати и на подушки, вяжет из старых тряпочек небольшие прикроватные яркие коврики, придумывая сама им форму, например в виде ромашки, так как круглые и овальные - уже привычно. И вот снова звучат песни, теперь игровые: Туки-туки под окном, Едет Фомка с толокном. - Куда, Фомка, едешь? Куда погоняешь? - Сено косить. - Куда тебе сено? - Коровушек кормить. - Куда тебе коровушки? - Ребятишек поить. - Куда тебе дети? - Желуди сбирать. - Куда тебе желуди? - Свиней кормить. - Куда тебе свиньи? - Норы копать. - Куда тебе норы? - Бочки катать. - Куда тебе бочки? - Пиво варить. - Куда тебе пиво? - Сына женить. Или поет: - А мы просо сеяли, сеяли, Ходит ладо сеяли, сеяли. - А мы просо вытопчем, вытопчем, Ходит ладо вытопчем, вытопчем. - А мы коней выпустим, выпустим, Ходит ладо выпустим, выпустим. - А мы коней в плен возьмем, в плен возьмем, Ходит ладо в плен возьмем, в плен возьмем. - А мы коней выкупим, выкупим, Ходит ладо выкупим, выкупим. - А чем же вам выкупить, выкупить, Ходит ладо выкупить, выкупить? - А мы дадим сто рублей, сто рублей, Ходит ладо сто рублей, сто рублей. - Нам не надо тысяча, тысяча, Ходит ладо тысяча, тысяча. - А чего ж вам надобно, надобно, Ходит ладо надобно, надобно? - А нам надо девицу, девицу, Ходит ладо девицу, девицу. - А каку ж вам девицу, девицу, Ходит ладо девицу, девицу? - А нам надо Машеньку, Машеньку, Ходит ладо Машеньку, Машеньку. - Открывайтесь, воротцы, воротцы, Ходит ладо воротцы, воротцы, Принимайте девушку, девушку, Ходит ладо девушку, девушку. - В нашем полку прибыло, прибыло, Ходит ладо прибыло, прибыло. - В нашем полку убыло, убыло, Ходит ладо убыло, убыло. - В нашем полку скачется, скачется, Ходит ладо скачется, скачется. - В нашем полку плачется, плачется, Ходит ладо плачется, плачется. - В нашем полку пиво пьют, пиво пьют, Ходит ладо пиво пьют, пиво пьют. - В нашем полку слезы льют, слезы льют, Ходит ладо слезы льют, слезы льют. А дальше идет рассказ о том, как играли в эту игру, как ходили стенка на стенку и пели. Веселая игра была. От Завириной записана и такая веснянка: Ах вы, сени, мои сени, Запирайтесь поскорей. Это первый дождь весенний, Застучался у дверей. Дождик, дождик, приударь, Чтоб взошла на поле ярь, Дождик, дождик, припусти, Чтобы хлебушку расти. Дождик, лейся грядкам в рот, Поливай наш огород. У земли сто почек в брюхе - Не напьется - быть засухе. Кричит туче Ванин голос: - Дождик, лейся, как ручей, Рожь взойдет, поднимет колос, Спрячет Ваню до плечей. Этот текст поется Марьей Алексеевной как народный, хотя в нем заметны следы литературной обработки. Однако скажем, все, что исполняет певица, она всегда брала только с голоса. В ее репертуаре есть и романсы, и духовные стихи, и былички. Марья Алексеевна говорит: - Сидишь вечером у окна, возьмешь балалайку, да и запоешь сама себе. Беседы с певицей длились в течение недели, и каждый день приносил новые записи. Коренная жительница деревни Взвад Старорусского района Нина Ивановна Михеева помнит рекрутские частушки, которые пели парни, когда уходили в армию (запись 1998 года): Ловати-то реки поили коней-то рыбаки, А белогривого коня поила вербинка моя. Осталися на Ловати огонечки-то гореть. А там осталися-то девчоночки по нам плакать и реветь. Я по этой-то по деревенке пойду-то последний раз. А неужели-то расхорошая напиться не подаст? Та скажи, родима маменька, кому ты рубашку шьешь? Она заплакала-то, сказала: «Ты в солдатушки пойдешь». Посмотри-ка, родима маменька, в переднее окно, А не твое ли то милое деточко забритое пошло? Я под мерку становился, мерка-то поднималася. Моя кудринка-то зарыдала, мама засмеялася. Я под мерку-то становился, мерку поднял головой, Моя кудринка-то зарыдала пуще маменьки родной. А нас сдавали-то, браковали в большом каменном дому. А мои русые-то волоски оставались на полу. А мой кудринка-то1 пробирался березняшком-то реденьким. А я приду - она обнимет ручкам своим беленьким. А я к девчоночке-то ходил, тропинку ямочкам-то набил, Набил до желтого песка, но не добился не разка. От Михеевой же были записаны частушки на местные темы, исполняемые на две партии - мужскую и женскую. Женская: Дорога моя подружка, Твой залётка лётает. А мой залётка рыбу ловит - Больше заработает. Мой залётка рыболов, А я рыболовочка. Поедем рыбу мы ловить, В Чертицкое озёрочко. Что ты, Игорь, Игорёчек? У тебя печальный вид: На бок сбитые ботинки И платок бабин покрыт. Мужская: Михеева ты Нина, Бывшая Липатова, Тебя один слепень кусил, Ты и то заплакала. Последние две частушки Нина Ивановна прокомментировала: «На пожне были (с мужем). Игорь, покойничек, значит. Я стою на стогу, а он подавал. Он в ботиночках все в кривых (стоптанных) ходил. Жарко было. И покрыт платок [женский] у его [на голове]. Я и пою песню, сочиняю с ходу, тогда под вдохновение. А он мне в ответ сразу поет».